Лиза (П – в Н.)
Автор: Неизвестный автор
Лиза.
Баллада.
Что жизнь когда в ней нет очарованья?
Жуковский
Е. Н. Об — ой.
Чей взор возжег во мне стремленье
К Поэзии святой,
Так пусть же той и приношенье
Сей первый опыт мой,
Я счастлив, если ты в награду
Преданности моей
Почтишь безвестную Балладу
Улыбкою своей.
Жуковский мрачный был любимым
Всегда певцом твоим;
Я, теми ж чувствами живимый,
Мечтаю в след за ним.
Ты жар его в меня вселила…
Он был наставник мой;
А ты пером моим водила
И мыслью и душой.
5 Сентября 1819
Как с другом тягостна разлука
И как ее снести!
Какая грусть, какая мука,
Сказать ему: прости!
А Лизе с Виктором расстаться,
И Царь, и долг велит!
Как сладко было им свыкаться,
Так горько розно жить.
Когда б веселый час свиданья
Не представлялся им;
Тогда б с потерей ожиданья
Погибнуть обоим.
О, сколько клятв и обещаний
Он в верности ей дал!
И после тысячи лобзаний
За славой поскакал,
Уехал он — она осталась
Без друга горевать;
И только мыслью утешалась,
Что свидится опять.
Но год прошел, и вестник страшный
Из дальних стран летит,
Что Виктор уж другою страстный
Престал ее любить,
И сердце, кое он заплатой
За нежность ей сулил,
Теперь наследнице богатой,
Людмилле подарил.
И тщетно Лизу утешает
В утрате сей отец:
Неутешим, кто испытает
Коварство злых сердец.
Казалось, с нежною душою.
Ей должно б счастье знать
И светлых глаз своих слезою
Вовек не омрачать.
В них кротость и любовь блистает,
И дружбы виден свет,
А сердце бедное страдает
От самых юных лет.
Отчаянье неукротимо
В груди ее живет,
И сердце, горестью томимо,
Без жалости грызет.
Что ж счастье?— пышный цвет в долине,
Живущий только час;
Вчера расцвел, пленял — а ныне
Весь блеск его угас. —
„ Родитель! “ Лиза восклицает,
Судьбу свою кляня:
„ Жестокий сердце разрывает
На части у меня.
Ужель он думает пред Богом
Обет сердец не свят,
И клятву под каким предлогом
Дерзает преступать?
Не уж ли слово то святее
Которое дано
Пред олтарем ? — Ужель сильнее
Соединит оно?
О сердце я его судила,
По сердцу своему;
Всю жизнь свою я посвятила
Ему лишь одному.
Во всем его я образ зрела,
Мечтала им лишь жить;
И с каждым днем его хотела
Все более любишь.
Я на него б не променяла
И самый пышный трон;
Его желания вменяла
Всегда себе в закон.
Я не родилася богатой —
Его ж знать блеск пленял!
А то бы друга он на злато
Вовек не променял.
Хоть ярко золото блистает,
Хоть им пленен весь свет;
В душе тоски не истребляет
И счастья не дает!
Неверный! никогда с иною
Не будешь счастлив, ты!
Любви не заменят собою
Тщеславия мечты! “
— Ах не крушись, моя родная! —
Отец ей говорит:
— Десница Вышняго святая,
Тебе да будет щит.
Богатство и покой и радость
Творец тебе пошлет,
И Лиза невозвратну младость
В забавах проведет.
Любовь, унынием томящу,
В тебе он истребит,
И душу, страстию горящу,
И сердце прохладит. —
„ Ах! без любви и свет печален,
Без ней к чему и жить?
Без ней и ясный день туманен;
И солнце не горит.“
— Но разве Виктор всех прелестней
По что же слезы льешь?
Ах! тысячу его любезней
Ты юношей найдешь! —
„Глаза с душею в нас согласны;
Что для души милей,
То и для глаз всегда прекрасней
Красот природы всей.
И сердце не красой желало,
А сердцем же владеть!
Прекрасных в мире есть не мало
Но милого в нем нет! “ —
Ах! Вечно ль сердцу быть в ненастье
И мучиться любя!
Несчастная! — к чему же счастье
Блеснуло для тебя?
Знать, рок жестокий не подвластен
И Грациям самим:
А то возможно ль, чтоб несчастен
Был тот, кто сердцем мил?
Вдруг Лиза скрылась из селенья,
Никто и не видал;
Уж верно всяк из сожаленья
Ее бы удержал.
И долго старец ждал унылой,
Что дочь придет домой.
Но вдруг сказали, что прибило
Труп к берегу волной.
Несчастный горечью сраженный,
Тотчас к реке спешит,
И видит, тело искаженно
На берегу лежит.
Пришел уж видно час желанный
Для Лизы наконец.
Последний, тяжкий, погребальный
Ей долг свершил отец.
У свежия ея могилы
Все кровные в слезах,
И крест надгробной водрузили
Усопшей в головах.
Там, якорь зрелся преломленной
И с надписью на нем:
„Прах Лизы, горестью сраженной
Лежит на месте сем.
Она коварным пламенея,
Хотела им лишь жить;
Но жизнь скончала, не умея,
Влюбяся разлюбить. “
Без дочери отец стенает;
Как вешний, лед изныл.
И дом, и двор где обитает,
Печали полон был.
Промчались годы— старец слышит,
Что Виктор молодой
Все Лизу любит, ею дышит,
А не иной красой;
Что он своей подруге нежной
Не предпочел другой:
И чтоб увидеться с любезной
Спешит теперь домой.
Ах! поздно, поздно, весть отрадна,
В родимый край летишь!
Уже ты в Лизе сердца хладна
Собой не оживишь.
И Виктор тщетно поспешает
За сею вестью в след;
Его там сердце ожидает
Холодное как лед!
Однажды, на заре веселой,
Старик один, в тоске,
На двор свой вышел опустелой,
И видит: вдалеке
Как облако густое вьется
Пыль к ясным небесам,
И витязь молнией несется,
К тесовым воротам.
Узнал он издали героя
И горесть ощутил:
Навек погибший для покоя
То юный Виктор был.
На двор примчался и унынье
Подернуло чело
Подворье все густой полынью
С крапивой заросло;
Завалины и кровля дома
Покрыты мхом седым!
И дверь, где взор встречал знакомой,
Не отперлась пред ним.
Печально лошадь оставляет
У ветхого крыльца;
И с нетерпеньем вопрошает
О Лизе у отца:
„Где Лиза, где мой друг бесценной?
На встречу что нейдет?
Или в сон сладкий погруженна,
И Виктора не ждет? “
Старик, с стесненною душою,
В безмолвии стоял
И с жаркою в очах слезою,
На небо указал.
„О Боже!“— Виктор восклицает —
„Уже ли Лиза там? “
И взор то к старцу устремляет,
То взводит к небесам.
— Спокойся, сын мой, грусть сразила
Любви твоей предмет
И над ее уже могилой,
Куст розовой цветет:
Но цвет его не услаждает
В груди моей тоски;
Приятней мне, когда срывает
Борей с куста цветки
Так— Лиза, горестью влекома,
Надеждою бедна,
Ушла из отческого дома
Украдкою одна,
И без отрады в сердце страстном,
(Без ней кто может жить?)
В волнах шумящих жизнь несчастну
Решилась прекратить.
Напрасно бедную искали,
Бродя по всем местам
Но волны вскоре труп примчали
К ближайшим берегам.
Вся красота ее исчезла,
Померк приятный взгляд;
Ужасный труп кода извергла,
Не Лизу уж назад.—
Уже для вас не воспылают
Венчальные свечи!
И на главах не возсияют
Супружние венцы!—
„Веди меня к подруге милой!
Сраженный возгласил.
И юношу отец унылой
К могиле проводил
Отчаянный, не зря отрады,
Без сил там Виктор пал;
И небеса не о награде,
О смерти умолял.
—Ужель и ты, мой сын, решился
Быть жертвою любви? —
„Я с Лизою всего лишился
— Для старца хоть живи!—
„Коль хочешь, чтоб я жил без милой
Мой пламень прохлади!
Иль, сердце вырви, что изныло
В отчаянной груди!
Мольбы напрасны!— Ветр осенний
Завоет над холмом,
В котором, с Лизой съединенный,
Усну я вечным сном! “
И с сей минуты не отходит
Он от могилы прочь;
Близ праха там подруги бродит
Он каждый день и ночь.
Взойдет ли солнце над горою,
В тоске он и при нем;
И освещаемый луною
Томится, как и днем.
Как тень, меж мрачными гробами,
Блуждает вечно он;
От глаз, омоченных слезами,
Бежит отрадный сон.
„Как в осень лист ты, сердце, вянешь
Уже ли век страдать?
Когда же, сердце, перестанешь,
Томиться, трепетать?
Под мрачной крышей, гробовою
Спокоюсь только я!
Лишь там, засыпанна землею,
Уснет тоска моя! “
Однажды тучи омрачили
В ночь бурну небеса;
В горах соседних ветры выли
И собралась гроза;
На Юге молния блистала,
И черный небосклон
Стократ огнями раздирала.—
А Виктор, углублён
В мечтах, всегда его машущих,
Грозе не внемлет сей;
Не слышит ветров вкруг ревущих,
Все думая о ней.
Пред прахом сердцу незабвенной
Безмолвен он стоял.
И вдруг, тоской изнеможенной,
На гроб ее упал.
Тут ветры поднялись сильнее,
Шумят в дали леса;
Гром раскатился— и страшнее
Пылают небеса.
И бедствий провещатель древний,
Вран черный прокричал;
Знать Виктору он час последний,
Сим криком назначал.
Вкруг храма насажденны ели
Почивших на гробах
От ярости стихий скрипели,
Колебляся в корнях.
Казалось, колокол печальный
Гул тихий издавал.
И отголосок погребальный
О смерти возвещал.
Кресты надгробные рядами
Как призраки стоят;
И будто грозными очами
На Виктора глядят.
Свирепый вихрь меж них промчался
Свет молний заблистал;
Громов ужасный трест раздался
И землю всколебал.
Древа столетни зашатались,
И страшно ветр завыл;
Полки усопших показались
Из вскрывшихся могил.
Их говор, стоны, завыванье,
Мешаяся с грозой,
Наводят страха трепетанье
На Виктора собой.
Вдруг длинной цепью потянулся
Ужасный мертвых строй
И пред несчастным колыхнулся
Крест Лизы гробовой.
Идут к нему, стучат костями,
К себе его манят,
И тусклыми светя очами,
Погибелью грозят.
Нашли…. и — вдруг трикраты грянул
Перун небес пред ним;
Подземный свод ему отгрянул
Стенанием глухим;
Взвилися молнии стрелами;
Пылает шар земной;
И к небу серный дым клубами
Взносился над главой.
Земля, колеблясь, расступилась;
Из темных недр ея
Тень духа черного явилась,
Шипяща, как змея.
И пред отчаянным меняет
Он гнусный образ свой:
Брада седая покрывает
Грудь злобную собой;
Блистает жалостью взор темный,
А выя согбена;
И словом: старца вид почтенный
Приемлет Сатана.
Взглянув на юношу, коварный
Так начал говорить:
„Почто, к Творцу неблагодарный,
Жизнь хочешь прекратить?»
В ней радость, шумныя забавы —
Почто ж ее клянешь?
Ступай — венец любви и славы
Ты в мире обретешь!
Когда ж ничто уже с землею,
Тебя не примирит:
Могу я силою моею,
И Лизу оживить! “
— Кто ты?.. отколь? какою силой
Мне Лизу возвратишь?
И поглощенную могилой
Чем, страшный, оживишь? —
,,Почто вопрос сей дерзновенный?
Я Царь природы всей!
Владею с славой неизменной
И адом и землей!
Когда же Лиза оживленна
Предстанет пред тобой,
Клянись и небом и вселенной,
Что вечно будешь мой.
Вот хартия — своею кровью
Ты должен подписать:
Когда расстанешься с любовью,
Чтоб душу мне отдать,
Подумай! жизни что дороже
С подругою младой?
Не согласишься — будет тоже:
Все будешь вечно мой!»
— Творец! спаси! — Любовь святая!
Погибни, сопостат! —
„ Напрасен вопль, погибель злая
Безумца ждет уж ад!
Сокроюсь я, и тени грозны.
Опять явятся тут;
Тебя их остовы холодны
На части разорвут!
Согласен — так пиши скорее —
Иль смерти страшной жди!
Всех адских мук постигнут злее,
В сей час тебя беды! “
Трепещет Виктор, леденеет —
Вдруг слышит вой и крик —
Молиться хочет — но немеет
От ужаса язык.
И снова мертвые толпами
Тянулись из гробов;
Хрустят изсохшими костями
Со скрежетом зубов.
Пред ним тут злобно улыбнулся
Ужасный Сатана —
И с воплем юноша проснулся
От гибельного сна.
Померкши очи открывает
И видит Лизу он —
„ О Боже! “ Виктор восклицает:
,, Уже ли новый сон?
Продлись, продлись мечта отрадна!
Утешен я тобой!
Ах! с милой и могила хладна
Не устрашит собой! “
— Не сон, а Лиза пред тобою!
Ты ею только жил!
Знать, тронувшись Господь мольбою,
Тебя ей возвратил! —
,, О Лиза! о мой друг любезный!
Ужель еще живешь?
Ужель от сей могилы слезной
Меня ты оторвешь? “
—Не сомневайся, Виктор милой!
Напрасно рок грозил!
Над неизвестною могилой
Творец нас съединил!
Не Лизу здесь похоронили —
Она перед тобой;
Но прах безвестный положили
Сраженный злой судьбой!
Подобно нам знать грусть томила
Ее младую грудь,
Знать и она лишь в гробе мнила
От скорби отдохнуть.
А верная твоя подруга,
Чтоб счастье испытать,
Решилась бросить все — и другжа
Любезного искать.
Ах! долго, долго я ходила,
По чуждым мне местам;
Но друга все не находила
Потерянного там.
И с прежнею оттоль тоскою,
Пришла в родимый край —
И в нем несчастная душою
В тебе находит рай! —
Потом пред олтарем священным
Союз младых сердец,
Слезой веселья оживленный,
Благословил отец.
И в храме ярко воспылали
Венчальные свечи;
И на главах у них сияли
Супружние венцы.
С тех пор, уже для них грозою
Не тьмились небеса
И не встречали уж слезою,
Свет утренний глаза.
Н. П – в.
БЛАГОНАМЕРЕННЫЙ.
ДЕКАБРЬ. 1819. N° XXIII — XXIV