Пророк

На встречу вещего пророка

И с ним грядущего суда, —

Еще в ночи, — еще востока

Дрожала яркая звезда, —

Он вышел, град покинув сонный,

Не взяв ни пищи, ни одежд,

В тоске святой, неугомонной,

Свершенья чающей надежд!

Кругом лишь темь, да влага ночи,

Не скоро светлый день взойдет…

Но он, во мрак вонзая очи,

Стоит и ждет; стоит и ждет.

 

И мыслит: «Чаемый, молимый

День наступает. Близок срок.

Узрю тебя, досель гонимый,

Но ныне судящий пророк!

Не призрак ты: с костьми и кровью,

Как мы, в плоти идешь ты к нам…

С каким стенаньем и любовью

Я припаду к твоим ногам!

И все, что в эти дни и годы

Терзаний, мук изведал я,

Все в этот миг, пророк свободы,

Благословит душа моя!

Какое утро миру встанет!

Какая вера вспыхнет в нем!

С каким позором зло отпрянет

Перед святым твоим челом!

Свершишь ты жертвы очищенья, —

И в жизнь оденутся слова:

Освобожденья, обновленья,

Любви и правды торжества!…

 

Оттуда путь ему, с востока…

Придет, смиренен и могуч,

Под пыльным рубищем пророка

Скрывая слова острый луч!

О, эту пыль одежды бедной

Как я слезами орошу!

Какою праздничной, победной

Я песнью воздух оглашу!

Но близко, Боже!… Ныне, ныне!…

Вся кровь отхлынула в груди;

Ужасен Ты в своей святыне,

Великий Бог!…

 

Гряди, гряди,

О, жизни новое начало,

О царства нового рассвет!…

 

Заря пылает. Солнце встало,

Проснулся дол. Пророка нет.

— «Нет! но придет он в сроке скором,

Я верю, знаю— он придет!»

 

И смотрит, даль пытая взором…

Сменился день. Пророк нейдет.

Но, сердцем скорбь приняв покорным,

Он все зовет, он все глядит;

Все тем-же гордым и упорным

В нем вера пламенем горит.

И дни бегут, — за днями годы

Неудержимой чередой;

Над ним бушуют непогоды,

Его сжигает солнца зной;

Он миг за мигом время мерит,

Мольбу призывную твердя,

И с каждым мигом ждет и верит,

Очей с востока не сводя.

 

И лет несчетных ряд промчался…

Он старцем стал. От мужа сил

Один лишь остов воздвигался.

Как тень, как выходец могил,

Снедаем тайною тоскою —

Видали странники — порой

Дрожащей, старческой рукою

Он тусклый взор прикроет свой.

Но веры пламенной гордыни

Душа не свергнула его:

Стоит до днесь он средь пустыни

И ждет пророка своего!

 

Безумец! страстными мольбами

Вотще зовешь пророка ты!

Давно он ходит между вами,

Но скрыты вам его черты.

Как знать— с полудня ль, иль с востока,

В начале — ль дня, или в конце, —

Но он не в рубище пророка,

Пришел не в царственном венце!

И речь его не идет мимо,

И правит царство он свое

И мира нашего незримо

Преображает бытие!…

Когда ты к встрече нас готовил,

Он близь тебя, с тобою был;

Когда ты пел и славословил,

Не он ли песнь тебе внушил?

Когда ты ждал зари начала,

Чтоб новой жизни встретить день —

Уж целый век заря пылала.

Ночи веков сгоняя тень!

 

Взгляни назад. Смотри: в то время,

Пока ты взор стремил вперед.

Взошло посеянное семя, —

Не те уж люди, мир не тот!

Безумец! тайный ход творенья

Как подстеречь и уловить,

В пределы зыбкие мгновенья

Жизнь мира вечную втеснить?

А ты хотел чертой отметить

Начало новых, лучших дней

И песнь пропеть, и громко встретить,

Упиться радостью своей!…

Нет! верь, кто Божье слово сеет,

Что, как древесное зерно,

Оно не слышно, тихо зреет,

И всходит медленно оно,

И туго стебель подымает,

Пока корней живой объем

Охватит мир … Но мир не знает,

Какая сила зреет в нем.