ИДИЛЛИЯ XVI. Изгнанник Алексис

ИДИЛЛИЯ XVI.

Изгнанник Алексис.

 

 

Ненастно утро было:

Едва светило дня пол-неба озарило,

Как снова скрылося в туманных облаках.

Мрак, распростертый на полях,

Шумящи над рекою ивы,

Скрыт тополей, плеск волн и вранов крик

В лесах —

Все предвещало день дождливой,

Осенних близость непогод.

Но кто там, этою равниной,

С котомкой на плечах, а на сердце с кручиной,

Поникни головой, от шалашей идёт? —

То бедный Алексис. Он Ниcою пленился,

Сам ею был любим, хотел ей мужем быть;

Но ах, о том не спохватился,

Что не всегда позволено любить!

Весь юноши достаток составляли

Убога хижина и несколько овец;

Меж тем как богачом Пастушкин слыл отец.

„Так Алексису отказали?“ —

Да, и при том запрещено

Прекрасной Нисе с ним видaться.

Но разлучать влюбленных мудрено,

И можно ль от любви заставишь отказаться?

Пещеры дальние, лесов густая сень,

Благоприятна ночи тень,

От взоров бдительных гонимых укрывали,

Восторги зрели их, обетам их внимали —

Но скоро и про то узнали.

Обманутый отец пришел в ужасный гнев;

И что ж, во гневе вымышляет?

Он тайно в Алексисов хлев

Свою овечку запирает,

И неповинного в покраже обвиняет!

Богатство подкрепило зло,

Ничто бедняжки не спасло:

Его изгнать определили. —

„Возможно ль?“— уличен! — все в голос  говорили.

 

Природы сетующий вид

Питал, усугублял страданья Алексиса;

Струи горчайших слез лилися

С поблекших юноши ланит.

„Увы!“ — он говорил, на отческие кровы

Прощальный обращая взор —

„Постигнул рок меня суровый,

Судил безсчастному изгнанье и позор!

За то ль, неумолимый!

Покинуть должно мне

Навеки край родимый,

Что я любить умел? и в чуждой стороне

Скитаться без приюту

За то, что счастлив был минуту?….

Отчизны милой небеса!

Вы сердцу моему толико драгоценны,

Окрестны горы и леса!

Простите!.. Садик мой зеленый!

Что будет без меня с тобой?

Ты скоро заростешь колючею травой!

Овечки милые! кто, кто без Алексиса,

Вас будет так беречь, любить?…

Ах! если жаль уж их, то как переносит

Разлуку с матерью, с тобой, любезна Ниса?….

Еще вчера я с вами был,

А ныне….. более вас нет для Алексиса!

Но не вините, что сокрыл

И день и час разстанья —

Ни сил моих, ни слез не стало б для прощанья!

С отрадною заснули вы мечтой,

Что лишний день еще со мною проведете:

Ах, спите долее! Проснувшись, не найдете

«Ни в хижине меня, ни в куще над рекой:

Я буду далеко, последуем тоской! —

О мaтерь престарела!

Ты не совсем осиротела:

Тебе отрадою еще осталась дочь;

Но Ниса!… кто ее утешит в злой напасти?….

Так, ей не превозмочь

Ни горести своей, ни страсти!

Тосклива горлица, стеная день и ночь,

Она сойдет безвременно в могилу!

Увы мне! для чего окончишь жизнь постылу

Я с нею вместе не могу?“ ….

Туп вдруг раздался звук свирели,

А на соседственном лугу

Овечки запестрели;

Несчастный прошептал свой лютый приговор,

На кровлю Ниcину последний бросил взор —

И скрылся в отдаленьи.

 

„Ах, как бы нам хотелось знать,

„Пришел ли он назад? увидел ли опять

„Отчизну, милую по долгом разлученьи?“ —

Так спрашивал и я у каждого в селеньи;

Но мне один ответ: „о бедном не слыхать!“