Филин

Филин.

 

 

В чищобе обгорелой,

Какой-то Филин престарелой,

Оставивши дупло,

Где было слишком уж тепло,

Взобрался на осину,

И ухал громко на судьбину:

«Вот я уж стар, без сил,

И дряхл, и хил;

Меня б покоить надлежало;

Ко мне ж и перышко не залетало,

Не токмо бы пернатый навестил!»

Тут Филин заморгал, и чуть не в слёзы.

Услышав Голубок слетел к нему с березы:

И, сжалившись над ним, заговорил:

«Ах, дедушка, под старость — ты без  друга!»

Да где-ж твоя супруга,

Семья,

Родня?

Ужель в младые годы,

Ты из своей породы

Совы прелестной не избрал?».

«С чего ты взял, —

(Тут Филин отвечал)

Чтоб я на связь решился?

Да разве б я взбесился!

Ты, видно, друг не знаешь сов;

Они — отродие бесов,

И наш брат Филин,

Свяжись-ка с ними—пропадет:

Луна, как на небе взойдет,.

На ловлю совушка махнет;

А там — ну кто за ней пойдет!

Удерживать же их никто не силен.

Потом, с ней завести детей;

Как будто я себе злодей!

Все эти детки

На то лишь метки,

Чтоб вырвать изо рта отцовского кусок.

Подумаешь, так дрожь проймет.

Нет, нет, дружок!

Меня помиловал счастливый рок;

Я даже от своих родных отстал с издетстпва:

К спокойствию нет лучше средства.

Ох, эта вся родня, родня!

Сестрицы, тетушки замучили б меня.

Бояться надо, как огня,

Притворной их любови.

Пожалуй станут и ласкать;

Да только бы не долго ждать.

Они, как ворон крови,

Твоих желают похорон,

Чтоб ощипать гнездо твое со всех сторон.

Поверь ты мне, родня и самое семейство

Смышляют лишь одно злодейство.

Ты что-то о друзьях сказал, мой свет!

Но, в наше время, это басни,

И настоящий бред:

Прямого дружества давно уж нет,

И даже нет приязни.

Недавно видел я с амбарных крыш

Как, позади сторожевой избушки,

Царапалися в кровь за мышь

Две совушки — старинные подружки.

От дружбы и любви плохой барыш;

Они теперь не стоят и гнилушки.»

«Ах дедушка, какой ужасный толк!

С тобой я не согласен» —

Сказал вздохнувши Голубок.

«Твой жребий для меня ужасен.

Боюсь, чтоб не был мой укор напрасен;

Но, видно, никого ты в жизни не любил.»

«Конечно так, будь сказано меж нами,»

Нахохлясь Филин повершил.

«Так на кого-ж пенял ты жалкими словами?»

Прощаясь Голубок ему проговорил.