Весенний вечер

Весенний вечер

(Из поэмы Мichaud: le printemps d’un proscrit.)

 

 

Уж солнца к западу катится колесница,

Влекомая толпой крылатою часов.

Зефир, проснувшися во глубине холмов,

Поднялся, полетел по мураве душистой

И знойный луг росой жемчужит серебристой..

Вот пробежала зыбь по зеркалу реки,

И закачалися прибрежны тростники.

Восток туманится, длинней ложатся тени,

О рощи тихие! раздвиньте ваши сени;

И да услышу здесь, еще в последний раз,

Журчание ручья и птиц вечерний глас.

День удаляется, но гор с вершины дальной,

На цвет, рожденный им, бросает взор прощальный;

Луч света крадется сквозь тени по листам

И золотым столпом ложится по волнам;

Вдоль берегов реки, спокойной и прозрачной,

Рисуются леса, их зелень, вид их мрачной;

На кровах аспидных, за чащею древес,

Отсвечивается лазурный цвет небес;

И яркое стекло с лучами в отраженьи,

Обманывает взор пожаром в отдаленьи.

Вдруг раздается песнь певца весенних дней:

Что голоса его приятней и звучней,

Когда под сению рождающейся нощи

К гармонии своей склоняет холмы, рощи?..

Тем временем паук безмолвный в хлопотах

Раскидывает сеть на ветках, на кустах;

Или ровестник дня, узорный мотылечик,

Летает, носится с цветочка на цветочик,

И наслаждается румяною зарей,

Чтобы блеснув на миг, исчезнуть вместе с ней.

Здесь горлица одна на дереве воркует:

Ах! видно бедная по голубке тоскует;

И перепел, как я на стороне чужой,

Свою заводит песнь, одушевлен весной.

Вверяясь сумеркам, покинув ближню норку,

Как мило прыгает тут кролик по пригорку:

Несчастный! грянул гром из густоты леска

И ты, резвяся, пал добычею стрелка.

Простретcя ль по небу мрак ночи с тишиною,

Уж села по трудах склонилися к покою;

Но жители градов с ночною темнотой,

Во след разсеянью стекаются толпой

В места, где вымыслы волшебного искусства

Дают забвенье бед, на час пленяя чувства:

Там тысяча огней, прогнав ночную тень,

Едва исчезнувший возобновляют день;

Там сера загорясь, пурпуровой стезею,

Разсеясь в воздухе, стремится к Емпирею,

Сверкает и гремит и меркнет в облаках

И рассыпается в бесчисленных звездах;

То вдруг подъемлется в блестящих колоннадах,

То вдруг свергается в алмазных водопадах,

То кажется рекой, которая со скал

Льет бурною волной пылающий кристалл.

Но сколь прелестнее мне вид простой природы,

Когда в час вечера потускнут неба своды

И врозь разбросаны грядами облака

Колеблются, летя на крыльях ветерка.

Какая сладкая игра воображенью!

Жизнь каждому оно дает изображенью:

Там горы высятся из облачных долин;

Здесь будто из земли выходит исполин

И длани страшные простер на небосклоне,

Иль сам Зевес возсел на лучезарном троне;

То светлые дворцы, то мрачные леса,

То грозны воинства покрывши небеса;

Призраки витязей секутся в тучах бурных

И сыплют молнии с мечей своих лазурных.

 

О древний Оссиан, Морвена Бард слепой!

Люблю в мечтаниях беседовать с тобой:

Лишь только лягут в дол вечерние туманы

И в озере луны проглянет лик румяный,

На камени пустынь, под шорохом дубов,

Ты повести поешь воинственных отцов.

Гроза ли по небу сгущенный пар погнала,

Ты видишь в облаках летящу тень фингала;

Иль ветер застенав, вершины древ потряс,

Ты слышишь в воздухе Итоны слезный глас.

И дикость мрачных гор, и моря волнованье,

И зыбкое дубрав священных трепетанье,

Все говорит  душе восторженной твоей,

Все в памяти живит героев и вождей,

С цветущей юностью их лет давно минувших,

Давно в сырой земле сном вечности уснувших.

Чье сердце хладное без чувства может зреть

Сию простертую по небу мрака сеть,

Сию блестящую смесь света с темнотою

И смелую борьбу лучей с вечерней мглою,

В сияньи зарева верхи окрестных гор,

В угрюмой синеве померкший дальний бор,

И запад пламенный с светилом заходящим,

Вкруг стелющим власы по облакам летящим,

В рубиновом венце, в порфире золотой,

И день час от часу тонущий в мгле густой.

 

 

Илличевский.

Альманах «Сириус», 1826г.