Алтын-Аргинак

Автор: Нагибин Иван

Алтын-Аргинак. (*)

 

 

I.

Погиб Кучум, погиб Ермак;

Умолкнуть шум тревоги бранной

В Сибири дикой и туманной;

Тураном (**) правит Хан Сейдяк.

Вогул, Татарин и Остяк

Забыли кары злой годины.

Меж тем в Сибирь идут дружины,

По воле Русского Царя,

Скончать дела богатыря, —

Идут герои-воеводы.

От блеска мстительных мечей,

Среди лесов, среди степей,

Замолкнет дикий крик свободы.

 

II.

Над Иртышем высокий мыс

Громадой глинистой повис,

Венчанный соснами. Преданье

Чудесное повествованье

О нем, как таинство, хранит.

В часы полуночи глубокой

Видали часто, как высоко

Пурпурный водомет горит

Над ним; то искры золотые

Летят, как брызги огневые—

То страшно вспыхнет свод небес.

Но кто-ж причину сих чудес

Постиг?— Молилися Шаманы,

И об Алтыне-Аргинак

Им тайну вверили Шайтаны!. . .—

Скрыл от народа Хан Сейдяк

Ту тайну, гордый и угрюмый,

Томимый тяжестию думы.

 

III.

Промчались дни. На небе сером

Чернеет осень в недрах туч;

Льет дождь, и редко солнца луч

Осветит пламенем веселым

Пустую степь, угрюмый бор;

И безотрадно видит взор

Повсюду пелену тумана;

Всё дремлет: тусклая река,

Окрестность, даль и облака.—

И мчится раннею порою

В Искер с известием Остяк,

Что на Алтыне-Арпшак

Он видел Русских. И грозою

Та весть промчалась над страною,

И страхом гибели и зла

Покой Турана потрясла.

Но что-ж? не видно опасенья

Ни в грозном взоре, ни в словах

Младого Хана. Он с презреньем

О храбрых говорит врагах;

Но в сердце, року непокорном,

Печали яд глубоко скрыт.

Так молния тревожно спит

За пеленою тучи черной.

 

IV.

Туман на небо пал седой;

Ложатся инеем морозы;

Иртыш тяжелою волной

Уныло плещет в берег свой.

Природы и судьбы угрозы

Презрел беспечно Хан младой:

Он смело едет на ловитву

С толпой богатырей, князей—

Своих рабов, своих друзей

И в тишину и в бурю битвы,—

Забыв о близости врага;

Рассеет грусть он с ветром в поле.

———————-

Играют кони в бурной воле;

Гремят призывные рога;

Беркут, добычи близкой жадный,

Крылами бьется; хищный волк,

Заслыша смерть, в лесу замолк,—

И радость носится отрадно

В толпе, пестреющей нарядно.

Но молча едет Хан Сейдяк,

И смотрит гордо и сурово

На верх Алтына-Аргитак,

На стан отважного Чулкова.

 

V.

На полдне знойное светило

Сквозь завес мерзлых облаков

Лучом слабеющим светило;

Дол ясен; с вянущих лугов

Сбежала мгла, и сень лесов

Не серебрит кудрявый иней;

Светлеет в пышной красоте

Свод неба, будто яхонт синий;

Но холод дышит в высоте.—

Сейдяк, ловитвой утомленный,

В Искер пустил уже коней

С дружиной верною своей,

Невнятной думою смущенный.

Кто-ж мчится на коне лихом?

Не вестник ли тревоги бранной?

Иль вестник тишины желанной?—

Вот ближе он; блестит копьем—

На нем платок взвевает белый. .

То вестник мира— юный, смелый,

Кипящий жизнию казак.

Он ближе, к Хану— и, смущенный

Нежданой вестью, Хан Сейдяк

С охотой принял приглашенье

Врага могучего на пир.

 

VI.

С главой Сибирского народа

Пирует Русский воевода:

Они друзья, меж ними мир.

И шумно чаша круговая

Обходит радостных гостей :

За щастье пьют родного края,

За славу бранную друзей;

Приязни льются восклицанья.

Все веселы; один, в молчаньи,

Не пьет угрюмый Хан вина:

В нем дух терзает подозренье,

В тревоге ум: всё мысль одна—

Родной страны порабощенье.

И, огорченный, с места встал

Чулков надменный и суровый——

«Сейдяк! где дружба?— Я узнал

«Давно измены хитрой ковы;

«Напрасно злобу ты скрывал

«Личиной мрачности притворной:

«Змея слышна и ночью чёрной»—

С презреньем Хану он сказал.—

Сверкнули страшным блеском очи

И стали вдруг темнее ночи;

В нем страсти буйные кипят.—

И Хан вспылал кровавым мщеньем,

Ему не вынесть поношенья.—

Как буря, встал; в руке булат.

Трепещет бешенством дружина—

И битвы грозная картина

Кипит: рокочет звук мечей.

Их блеск и грозный блеск очей,

Казались молнии лучами;

Когда, разрезав мрак ночной,

Она играет с облаками,—

Кровь льётся; разгорелся бой;

И вторит отзыв холмов дикий

Вопль смерти, яростные крики.

Но где же Хан? Бегут толпой

В Искер разбитые Татары.

Не столько грохот грома ярый

Пугает робкие стада,

Как этот знак Небесной кары

Туран потряс. Беда, беда

Нежданой грянула грозою

Над обессиленной страною.

 

VII.

Но где же Хан? Уже ли узы

В темнице мрачной он влачит,

Иль в битве Русскими убит?—

О, нет! На берега Яузы

Толпа врагов его стремит.

Он грустен: сосен вид печальный,

И в мраке ночи крик совы —

Родной страны привет прощальный —

Терзают сердце. Где же вы,

Дни щастья, радости, свободы?

В красе ли чуждыя природы?

В стенах ли царственной Москвы?

 

VIII.

Рассвет. Восток зарей алеет;

Редеет ночи пелена;

Искер проснулся ото сна;

На башне знамя с бурей веет—

Не рог луны на знаме том:

На нем блестит любимец славы,

России герб, орел двуглавый.—

Но тихо в городе пустом:

Бежали старцы, дети, жены,

Оставя отческий свой кров,

Страшась свирепости врагов;

И Русский вождь в пустые стены

Вошел с дружиной удальцов.

Но скоро зов его приветный,

Радушье храбрых казаков,

Собрали робких беглецов,

И полюбили неприметно

Они враждебных как друзей.

 

IX.

Природы в простоте невинной,

Меж городов, в глуши степей,

Орды кочуют дикарей.

Прекрасна, так как цвет пустынной,

Сибирь роскошно расцвела

Под сенью Русского орла.

 

X.

Но где Искер, краса Турана?

Забвенья мрак его покрыл!

Вокруг разрушенных могил

Сибирка ропщет влагой рьяной

О тленной гордости земной.

Раз в год, условною порой,

Храня в душе завет преданий,

Татары лишь туда толпой

Приходят с данью слёз, рыданий.—

Но не покрыл забвенья мрак

Утес Алтына-Аргинак:

На нем, глашатай бранной славы,

Воздвигся город; где Сейдяк

Стал пленным Русских в пир кровавый,

Там Иерархов дом стоит.—

Всё о прошедшем говорит,

О бурных днях завоеваний,

Всё будит цепь воспоминаний,

Как отзыв вековых могил,

В том городе. Его волною

Иртыш задумчивый обвил,

Блестя серебреной дугою.

 

 

 

Иван Нагибин.

17-е Марта 18ЗЗ.

Тобольск.

 

 

 

(*) Высокий мыс, на котором стоит город Тобольск, от  Татар Алтын-Аргинак назван.— Миллер. Ист. Сибири.

(**) Все места, лежанья около рек — Иртыша, Тобола и Туры , назывались Тураном.— Миллер. Ист. Сибири.

 

Десятая часть Литературных Прибавлений к  Русскому Инвалиду, или  вторая на 1833 год