ИДИЛЛИЯ V. Тирсис

ИДИЛЛИЯ V.

Тирсис.

 

 

Вечерняя заря, бледнее, догорала;

Последний луч ее за рощею исчез,

И полная луна с востока выплывала

По тусклой синеве безоблачных небес.

Тирсис, в задумчивости сладкой,

Один, над озером стоял,

И тихо взор его блуждал,

Из края в край, по гладкой

Поверхности спокойных вод,

В которых отражен был месяца восход.

Сколь сильны иногда благие впечатленья

Для юных и простых сердец!

Злой волк у Дафниcа похитил двух овец,

Все, что от скудного именья

Оставить мог ему отец,

Бедняк конечно бы от горя сокрушился;

Но с ним Цефиз последним поделился:

Взамен похищенных привел к нему своих.

— Тирсис нечаянно случился

В то время близко их;

Не быв примеченным, он видел очень ясно,

С каким радушием Цефиз овец дарил,

В каком восторге был несчастной,

И подвиг юноши прекрасной

Из мыслей у него весь день не выходил:

С ним он и по полям задумавшись бродил,

С ним и над озером в мечтах остановился.

„О! как приятно добрым быть —

Он с чувством наконец сказал и прослезился.—

Как весело благотворить!

Теперь лишь познаю, родитель незабвенный,

Столь рано от меня могилой похищенный!

Теперь лишь познаю, всю цену тех бесед,

Когда, невинностью моею умиленный,

Ты повторял младенцу мне завет

Любишь богов и добродетель!

Когда, отец сирот, несчастных благодетель,

Обняв меня, твердил, что помогать другим,

Делишься с бедными, прислуживать больным,

Есть долг священнейший, такое наслажденье,

Которого ничто не может заменить!

Я обещал тебе, тебя достойным быть;

… Но мог ли я тогда ценить

Теперь понятное твое мне наставленье?

Так, это сладкое души моей движенье,

Которым я Цефизу одолжен,

Ручается тебе, что труд твой награжден,

Что сын твой не забыл отеческих внушений!…

Отныне следовать начну во всем тебе,

Пойду путем благотворений,

Жить буду для других, себя ж — предам судьбе;

И всякой раз, когда при помощи небесной,

Сей продолжая путь,

Случится сделать мне добро кому нибудь —

Спасти ль рукою неизвестной

Убогого от нищеты,

Иль слезы осушить безродной сироты —

На гроб твой свежие посыплются цветы,

Вино и молоко польется!

Ты эти чувства мне, родитель мой, внушил,

Ты первый добрым быть Тирсиса научил —

Тебе же первому им жертва принесется!“