Отрывок из Луизы Фосса

Автор: Теряев Павел Андреевич

Отрывок из Луизы Фосса.

 

 

Старый счастливый отец, прижав к трепещущей груди

Милую дочь свою, восклицает с душевным восторгом:

„Бог сохранит тебя, Луиза, мой Ангел бесценный!

Бог сохранит тебя и в сей и в будущей жизни!

С детских беспечных лет до этих седин  я довольно

В жизни пременчивой сей испытал веселья и горя!

Горе к веселью вело, и равно я за то и другое

Вышняго благодарю; а тебя как за Валтера выдам,

С этой седой головой спокойно я лягу в могилу!

Бог защитник тебе: Он печется о детях незлобных;

Он не губит и злых, а тебя добросердую верно

Он сохранит и стезей печалей и радостей жизни

К радостям вечным туда проведет.

Отрадно мне видеть

В брачном тебя венце, в котором скоро ты вступишь

С мужем достойным своим на дорогу трудную жизни;

Но для тебя она устелется розами счастья.

С Валтером ты на всю жизнь съединишься священным обетом:

Все делить пополам, и горе и радость, доколе

Бог не велит одному предашь могиле другого.

Сей мучительный долг меня после брака тревожил

Горьким предчувствием, как Албертину мою молодую

В дом пасторской привез от отца ее, где нас венчали,

С радостью я и тоской показал новобрачной покои,

Где нам столь много добра и горя еще предстояло,

Двор, колокольню, село и межу полей изобильных.

О Луиза, мой друг, ты одна мне в отраду осталась;

Взял он другую к себе! нет сестры твоей больше на свете!

Там малютка лежит в гробу под дерном близ церкви;

И когда прохожу для служенья обедни, то снова

Бедное сердце мое раздирается злою кручиной;

Лишь укрепляет его в Милосердаго теплая вера.—

Друг мой! все мы идем по одной, безвестной тропинке:

Розами путь одного, другого тернием  устлан;

Ты на нем прыгаешь— я, уставши, бреду и хромаю;

Ты начинаешь его — я к концу приближаюсь — ко гробу.

Часто лишь ступит иной, пойдет, устанет — и в землю.

Скоро, горькая мысль! твоя опустеет светелка,

Место твое за столом. Я подслушивать буду напрасно

Нежный твой голос и легкий шорох шагов над собою;

Но когда он тебя повезет с восхищением в Зельдорф,

В горести я погляжу во след карете и слезы

Градом польются мои. Тогда сироту пожалейте.

Не называйте тогда вы слабостью чувства природы;

Я человек и счастливый отец сей дочери нежной,

Страстно любимой мной, и она, мой Ангел безценный,

Любит не меньше меня, не правда ль?“ — Луиза рыдает.

Вот продолжает Пастор Гринавский, голос понизив:

„Я в Гринавском селеньи стада словесного Пастырь!

Долг мне велит прихожан учить не словами, примером

Собственной жизни своей, терпеливо сносить огорченья;

Я ж предаюся слезам, расставаясь с любезной Луизой!

Боже! пошли мне терпенье, не буду роптать дерзновенно;

Дух строптивый смирив, о тебе молить Его стану.

Любит своих он детей и равно несчастьем и счастьем

К благам их вышним ведет; Он приемлет под кров благодатный

Милости вечной тебя. Ты молитву брачную знаешь?

С миром иди, моя дочь; не скорби о родителях нежных:

В муже найдешь ты себе отца и мать и защиту.

Будь плодоносной лозой, да обсядут прелестны малютки

Стол твой семейный кругом, и тебя утешают, лаская

Богу угоден Муж, на него уповающий твердо.

Ум и краса ничто, лишь Божиим страхом и верой

Может жена заслужить хвалу и любовь и почтенье.

Тщетен строителя труд без вышней Всемощнаго воли! —

Ты, Албертина, велела их обвенчать мне сегодня

Друг мой, не лучше ли нам отложить до завтраго свадьбу?“—

Горько заплакал Пастор почтенный, всплеснувши руками,

Горько заплакала мать и невеста заплакала горько,

К трепетной груди отца прижавшись румяной щекою;

Плачет самый жених, Амалия в скорби рыдает,

С другом души разлучась, и от слез не могла удержаться

Даже Графиня, о дне обрученья своем вспоминая.

Вот говорит сквозь слезы жена разумная мужу:

,,Друг мой! к чему ж отлагать? Венчай их во имя Господне!“

Чинно с кресел встает Пастор разумный Гринавской

И подзывает стыдливую дочь с потупленным взором.

Вот он становит здесь, по левую руку невесту,

С правой руки жениха, и к нему обратясь,  начинает

Голосом важным: „мой сын, я тебя вопрошаю пред Богом

И пред собранием сим, как служитель церкви Господней,

Доброю ль волею ты и своею ль свободной охотой

Анну Луизу Блюм избираешь законной супругой,

И обещаешь ли с ней миролюбно до самаго гроба,

Горе и радость делишь и во веки ее не покинуть?“

Так он спросил жениха и сей да с восхищеньем воскликнул.

К милой красавице плачущей, робкой речь обращает

Важно отец: „моя дочь, я тебя вопрошаю пред Богом

И пред собранием сим, как служитель церкви Господней,

Доброю ль волею ты и своею ль свободной охотой

Арнольда Людвига Балтера мужем законным и вечным

Днесь избираешь себе чрез сие непреложное слово,

И обещаешься ль с ним миролюбно до самого гроба

Горе и радость делить и во веки его не покинуть?

Так он спросил, и Луиза да прошептала, краснея.

Далее к ним говорит Пастор разумный Гринавской:

„Дайте же руки вы мне, меж собой обменявши те кольца,

Верной любви в залог обручились которыми прежде“.

Тут он дрожащей рукой съединил обручаемых  руки

И воскликнул: „даю вам благословенье во  веки

Я как служитель и чтец всемогущего слова Господня,

Благословение вам низшлет сам Бог милосердый

В радостях высших с небес, и егда съединил вас на небе,

Сила иная никак разлучишь на земле не возможет.

Вас Он  во век да  спасет, да милует сильной рукою,

Да ниспошлет вам мир и в сей и в будущей жизни,

И сохранит вас. Аминь!“— С весельем души непритворным

Так он брак  совершил и сказал им: ,,теперь поцелуйтесь!“

Юных супругов сердца умиленье и радость волнуют;

Вот поменялись они поцелуями в нежном восторге,

И подошед к ним мать, с восхищением мужу сказала:

Друг мой, ты их обвенчал; ,, отдай же мне детушек милых,

Дай наглядеться на них “ — и с слезами в очах вырывает

Юных супругов она из объятий почтенного старца,

И, одного за другим прижимая к родительской груди,

В щеки, чело и уста целует с приветной улыбкой,

И говорит: „обними меня, Луиза, мой Ангел,

Бог хранитель тебе — ты, добрый, почтительный сын мой,

Также меня обними и люби до гроба Луизу.

Бог не забудет тебя, он бдит о браке священном,

Будьте здоровы всегда, цветите, как пышное древо

При серебристом ручье, и плоды приносите во время.

Все вам Податель пошлет, что будет угодно и нужно.

Дети! неправду твердят нам: счастье с земли улетело!

Счастье на свете сем есть и в довольных сердцах обитает! “ —

 

 

Павел Теряев.

Благонамеренный, №10   1820г.