К А. Ф. В.

К  А. Ф. В.

 

 

Я хоть в огонь для вас готов

За вашу память и поклоны;

От ваших дружелюбных слов

Я нахожусь без обороны.

Певца Столицы похвала

Почти восторг во мне зажгла,

И мне тайком краснеть досталось;

Недаром был Поэтом я:

Сокрылись Музы от меня,

Но самолюбие осталось.

Меня ли кличет на Парнас

Ваш, не к добру, учтивый глас?

Меня ли вы не досчитали

В той многолюдной стороне,

Где, юный, пел я в тишине

Одну любовь, одне печали?

Вы ль слабый вспомнили мой жар,

Напевы грусти одинокой?

Нет! к песням не дан мне сей дар,

Равно блестящий и высокий!

Соединяющей в себе

Воображенье, мысль и чувство;

Установляющий искусство

С народной грубостью в борьбе!

Сей дар, мужающий с годами,

В красу умеющий облечь

И мысль, владеющу умами,

И пламенную страсти речь;

Сей дар,— которого презренье

Презрителям на посрамленье.

Скажу ль вам, сколь была скромней

Моих безвестных звуков доля?

Я пел на утре вешних дней,

Как в роще свищет соловей,

Или как цвет блестит средь поля!

Покуда были теплы дни,

Покуда солнце нам светило,

Как цвет— дышал я для любви,

Как соловей— я пел для милой.

Но восшумел поток дождей,

Настала осень; хлада сила

Древа и долы обнажила.

Где-ж милый цвет? где соловей?

И я, подобно им, с утратой

Моей любви и юных лет,

Исчез— безмолвием объятый—

Для Альманахов и Газет.

Покинул лиры строй любезной,

Порыв минутный мой утих:

Не искушайте ж сил моих

Хвалой отрадно-бесполезной.

Не то, просите красных дев,

Чтоб хоть одна, мной овладев,

Волшебством взгляда или слова,

Меня, Брылану не во гнев,

За рифмы посадила снова.

 

 

Одесса. Декабря 4, 1824 г.