Н.Д. Хвощинской

Н.Д. Хвощинской

 

I.

Бегут ли в грудь сомненья волны,

Тоска-ль о прошлом в ней встает,

Но все, я верю, жизнью полной

Моя душа еще живет.

С слезой, с улыбкой–ли встречаю

В окне чуть брезжущий рассвет—

Я дню от сердца посылаю

Благословенье и привет.

Привет природы пробужденью,

Ее забытым красотам!

Благословение терпенью,

Благословение трудам!

И я молюсь за тех, кто мимо,

Шумя проходит у окна;

Мольбой, безвестной им, незримо

Забота их осенена.

И верю я: средь их волненья,

Трудов без цели, без следа —

Войдет, быть-может, исполненье

Другого, высшего труда.

И день так ярко светит ныне,

И мир так весел, так широк…

Н я смотрю, как на святыню,

На чистый пламенный восток.

О всех, кто видит свет зари,

Я исчезаю в их страданьи,

Их счастьи, мысли и любви…

 

 

1848

 

 

II.

Обычай злой остался, странный,

Преданье дряхлой старины:

Влетит-ли птичка, гость, нежданный,

Прекрасный первенец весны,

Под кров, куда — дитя природы

Когда-бы знать она могла,

Ни страх, ни ночь, ни непогода

Ее-б во век не загнала.

Влетает…. ей во след, бледнея,

Покуда бедная поет,

Кричат: убить ее скорее, —

Она несчастье принесет!

Иные тотчас исполняют

жестокий, строгий приговор;—

Судьба-ль несчастье посылает

Все птичке ставится в укор.

И видя тех людей, казалось

Мне в жалких толках их, всегда

И злая, зависть выражалась,

И чувство, тайного стыда,

Что это чистое созданье,

Узнав как жизнь для них горька,—

Подслушав грешные желанья,

Их унесет за облака.

 

 

1848

 

III.

Ночь холодна, темна: холмы, река, поля

Все тускло, мертво и туманно;

Далеко с тучами сливается земля;

Вблизи уродливы и странны

Все образы; то ель, чернея, с высоты

Как будто руки простирает

С мольбой отчаянной; то белые кусты

На бледном мраке выплывают

И слабый очерк их мелькает и бежит…

Зачем всегда в ночи холодной

Воображение нам душу шевелит

Мечтой далекой и несходной

С тем, чтó действительность указывает нам?

Зачем не то, чтó нам знакомо,

Припоминаем мы; не к первым детским снам,

К друзьям, к любви, к родному дому

Мы обращаемся? — но образы зовем

Из жизни мира, жизни чудной…

Зачем в мечтах своих мы жизнь опять даем

Тем, кто уснул — и беспробудно!

Зачем так ясны нам становятся вполне

Земные радости и нужды,

И рады так тому, что мы — хоть в полусне, —

Чувств человеческих не чужды?..

 

 

1852

 

Пантеон, том 9, 1853г.