Пятистопные ямбы

Автор: Гумилев Николай Степанович

Сборник "Колчан"

   М. Л. Лозинскому

   Я помню ночь, как черную наяду,
   В морях под знаком Южного Креста.
   Я плыл на юг; могучих волн громаду
   Взрывали мощно лопасти винта,
   И встречные суда, очей отраду,
   Брала почти мгновенно темнота.

   О, как я их жалел, как было странно
   Мне думать, что они идут назад
   И не остались в бухте необманной,
   Что дон Жуан не встретил донны Анны,
   Что гор алмазных не нашел Синдбад
12 И Вечный Жид несчастней во сто крат.

   Но проходили месяцы, обратно
   Я плыл и увозил клыки слонов,
   Картины абиссинских мастеров,
   Меха пантер — мне нравились их пятна —
   И то, что прежде было непонятно,
   Презренье к миру и усталость снов.

   Я молод был, был жаден и уверен,
   Но дух земли молчал, высокомерен,
   И умерли слепящие мечты,
   Как умирают птицы и цветы.
   Теперь мой голос медлен и размерен,
24 Я знаю, жизнь не удалась… — и ты,
   
   Ты, для кого искал я на Леванте
   Нетленный пурпур королевских мантий,
   Я проиграл тебя, как Дамаянти
   Когда-то проиграл безумный Наль.
   Взлетели кости, звонкие, как сталь,
   Упали кости — и была печаль.

   Сказала ты, задумчивая, строго:
   — «Я верила, любила слишком много,
   А ухожу, не веря, не любя,
   И пред лицом Всевидящего Бога;
   Быть может, самое себя губя,
36 Навек я отрекаюсь от тебя». —

   Твоих волос не смел поцеловать я,
   Ни даже сжать холодных, тонких рук,
   Я сам себе был гадок, как паук,
   Меня пугал и мучил каждый звук,
   И ты ушла, в простом и темном платье,
   Похожая на древнее Распятье.

   То лето было грозами полно,
   Жарой и духотою небывалой,
   Такой, что сразу делалось темно
   И сердце биться вдруг переставало,
   В полях колосья сыпали зерно,
48 И солнце даже в полдень было ало.

   И в реве человеческой толпы,
   В гуденьи проезжающих орудий,
   В немолчном зове боевой трубы
   Я вдруг услышал песнь моей судьбы
   И побежал, куда бежали люди,
   Покорно повторяя: буди, буди.

   Солдаты громко пели, и слова
   Невнятны были, сердце их ловило:
   — «Скорей вперед! Могила, так могила!
   Нам ложем будет свежая трава,
   А пологом — зеленая листва,
60 Союзником — архангельская сила». —

   Так сладко эта песнь лилась, маня,
   Что я пошел, и приняли меня,
   И дали мне винтовку и коня,
   И поле, полное врагов могучих,
   Гудящих грозно бомб и пуль певучих,
   И небо в молнийных и рдяных тучах.

   И счастием душа обожжена
   С тех самых пор; веселием полна
   И ясностью, и мудростью, о Боге
   Со звездами беседует она,
   Глас Бога слышит в воинской тревоге
72 И Божьими зовет свои дороги.

   Честнейшую честнейших херувим,
   Славнейшую славнейших серафим,
   Земных надежд небесное Свершенье
   Она величит каждое мгновенье
   И чувствует к простым словам своим
   Вниманье, милость и благоволенье.

   Есть на море пустынном монастырь
   Из камня белого, золотоглавый,
   Он озарен немеркнущею славой.
   Туда б уйти, покинув мир лукавый,
   Смотреть на ширь воды и неба ширь…
   В тот золотой и белый монастырь!