Храм славы

Храм славы.

 

 

Какой-то Государь соорудил Храм славы,

Вокруг него воздвиг он башни златоглавы,

А в Храме редкости пленяли смертных взор:

Мозаик, мраморы, сребро, янтарь, фарфор;

Во сводах, на стенах, сияли как планеты—

Жемчуг, алмаз, коралл, и камни самоцветы;

А там чудесный сад

Манил волшебной красотою

К прохладе и покою;

По злату в нем сверкал шумящий водоскат;

Из мирт и винограда

Беседки сплетены;

Ну словом: всюду в нем отрада Эдемской стороны!

Царь дал знать подданным державы,

Чтоб всякой, кто желал, стремился бы в Храм славы ,

И наслаждался бы в тиши,

Благополучием души.

Лишь только сей указ народу объявили,

Зашевелилась суета!

До срока в путь толпами повалили,

Чтоб в Храме захватить хорошие места.

Кто мчался на лихих, в карете шестернею,

Кто в колымаге, шаг за шаг,

Тащился на быках,

А кто с навьюченной сумою —

Передвигался на клюках.

Остановилися коляски и кареты,

Повозки грузные, усталый пешеход,

Вблизи назначенной им меты,

И ждал народ,

Чтоб в Храм широкие вороша распахнули.

Взглянули. . . .

Дорога ровная! вдали открыты им —

Да только не ворота,

Лазейка; впору лишь — проползть в нее двоим;

Над ней же надпись для народа:

«У коих совесть не чиста,

«Пороком запятнала нравы,

«Ползите здесь в Храм славы;

Там будут вам даны привольные места:

Но верным чести, правде, Богу,

Отверсты в Храм вдали огромные врата;

Пусть ищут их, и к ним — найдут себе дорогу

Нахлынув к надписи толпой,

Кто вслух, кто топотом читали,

Другие слушая зевали,

Кто выслушав, кричал: домой! домой!

Катомки ухватя народ обыкновенный,

(Породой не надменный)

От надписи толпой!

В лазейку ползть они — стыдились,

Искать больших ворот — ленились;

Так в хижины свои убрались на покой.

Остался здесь народ лишь малый, да большой.

Вот Карлики взвозились:

Тот-час

Долой с себя фуражки,

Нагнулись, поползли в пролаз;

Как раки, как мурашки,

На перерыв, один перед другим,

И в Храме славы вдруг — чертог открылся им,

Где сели Карлики, как будто истуканы;

Но Великаны

Сочтя за стыд хребты сгибать,

Пошли дорогой тесной,

Ворот широких в Храм искать;

Какой их жребий, неизвестно

Проходит год —

Не видят пушники желаемых ворот;

Однако все идут с надеждою вперед,

Но их чувствительные души,

По тесному пути,

Велят с терпением идти:

Им все препятствует на море и на суше;

Зайдут ли в глушь, – там, на горах,

Несчастных слышат стоны,

В разбойничьих руках;

К ним путники летят стрелой для обороны.

К рекель придут, — в волнах—

Услышав гибнущих моленье,

Спешат на помощь к ним, и подают спасенье.

Но время между тем идет:

Насилу путники, в тридцатый год,

В обитель ту же, —

В которой Карлики полвека провели,

Кое-как прибрели;

Однако ж им места достались там похуже;

Но им за добрые дела

Лeтит по свету похвала,

А Карликам хоть там и ставят обелиски,

Но пред судом ума, они, все как-то низки.