Элегия

Элегия.

 

 

В часы, когда блестит звездами небо мая

И нежатся цветки в саду, благоухая,

И теплой ночи мгла внимает соловью,

О, понимаю я бессонницу твою.

Я знаю, отчего тяжелые ресницы

Сомкнуть не может сон до золотой денницы,

И долго грустные глаза устремлены

Туда, где, зыблются верхушки лип тенистых,

Когда разрезавши завесу туч волнистых,

Сквозь сетку их листов мелькает диск луны.

Ты любишь, юноша. О, друг, весны двадцатой

Горячкою любви жизнь каждого богата;

Всегда в ней грезятся: и белое плечо,

И гибкий, стройный стан, и грудь, и локон черный,

И от очей бежит сон ночи благотворный,

Когда кипит душа и сердце горячо.

Не спишь ты? Знаю я, какою ты дорогой

Уходишь в сумраки с душевною тревогой

Питать мечты свои до утренних часов,

Туда, где дикий дом стоит в тени дерев

И долго огонек мелькает в стеклах окон.

Быть может, в этот час в кольцо свивая локон

И грудь освободив от тягостных шнурков,

Она, равно как ты, прекрасная, мечтает

И слово каждое твое припоминает;

Быть может, и ее без сна текут часы,

Полны тоски, любви и грусти и волнений,

И грезятся ей все, средь девственных видений,

И взгляды томные и черные усы.

Когда же милые блеснут тебе черты.

И встретишь ты ее: в чаду ли бальной ночи,

На шумном ли пиру, и пламенные очи

Найдут тебя в толпе: при ней бледнеешь ты,

Как утренней порой на синем неба своде

Бледнеет диск луны при солнечном восходе.

 

 

Н. ГРЕКОВ.

Пантеон, 1855г., № 3