Последние чувства Бейрона (Из поэмы: Умирающий Бейрон)

Последние чувства Бейрона.

(Из поэмы: Умирающий Бейрон).

 

 

„Продли сияние свое

Великолепное светило!

Вновь сердце томное мое

Ты на мгновенье оживило!

Медлительнее угасай!..

Ты чувства в грудь мою вливаешь!

Великолепнее блистай!

Теперь меня ты озаряешь,

О солнце! уж в последний раз!

Уж близок мой последний час!

И завтра также совершится

Закат величественный твой;

Обыкновенною чредой

В тумане луч твой помрачится;

Но не увижу я его!

Я ощущаю приближенье

Конца земного моего!

Легко мне жизни разрушенье,

Легко мне бремя смертных уз!“

Так Бейрон, честь Британских муз,

В последний день существованья, —

В своей душе изнемогал,

Не ощущая в ней страданья.

Великий твердо ожидал

Минуты жизни окончанья;

И тайным чувством упованья,

Он смерти час предупреждал.

Приметно сердцем увядая,

Взор ослабевший устремляя

На луч, который пробуждал —

В нем прежних дней воспоминанья,

Он вспламенить еще мечтал

В душе угасшие желанья.

Вотще… хотя еще блистал

В нем жизни луч; но на мгновенье

В его душе воскресло рвенье..

Вотще хладеющая кровь

Воспламениться хочет вновь,

Предвидев жизни разрушенье.

Так воин, гибельным свинцом

В кровавой битве пораженный,

Являет взор изнеможенный;

Но пред рушительным концом

Он снова к жизни воскресает,

И новой бодростью сияет.

Он, ясно, в час свой роковой

Последним чувством пламенеет.

Подобно же во тьме ночной

В костре погасшем искра тлеет;

— И луч златой, приметно, в ней

И в угасающей играет;

— Но вспыхнув наконец ярчей,

Мгновенно вовсе погасает.

Уже на синеве небес

Заря вечерняя пылала;

Ложился мрак на дальний лес,

И в Миссолунге наставала

Уже ночная тишина.

Печально юная луна

Из дальних облак выплывала.

Златый луч солнца померкал,

Но, угасая, озарял

Еще тот кров уединенный,

Где Бейрон на одре лежал,

Болезнью тяжкой изнуренный.

И чувством смертным вдохновенный,

Еще мечтать он продолжал:

„Ты хочешь от меня сокрыться!

Ужель молю тебя вотще?

Помедли меркнуть. . . дай еще

Твоим сияньем насладиться!

Достигнуть будущего дня

Уже душа не уповает;

И легкой тенью жизнь моя

С твоим закатом исчезает!“

Умолк. Исполнены тоской,

Друзья мечтам его внимали;

И все, с печалию немой,

На Барда взоры устремляли.

Не зрели в Бейроне они

Страстей мятежного волненья;

И он без скорби, без смятенья,

Кончал страдальческие дни.

Так добродетель умирает

С надеждой верной на Творца;

И смерть, в сиянии венца,

Ее в объятья принимает.

И праведного ужасать

Не могут грешника мученья:

Лишь тот, кто там не ждет спасенья

Способен смерти трепетать.

Отрадой веры оживленный,

И час предвидя роковой,

Подобно Бейрон незабвенный,

С спокойным сердцем, и душой,

Прощался с жизнию земной.

Спокойствие не оставляло

Его до сени гробовой;

Оно в очах его сияло,

И бодрость духа выражало.

Безропотно, казалось, он

Встречал минуту роковую,

Готовясь кончить жизнь земную.

И быв друзьями окружен,

Не разлучен с душевной силой,

Он не был, как казалось им,

Терзаем мыслию унылой,

Быть взятым раннею могилой.

Воспламеняемый своим

Воспоминаньем вдохновенным,

Он им казался оживленным,

Он им, казалось, воскресал;

И сладостное упованье,

Продлить свое существованье,

Еще друзьям он подавал;

В их взорах ясно он читал —

Печаль, надежду и желанье;

Желанье, чтоб продлил он дни,

Единодушно все питали;

И с мрачною тоской взирали

На Барда славного они.

Но Бейрон, полный чувств высоких,

Неизъяснимых и глубоких,

Не равнодушно принимал

Участье дружбы. Он желал

Сокрыть души своей волненье.

Желая вверить он друзьям,

Внимающим его мечтам,

Предчувствие и вдохновенье,

И тайну сердца своего,

Рек окружавшим одр его:

„О други! други! назначает

Судьба удел мне роковой: —

Уже написан жребий мой,

И рок предела достигает!

Простите братья… угасает

Во мне последний жизни луч;

И ясно ангел озаряет

Меня во мраке смертных туч!

Уже во мне изнеможенный

Слабеет дух… слабеет глас;

И близок, близок мне священный,

Желаемый, последний час.

„О други! чувством упованья,

Я упреждаю свой конец;

От ваших искренних сердец,

Я ожидаю воздаянья.

Не громкой, суетной хвалой,

Почтите скорбною слезой

Вы гроб Певца уединенный.

Воспоминание одно

Утешит дух мой огорченный.

Утешит Бейрона оно,

И памятник ему нетленный

Создаст среди грядущих дней;

Воспоминанием друзей

Мой прах утешится забвенный!

„Я умираю; но она

В смиренном сердце обитает;

Душа лишь к ней устремлена,

И о спасеньи умоляет, —

О вера! ты хранишь меня!

Тобою оживленный, я,

Свое спокойство сохраняю;

Ты в душу томную мою,

Святую ревность льешь свою;

К тебе я чувства устремляю;

Тобой, о кроткая, дышу,

Твой образ в сердце я ношу;

В тебе блаженство обретаю!

.

„И вы, друзья, подобно, к ней

Сердцами чистыми стремитесь;

Имейте спутницей своей,

И бедствий жизни не страшитесь!

Храните подвиг ваш — он свят!

Его со славой довершайте!

Спокойно гибель презирайте:

Дела бессмертными творят!

С отважным рвением старайтесь

Достигнуть цели вы своей;

С надеждой устремляясь к ней,

Вы чувством веры оживляйтесь!

Мужайтесь более . . . сердца

Стремленьем к славе возбуждайте;

Все упованье возлагайте

На благость Вышняго Творца!

Лишь он, Всесильный, охраняет

Десницей мощною своей;

И царств великих, и царей

Судьбою мудро управляет;

Лишь он, Всеведец, постигает

Желанья тайные людей!

„С достойной твердостью решились,

Вы иго рабства низложить,

И в славный подвиг устремились,

Свободу предков воскресить!

О Греки! Греки! ополчились

Вы на врагов своих одни;

Для вас настали славы дни;

Вы чувствами воспламенились

Великих праотцев своих!

Благоговейте к славе их!

Они уз рабства не влачили,

Но всей вселенной чтимы были!

Они в свободе гордой жили!

Они должны воскреснуть в вас!

Внимайте их геройский глас!

Они из гробов к вам взывают,

И подвиг ваш благословляют.

Почтите праотцев своих,

И воскресите славу их!

„Вы ныне, Греки, устыдились

Рабами нечестивых быть;

И Магомeту приносить

Поносны дани утомились!

Не сокрушайтесь, что одни

На славный подвиг сей решились.

Давно влекутся рабства дни,

Давно свободы вы лишились!

Сыны Христа! восстали вы

На помощь Церкви уповая;

Несите в жертву ей главы,

Христову веру прославляя!

Не трепещите погибать,

И умирайте не рабами!

Стремитесь славу обретать

Христа свободными сынами!

Своих тиранов посрамить

Вам наступило ныне время;

Стремитесь свергнуть ига бремя

И Магомета низложить!

Решитесь пасть —иль победить!

Отмстите варварам злодейства,

За все разрушенны семейства,

За ваших братий, жен и чад;

Свершайте подвиг ваш —он свят!

И благодарные потомки,

Почтя деянья ваши громки,

О вашей славе возвестят!

Когда ж взойдет заря свободы,

И пресечет кровавый пир,

Тогда восплещут вам народы,

И весь восплещет робкий мир!..“

Умолк. С участием внимая

Волненье тайное скрывая,

Из Греков каждый пламенел

Стремленьем чувства, сердцу внятным,

Неизъяснимым, но понятным,

И каждый рвением горел.

Не прерывались воздыханья.

Никто унылого молчанья

Из них нарушить не хотел;

Но Бейрон жизненною силой,

Приметно более слабел..

Изнеможенной и унылой

Желал воскреснуть он душой . . . .

Но уж вотще — час роковой

К нему, приметно, приближался.

Приметно с жизнью он прощался.

 

 

Бестужев-Рюмин.

Альманах «Сириус», 1826г.