Лжедмитрий (отрывок из Драматического рассказа)

Отрывок из Драматического рассказа: Лжедмитрий.

 

Замок Князя Вишневецкого в Брагине.

 

Григорий (лежит) и Ксендз.

 

Григорий.

Не утешай меня, святой отец!

Без ропота прощаюсь с жизнью бренной;

Игралище судьбы ожесточенной –

Приемлю я страдальческий венец.

 

Ксендз.

Мой сын, не знаю я, какою мерой

Господь излил страданья на тебя;

Но Господа взыскав и возлюбя,

Блажен кто с теплотою отходит верой.

 

Григорий.

Так, верю я! Незримая рука

Мне чудный путь предначертала в жизни;

Неузнанный, изгнанный из отчизны,

Ничтожный раб во власти Поляка,

Я лобызал Карателя десницу,

На жребий мой безумно не роптал;

Один лишь сон душе напоминал

Про бармы Царские и багряницу!

 

Ксендз.

Болезни огнь кипит в твоей крови;

Но грешными тревожимый мечтами,

Не забывай, что к Господу любви

Готовишься представь.

Григорий.

Его судьбами

Таинственно хранимый с юных дней,

Я притупил секиры палачей,

Я уцелел под остыми ножами.

Чудесное свершилося со мной!

Но не испытывай глубокой тайны;

Игралище судьбы необычайной,

Я не с ничтожною душой:

Понять меня, жалеть, никто не может,

Я свыше мести и любви людей;

И грусть, которая меня тревожит,

Схоронена на век в душе моей.

Но если горд, в молчаньи неизменном,

Безвестный всем я умереть хочу;

Но если я, врагам моим презренным

При жизни тяжкой местью не плачу:

Знай, не окован я цепями страха

И не рожден для бесполезных слез;

Но смертному ль, возникшему из праха,

Предупреждать правдивый гнев Небес?

Исчезнем мы, — настанет суд потомства,

Губительный, неумолимый суд;

Века сорвут личину с вероломства,

Они покров с деяний совлекут;

Они покров с деяний совлекут;

Тогда и я, из мрака гробовова

Возстану на судилище веков;

И глас живых, глас мертвых из гробов,

Обременит проклятьем Годунова!

 

Отец, возьми сей свиток; он хранит

Моей судьбы чудесной начертанье:

Но не вскрывай, доколь не воспарит

Душа моя в обитель воздаянья;

Благоговей пред Вечного судьбою;

Возрадуйся над чистою душою,

И теплою мольбой ее почти.

Так говорил в стране враждебной Ляха,

Отверженный от родины чернец;

Так дерзкому готовились венец

И торжество, и бармы Мономаха.

Уже, сорвав заветную печать

Читает Ксендз коварное признанье:

«Житейское отринув упованье

И Вечному готовятся предстать,

Димитрий, Иоаннов сын, судьбою дивной

Избавленный от злобы палачей,

Благодарит за кровь гостеприимной,

И за землю для царственных костей.

 

Быстрее молнии, браздящей тучи,

Весть чудная промчалась сквозь Брагин;

«У нас в стенах России Царь могучий!»

Возрос душой Брагина Властелин;

Спешит к ногам воскресшего монаха

И ложного приветствует Царя,

И всходит для него на небе Лях

Кровавая величия заря.

 

 

Динабург.

 

Московский вестник, 1828г., №XXIII.