Жак и Мария

Жак и Мария.

(Е. А. Л-ой.)

 

Многие любители музыки помнят еще и доныне романс бедного Жака: pauvrе Jасques, quand j’étois pres de toi, je ne sentois рas ma misére. Мы уверены, что сердцам, нежным и чувствительным, будет приятно узнать то, что служило поводом к сочинению сего трогательного романса.

Мария была одна из прекраснейших пастушек Швейцарских. На восемнадцатом году она познала любовь, и сердце ее, невинное и откровенное, не питавшее до того времени никаких особенных чувствований, способных возмущать ее спокойствие, полюбило пламенно Жака, молодого пастуха. Мария, выгоняя на долину стадо свое, часто находила на большом камне, близ ручья, букет лучших цветов. Сердце ее отгадывало, кто собирал их; милая улыбка всегда изображала душевное ее удовольствие, и она говорила сама себе: „это бедный Жак! это милый Жак мой! он всегда обо мне думает!“ Когда раздавались тихие звуки свирели Жаковой, сердце Марии трепетало от восхищения; она не могла скрывать от самой себя того душевного удовольствия, которое чувствовала, находясь вместе с Жаком. Когда пастушок являлся, они садились под тень ветвистого дуба и говорили всегда почти об одном и том же; впрочем каждое слово их дышало любовию, страстною и невинною. Мария плела корзинки и пела песню, любимую Жаком; Жак рассказывал то, что нравилось Марии: они оба старались угождать друг другу и радовались, как дети, вдохновению любви своей, столь их утешавшей. Быстро, быстро, пролетело для них таким образом лето. Мария пред родителями скрывала любовь свою к Жаку; Жак, стыдясь своей бедности, не смел за нее посвaтаться. Наконец наступила скучная осень; пастухи сошли в долину и нежные любовники разлучились. Жак и Мария жили в разных селениях, и потому, в продолжении целой зимы, они томились мучительною скукою, заменившею им приятности летнего времени. Редко, очень редко, они могли видеть друг друга, и эти свидания имели для них особенную цену. Целую зиму Мария не отходила от своей матери, помогала ей в домашних занятиях и с особенным нетерпением ожидала весны, чтоб опять каждый день видеться с милым другом своим.

Наконец она настала. Уже первые ее предвестники, жаворонки, веселым пением своим, стали вновь наполнять воздух. Уже вновь поля и рощи начали облекаться в прежнюю свою одежду, и Жак нарвал фиалок и гиацинтов, чтобы приветствовать ими Марию, после долговременной разлуки, как вдруг неожиданный случай мгновенно разрушил все их надежды и ожидания. В хижине Марииной является незнакомый и говорит отцу ее: „я прислан купить коров из стада твоего, для сестры Короля Французского.“ „Очень рад продать их-“ отвечал старик, служивший в гвардии Людовика ХV: „я сам постараюсь выбрать лучших. Я помню Елисавету еще в младенчестве; помню, как она росла и с каждым днем становилась прекраснее и умнее. О добродетелях ее также много наслышался.“ Посланный объявил и другое желание Принцессы: иметь пастушку Швейцарскую. Старик, также не отговариваясь, согласился, и велел Марии приготовиться к отъезду. Бедная Мария! честь быть пастушкою принцессиной казалась бы весьма лестною всякой другой из ее подруг, но ее не награждала она за разлуку с милым Жаком. Таким образом Мария не имела уже никакой надежды на перемену своей участи. Слезы матери не могли смягчить отца, твердо решившегося сдержать данное слово. Мария, избрав удобный случай, ушла к Жаку, чтоб известить его о постигшем их несчастии. Нежный любовник был неутешен, и пастушка, с возможною твердостию скрывая тоску свою, всячески старалась умерить печаль его, говоря, что она откроет любовь свою Принцессе; что принцесса весьма добра и сострадательна, и вероятно, не за хочет усугубить их несчастие и найдет средство к их соединению, что она богата, а для богатых нет ничего невозможного. После трогательного прощания любовники расстались. Мария, в отчаянии возвращаясь в хижину, думала: „никогда, никогда более не увижу его!“ Наконец наступило время отъезда. Отец, при прощании, приказал Марии служить Принцессе верно и усердно; а мать предостерегала ее сохранить невинность от придворных соблазнов.

Скромная Елисавета, получив в подарок от брата своего прекрасный сельский дом в Монтреле, проданный Принцессою Гемене, для удовлетворения своих заимодавцев, совершенно отказалась от всех про чих столичных удовольствий, и посвятила себя единственно спокойной и уединенной жизни. Возле своего дома купила она небольшой домик для Баронессы Мако, бывшей своей воспитательницы, и с нею и с двумя дочерьми ее, Маркизами: Бомбель и Соси, жила в искренней дружбе. Принцесса, подобно бабке своей, Герцогине Бурбонской, особенно любила сельские занятия, и подобно ей, основала у себя многие сельские заведения. И наконец захотела иметь Швейцарских коров, вместе с Швейцарскою пастушкой, которая бы пасла их. Сердце добродетельной Елисаветы было слишком чуждо всех блестящих обыкновений Двора и могло наслаждаться только природою и дружбою.

Мария приехала в Монтрель, в Швейцарской одежде своей, украшенная одною природою. Елисавета приняла ее весьма ласково и спросила: не тоскует ли она по родине? Мария отвечала отрицательно и покраснела, стыдясь, может быть, самой себя, что в первый раз говорила несогласно с чувствами сердца; впрочем, из робости, не могла более сказать ни одного слова. Елисавета просила ее быть усерднее к своей обязанности, обещая вознаградить ее за то своими милостями.

Мария, с особенною заботливостию, ходила за своими коровами. Не желание снискать усердием своим благосклонность Принцессы побуждало ее к тому, но более то, что одно стадо ее могло напоминать ей о прежнем времени и это воспоминание ее весьма утешало. Время, летевшее для других, было для нее одной продолжительно. Не взирая на все удовольствия, ей доставляемые, тайная скорбь изображалась всегда в чертах ее. Чувствительная Гжа Бомбель, которой Мария, особенно нравилась Милоно невинностию своею, заметив горесть ее, спросила ее однажды: милая пастушка! ты всегда уныла и печальна: верно здешняя жизнь тебе неприятна и ты тоскуешь по горам своим? но Мария, хотя и желала подобного вопроса, не могла без замешательства отвечать Маркизе, и с большим , трудом и стыдливостию открыла любовную тайну свою. Маркиза, вы слушав ее, с особенным вниманием, обнадежила своим покровительством. Вечером того же дня рассказала она Мариину историю мужу своему и некоторым приятельницам, из которых одна Гжа Траване, соединяя в себе особенную любезность, с отличным дарованием, сочинила слова, и музыку прекрасного романса, который навсегда останется замечательным.

Гжа Бомбель, зная чувствительное сердце Елисаветы, была уверена, что доставит ей сим случаем особенное удовольствие, а потому и предположила открыть ей о сем неожиданно. Мария, по ее совету, выучив наизусть романс, сочиненный Г-жею Траване, запела его однажды при Елисавете, прогуливавшейся в саду, в котором она пасла свое стадо. У Марии был прекрасный голос, а сердце помогло ей усугубит приятность трогательной мелодии, столь мило выражающей любовь сельскую. Не взирая на робость свою, пастушка спела не хуже всякой театральной певицы. Елисавета, выслушав с удивлением, спросила: кто выучил ее петь? Любовь, отвечала Маркиза Бомбель и рассказала ей весь роман. Принцесса, уверив Марию в своем покровительстве, поручила Маркизе Бомбель немедленно написать обо всем к отцу ее. Обрадованная пастушка не умела выразишь благодарности своей: со слезами истинной признательности упала она к ногам Елисаветы, которая сама была весьма благодарна случаю, доставившему ей возможность помочь двум несчастным любовникам. Жак, чрез несколько недель приехав в Монтрель, женился на Марии. Елисавета построила им небольшой домик в саду, и наделила их весьма щедро. Они жили счастливо, молясь за свою благодетельницу *).

 

С Француз. Б-в-Р-н.

 

*) Можем предварительно уведомить любителей музыки и Театра, что повесть сия послужила сюжетом для новой оперы, которая под сим же заглавием, в непродолжительном времени выйдет в свет. Изд

 

Альманах «Сириус», 1826г.