Одесским друзьям

Одесским друзьям.

(Из деревни).

 

 

В тиши семейственной, под милою мне сенью,

Предавшись сладкому Поэзии влеченью,

Я сердцем памятным средь неги не забыл

Полуденных друзей, полуденных светил.

С отрадой мысль моя в тот край перелетает,

Где небо, как любовь, приветливо сияет;

Где вьется виноград, питомец южных стран;

Где ум и взор и слух пленяет океан,

Неумолкающий, необозримый, чудный,

То ясно голубой, то ярко-изумрудный;

Где служба Царская и служба добрых Муз

Единомыслием скрепили наш союз.

Но я ль, мои друзья, к противоречьям склонной,

Венчанный розами в отчизне благосклонной,

Вас ныне обману притворною тоской?..

Нет! весел сердцем я, и весел голос мой.

Завидуйте певца благословенной доле:

Я мыслю и ленюсь и странствую по воле.

Ярмом мирских сует стесненная душа

 

Очнулась, ожила, свободою дыша,

И вдохновение в ней гордо пробудилось;

Пред ней грядущее вновь блеском озарилось;

И, обозрев, кляня мой прежний, темный путь,

Я силу чувствую на славу посягнуть.

Склониться сладостно к утехам деревенским

Тому, кто, не приставь к несносным сплетням женским,

К условиям невежд, к служению льстецов,

Ценит по своему блаженство городов,

И друг Природы, друг святых ее уставов,

В душе не ослеплен блестящим прахом нравов.

Здесь тишины моей ничто не возмутить.

Не завернет ко мне бродяга— Езуит,

Народа Русского служитель чуземной,

Россию осквернять хвалой своей наемной;

Напева нового моих горящих струн

Приходом не прервет городовой болтун,

Как с башни колокол гласящий всенародно,

Где свадьба, где пожар, где праздник благородный.

Я здесь не осужден в кругу жеманных дам

Учтиво потакать бессмысленным речам,

Иль слушать набожно премудрые их толки,

Где вместе: вера, Бог, булавки и иголки…

Я вижу вкруг себя лишь милых мне людей.

Ты здесь, мой лучший друг от юношеских дней,

Усердный гражданин, философ доброхотный,

Поклонник радости и неги беззаботной,

Сестра любимая! очам моим всегда

Ты здесь являешься как тихая звезда,

И чистотой души мне небо открываешь.

И ты, моя любовь, и ты здесь обитаешь!

Отрада первая моих сердечных дум,

Ты свежестью ума живишь мой праздный ум,

И, как весна, мила, блистательна, как радость,

Усталых чувств моих восстановляешь младость.

О сколько в сей тиши утех прекрасных мне!

Светило ль дня горит на яркой вьшине

И воздух раскалив, во мрак дубрав сплетенных

Прогонит пастухов от зноя утомленных;

Иль летних вечеров полупрозрачный свет

Из хижин вызовет для песен и бесед

Толпы веселых дев— мы вместе: сном отрадным

Летит наш ясный день. То внемлем ухом жадным

Свободной старины заветную скрижаль,

То, сердцем погрузясь в мечтательную даль,

В роскошном трепете и радости и муки

Мы ловим Пушкина пленительные звуки.

Порой лукавый смех, добросердечный спор

Лениво прерванный пробудят разговор,

И быстро бросится душа к предметам новым.

Когда ж под сумраком всплывая пурпуровым

Прохладой, тайнами ночей напоена,

На темный небосклон подымется луна,

И землю усыпит волшебным усыпленьем:

К ней очи устремив с невольным умиленьем,

В мечтах блуждаем мы над озером своим;

Глядим на бездну вод, на облака глядим,

И, мнится, в облаках мелькают перед нами

Живые образа бесплотными тенями;

И мнится: небеса, дубравы и струи—

Все полно голоса и ласки и любви,

Как будто бы душа духовной лире внемлет

И в откровениях чудесный мир объемлет.

О други! чья приязнь, чьи теплые мольбы

Мне столько милых благ исторгли у судьбы?

Сбылись мои мечты, сбылись мои желанья,

Мой рай вокруг меня; сосуд очарованья

Я пью— и, прослезясь, взываю к небесам:

«Как жертва чистая да вознесется к Вам

В сих радостных слезах певца благодаренье;

Вы ниспослали мне и мир и наслажденье;

Хвала Вам! но еще дерзаю Вас молить—

Пошлите силу мне ваш дивный дар хранит».

 

 

Ярославец. Июнь, 1826 г.