Графу Эриванскому

Графу Эриванскому.

(По прочтении известия об одержанной им по­беде при г. Карсе)*

 

 

Проснись в глуши пустынной, Лира,

Скропленная певца слезой!

Но не для вялых песен мира…

Звучи мне ратною грозой!

Живее персты под струнами!

Я вижу Русские поля;

Моя родимая земля

Чужими стоптана ногами.

Горят, пустеют города,

И лес — бездомных стал обитель;

Идет, — как страшная беда,

Порядков древних разрушитель;

Идет — за ним, во след, Цари;

Он сжал пределов наших рамы;

Хулы колеблят алтари

И кони ломятся во храмы!

Враги, как движущийся лес!

Навис над ними край небес,

Как в кровь обмоченные ткани;

Их путь — средь зарев и пыланий:

Их длинным ратям нет числа….

Но в прах Россия не слегла:

Кипели за боями бои:

Росли и славились герои,

И кто в решительном бою

На Бородинской сече страшной

Как вихорь, в схватке рукопашной?

Тебя, наш Витязь узнаю:

Ты, пылкий, юный, перед нами

Прошел, под Вязьмой сквозь пожар

И смело, взвеяв знаменами, (*)

С привычными к тебе полками:

Свершил рушительный удар

На снежных Красенских долинах.

Так! в памяти души моей,

В мечтах о славе прежних дней,

В незабываемых картинах

Войны, за право бытия,

Тебя Героем вижу я!

И се! ты Персов победитель!

И Арарат и Аллагез,

Доступный нашим, ныне зритель

Твоих воинственных чудес.

С тобой край дальний Туркоманов

Спознает Русский в первый раз.

Дрожат заслоны Оттоманов:

И вот уже трех-стенный Карс

Своею ратью обточая

Придя, узрел — и полонил;

И в зыбкой влаге Арпачая

Коней придонских напоил!…

Ах если б, как в былые лета,

Опять я в поле был с тобой:

Во мне зажегся б дар Поэта

Как зажигает жаркий бой

Твоей десницы мановенье…

Была б от чувства песнь тепла;

И в поздний род дошло бы пенье

Преследуя твои дела…

Но я, певец осиротелый

В пустынях Севера грущу

И, в памяти моей стемнелой,

Минувших дел и битв ищу..

Так на водах лесной Карелы

Поранен меткою рукой,

Сидит, в раздумье, лебедь белый

С своей болезненной тоской:

Уже на высях зашумели

Знакомых оклики дружин:

Оне взвились и полетели,

А он, в пустыне, все один!…

 

 

Ф. Глинка

Город П — к, Июля 23.

 

(*) В вечеру 6-го Ноября 1812 года, после знаменитого сражения при городе Красном, когда сбирались писать реляцию, Граф М. А. Милорадович, припоми­ная главные черты боя, сказал: „Надобно поме­стить в реляции, следующее. Маршал Ней, поставленный в отчаянное положение, отважился было пробиваться сквозь нашу линию: колонны его храбро пошли в штыки. Тут надлежало решить, пред  лицем Европы, чья пехота превосходнее: Француз­ская или наша? Я предоставил решить сие Генералу Паскевичу. Развернув знамена, с барабанным боем, резвым шагом, повел он свою дивизию в штыки — и мы увидели совершенное поражение неприятеля.“—

 

 

СЛАВЯНИН, Военно-Литературный журнал, Часть Восьмая, 1828г.