Лиза (П – в Н.)

Автор: Неизвестный автор

Лиза.

Баллада.

 

 

Что жизнь когда в ней нет очарованья?

Жуковский

 

 

Е. Н. Об — ой.

 

 

Чей взор возжег во мне стремленье

К Поэзии святой,

Так пусть же той и приношенье

Сей первый опыт мой,

Я счастлив, если ты в награду

Преданности моей

Почтишь безвестную Балладу

Улыбкою своей.

Жуковский мрачный был любимым

Всегда певцом твоим;

Я, теми ж чувствами живимый,

Мечтаю в след за ним.

Ты жар его в меня вселила…

Он был наставник мой;

А ты пером моим водила

И мыслью и душой.

 

 

5 Сентября 1819

 

 

Как с другом тягостна разлука

И как ее снести!

Какая грусть, какая мука,

Сказать ему: прости!

А Лизе с Виктором расстаться,

И Царь, и долг велит!

Как сладко было им свыкаться,

Так горько розно жить.

Когда б веселый час свиданья

Не представлялся им;

Тогда б с потерей ожиданья

Погибнуть обоим.

О, сколько клятв и обещаний

Он в верности ей дал!

И после тысячи лобзаний

За славой поскакал,

Уехал он — она осталась

Без друга горевать;

И только мыслью утешалась,

Что свидится опять.

Но год прошел, и вестник страшный

Из дальних стран  летит,

Что Виктор уж другою страстный

Престал  ее любить,

И сердце, кое он заплатой

За нежность ей сулил,

Теперь наследнице богатой,

Людмилле подарил.

И тщетно Лизу утешает

В утрате сей отец:

Неутешим, кто испытает

Коварство злых сердец.

 

Казалось, с нежною душою.

Ей должно б счастье знать

И светлых глаз своих слезою

Вовек не омрачать.

В них кротость и любовь блистает,

И дружбы виден свет,

А сердце бедное страдает

От самых юных лет.

Отчаянье неукротимо

В груди ее живет,

И сердце, горестью томимо,

Без жалости грызет.

Что ж  счастье?— пышный цвет в долине,

Живущий только час;

Вчера расцвел, пленял — а ныне

Весь блеск его угас. —

 

„ Родитель! “ Лиза восклицает,

Судьбу свою кляня:

„ Жестокий сердце разрывает

На части у меня.

Ужель он думает пред Богом

Обет сердец не свят,

И клятву под каким предлогом

Дерзает  преступать?

Не уж ли слово то святее

Которое дано

Пред олтарем ? — Ужель сильнее

Соединит оно?

О сердце я его судила,

По сердцу своему;

Всю жизнь свою я посвятила

Ему лишь одному.

Во всем его я образ зрела,

Мечтала им лишь жить;

И с каждым днем его хотела

Все более любишь.

Я на него б не  променяла

И самый пышный трон;

Его желания вменяла

Всегда себе в закон.

Я не родилася богатой —

Его ж знать блеск пленял!

А то бы друга он на злато

Вовек не променял.

Хоть ярко золото блистает,

Хоть им пленен весь свет;

В душе тоски не истребляет

И счастья не дает!

Неверный! никогда с иною

Не будешь счастлив, ты!

Любви не заменят собою

Тщеславия мечты! “

— Ах не крушись, моя родная! —

Отец ей говорит:

— Десница Вышняго святая,

Тебе да будет щит.

Богатство и покой и радость

Творец тебе пошлет,

И Лиза невозвратну младость

В забавах проведет.

Любовь, унынием томящу,

В тебе он истребит,

И душу, страстию горящу,

И сердце прохладит. —

„ Ах! без любви и свет печален,

Без ней к чему и жить?

Без ней и ясный день туманен;

И солнце не горит.“

— Но разве Виктор всех прелестней

По что же слезы льешь?

Ах! тысячу его любезней

Ты юношей найдешь! —

„Глаза с душею в нас согласны;

Что для души милей,

То и для глаз всегда прекрасней

Красот природы всей.

И сердце не красой желало,

А сердцем же владеть!

Прекрасных в мире есть не мало

Но милого в нем нет! “ —

Ах! Вечно ль сердцу быть в ненастье

И мучиться любя!

Несчастная! — к чему же счастье

Блеснуло для тебя?

Знать, рок жестокий не подвластен

И Грациям самим:

А то возможно ль, чтоб несчастен

Был тот, кто сердцем мил?

 

Вдруг Лиза скрылась из селенья,

Никто и не видал;

Уж верно всяк из сожаленья

Ее бы удержал.

И долго старец  ждал унылой,

Что дочь придет домой.

Но вдруг сказали, что прибило

Труп к берегу волной.

Несчастный горечью сраженный,

Тотчас к реке спешит,

И видит, тело искаженно

На берегу лежит.

Пришел уж видно час желанный

Для Лизы наконец.

Последний, тяжкий, погребальный

Ей долг свершил отец.

У свежия ея могилы

Все кровные в слезах,

И крест  надгробной водрузили

Усопшей в головах.

Там, якорь зрелся преломленной

И с надписью на нем:

„Прах Лизы, горестью сраженной

Лежит на месте сем.

Она коварным пламенея,

Хотела им лишь жить;

Но жизнь скончала, не умея,

Влюбяся разлюбить. “

 

Без дочери отец  стенает;

Как вешний, лед изныл.

И дом, и двор где обитает,

Печали полон был.

Промчались годы— старец  слышит,

Что Виктор молодой

Все Лизу любит, ею дышит,

А не иной красой;

Что он своей подруге нежной

Не предпочел другой:

И чтоб увидеться с любезной

Спешит теперь домой.

Ах! поздно, поздно, весть отрадна,

В родимый край летишь!

Уже ты в Лизе сердца хладна

Собой не оживишь.

И Виктор тщетно поспешает

За сею вестью в след;

Его там  сердце ожидает

Холодное как лед!

 

Однажды, на заре веселой,

Старик один, в тоске,

На двор свой вышел опустелой,

И видит: вдалеке

Как облако густое вьется

Пыль к ясным небесам,

И витязь молнией несется,

К тесовым воротам.

Узнал он издали героя

И горесть ощутил:

Навек погибший для покоя

То юный Виктор был.

На двор примчался и унынье

Подернуло чело

Подворье все густой полынью

С крапивой заросло;

Завалины и кровля дома

Покрыты мхом седым!

И дверь, где взор встречал знакомой,

Не отперлась пред ним.

Печально лошадь оставляет

У ветхого крыльца;

И с нетерпеньем вопрошает

О Лизе у отца:

„Где Лиза, где мой друг бесценной?

На встречу что нейдет?

Или в сон сладкий погруженна,

И Виктора не ждет? “

Старик, с стесненною душою,

В безмолвии стоял

И с жаркою в очах слезою,

На небо указал.

„О Боже!“— Виктор восклицает —

„Уже ли Лиза там? “

И взор то к старцу устремляет,

То взводит к небесам.

— Спокойся, сын мой, грусть сразила

Любви твоей предмет

И над ее уже могилой,

Куст розовой цветет:

Но цвет его не услаждает

В груди моей тоски;

Приятней мне, когда срывает

Борей с куста цветки

Так— Лиза, горестью влекома,

Надеждою бедна,

Ушла из отческого дома

Украдкою одна,

И без отрады в сердце страстном,

(Без ней кто может жить?)

В волнах шумящих жизнь несчастну

Решилась прекратить.

Напрасно бедную искали,

Бродя по всем местам

Но волны вскоре труп  примчали

К ближайшим берегам.

Вся красота ее исчезла,

Померк  приятный взгляд;

Ужасный труп  кода извергла,

Не Лизу уж назад.—

Уже для вас не воспылают

Венчальные свечи!

И на главах не возсияют

Супружние венцы!—

 

„Веди меня к подруге милой!

Сраженный возгласил.

И юношу отец унылой

К могиле проводил

Отчаянный, не зря отрады,

Без сил там Виктор пал;

И небеса не о награде,

О смерти умолял.

—Ужель и ты, мой сын, решился

Быть жертвою любви? —

„Я с Лизою всего лишился

— Для старца хоть живи!—

„Коль хочешь, чтоб я жил без милой

Мой пламень прохлади!

Иль, сердце вырви, что изныло

В отчаянной груди!

Мольбы напрасны!— Ветр осенний

Завоет над холмом,

В котором, с Лизой съединенный,

Усну я вечным сном! “

И с сей минуты не отходит

Он от  могилы прочь;

Близ праха там подруги бродит

Он каждый день и ночь.

Взойдет ли солнце над горою,

В тоске он и при нем;

И освещаемый луною

Томится, как и днем.

Как тень, меж мрачными гробами,

Блуждает вечно он;

От глаз, омоченных слезами,

Бежит отрадный сон.

„Как в осень лист ты, сердце, вянешь

Уже ли век страдать?

Когда же, сердце, перестанешь,

Томиться, трепетать?

Под мрачной крышей, гробовою

Спокоюсь только я!

Лишь там, засыпанна землею,

Уснет тоска моя! “

 

Однажды тучи омрачили

В ночь бурну небеса;

В горах соседних ветры выли

И собралась гроза;

На Юге молния блистала,

И черный небосклон

Стократ огнями раздирала.—

А Виктор, углублён

В мечтах, всегда его машущих,

Грозе не внемлет сей;

Не слышит ветров вкруг ревущих,

Все думая о ней.

Пред прахом сердцу незабвенной

Безмолвен он стоял.

И вдруг, тоской изнеможенной,

На гроб ее упал.

Тут ветры поднялись сильнее,

Шумят в дали леса;

Гром раскатился— и страшнее

Пылают небеса.

И бедствий провещатель древний,

Вран черный прокричал;

Знать Виктору он час последний,

Сим криком назначал.

Вкруг храма насажденны ели

Почивших на гробах

От ярости стихий скрипели,

Колебляся в корнях.

Казалось, колокол печальный

Гул тихий издавал.

И отголосок погребальный

О смерти возвещал.

Кресты надгробные рядами

Как призраки стоят;

И будто грозными очами

На Виктора глядят.

Свирепый вихрь меж них промчался

Свет молний заблистал;

Громов ужасный трест раздался

И землю всколебал.

Древа столетни зашатались,

И страшно ветр завыл;

Полки усопших показались

Из вскрывшихся могил.

Их говор, стоны, завыванье,

Мешаяся с грозой,

Наводят страха трепетанье

На Виктора собой.

Вдруг длинной цепью потянулся

Ужасный мертвых строй

И пред несчастным колыхнулся

Крест Лизы гробовой.

Идут к нему, стучат  костями,

К себе его манят,

И тусклыми светя очами,

Погибелью грозят.

Нашли…. и — вдруг трикраты грянул

Перун небес пред ним;

Подземный свод ему отгрянул

Стенанием глухим;

Взвилися молнии стрелами;

Пылает шар земной;

И к небу серный дым клубами

Взносился над главой.

Земля, колеблясь, расступилась;

Из темных недр ея

Тень духа черного явилась,

Шипяща, как змея.

И пред отчаянным меняет

Он гнусный образ свой:

Брада седая покрывает

Грудь злобную собой;

Блистает  жалостью взор темный,

А выя согбена;

И словом: старца вид почтенный

Приемлет Сатана.

Взглянув на юношу, коварный

Так начал говорить:

„Почто, к Творцу неблагодарный,

Жизнь хочешь прекратить?»

В ней радость, шумныя забавы —

Почто ж ее клянешь?

Ступай — венец любви и славы

Ты в мире обретешь!

Когда ж ничто уже с землею,

Тебя не примирит:

Могу я силою моею,

И Лизу оживить! “

— Кто ты?.. отколь? какою силой

Мне Лизу возвратишь?

И поглощенную могилой

Чем, страшный, оживишь? —

,,Почто вопрос сей дерзновенный?

Я Царь природы всей!

Владею с славой неизменной

И адом и землей!

Когда же Лиза оживленна

Предстанет пред тобой,

Клянись и небом и вселенной,

Что вечно будешь мой.

Вот хартия — своею кровью

Ты должен подписать:

Когда расстанешься с любовью,

Чтоб душу мне отдать,

Подумай! жизни что дороже

С подругою младой?

Не согласишься — будет тоже:

Все будешь вечно мой!»

— Творец! спаси! — Любовь святая!

Погибни, сопостат! —

„ Напрасен вопль, погибель злая

Безумца ждет уж ад!

Сокроюсь я, и тени грозны.

Опять явятся тут;

Тебя их остовы холодны

На части разорвут!

Согласен  — так  пиши скорее —

Иль смерти страшной жди!

Всех адских мук постигнут злее,

В сей час тебя беды! “

Трепещет Виктор, леденеет —

Вдруг слышит вой и крик —

Молиться хочет — но немеет

От ужаса язык.

И снова мертвые толпами

Тянулись из гробов;

Хрустят изсохшими костями

Со скрежетом зубов.

Пред ним тут  злобно улыбнулся

Ужасный Сатана —

И с воплем юноша проснулся

От гибельного сна.

Померкши очи открывает

И видит Лизу он —

„ О Боже! “ Виктор восклицает:

,, Уже ли новый сон?

Продлись, продлись мечта отрадна!

Утешен я тобой!

Ах! с милой и могила хладна

Не устрашит собой! “

— Не сон, а Лиза пред тобою!

Ты ею только жил!

Знать, тронувшись Господь мольбою,

Тебя ей возвратил! —

,, О Лиза! о мой друг любезный!

Ужель еще живешь?

Ужель от сей могилы слезной

Меня ты оторвешь? “

—Не сомневайся, Виктор милой!

Напрасно рок грозил!

Над неизвестною могилой

Творец нас съединил!

Не Лизу здесь похоронили —

Она перед тобой;

Но прах безвестный положили

Сраженный злой судьбой!

Подобно нам знать грусть томила

Ее младую грудь,

Знать и она лишь в гробе мнила

От скорби отдохнуть.

А верная твоя подруга,

Чтоб счастье испытать,

Решилась бросить все — и другжа

Любезного искать.

Ах! долго, долго я ходила,

По чуждым мне местам;

Но друга все не находила

Потерянного там.

И с прежнею оттоль тоскою,

Пришла в родимый край —

И в нем несчастная душою

В тебе находит рай! —

 

Потом пред олтарем священным

Союз младых сердец,

Слезой веселья оживленный,

Благословил отец.

И в храме ярко воспылали

Венчальные свечи;

И на главах у них сияли

Супружние венцы.

С тех пор, уже для них грозою

Не тьмились небеса

И не встречали уж слезою,

Свет утренний глаза.

 

 

Н. П – в.

БЛАГОНАМЕРЕННЫЙ.

ДЕКАБРЬ. 1819. N° XXIII — XXIV