ИДИЛЛИЯ VII. Аминт и Хлоя

Автор: Панаев Владимир Иванович

ИДИЛЛИЯ VII.

Аминт и Хлоя.

 

 

Блеск утренней зари златил края востока;

Уже вершины снежных гор

Огнями яркими сияли издалёка;

Уж ранний говор птиц будил дремавший бор,

И свежим ветерком с долины повевало:

Все пробуждалось, оживало —

Час торжества природы наступал. —

Аминт собрал овец и в поле их погнал.

Там встретил он пастушку Хлою,

Которую любил, которой был любим.

Какая радость им

Увидеться одним!

 

Аминт.

Приветствую тебя с румяною зарёю!

Куда ходила ты?

 

Хлоя.

За ландышами в лес:

Сего дня матушке, по благости небес,

Минул уже пятидесятой.

Я жертвою, Аминт, хочу почтить богов;

Но если негде взять богатой —

С мольбой усердною им принесу цветов.

 

Аминт.

А я, для праздника такова,

Придам к твоим цветам барашка молодова:

Вот он; взгляни как бел!

Я променять его Тимeтасу хотел

На кружку иль свирель; но этому не сбыться:

Пускай оне завидны, хороши —

С чем, с чем, скажи, сравнится

Отрада сладкая души

С тобой за добрую Ликориду молиться?

 

Хлоя.

Благодарить тебя не достает мне слов!

Прекрасен ты глазам моим в тот день казался,

Когда в венке из роз, при плеске пастухов,

Славнейших победив певцов,

К нам с дальних берегов Пенея возвращался;

Но во сто раз еще прекраснее теперь:

Ах! ты за мать мою молишься обещался!

 

Аминт.

А я!…. О милый друг, поверь,

Ни очи голубые,

Ни кудри золотые,

Ни вся твоя девичья красота,

О чем заранее мне в песнях натвердили,

Аминта гордого пленили;

Но тихий, кроткий нрав, стыдливость, доброта

И это нежное о матери раченье.

С тех пор, как прошлою зимой

У Мирры с хижиной сгорело все именье,

И ты, украдкою от Сильвии самой,

Несчастной принесла тогда ж на вспоможенье

Свой лучший праздничный наряд:

Повязку, лентами проложенную в ряд —

С тех пор я полюбил тебя всем сердцем, Хлоя!

Старался нравиться — понравился тебе, —

И жизнь И божий свет милее стали вдвое!

Льзя ль не завидовать Аминтовой судьбе?

 

Хлоя.

О, как я счастлива! как я теперь богата!

 

Аминт.

Люблю я ожидать в полях весны возврата,

Встречать с холма зарю на тверди голубой,

Иль слушать соловья при тишине ночной;

Но ах! встречать тебя, но слышать голос твой

Слова, исполненные чувства,

Приятней, сладостней всего!

И как ни веселит меня успех искусства,

Но сердцу радость та, пред этой — ничего!

 

Хлоя.

Я прежде в том одном все счастье полагала,

Чтоб матушка меня любила и ласкала;

Но ах, когда тебя узнала,

Когда уверилась, что я тебе мила —

Душа моя как будто расцвела!

Иначе стало сердце биться:

Везде искать тебя, всегда к тебе стремиться:

И даже — для чего тaиться?

Хоть ласки матушки все драгоценны мне —

Твои приятнее! — оне…..

Но, может быть, и сам ты это примечаешь!

Я вся как не своя, когда меня ласкаешь!

 

Аминт.

О Хлоя! Скоро ль мне супругой будешь ты?…..

Пещера брачная готова:

Такой наверно нет ни у кого другова:

При входе настлан дерн, рассажены цветы,

Меж ними жертвенник поставлен Гименею;

Внутри же убрана — что лучшего имею:

Свирели дивные, резные кружки там

И хитрые иных сосудов изваянья —

Награда лестная трудов и дарованья —

Размещены искусно по стенам;

Пол кожами покрыт…. О Хлоя дорогая!

Недоспает одной тебя!

Ах! Скоро ль, скоро ль я,

Тебя моею называя…..

Тут Хлоя речь его поспешно прервала,

И взор стыдливо опуская,

Сказала, как тогда умела и могла,

Что солнце уж взошло, все выше становится,

Что им пора идти молиться.