Русалка

Русалка

БАЛЛАДА

 

 

Над, рекой широкой с ним она сидела,

Холодно, спокойно на него глядела

Синими очами, влажными очами.

Месяц серебрил их тихими лучами-

И в чертах русалки неподвижно-страстных,

Бледных и зловещих, мертвенно-прекрасных,

Было много тайной силы увлеченья:

От любви русалки не было спасенья;

Да и не хотел он от нее спасаться,

Ей душой и телом он готов отдаться.

Яркими очами он в нее впивался

И к груди холодной жарко принимался,

От восторга, счастья весь изнемогая,

А она сидела бледная, нагая,

Гибкая как верба, стройная как колос.

По плечам зеленый распутавши волос,

Страстным, диким ласкам мерно отвечая,

Тихо говорила, головой качая,

И был странен, резок, полон обаянья

Голос замогильный странного созданья:

 

«Красавец мой, любимец мой!

Когда над этою рекой

Со мной ты повстречался,

Моей любовью странною,

Негаданной, нежданною

Доволен ты остался.

Тебе сама сказала я:

Возьми меня! любовь моя

Тебе даст много счастия,

Ты не найдешь, поверь, нигде,

Ни на земле, ни на воде

Такого сладострастия.

 

Людей уж знаю я давно:

Вот несколько веков,

И было мне всегда смешно

Смотреть на их любовь

И слушать речи страстные,

Несмелые, неясные,

Тревогою напрасною

Волнующие кровь.

 

Здесь люди любят и молчат,

Страдают в тишине —

И о любви своей твердят

Пустыне и луне.

И страшно им призваться;

Всю жизнь они боятся,

Как будто век они живут,

И чувства даром в них умрут

Без пользы созревая,

Бесплодно отцветая.

 

Нет, милый, на любовь людей

Смотреть мне грустно, жалко.

Как выше их в реке своей

Холодная русалка.

У вас лишь песни хороши —

Любви минутной звуки,

В них много жизни и души

И много смертной муки.

Они так сладко — тягостны,

Они так горько — радостны,

Что в час, когда в тиши ночной

Они  несутся над рекой, —

Все манит на берег крутой

Таинственная сила,

И эти песни, милый,

Простые, полные тоски,

Что пел ты ночью у реки,

Я слушать век готова,

Не проронив ни слова,

И если б плакать я могла,

Когда б рыдать умела,

От сладких слез бы умерла

И эти песни пела».

 

И в чертах русалки, неподвижно страстных,

Много отразилось дум и чувств прекрасных,

И он слушал долго пламенные речи,

Жаркой головою к ней припав на плечи,

Вздрагивая, плача, хохоча, тоскуя,

Грудь ее и шею бешено целуя,

К трепетному сердцу страстно прижимая.

А она сидела бледная, нагая,

Гибкая как верба, стройная как колос,

По плечам зеленый распустивши волос,

Наклонив к счастливцу стан упруго-гибкий,

На него смотрела с странною улыбкой

Синими очами, влажными очами,

Месяц серебрил их тихими лучами…

 

 

В. ЗОТОВ.

Пантеон, 1856г., №1