Берет

Автор: Марков Михаил Александрович

Берет.

(1828.)

 

 

 

Был граф Иван, — отличный человек:

Неговорливый, нелукавый,

По части письменной он прослужил весь век,

Имел звезду и почерк прекудрявый.

Уж графу стукнуло за семьдесят годов;

Он сталь не очень прям, но был весьма здоров,

Хоть и имел пороки небольшие,

(Я говорю о красоте его):

Два зуба вставленных и кудри накладные;

Но согласитеся, что это ничего

Для обладателя двух тысяч душ! — Согласны?

Не спорю, души те давно заложены;

Но чистого искать именья труд напрасный, —

Где, у кого оно! У вас? — так вы смешны!

И так, — сиятельный, гордясь не без причины,

С намереньем благим стал ездить к Лирским в дом:

Сгрустнулось старику без теплой половины…

«Не век же, думает, мне быть холостяком!

Давно пора за ум хватиться —

Пора и мне жениться!»

В сужденьях граф всегда был совершенно прав,

Особенно теперь: по приговору света,

Все — опытность и ум приходят в эти лета,

И прочная любовь, и постоянный нрав.

Что ж долго думать! — Граф, спрямясь не без натуги,

Решился предложить за звание супруги:

Две тысячи оброчных душ,

Сиятельство, на Черной Речке дачу,

Покорность — каковой жене повинен муж —

И, наконец, — себя впридачу.

Теперь мы взглянем и на ту,

Которой старый граф понес свои трофеи.

Природа ей дала на долю красоту,

Хоть Грации, хоть Феи,

Мы не видали их, так стало все ровно;

Но только Лирская блистала красотою.

А красоту следить нисколько не грешно, —

Так и была она окружена толпою

Любезников: ее следил весь модный свет.

Наташе (так она звалась) восмнадцать лет.

Занятья каждый день с избытком ей готовы:

Катанья, вечера, спектакли и обновы.

Она, довольная столицею вполне,

Везде является, везде и всех чарует

И, по обычаю, проводит день во сне,

А ночью вальсирует.

Красавице искать не долго женихов!

Но, с незапамятных веков,

У молодых девиц есть странная манера:

Во чтоб ни стало, —быть женою офицера, —

Что скрягам-матушкам зело непонутру:

Мундир, хоть золотой, неважная находка.

И нынче как-то в честь везде пошла бородка —

Настал век пассии к гостиному двору.

Да как и не любить тяжелые карманы!

Однако же вокруг Наташеньки пока

Мелькают белые да черные султаны.

Ей шепчут стороной о сватовстве слегка,

Но матушке — избави Боже! — ____

Она страшна, как демон, молодежи.

Толпа искателей растет…. Вдруг между них

Явился на-лицо сиятельный жених.

А как двум тысячам оброчных нет отказу,

Так матушкой дано ему согласье сразу.

Дочь в слезы! — не беда, поплачет и пройдет.

Она — худеть, бледнеть; но, не смотря на бледность,

Старуха отмела блистающую бедность,

И графа чопорно Ванюшенькой зовет.

День сватьбы на-дворе. На бракосочетанье

К родным разослано билетное призванье;

Граф в страшных хлопотах: все сладил, учредил,

Не пощадил казны для украшений дома;

И так измучился, что доктор убедил

Бедняжку проглотить микстуры два приема.

Однако ж, в этот раз, она не помогла,

Хотя микстуры той давно известна сила:

Графиня матери за тайну, все открыла —

И мать на доктора была ужасно зла.

 

Проходит год, другой, еще весна прошла.

Граф стал в глазах жены прямое совершенство.

Она утомлена от праздничных затей.

И только надобно, чтоб довершить блаженство

Супругов, сущая безделица — детей.

«Детей! — Вот тут и запятая!….»

Сказала тетка мне, уж без сомненья злая,

За то, что через год графиня родила, —

И тетушка моя почтенно солгала.

Но как-то старый граф не жаловал дитяти:

Иль сходства в сыне он с собой не находил?

Иль случай бывший так ребенку повредил,

Который расскажу я кстати,

Который, месяцев…… (я сощитать готов)……

Так, за девять — случился до родов.

Окончивши обед, граф захотел заняться;

Графиня ж — в Летний Сад немного прогуляться

И вместе, вечером, условились на бал.

Супруг, надев колпак, сел в кресла пребольшие,

Чиннёхонько раскрыл писанья деловые,

Осамился, зевнул и тотчас задремал.

Супруга ж резвая в карете золочёной

Уже летит по Миллионной

И вот порхнула в Летний Сад;

За ней басонами обшитые лакеи.

Но пусты древние аллеи

И скучно ей. Как вдруг — на встречу офицер,

Поклонник прежний; к ней учтивый кавалер

С привычной ловкостью подходит;

Почтительно идя, с графиней речь заводит, —

И долго длится разговор….

О чем же? — Я не мог узнать до этих пор, —

Тайком подслушивать чуждаюсь я искусства;

Но речь у них была конечно не без чувства:

Я видел, что глаза подернулись слюдой

У одного и у другой,

Уста по временам немели,

Иль открывалися для вздоха — не для слов,

И взор бессмысленно блуждал между дерёв,

И щеки, как заря перед морозом, рдели. . . .

Они рассталися невольно у карет.

Как думаете, их — судьба сведет, иль нет?

Графиня дома. Муж все спит еще. Прекрасно! —

При муже слишком быть рассеянной опасно.

Графиня с трепетом отщелкнула бюро:

Кладет двухсотную в конверт; в мгновенье ока

По тонкому листу промчалося перо; —

И девушка с письмом секретным уж далёко:

К модистке писано посланье, в магазин.

Вы думали уж к офицеру?

Ошиблись, мой почтенный господин!

Так сплетница поймет, — не стыдно ль кавалеру!….

Графиня ждет ответа. Он готов —

И состоит из этих слов:

«Прошу пожаловать!» Того-то нам и надо!

Графиня, кажется, ответу очень рада….

Карета подана! Пора, пора на бал!»

Супруг сиятельный вскричал,

Раскинув двери кабинета,

Когда жена его, разубранная впух,

При суете всеобщей слуг,

Под сению роскошного берета,

Пушистых соболей манила на плеча,

С какой-то думою, с каким-то видом лени:

Супруг почтеннейший замлел и сгоряча

Едва не сосчитал на лестнице ступени….

Однако ж Бог пронес! Карета заперта;

И понеслась на бал довольная чета. . .

Но чтó-то голову беретом жмет графине…

На Невском, говорит она: «Вели, мой друг,

Остановиться здесь, — в минуту в магазине

Поправят мне берет.» Покорствовал супруг.

«А ты останешся, мой ангельчик, в карете?

Не хлопочи, не выходи —

Простудишься, того-гляди:

Ты нараспашку весь, почти в одном жилете!»

И порх за зеркальную дверь!….

Чтó ж делает супруг теперь?

Зачем, я не могу донесть официально,

Но он взошел на двор, что впрочем натурально,

И со двора смотрел на магазин: В окне

Завешенном, на белом полотне,

Обрисовалась тень знакомого берета

И профиль женина, и был на ней берет….

Граф смотрит пристальней — и, вскоре,

Другую тень увидел он на сторе:

Крючек уса и эполет….

Но вдруг погаснул свет —

И Граф не взвидел света!

Торопится бежать, а бегать не под-лета!

Он хочет магазин перевернуть вверх дном;

Но только на порог — все поднялось кругом:

Мадам сама стремглав метнулась, закричала….

И что ж супруг встречает тут? —

Его жену полмертвую несут,

И шепчут в голос все: «Расшиблася!  Упала!….

Чтó больше делать с ней: — в карету и домой!….

Супруг внимательный ни шагу от больной;

Ласкает и грустит; но холоден невольно. . . .

Хоть ключница жены его Любовь

Твердит, что барыня расшиблась крепко больно,

И даже в кровь.

 

О бывшем случае сперва поговорили;

Потом, как водится, забыли.

Прошло за-полгода. Графиня, каждый день,

Иль теснотой в груди, иль тошнотою

Страдает так, что нет бедняжечке покою.

Что ж, доктора позвать не лень!

Явился он к больной, ее окинул взором,

И присоветовал послать за акушёром.

На графа ж, знать, тогда недобрый час нашел:

Жена беременна — что ж мужу в том пороку?

Но граф при вести той был так ужасно зол,

Что доминуса чуть не в щёку!

Однако ж эскулап был прав, — и, наконец, —

Почтенный граф отец.

На-радости, к нему слетелись все родные

И старые, и молодые.

Все были веселы. Один отец грустил….

И вот чтó мне старик, сквозь слезы, сообщил :

«Не только что тебя, врага избави Боже

Жениться в семьдесят! — Женися помоложе.

Не то…. но промолчу. А главный мой совет:

Не отпускай жены растягивать берет….»

 

 

1828.