Две слезы

Две слезы.

 

 

Тихо веял ветр игривый

На Эдемские поля,

И покоилась лениво,

В красоте своей стыдливой,

Первобытная земля.

Чудной негой все дышало,

Славословило Творца,

И чего-то ожидало

Для земного первенца.

Только он один, угрюмой,

В райских пажитях блуждал

И волнуем тайной думой,

Безотчетно тосковал.

Вдруг, мечтами утомленный,

Пал на луг цветущий он

И объял его мгновенно

Сладострастно-тихий сон.

Долго спал он; вот проснулся

Перед ним стоит жена,

Он к устам ее коснулся,

И припала вмиг она.

И слились они душею

Влажны, томны их глаза,

И невольно той порою

Заблистала в них слеза…

 

Мне зрится, мне зрится другое мгновенье

И страшно, и больно, и холодно мне,

И полосы дыбом, и в сердце томленье,

Как в ночь при зловещем, пугающем сне.

Сменился вид чудный — свинцовые тучи

Впервые на небо грядой налегли,

И гром оглушительный, с молнией жгучей,

Впервые пронесся над твердью земли.

Природа уныла: лишь молньи сверкают,

Затмилося солнце, природы краса,

Лишь буйные ветры по воле гуляют,

С укором на землю глядят небеса.

Все мрачно… свершилось, увы! преступленье!

Ужасно наказан за грех человек!

И жители райские Ангелом мщенья

Из родины изгнаны дивной на век!

И горько, и больно изгнанникам бедным

Подернулись влагой страдальцев глаза,

И вновь по ланитам, иссохшим и бледным,

Скатилась украдкой вторая слеза.

 

И с тех пор когда отрада

Нас нежданно посетит,

И запретная награда

Нас согреет, оживит

В это чудное мгновенье

Как вольнее нам дышать!

Мы в залог за наслажденье,

За любовь и умиленье,

Ради вечность запродать!

Как восторгом затуманит

Чувство счастия глаза, —

В эту пору только канет

Первобытная слеза.

Но когда, с упавшим духом,

В одиночестве порой,

Мы внимаем чутким слухом

Гласу скорби роковой;

Как на сердце, словно камень,

Грусть тяжелая лежит

И заветный, чудный пламень

Загашая, холодит;

В час бессонной, долгой ночи

Мы беседуем с собой; —

И кропятся мигом очи

Едкой, жгучою слезой:

Та слеза тлетворным ядом

В сердце быстро потечет,

И безверием, и хладом,

Как отравой, обольет.

 

 

Д. Сушков.