Раненый воин у Подмосковных поселян. (Отрывок)
Автор: Глинка Федор Николаевич
Раненый воин у Подмосковных поселян.
(Отрывок)
Уж третий день гремит все боле
Все ближе день за днем;
И с каждым часом все слышнее
Тревога и гроза.
Дымится даль, долины стонут,
Кругом трепещет жизнь,
И все тоской и страхом полно
У древних стен Москвы,
В лесах, в стране уединенной,
Давно забывший мир,
Отшельник древний слышит бурю
И смотрит в небеса.
К нему, оставя плуг и косу,
Стеклись толпы селян,
И мнят, в очах Святаго мужа
Свой жребий прочитать.
„Отколь предвестныя явленья—
Невидимой грозы:
Под Небом ясно, в поле тихо,
А гром кругом гремит?
Молвы и страх по селам ходят,
Забыт и хлеб и сон;
И смотрят все, как страшно рдеет
Край Неба по ночам.“ —
Так старцу мирные вещают
И всяк спешит открыть,
Что Небо и земля и души
Полны предвестьем бед.
„Уж третью ночь.“ — Мы сами слышим —
„В лесах унылый вой,
И псы не спят по ближним селам
И в трепете стада.
В лесу густом лучи сверкают,
Как длинный ряд свечей:
То волки гладные скликаясь,
Все на полночь идут (*);
„Им в след орлы и жадных вранов
Стада из дальних стран,
Как будто чуя глас призывный
На некий сытый пир.
„Скажи нам, Муж угодный Небу!
Какой оно бедой
Спокойным угрожает селам
И жатвам наших нив? —
„Ужель столпы, явленья ночи,
Горящи в небесах,
Сойдут пожарами на землю
И нас в грехах пожгут?
„Ужель.“…. И речи не скончали,
А в чаще вдруг мелькнул
Коня ведущий ратник юный
С пониклою главой.
И вот он, в думу погруженный,
Ему подпора меч!
И добрый конь с тяжелой язвой
Чуть идет — следом кровь.
Померкла сталь на ратном шлеме,
Стальной нагрудник смят
И меч лучи свои утратил
И рана на челе.
И капли слез и алой крови
На лилиях ланит.
Осанистый, согбен печалью
Как вихрем клен младой.
Все говорило, что из сечи
Исторгшись роковой,
Искал убежища сей Витязь. —
Отшельника узрев,
Он стал и, взор возведши, к Небу:
„Хвала тебе Творец!
Я в сей дичи умру спокойно!»
И, к старцу обратясь:
„Прими меня, пустынный житель!
Под свой смиренный кров.
Прими — я видел спор народов:
Я был в Бородине.
„Прочь, прочь ужасные виденья
Пожаров и убийств:
Увы! родных и ближних гибель
Легко-ли пережить? » —
Сказал и, бледный, поникает
Без чувств на мягкий луг,
И жизни ход едва, приметен
В биеньи томном жил.
Но старец, умудренный в тайнах,
Недуги врачевать,
Умел сбирать, в пустыне, травы
С молитвой в должный час.
И ранний цвет полей воскресших
Сокровище весны,
И сок растений запоздалых
До дней осенних бурь.
И вот, сосуд уже наполнен
Целительным питьем;
И только лишь края сосуда
Коснулись бледных уст,
Мгновенно воин пробудился
И скоро — жизни весть, —
В ланитах выглянул румянец
Заискрилось в очах.
И, сном и пищей подкрепленный,
Когда уж день погас,
И в поле молчаливей стало,
Моленьем поселян,
И старцем преклонен — садится
Гость юный у костра
И начал краткой, беглой речью,
О битвах свой рассказ.
Хотел он мирным поселянам,
Чтоб местью их зажечь,
Пересказать, как начиналась
Великая борьба,
Как рати двадцати народов
С могучим их вождем
Вошли — и вспыхнул бой за боем
За честь, — на жизнь и смерть!
„Еще с явленьем дней весенних;
Так воин говорил:
На западном краю России
Послышалась гроза.
„Высоко поднялося пламя
И, в дым облечено
Еще как будто колебалось,
Все больше становясь.
„Враги сдвигалися, как туча,
Готовя смерть и гром
Но Россы, как орлов станицы,
Туда, с весельем, слух,
Где, в мраке, рокотали громы,
И быстро смелый взор
На блески молнии в грозных тучах!
Сердца просились в бой!
„Но не дал боя Царь наш мудрый,
А подал тайный знак —
И рати в отступ: враг забылся
И думал: мы бежим!
Но мы бежали поражая,
И у Смоленских стен,
Узнал Француз как стоек Русский!
Тут был — к Москве порог —
И он переступил, и нагло
Ломился к нам на двор!
Уж Русь отхвачена по Вязьму
И Гжатск, — Бородино.
Бородино есть на Колоче (**)
И Войня, Стонец там;
И встарь там видно колотились
Была война, был стон!
„И мы там………..Чу! палят! уж близко!
Друзья! Француз в глазах!
Прочь плуг и косу! Серп — на пику!„
Сам на конь — и на бой! …
Ф. Глинка
(*) В начале 1812 года замечено, что волки из дальних лесов тянулись к тем местам, где в последствии произошли великие битвы. Сие обстоятельство, которое было гласно в простом народе в свое время, напоминает сказанное в священном Писании: „Иде же будет труп, тамо и Орлия?
(**) При урочище Бородине кроме р. Москвы, есть речка Полоса и два ручья: Войня и Стонец. Сии названия как бы говорят, что и прежде там, когда-нибудь, колотили, воевали и стонали.
СЛАВЯНИН, Военно-Литературный журнал, Часть Шестая, 1828г.