Охотник

Охотник.

 

 

Злодея должно ль наказать?

Пусть должно, в том не спорю;

Не худо и на тех тишком хоть указать,

Которые к общественному горю

Заводят с тем содом, кто в мысли им придет,

Чуть подозрение падет

И доказательств не имея,

Без вин тиранят, как злодея.

 

Медведь ограбил мужика:

Унес последнюю овечку бедняка,

И задавя, сволок в кустарник отдаленный;

Там ворох на нее он хламу наметал.

Не знаю от чего, не вдруг обедать стал,

Стыдился ль, днем, и ждал полночи темной,

Иль суток четверо не спал?

Так и пошел вздремнуть под корнем старой ели,

На моховой постели.

Но только он ушел, — охотник тут как был,

Огромное ружье тихонько зарядил,

На дубе взгромоздился,

Прижался, притаился,

И ждет за труд наград;

Авось! он думает, Медведь мне будет клад!

Стемнело все вокруг… вдали он слышит шорох. . .

Чу! ближе.. . кажется, разметывает ворох,

И начал уж-овцу вертеть.

Но кто ж? Медведь? — Нет, не Медведь,

А тот мужик, которому убытки,

Нанес овцой,

Чужие любящий пожитки —

Жилец лесной. —

Бедняк, чтоб хоть не все пропало,

Пришел овцу раздеть;

Охотник в торопях не мог тут разглядеть,

Кто перебил овцу: Крестьянин иль Медведь.

Ружье от радости, ну так и задрожало!

«Молчи ж, мохнатый душегуб!»

Он мыслит, глядя с дуба,

«Уж я сниму с тебя тулуп;

Мне денежки,— а Графу шуба!»

Тихохонько ружьем наметил прямо в лоб. . .

Еще прицелился, прищурил глаз, нагнулся,

Вдруг хлоп!..

Бедняк не шевельнулся.