Письмо к ней

Письмо к  ней

(1 8 2 0.)

 

 

 

О вы… которую я здесь нe называю,

К досаде вестницы молвы;

Но только все черты представить так желаю,

Чтоб вы могли узнать, что это точно вы;

За смелость к вам писать простите,

И если дерзость велика,

Вы не меня, себя вините, —

И резвого того божка —

С которым вы так много видом сходны!

Он спутник  ваш земной,

И только заглядись…. красавиц хитрый, злобный,

Шутя, смеясь, — разит стрелой, —

И станешь вечно сам не свой.

Хоть раненый не умирает,

Но как о нем не пожалеть?

Томится бедненькой, страдает,

Начнет вздыхать, начнет худеть,

Ходить за вашими следами,

И каждый день —  хоть рад не рад,

Он обегает летний сад

В надежде — повстречаться с вами;

Вас видеть… и люблю — вам взорами сказать.

Нам даже сердце предвещает —

Когда сберетесь вы гулять;

Как будто в след лететь желает,

С Зефиром Грацию догнать. —

В прелестнейшем простом уборе,

Под шляпкой Английской, в цветах,

.В полу-прозрачном каленкоре,

И с белым зонтиком в руках, —

Впорхнете вы в тенистую аллею,

А мы за вами — шаг за шаг —

Идем — почти дышать не смея,

И только говорим: ах, как она мила!

Всегда равно прекрасна,

Всегда равно опасна,

И всех очаровать могла,

Тут обожатели Поэты,

Толпится целый маскерад!

Блестят заслугой эполеты

И шпоры храбрецов гремят!

Тут правосудье, просвещенье,

Теснятся, чтоб увидеть вас,

И набожность сама в забвеньи

Не сводит с вас влюбленных глаз! —

Но если и невидимка Гений

Подслушал общий разговор:

Из всех бы слов и рассуждений

Он собрал бы забавный вздор. —

Мила! тут  каждый повторяет,

Мила! им эхо отвечает;

Где лишь прекрасная прошла,

Там всюду слышится: мила!

Не надо имени другова,

Чтоб объяснить предмет молвы,

Кто видел вас довольно слова, —

Тотчас поймет — что это вы!

Зефир вам тихой навевает,

Слегка вуаль приподнимает,

Но к нам ревнует он, и хочет нас скрывать:

Зовет соперницу трех Граций —

Прохладой вечера дышать —

Под тенью лип, под свод акаций. —

Ах, кто себе не пожелал,

Чтоб с ветерком вас обвивал!

Я помню день…. когда вкруг вас теснились,

И восхищались, и дивились,

А вы стояли, как Герой —

Пред очарованной поклонников — толпой,

Не думая, на вас глядели!

Глаза у многих заболели,

А сердце? — что и говорить;

Седая мудрость изумилась

Забыв, что наша жизнь есть сон,

С рассудком — встретя вас простилась,

И отдала любви поклон,

Иль, если выразить яснее,

Не только юность, старики

Которые от опытов умнее, —

Которым для красы ссужая парики,

Все волосы уж время оборвало,

И те, не совестясь ни мало,

Смотрели, щурились на вас;

И не спускали глаз. —

Кадриль гремела, вы кружились,

Сердца любовью бились.

Когда со всех сторон —

Вам в резвый котильон,

Весь клуб восторгом отзывался;

Я, как прикованный, на месте оставался,

Мечтал: сим власть над смертными дана,

Счастливо зеркало, которому она

Свои наряды поверяет,

И в нем забывшися, любуется собой

Счастлив и башмачок, которой нажимает —

Она зефирною ногой;

Счастлив цветочек,

Который нравясь eй, — ее украсит грудь,

Счастливей ленточка и флеровый платочек —

Которым к ней невинно можно льнуть,

Ласкать прелестный стан; — ах! что несправедливей,

Когда бездушные бывают нас щастливей!..

 

 

Б. ФЕДОРОВ.

СЛАВЯНИН,  ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ. 1829год.