Задумчивость

Задумчивость.

 

 

Я видел дщерь небес, Задумчивость святую!

Подругу нежную чувствительных сердец!

Я зрел печальную богиню, но благую,

И на главе ее венец

Из кипарисовых ветвей и роз сплетенный

Воспоминаньем и мечтой,

И тихий взор ее, уныньем омраченный,

И сладкий на челе покой!…

 

Я зрел ее, когда свершив свое теченье,

Светило дневное скатилося в моря;

И над дубравою, в туманном отдаленьи

Блистала пламенем заря!

Она свой томный взор к Востоку обратила;

По небу светлою грядой

Тянулись облака, и тихо восходила

Луна над блещущей рекой!

 

Я зрел ее, когда Природа вся дремала,

И из-за облака туманного луна

Печальная едва луч слабый проливала!

Она уныла и бледна,

На высоте холма, над светлою рекою,

Одна с отрадною тоской,

Внимала, как вдали, сокрытый нощи тьмою,

Гремел в раскатах гром глухой!

 

Я зрел ее, когда стихии все сражались:

Столетний дуб стенал под тягостью ветров;

Кипели, пенились и с ревом устремлялись

Седые волны из брегов. —

Задумчивость среди всеобщего смятенья,

С склоненной ко груди главой,

Спокойно слушала свист ветров и боренье

И спор стихий во тьме ночной!

 

Я зрел ее, в часы румяного рассвета,

Когда Природа вся в безмолвной тишине

Дремала, сумраком светлеющим одета

(При погасающей луне):

Она рукой своей небрежно пробегала

По струнам арфы золотой,

И звукам сладостным окрестность вся внимала

И всюду царствовал покой! . . .

 

Я слышал песнь ее, я слышал песнь печали

Она осталася на век в душе моей!

И сладость тайную ее слова вливали

Мне в грудь гармонией своей! —

Задумчивость! ты нас печальных утешаешь,

Сраженных бедствия рукой,

В свои отверстые объятья призываешь,

Чтоб примирить опять с судьбой!….

 

 

А. Кулибин.

Труды высочайше утвержденнаго Вольнаго общества любителей российской словесности: Часть VI., 1819 год