Невеста неподходящая.

НЕВЕСТА НЕПОДХОДЯЩАЯ.
КОМЕДИЯ-ВОДЕВИЛЬ В 2-Х КАРТИНАХ.

 

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА 1-й КАРТИНЫ.

АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ ТИМАНСКИЙ.

ЕЛЕНА ПЕТРОВНА, его сестра, невеста.

АННА ВЛАСЬЕВНА, их старая тетка.

СИЛА КОНДРАТЫЧ ГОРОХОВИН, человек торговый, с капиталом, 45 лет.

Слуга г. Тиманского.

Действие происходит в квартире г. Тиманского.

 

 

Картина 1-я.

БРАТ — ОТЕЦ И СВАТ.

 

 

ЯВЛЕНИЕ I.

АННА ВЛАСЬЕВНА и слуга.

 

 

Анна Власьевна (кличет). Антипка! Антипка! где ты, Антипка?

 

Слуга, (выходя из кабинета барина). Здесь, здесь, Анна Власьевна! что угодно-с!

 

Анна Власьевна. Кто там в кабинете у племянника? ась?

 

Слуга. Какой-то хороший барин-с, Сила Кондратьич г. Горохов, или Гороховин…

 

Анна Власьевна. Что ж они там? ась?

 

Слуга. Завтракают-с… а сейчас им подавал-с.

 

Анна Власьевна. Ну ладно; а ты слышал-чаи, о чем у ним там толк идет? про что? ась?

 

Слуга. Да про разные-с торговые дела-с… барин-то мой, знаете, оченно ласкают и потчуют этого гостя, обещают ему все выхлопотать, что им нужно будет. А гость, знаете, так-себе, спокойно закусывает, да говорит; «пожалуйста, говорит, Алексей Петрович, постарайтесь, вы со всеми знакомы; а уж, говорит, буду вам как следует благодарен».

 

Анна Власьевна. Ну, а про племянницу Лёличку ничего у них там, разговору не было? ась?

 

Слуга. Как-же-с, барин-то раза два начинали, да гость-то, видите, занялся прежде сигом копченым; надо, говорит, прежде червячка заморить, а там уж, говорит, и о супружестве речь поведем.

 

Анна Власьевна. Вот что! ступай же туда, неравно там спросит (слуга уходит). А! значит, племянник не даром подчует гостя, верно сестру будет рекомендовать ему; значит, Леличке надо быть наготове; авось, наконец, Бог, пошлет сбыть с рук нашу горемычную невесту! Беда, как девушка засидится; зачитается и расплывется как тыква! Пожилой жених ей не по-вкусу, молодому — она не по-нутру! (Кличет) Леличка! подь-ка сюда! полно тебе там книжками то просвещаться! Леличка! дело есть!..

 

Елена (за кулисами). Сейчас, тетинька, не могу оторваться!

 

Анна Власьевна (про себя). Ну, вот, поди с ней! брат там за нее из кожи лезет, а она там дурацкими всякими книжками набивает голову!

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ II.

АННА ВЛАСЬЕВНА и ЕЛЕНА ПЕTPОВНА (одета довольно-изысканно, как молодая барышня, с книгою, или нотами)

 

 

No 1. (Музыка романса М. И. Глинки: В крови горит огонь желанья).

Елена.

 

Мои душевные страданья

Бездушным людям не понять!

Их все стремленья и желанья —

Без чувств, без мысли прозябать.

Не любить и не страдать!

Тогда как я, с душой высокой,

Сгораю страстию глубокой!

Где-ж тот, кто б душу угадал?

Где ты, мой светлый идеал?

 

Анна Власьевна. Полно тебе, мать моя, голосить-то, гость пожалуй подумает, что ты Бог весть от какой горести рыдаешь на весь дом.

 

Елена (с глубоким вздохом). Ах, тетинька! вы правду сказали: я часто так рыдаю и жалуюсь паевою убийственную участь, что даже братцева прислуга, услышав мои рыдания, сбегается в мою комнату,— думая, что меня ушибли, или потолок на меня обвалился!..

 

Анна Власьевна. Да какая-ж в том польза-то? только томишься, да свое благообразие портишь.

 

Елена (с энергией). Ах тетинька! да что же мне делать-то? Я не могу совладать с моими нервами! душа моя горит любовью ко всему прекрасному, возвышенному! я чувствую, что рождена для полного, не земного счастья! я убеждена, что каждый смертный, который бы предложил мне свою руку, был-бы также совершенно счастлив со мною! О! в этом сердце столько чистого, священного огня, что кажется самый холодный мрамор мог бы воодушевиться! но, к несчастью, нынешний эгоистический век так испортил людей, мужчины так стали черствы, пошлы, несообщительны, что вот до тридцати-одного года ни один еще не умел оценить моих достоинств! Это ужасно! это невыносимо! это… это… это я не знаю, что это такое!

 

No 2 (Цыганская).

Где у нас хоть один

Из достойных мужчин,

Кто б нас мог оценят,

Увлекать, обожать?

Как посмотришь кругом:

Есть мужчины с умом,

И собой хороши,

Но совсем без души!

Все они чрез невест

Ищут денег, иль мест,

Или, к брачному дню,

При жене — четверню!

Боже мой! вот народ.

Был-бы только доход,

В голове — все расчет,

А в душе — вечный лед!!

 

Анна Власьевна. Ну, ну, успокойся, перемени гнев на милость. Если с пятью прежними женихами была нам неудача, так авось нынешний, шестой, который теперь сидит у племянника, посмотрит тебя, полюбит и женится…

 

Елена, (приходя в восторг). Как! что высказали? у братца там мой жених? возможно ли! вы видели его? каков он по наружности? какие глаза? черные, карие, или голубые? волосы вьются кудрями, или обстрижены под-гребенку? какой фигуры? худощавый, или мужественный? говорите, тетинька, или я умру от нетерпения!

 

Анна Власьевна. Ой! ты меня затормошила… я еще право сама не рассмотрела…

 

Елена. Нет, тетинька, не правда! не скрывайте моего несчастий!

 

No 3 Матушка голубушка

 

Тетинька голубушка.

Будь же всех добрей:

Покажи племяннице

Жениха скорей!

Расскажи мне тетинька.

Добрая моя:

Мил, хорош ли молодец,

Иль — таков как я?

Молодца желанного

Полюбила б я.

Лишь бы без приданого.

Взял одну меня!

 

Анна Власьевна.

 

Нет! с людскою сплетнею,

Здесь не то поют:

Тридцати-двух-летнюю

Даром не возьмут!

 

 

ЯВЛЕНИЕ III.

ТЕ ЖЕ и ТИМАНСКИЙ (выходя из своею кабинета, говорит сестре вполголоса).

 

 

Тиманский. Лёля, радуйся и веселись! сию минуту я представлю тебе такого человека, что ты будешь дура, если не сумеешь ему понравиться!

 

Елена. Ах братец, вы меня сконфузили… а что, каков он г. е. есть-ли хоть какая надежда?..

 

Тиманский. Да уж это все не твое дело! Человек отличнейший, торговый, с капиталом, ищет подругу жизни, то-есть всего того, что необходимо по его понятиям в домашней жизни;— значит, умей только понравиться…

 

Елена. О, так он мой! Тетинька, пойдемте скорей, помогите мне приколоть цветок к локонам, да осмотрите, всели на мне в порядке?

 

Анна Власьевна. Ну, ну, пойдем…

 

No 4-й Из Лючии

 

Елена (с выражением).

 

Ах, как стало сердце биться!

Я надеюсь… и боюсь!

Так пойду принарядиться,

И потом сюда явлюсь!

Не кокетка я нисколько,

Я прошу лишь одного:

Дайте замуж выйти только,

Больше ничего!

(2) Да, да, больше ничего! (уходит с теткой).

 

 

ЯВЛЕНИЕ IV.

ТИМАНСКИЙ, потом ГОРОХОВИН и СЛУГА.

 

 

Тиманский. Ах, чорт возьми, как бы и я был рад скорей сбыть с рук мою почтенную сестрицу… приданого я за ней не могу дать потому, что сам имею намерение скоро жениться на хорошенькой девице, которой надо показать, что я не без средств, что я живу не бедно; надо завести экипаж и прочее… одним словом, так замаскировать свое сватовство, чтоб моя невеста была уверена, что я вовсе не думаю и не знаю об ее богатом приданом. Теперь-же пока похлопочем о бедной сестре… а! вот, кажется, Сила Кондратьич… (входит г. Гороховин с гитарой, за ним слуга). Милости просим, почтеннейший, многоуважаемый Сила Коидратьич…

 

Гороховин (в сюртуке, волосы под-гребенку, подстриженная бородка, в выговоре слышно: с). Да можно ли-с с цыгаркой-то-с?..

 

Тиманский (обнимая его). Э, ничего! У нас, батюшка, попросту: мы с сестрой люди невзыскательные,— не чванные…

 

Гороховин (говорит всегда холодно). Это-с, всего я учтет… я сам, Алексей Петрович, хошь человек и торговый, но человек тоже простой-с, понимаю радушие и поверьте, могу, значит, всегда ценить нужного, хорошего человека…

 

Тиманский. Это весьма приятно мне слышать! Антипка! стул Силе Кондратьичу!..

 

Гороховин. Благодарен-с… спасибо молодец… оба садятся рядом).

 

Тиманский. Да вы кончили-ли там без меня ваш стаканчик-то?

 

Гороховин. Благодарю, не беспокойтесь, кончил-с.

 

Тиманский. То-то, смотрите… а сигарочку-то другую не прикажите-ли? у меня есть получше…

 

Гороховин. Нет-с… нам хороша и эта-с… благодарю!.. Сами-то что же вы-с? разве не употребляете?

 

Тиманский. Так, изредка… привык, знаете, больше к разным дурацким папиросам…

 

Гороховин. Напрасно-с… папироски, скажу вам, курево скверное-с и вредное-с… для меня ровно ничего не стоит-с.

 

Тиманский. Дрянь! совершенно согласен! (Молчание) Гм! и так, почтеннейший Сила Кондратьич, на-счет вашего дела-то я должен сказать, что оно, хоть и трудненько будет потревожить этого барина, но все-таки, имея знакомство я могу, я надеюсь…

 

Гороховин. Сделайте такое одолжение. Алексеи Петрович… а что касательно, в отношении моей чувствительной благодарности, право не будете в претензии. Такого рода в денежном деле, известно-с, благодарность должна следовать своим порядком-с; это уж, знаете, не нами заведено-с, не нами и кончится…

 

Тиманский. Да, разумеется… если б я взялся хлопотать для кого другого, постороннего, оно так… без выгод что за резон? но как это для вас, то я заранее объявляю, что делаю для вас это по дружбе, по душе, Сила Кондратьич!

 

Гороховин. Нет-с, Алексей Петрович: вы это напрасно так думать изволите. По-нашему, во всяком деле, дружба дружбой, а служба службой-с. Случись вам до меня надобность, т. е. что из нашего товарцу, я конечно-с дорого с вас взять не пожелаю, но без барыша — как хотите, все-таки уступить никак не следует-с; правда ли-с?

 

Тиманский. Так, так…

 

Гороховин. По-нашему так-с. Как ваши предприятия судебные, так и наши торговые операции без барыша процветать не могут-с.

 

Тиманский. Позвольте вас поцеловать! Я замечаю, батюшка, что вы вообще смотрите на дела человеческие с настоящей их точки! Это весьма утешительно!.. Но это все пока в сторону! Вы, давича, Сила Кондратьич, в кабинете мне сознались, что желаете также вступить в законное супружество?

 

Гороховин. Да-с, оно знаете, торговому человеку, имеющему свой магазин, необходимо — непременно завестись хозяюшкой-с.

 

Тиманский. Доброе дело-с! Это вам точно необходимо. Послушайте: будем же говорить по-дружески, откровенно, как истинные приятели.

 

Гороховин. Весьма будет приятно-с…

 

Тиманский. Вы ищете, я знаю, не приданого, не красоты и молодости, так-ли?

 

Гороховин. Оно-с, сказать по истине, действительно, за приданым в мои лета уж гоняться не выходит, опоздал маленько… хоша лишнее иметь не мешало-бы делу; ну-да Вот с ним, я доволен своим капиталом, барышенки своим чередом есть, гневить Бога нельзя…

 

Тиманский. И прекрасно! Значит и за молоденькой красавицей вы гоняться не захотите?

 

Гороховин. Куда, нам-с! Бог с ними, с этими молоденькими, пожалуй закружат голову так, что и торговлю бросишь! видал я-с, как с нашим братом бедокурят молоденькие-то женушки: и грех и убыток такой-с, что и не приведи Господи барину! Бывало-с, я помню, если какая знатная графиня наденет салопчик тысяч в десяток ассигнациями — с, так на Невском все и руки врозь! ахают! А нонче-с, неважная с Апраксина мещанка с муженька в три тысячи пятьсот целкачей салопчик на плечи пялит-ты, а само-то баба, глядишь, вся-то с натурой, рубля двадцати не стоит-с!— ей-Богу!

 

Тиманский. Так, так! Роскошь просто пагуба торговому человеку! Вот, в этом отношении, моя сестра Лёличка совершенно по вас! Роскоши никакой не знает, доброе такое создание, годами также не очень молода, мужа не разорит; одним словом: я бы благодарил Бога, если-бы вы, Сила Кондратьич, обратили на нее ваше внимание;— а? как скажете?

 

Гороховин (улыбаясь самодовольно). Гм… почему-же-с… ваше предложение можем принять с благодарностью… посмотреть поближе-с, побеседовать можем-с, греха нет-с.

 

Тиманский. Неужто? Позвольте вас еще поцеловать, мой неоцененный дружище!..

 

Гороховин. Помилуйте, Алексей Петрович… вы уж больно меня конфузите; человек я простой…

 

Тиманский. Да это-то мне и дорого! Для моей сестры такой-то человек и нужен, как вы! Вы человек основательно понимающий свое назначение.

 

Гороховин. Оченно приятно-с… но только я, смею доложить вам, по-своему в этом важном деле сужу, по-своему знаю, что мне в супружестве нужно; так, знаете, может вашей любезной сестрице я могу придтись не по-нутру; да и в наружности моей, как я знаю, нет ничего настоящего, жениховского… я ни разговаривать бойко, ни, знаете, никаких залихватских турусов отпускать не намерен-с…

 

Тиманский. И прекрасно! Простота, откровенность, доброе расположение, и нам больше ничего не нужно.

 

Гороховин. Именно так-с. Эти все качества мне были внушены моим родителем, и… слава тебе Господи! не могу жаловаться, живу и здравствую как следует! В несостоятельности не нахожусь… меньше себя никого не обидел, за миллионщиками не тянусь, христианские обязанности исполняю, и благодарю моего Господа за милости к грешному рабу своему! (В это время Таманский, слушая его, обращается к двери на право, чтоб дать знать сестре выйти).

 

Тиманский. Благороднейший, почтенный вы человек, Сила Кондратьич!.- А! Вот кстати, неожиданно, и сестрица моя Елена Петровна выходят! Пожалуйста, не будьте взыскательны, разговоритесь, и Бог даст дело сладится….

 

 

ЯВЛЕНИЕ V.

ТЕ ЖЕ и ЕЛЕНА (выходит, опустив глазки и старается быть наивною).

 

 

Тиманский. Милая моя сестрица! Вот, рекомендую тебе вполне мною уважаемого друга, Силу Кондратьича… человек простой, честнейшая, добрейшая душа, словом русский человек во всем значении этого слова!

 

Елена (очень жеманно). Ах, Боже мой, мне… нам, весьма лестно… тем более… потому что…

 

Тиманский. Конечно, конечно… Сила Кондратьич! сестрица моя, Елена Петровна, прошу любить и жаловать, раскаиваться не будете! ей-Богу!

 

Гороховин (поглаживая бородку). Помилуйте-с… с нашим почтением-с…

 

No 5 (на голос: Лет 17-ти не боле).

Тиманский (ему).

 

Да-с, уж вот рекомендую:

Простота во всех статьях!

 

Гороховин.

 

Верим-с, девицу такую

Лицезреть приятно страх!

 

Тиманский.

 

Не горда, не прихотлива,

Словом нещичко вполне!

 

Гороховин.

 

Да-с… (про себя) не что себе, смазлива,

Подходящая ко мне…

 

Тиманский.

 

Ознакомьтесь понемногу…

          (ей, тихо)

После, с Богом, под венец!

 

Елена (ему).

 

Брат! Вы мне не брат, ей-Богу!

 

Тиманский.

 

Кто же и?…

 

Елена.

 

Второй Отец!

Да, клянусь, второй отец!

 

Тиманский (обоим).

 

Не стыдитесь, не чинитесь…

          (Ей)

Ну; прельщай-ка жениха…

          (И слух)

Сядьте здесь, разговоритесь…

 

Гороховин.

 

Покалякать-с нет греха! (садятся.)

 

Тиманский (ему).

 

Право, вам она под-пару,

Разом делу бы конец…

 

Гороховин.

 

Да-с, к хорошему товару

Разом сыщется купец!

 

Тиманский. Я надеюсь… а между тем, мне по вашему делу надо кой к-кому написать разные цидулочки; так пока вы тут беседуете, я успею это кончить. Завтра мне некогда, завтра мое рожденье, знакомые будут, надо будет дать маленькую вечеринку. И вы также, Сила Кондратьич, прошу, приезжайте к нам непременно…

 

Гороховин (встает и берет за руку). С нашим у довольствием-с…

 

Тиманский. То-то, то-то… (про себя). Авось дело сладится? (Уходя Елене) Пожалуйста, поменьше вздохов, мечтательных глупостей,— и победа наша!

 

 

ЯВЛЕНИЕ VI.

ТЕ ЖЕ, кроме ТИМАНСКАГО.

 

 

Елена (про себя). Ах, мне очень жаль, что он уже не первой молодости, нет этой цветущей жизнию наружности, ну, да Бог с ним!

 

Гороховин (про себя). Она-с, судя то-есть по объёму личности… еще бредёт-с… и, коли еще Господь не обидел ее человеческим понятием, так почему-ж мне и не того? можно-с.

 

Елена (также. Ах, ах! Я… я познаю, что это опять делается с моим бедным сердцем?…

 

Гороховин (также). Ежели она только не барышня, а простая наша русская девушка, так я это дело волочить не стану. Из русской девушки я могу сделать хорошую, подходящую хозяйку, но из барышни, виноват, не берусь!— это дело не нашего занятия.

 

Елена, (ему). И так… Сила Кондратьич… что же вы-с? пожалуйста, садитесь…

 

Гороховин. Почему-же-с… осмелиться можно-с… (садится подле нее). Гм, гм!… (про себя после молчания) оно естественное дело: это обстоятельство такого роду, что с обеих сторон у нас маленькая конфузия конечно происходит-с… ну, да Бог не без милости… язык-то у нас не отнялся, понятие тоже свое надлежащее имеем-с… лиха-беда начало-с… гм, гм! (Оба переминаются не зная, что сказать).

 

Елена (про себя, взяв книгу). Ах право, как мне досадно на себя! Не могу собраться с мыслями, с идеями… он может подумать, что я какая-нибудь дура необразованная… (Ему) Сила Кондратьич…

 

Гороховин. Чего-с?

 

Елена (про себя). Надо же, чтоб он наперед знал, что я имею настоящее понятие обо всем, как следует благовоспитанной девице. (Ему) Сила Кондратьич…

 

Гороховин. Чего-с?

 

Елена. Я… я… хочу вас спросить… перелистывая книгу)

 

Гороховин. То-есть… насчет чего-с, по торговле-с?

 

Елена (с расстановкою слов). Нет-с… скажите мне: имеете вы, конечно, наклонность, к нашей, современной литературе?

 

Гороховин (не совсем понимая) К чему-с?

 

Елена. То-есть, к тому, что ведет к настоящему образование ума и сердца… очищает наш вкус, дает понятие об изящном, и проч.

 

Гороховин. Гм! Позвольте-с… вы маненечко, смею доложить, неуяснительно изволите выражаться…

 

Елена (про себя). Ах! он кажется совершенный профан. (Ему) Я, видите, хотела-бы спросить: читаете-ли вы гениальные произведения Поля Феваля, Эженя Сю, Дюма — отца и сына?…

 

Гороховин (хладнокровно). Никак нет-с! Это по нашему-с совершенно пустяковенное дело-с! Ежели у меня молодец в магазине и присядет за книжку-с, то занимается христианским чтением, которое всегда полезно русскому человеку… а что касается до этой иностранной богопротивной белиберды-с, если чуть… или разсчет сейчас, или прибью парня для его-же пользы.

 

Елена. Фи-дон! Разве это можно, в наш просвещенный век?

 

Гороховин (несколько язвительно). Гм! просвещенный век, сударыня, до нас с вами, кажется, не касается-с!

 

Елена. Как! что вы это говорите? Возможно-ли! Нет! Я люблю просвещать свой ум! Я перечитала все! Я люблю читать все интересное в новейших романах! У меня целая библиотека романов, повестей, рассказов, эскизов; это чтение увлекает душу утешает сердце, а воображение невольно переносит меня в мир фантазии, знакомит с чувствами, неизвестными обыкновенным смертным! Сила Кондратьич, скажите мне но-душе: когда вы женитесь, неужели не захотите вы, чтоб ваша подруга жизни, слыла образованной дамой, умела показать себя в обществе, умела выказать свои достоинства, манеры и проч.?

 

Гороховин. Позвольте-с маленечко… (выразительно) ничего этого нашему брату не требуется-с! И так, на этот счет, я намереваюсь откровенно доложить вам, может, и глупое, но свое надлежащее понятие. Я-с, действительно имею нужду жениться, потому что энто необходимо нашему брату для домашнего обиходу-с; вот-с, поэтому мне желательно найти простодушную русскую девицу, которая бы была у меня доброю хозяйкою-с, т. е. знала-бы Бога, слушалась беспрекословно мужа и не лезла туда, где ей быть не следует-с! чтобы про какия-то достоинства, просвещенные манеры с и разные эвты непотребности знать не знала-с! тогда, по нашему, в супружестве дело-то пойдёт и честнее и глаже! Вот что-с!

 

Елена. Сила Кондратьич! ах, Сила Кондратьич, вы меня разочаровываете!

 

Гороховин (холодно). О чем вы это ахаете-с? больны должно быть-с?

 

Елена. Ах! ах, какой вы русский буржуаз!

 

Гороховин (вставая, про себя). Нет, она мне неподходящая… барышню больно корчит,— значит добра не будет-с! русской хозяйки из нее не сделаешь(Хочет уйти).

 

Елена. Сила Кондратьич, куда-же вы? а?

 

Гороховин. Дело есть, в магазин пора-с…

 

Елена. Нет, полноте! не оставляйте меня в каком-то мучительном недоумении… останьтесь!…

 

Гороховин. Елена Петровна-с! долее мне с вам балагурить-с никакого по-моему резону не будет-с…

 

Елена. Ах! отчего-же?

 

No 6. (Романс: Не отходи от меня).

 

Не уходите от нас!…

 

Гороховин.

 

Нет, мне в магазин пора-с.

 

Елена.

 

Сила Кондратьич! друг мой!…

 

Гороховин (про себя).

 

Нет-с, тут, барыш небольшой…

 

Елена (с силою).

 

Ах! не спеши, погоди,

Сядь, на меня погляди!…

 

 

ВМЕСТЕ ЕЛЕНА и ГОРОХОВИН.

Два раза.

 

Сила Кондратьич! друг мой!

Сядь, объясни, что с тобой?

Ах! не беги от меня!

Чем-же ненравлюся я?…

 

Гороховин.

 

Нет-с, тут сиди, или стой,

Будет-с убыток большой;

Нет-с, отпустите меня!

Вам не под-масть право я!

 

Елену (в досаде). Боже мой! да что ж это такое? я наконец готова с ума сойти от этих вечных неудач и несчастий! (Кричит) Братец! братец! спасите меня! (садится в отчаянии на диван и плачет) ах! бедное мое сердце! ах! ах!…

 

 

ЯВЛЕНИЕ VII.

ТЕ ЖЕ и ТИМАНСКИЙ.

 

 

Тиманский. Ну что, друзья? дело идет на лад? а? можно поздравить?

 

Елена. Ах, братец! братец!

 

Тиманский (смотря на обоих). Что-же? Сила Кондратьич, (вполголоса ему) ну что, говорите прямо!

 

Гороховин (также ему). Ничего-с! дело для нас, выходит, сударь ты мой, совсем неподходящее-с! тут ничего не поделаешь.

 

Тиманский. Как! отчего же? полноте…

 

Гороховин. Ей Богу-с! рад-бы-с радостью породниться с вами, Алексей Петрович, не средствия не вижу-с… не нашего поля ягода-с, не для нас оне, выходит, приспособлены-с. Образование черезучур большое-с, книжек всяких, говорит, много читают-с, а эвто в нашем хозяйстве вовсе ненужно-с, вред делает, мешает делу-с, отнимает время-с и сбивает с русского толку, ей Богу-с! книжки-же нынче, как мы слышим, все сочиняют такие-с, что один грех только! женщин, говорят, эти книжки доводят до такого образования, что оне бросают мужей, бегут от детей и сами начинают книжки сочинять! а уж от эвтого в нашем быту спаси Господи! и так-с, желая вам-с и сестрице вашей всякого здравия, крайне сожалею, что наша эта операция не удалась: ничего не поделаешь; наше вам почтение-с! (уходит).

 

 

ЯВЛЕНИЕ VIII.

ТЕ ЖЕ, кроме ГОРОХОВИНА.

 

 

Елена (громко вздыхая). Ах! ах!…

 

Тиманский. Жаль, чорт возьми, опять неудача!… (Ей) Да перестань ты пожалуйста ахать, да охать! я ведь тебе сколько раз говорил, что эта приторна? сентиментальность только вредит тебе! наконец, я не понимаю, неужели ты до сих пор не можешь приноровиться, как и в каком духе надо обращаться с женихами! Если видишь неудачу, надо уметь маневрировать, лавировать, угадывать их наклонности, и проч. Ну видишь, что купец ищет по своему вкусу русскую простую хозяйку, безответную бабенку, так делать нечего матушка, и прикинься, что ты именно такая и есть! теперь ведь уж ты должна искать женихов, а не они тебя, ну так действуй как требуют обстоятельства.

 

Елена. Ах, братец! Я понимаю тебя… но это ведь ужасно!

 

Тиманский. Может быть, но еще более необходимо. Впрочем, он завтра у меня на вечеринке будет, и мы общими силами похлопочем около этого жениха, да и тебя я заставлю отбросить все эти сладкие сентиментальности и принять другую манеру нравиться. Прощай, надо хлопотать, приготовляться, да побывать у своей невесты (уходит).

 

Елена (одна). Ужасно! надо притворствовать, надевать личину… бедная Елена! как убийственно твое одиночество!…

 

No 7 (Романс Варламова).

 

Никто меня не понимает,

Никто душе не говорит!

А сердце бедное страдает,

И страстью нежною горит!

Нет! нет! на век судьбе жестокой

Не дам себя я погубить

Нет! страшно, век быть одинокой

И до седых волос дожить!…

(Уходит в сильном волнении).

Конец 1-й картины.

 

 

 

Картина 2-я.

ЖЕНИХ С ХАРАКТЕРОМ.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА.

Г. ТИМАНСКИЙ.

ЕЛЕНА ПЕТРОВНА.

ЕФРЕМ ГАВРИЛОВИЧ КРАСНОПЕРОВ.

АНДРЕЙ АНДРЕЕВИЧ ИЗЮМСКИЙ, ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ДУРИН, приятели Тиманского.

НАСТАСЬЯ КАРПОВНА ПУЗЫРЬКОВА, бедная вдова с большим семейством.

СИЛА КОНДРАТЬИЧ ГОРОХОВИН.

АННА ВЛАСЬЕВНА, тетка Тиманского.

ВАРИЧКА, ТАНИЧКА, ЛЕЛИЧКА, ДАШИЧКА, дочери Пузырьковой.

СЛУГА.

Гости танцующие и играющие. Официанты.

Музыканты.

 

Театр представляет довольно большую залу, из которой в отворенныя двери видны другие комнаты. Направо в зале на авансцене рояль, подле на этажерке много нот. При поднятии занавеса музыка играет кадриль, гости танцуют с дочерьми г-жи Пузырьковой. Играющие в карты видны из других комнат.

 

 

ЯВЛЕНИЕ I.

Г. ТИМАНСКИЙ хлопочет во время танца около почтенных гостей, предлагая сесть в карты. Г-ЖА ПУЗЫРЬКОВА, любуясь дочерьми, по временам разговаривает с ДУРИНЫМ и ИЗЮМСКИМ: после танца официянты девицам подносят фрукты и конфекты, или прохладительное. ГОРОХОВИН в дальней комнате, но в виду зрителей, играет в карты. Две старушки в чепцах сидят в уголку, разговаривая с АННОЙ ВЛАСЬЕВНОЙ, ЕЛЕНА после танца садится направо со сцены; ее окружают девицы, любуясь ее нарядом).

Тиманский (вполголоса Дурину и Изюмскому). Смотрите же, господа, вы дали дружеское обещание действовать в пользу моего друга, Силы Кондратьича, так уж старайтесь же, чтоб он понял и оценил ваши хлопоты.

 

Дурин и Изюмский. Да у ж не беспокойтесь!

 

Тиманский. Мне самому неловко слишком ухаживать за ним, он как раз догадается и сочтет пожалуй за умысел.

 

Дурин и Изюмский. Да, да, конечно…

 

Тиманский. Главный двигатель, по моему, в этом деле вот кто будет: видите этого старичка? это Ефрем Гаврилыч Красноперов… он имеет влияние на Силу Кондратьича и обещал мне все сделать! человек опытный, хитрый, и уж подобных купчиков умеет ловко прибирать к рукам. (К гостям) Господа! что ж вы не танцуете? а! понимаю: гг. кавалеры верно убрались в мой кабинет покурить…

 

Варичка. А мы вот упрашиваем Елену Петровну покуда спеть нам что-нибудь.

 

Таничка. Пожалуйста, Елена Петровна! что-нибудь… сестрицы, просите…

 

Леничка и Дашечка. Да, да, что-нибудь! у вас такой прекрасный голос…

 

Тиманский. О! да! у нее в голосе есть точно что-то особенное, симпатичное.

 

Елена (с жеманством). Ах, братец! ты меня заставляешь краснеть! я так давно не пела ничего порядочного, совсем право не готовилась к этому.. и кажется решительно не могу.

 

Все. Ничего, ничего, мы не взыщем… пожалуйста…

 

Изюмский. А я, как аматер, готов с удовольствием Елене Петровне аккомпанировать… (бежит разбирать ноты).

 

Елена. Ах, merci… но право, мне так неловко, конфузно…

 

Тиманский. Э, полно сестра, гости наши люди добрые, простые, без претензий, не взыщут.. (Тихо ей). Пожалуйста не жеманься! будь весела, но и все, что просят; старайся хоть чем-нибудь, обворожить Силу Кондратьича. Мы приняли все меры и приведем его слушать твое пение. (Вслух) Господа! она согласна.

 

Все. А! очень рады! (девицы окружают Клену и ведут к роялю).

 

Тиманский (Красноперову). Ефрем Гаврилыч! сестра согласилась нам спеть что-нибудь, угодно вам прослушать?

 

Красноперов (сладким, вкрадчивым голосом). Катюшка, с превеликим удовольствием! за честь считаем! а где же наш наилюбезнейший Сила Кондратьич? (Увидя его за столом) А! вот он, как водится — козыряет… нет! я его притащу полюбоваться талантами Елены Петровны… (уходит).

 

Елена. Ах, зачем? право мне стыдно. (разбирает ноты). Я совсем не ожидала; если б мне раньше сказали, я бы хоть немножко приготовилась…(заглядывая туда, где Гороховин, про себя) что ж он так долго нейдет? (Всем вслух). Пожалуйста вы меня не критикуйте… (Изюмскому). M-r Изюмский, вы знаете этот французский романс? я его когда-то пела нарядно… (показывает ноты) не знаю, могу ли теперь? прошу вас, проакомпанируйте…

 

Изюмский. Помилуйте, что вам угодно… (садится за рояль и делает несколько аккордов).

 

Елена (про себя). А! его подводят сюда! постараюсь тронуть его черствое сердце! (Красноперов ведет под руку Гороховина и усаживает с собою рядом не далеко от поющей).

 

Изюмский. Да, это премаленький романс! я наперед уверен, что вы исполните его очаровательно!

 

Елена (жеманясь). Ах! какой вы льстец! нет, сегодня я что-то не в голосе…

 

Г-жа Пузырькова (двум дочерям). Вот, милые дочки, вот у нее учитесь — как надо завлекать женихов-то! а то вы только прыгаете себе и больше ничего.

 

Красноперов (тихо Гороховину). Слушай друг. Сила Кондратьич, и знай, что между своими ты ничего лучше этого не услышишь!

 

Гороховин. Очень может быть-с… послушаем-с.

 

Изюмский. Господа прошу слушать и не мешать.

 

Елена (поет французский романс, Изюмский аккомпанирует. Во время пения, она бросает нежные взгляды на Гороховина).

 

Все (кроме Гороховина). Право! браво! хорошо! прекрасно! сколько чувства! какая теплота какая экспрессия!… чудо! merci! брависимо! (все эти фразы говорятся на разные голоса).

 

Красноперов. А, каково батюшка?

 

Гороховин (после всех, холодно). Важно-с, жалко только, что речь непонятная, а песенка бредет…

 

Все. Второй куплет! второй куплет! пожалуйста…

 

Елена (поглядывая на Гороховина). Право, мне так совестно… может быть, иным это не по душе?… (про себя) он поражен…

 

Красноперов. Напротив, Елена Петровна! Сила Кондраитьич в восторге-с! да и мы все также… продолжайте, я почти плачу…

 

Елена (поет 2-й куплет романса).

 

Все (после пения). Превосходно! браво! браво! (девицы ее поочередно целуют и незаметно проходят с нею в другую комнату, мужчины благодарят ее разными поклонами, продолжая говорить на разные голоса). Сколько чувства. сколько выражения… позвольте вас благодарить… я в восхищении! я вне себя! .

 

ПУЗЫРЬКОВА (ей на ухо). Голубушка, Елена Петровна, выучи хоть одну из моих дочек этот романсик, вечно буду благодарна. (дочерям) дети, просите ее, приставайте…

(Все девицы идут за нею, на сцене остаются только двое).

 

 

ЯВЛЕНИЕ II.

ГОРОХОВИН и КРАСНОПЕРОВ (сидят).

 

 

Красноперов. А? вот как у нас, Сила Кондратьич! да-с, эта девица так-сказать преисполнена всяких талантов; ведь уж, батинька, коли я это тебе говорю, так ты это мотай себе на ус, благодари Бога и не откладывай своего счастия в долгий ящик. Ты ведь меня знаешь хорошо? знаешь братец, что я уж коли советую, так шутить не люблю? а?

 

Гороховин. Так-с, Ефрем Гаврилыч-с, имеем честь оченно хорошо знать вашу милость, сколько по нашим гильдейским делам-с, столько и по разным отношениям нашим касательно нашей торговли-с…

 

Красноперов. То-то же! но теперь речь не о службе. И, братец, теперь тебе не в службу, а в дружбу говорю о Елене Петровне. Понимаешь? а?

 

Гороховин. Сколько можем, своим глупым разумом иметь понятие…

 

Красноперов. Ну то-то же, батенька. Ведь я знаю, что ты человек хоть по нашему и непросвещенный, но человек русский, толковый, опытный; сердце у тебя хоть и коммерческое, но все-таки оно у тебя есть, ведь Бог-то не обидел? а?

 

Гороховин (вздохнув). Благодарю Господа Бога ниспослал все, что грешному человеку требуется-с.

 

Красноперов. Значит теперь, батинька, только тебе жениться на Елене Петровне и будешь ты блаженствовать в полном смысле итого слова! а? так ли?

 

Гороховин. Много нам благодарны-с, Ефрем Гаврилыч… но сколько могим понятия своего иметь на счет эвтого важного дела-с, позвольте доложить, что наш брат, бордадым, для Елены Петровны не годится-с, неподходящее дело-с.

 

Красноперов. Э, врешь братец! кабы ты не годился, так уж я бы батинька не стал напрасно и вмешиваться. Девица она с чувством, ты ей и ее братцу но душе; а образование ее будет и тебе полезно. А сколько талантов, а? поет-то как, так душа и трепещет, и уж кажется очерствел в канцелярской атмосфере, а слушая ее, душа как-то ожила.

 

Гороховин. Да-с, поют важно-с, голос выводят такой, что с приятностию знаете внимаешь… только-с в толк не возьмешь, на каком это диалекте оне выводят-с?

 

Красноперов. Хе! хе! ах, ты простодушный поселянин! это, братец, она изволила, как воспитанная, петь нам по французски!

 

Гороховин (подумав). Гм! оченно жаль-с! это чрезвычайно неприятно-с! даже, могим сказать, для нас мало что непонятно, но и весьма предосудительно!

 

Красноперов. Хе! это отчего? полно братец! у нас это почитается… батинька…

 

Гороховин. У вас, как вам угодно-с, но, для нашею брата-с, и еще в нынешнее время, сохрани Господи от всякой французской замашки-с! в нашем простом купецком быту-с, жене или девице, французить отнюдь не подобает-с! если, по нашему, муж сидит в лавке, а жена дома действует на французском диалекте, значить вся торговля пойдет в убыток-с, не сходно-с.

 

Красноперов. Э! пустяки, ты батинька не так понимаешь образованность…

 

Гороховин. По вашему может не так-с, но по нашему расчету прикинуто верно-с: пожил я ведь на свете-с, с медного рубля начал торговое дело-с, так навидался, значит, всяких наших купецких промахов-с. У нас, коли купца благословил Бог женушкой русской, в христианских понятиях, так купец и в магазине и дома живет себе счастливо и богатеет-с… а коли иной, знаете, подхватил себе хозяйку с разными образованиями на барскую ногу-с, значит никакой от товару выручки не будет-с: годик другой, третий, купец хоть и по европействует с такой женушкой, а там, глядишь, и препровождается бедняга в долговое отделение-с, так-ли-с?

 

Красноперов. Э, вздор батинька, ты говоришь о тех, которые ни жить, ни торговать не умеют. Нет, ты-то ведь не то, что другие, ты ведь ни в чем промаха не дашь, стало-быть смело можешь…

 

Гороховин. Да в мои годы-с уж и не приходится делать промахи-то-с.

 

Красноперов (серьезно). Однако, батинька, ты ведь знаешь, что если я хочу твоего счастия, так уж смело на меня полагайся, слышишь?

 

Гороховин (также серьезно). В столь важном деле-с не положусь и на отца родного-с; относительно этого сватовства я уже имел конференцию с Алексеем Петровичем, дело у нас вышло не подходящее, значит и концы в воду-с (встает).

 

Красноперов (язвительно). Сила Кондратьич, смотри: я ведь батинька мои иногда, коли не слушаешься, и в убыток тебя ввести… понимаешь? пожалуй выберем в такую должность, что и тяжеленько будет…

 

Гороховин. Что же? Бог не без милости; пока сила Ость, служить обществу могим-с, хорошего с дурным не смешаем-с, дело смыслим-с, с обществом поладим-с, должности не замараем-с, взяток не берем-с, значит больших убытков не понесем-с.

 

Красноперов (про себя). У, какая бестия! ну да врешь, я ведь и сам не уступлю…

 

 

ЯВЛЕНИЕ III.

ТЕ ЖЕ и ТИМАНСКИЙ (который наблюдает за ними издали).

 

 

Тиманский. О чем вы тут друзья растолковались?

 

Красноперов (приняв веселый тон). Да вот, батинька, хочу Силе Кондратьичу счастия доставить, а он пошел мне свой характер выказывать, представляет свои какие-то допотопные резоны и проч., но что всего забавнее, вообрази батинька: ему очень не понравилось, зачем Клена Петровна поет французские романсы; а? каков оригинал? хе, хе, хе.

 

Тиманский. Что ж делать, на всех не угодишь… я сам давно заметил, что мой любезный Сила Кондратьич оригинал довольно замечательный, любить все русское, а иностранного боится как огня.

 

Гороховин (несколько с одушевлением). Так следует-с нам-с, простым русским людям; чем гоняться за иностранщиной, которая мошенничает, разоряет и дьяволит повсюду и около, лучше быть подальше с; — а то, пожалуй, так нас грешных просветят, что забудешь Бога, оставишь совесть и угодишь к чертям на рога-с!

 

Красноперов (тихо Таманскому). Слышишь, батинька? Я было и так и сяк, но он упирается, кажись совсем раздумал…

 

Тиманский (также ему). Нет, авось уломаем, не надо только очень приставать.

 

Гороховин (про себя). Смекаем-с! Кажись хотят здесь меня объегорить, да нет-с! аз грешный промаха не дам (отходит).

 

Тиманский (вслух Красноперову). Нет, Ефрем Гаврилыч! друг мой, Сила Кондратьич, как русский человек должен так думать и говорить! Это святой долг каждого из нас! (Гороховину) но вы не знаете, почтеннейший, что сестра моя сама также русская в душе и вполне умеет оценить ваши добрые качества! Да-с! Она и по русски вам споет так что любо-дорого!

 

Гороховин. Очень верим-с… воспитанной барышне, конечно, всякие художества должны быть сподручны-с. А что если нам мужикам что не по нраву, так им и внимания не следует обращать на нас!! Мы ведь что-с? понятное дело: люди не отесанные, глупые-с, французской образованности не придерживаемся, потому что нам не выгодно-с. Может быть, по вашему это и глупо-с, но уж так старики отцы наши жили, так уж позвольте и нам сынкам дуракам также век свой грешный домаячить-с.

 

Тиманский (обнимая его). Так! так! и прекрасно!… ай да Сила Кондратьич! (Красноперову) Вот, ведь но вашему он кажется человек не просвещенный, простой кажется, а ведь природный-то ум, подите-ка, у него не уступит никакому цивилизованному,— ей-Богу!

Красноперов. Да уж я ведь его батинька знаю… (про себя) плут! коли он не женится, я ему так сяду в карман, что он у меня завоет белугой!— ей-Богу!

 

Тиманский. Ну да что! об этом теперь господа не время разсуждать… вон кажется наше танцующее собрание опять сюда спешит… тем лучше.(Красноперову) Ефрем Гаврилыч! не угодно ли чем нибудь освежаться? А? Что вы любите? Редерер или Клико?

 

Красноперов. Я батинька человек сговорчивый, ни от чего не откажусь.

 

Тиманский. Вот люблю! Сила Кондратьич! А вы с нами не откажетесь освежаться?

 

Гороховин. Почему же с? Завтра день у нас праздничный, торговли нет-с, так дерзнуть на стаканчик не откажемся-с.

 

Тиманский. Так я сейчас распоряжусь…

 

 

ЯВЛЕНИЕ IV.

ТЕ ЖЕ и ЕЛЕНА; за нею вскоре и другие.

 

 

Елена. Ах, братец, представь себе: меня все неотступно просят еще пропеть что-нибудь, как будто я певица! Это забавно!

 

Тиманский. Что ж за беда? Пой, душа моя, что знаешь, но только пой русское, наше родное, его гораздо для всех нас понятнее. Так-ли Сила Кондратьич? (Тиманский и Красноперов отходят в глубину сцены).

 

Гороховин. Все конечно с…

 

Елена (подходя к Гороховину). А, так вы любите слушать русскую мелодию?

 

Гороховин. Почемуже-с, послушать даром, греха нет с.

 

Елена. Хорошо-же, для вашего удовольствия я готова на все и после посмотрю, как вы оцените мое старание?

 

Гороховин (не понимая). То-есть как-с? насчет-чего-с.

 

Елена (грозя ему). О! не притворяйтесь! Вы очень хорошо понимаете, о чем я говорю и чего надеюсь… (Тихо ему) Вы нынче должны решить свою — и мою участь! (отходит к гостям, которые постепенно собираются; официант подает шампанское Красноперову, Таманскому, Гороховину и другим.

 

Изюмский (Елене). Пожалуйста, Елена Петровна, спойте что-нибудь из Варламова,— все решительно этого желает! неправда-ли господа?

 

Все (гости) Да, да, сделайте, милость, чувствительно обяжете…

 

Елена (разбирая ноты). Извольте, друзья мои! Не знаю только, что бы выбрать по интереснее?.. Ну, а когда же мы будем танцевать польку-мазурку?

 

Все. После, после…

 

Дурин (тихо Гороховину). Ну, Сила Кондратьич, ваша нареченная невеста просто обворожительна! Завидуем вам батюшка, ей-Богу, все завидуем(пожав ему руку, отходит).

 

Гороховин (про-себя). Как-с? чего-с? Да они тут кажись все сговорились просватать меня? (Решительно) Нет-с! Это не нашего поля ягода, неподходящее дело-с!

 

Елена. Ах. Вот, вот, эта песенка премилая, а особенно слова в ней так выразительны, так много говорят русской душе.

 

Изюмский. И так я начинаю, (делает несколько аккордов) господа, прошу не перебивать, не разговаривать.. (ей) извольте начинать.

 

Елена (поет песню Варламова).

«Я любила его

«Жарче дня и огня, и проч.

(Гороховин слушает не вдалеке, и когда Елена произносит слова: «Вот он руку берет, вот целует меня», бросив на него взгляд, Гороховин отворачивается и отходит к стороне. Другие все, не заметив этого движения, прилежно слушают).

 

Все (кроме Гороховина). Браво, браво, очень мило, с каким чувством…

 

Г-жа Пузырькова. Голубушка Елена Петровна, выучи хоть одну из моих дочек этой песенке,— буду вечно благодарна.

 

Елена (целуясь с нею). Извольте, очень рада… (Изюмскому) благодарю вас за труды..

 

Изюмский. Ах, помилуйте… Ну господа, теперь начнемте польку-мазурку… выбирайте дам.

 

Все. Да, да, начнемте… (все танцующие выбирают дам).

 

Красноперов (проходит мимо Гороховина). А? Какова батинька? Уж лучше этой невесты ты себе нигде не сыщешь; поздравляю!..

 

Тиманский (также проходя мимо). Что? небось поняли, как сестра выразила вам свои чувства? приезжайте завтра, мы окончательно решим кода быть свадьбе (отходит к танцующим).

 

Гороховин. Чего-с?..

 

Дурин (жмет руку Гороховину) Поздравляю Сила Кондратьич, невеста ваша просто чудо, ей Богу!

 

Изюмский (Гороховину также). Ну батюшка, вы делаете такую партию, что от души можно поздравить, (целует его) счастливец, ей Богу.

 

Гороховин (про себя). Ой! ой! ой! дело-то плохо-с?

 

Елки я (подходя к нему, вполголоса). Вы угадали меня? вы поняли выражение непритворных чувств-моих? Не правда ли? вы еще и теперь вне себя от моей песни? сердце ваше наконец смягчилось, я вижу, вы готовы хоть сейчас, при всех, броситься к ногам моим…

 

Гороховин (решительно). Нет-с, Елена Петровна-с, наше вам почтение-с, благодарим за угощение, нам мужикам-с пора ко дворам-с… вы барышня, значит для нас совершенно дело не подходящее-с! (Уходит быстро) Прощайте-с.

 

Елена. Как!! Ах он убил меня! Боже всемогущий! как! купец с бородой, и тот отвергает меня! (бросается в кресла, Таманский к ней подходит. В это время оркестр играет польку-мазурку, все начинают танцевать).

 

Тиманский. Леля! что с тобой? где Сила Кондратьич?

 

Елена Ах! отверг меня! ушел! ушел!

 

Тиманский. Возможно ли! это ужасно! неужели мы опять все в дураках? (уходит искать его).

 

Елена (злобно). О, презренные мужчины! ни один, ни один из вас не стоит нашей привязанности! кончено! отныне я клянусь ненавидеть всех! всех! я буду им мстить моим равнодушием! да! да! (выходя из себя) не покажу виду, что я обижена, огорчена; напротив, буду веселиться, смеяться, пусть все видят — что я спокойна, счастлива, довольна… (Под эту же польку мазурку поет с энергией).

 

Презираю!

Отвергаю,

Весь мужской коварный род!

Без изъятья

Всех проклятье,

Всех мое презренье ждет!

Мне хоть больно…

Но, довольно

Плакать, мучиться, страдать,

Развлеченье,

Мне спасенье!

Стану с горя — танцевать!!

 

(Дурин ее ангажирует, она начинает танцевать: все другие пары за нею. Оркестр гремит).