Классик и романтик, или не в том сила

Автор: Масальский Константин Петрович

Классик и романтик, или не в том сила.

Комедия в одном действии, в стихах.

Сочинение Константина Масальского.

 

Его Превосходительству, Господину Тайному Советнику, Сенатору, ИМПЕРАТОРСКОЙ Академии Hayк Президенту, разных ученых Обществ Члену, и орденов Св. Анны 1-й степени с алмазными украшениями, Св. Равноапостольного Князя Владимира 2-й степени большого креста и Св. Иоанна Иерусалимского Кавалеру, СЕРГЕЮ СЕМЕНОВИЧУ УВАРОВУ.

 

 

 

 

 

ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО!

Имев счастие окончить курс наук в заведении, состоявшем под главным начальством Вашим, я осмеливаюсь посвятить мой первый опыт в драматическом роде Вашему Превосходительству, в надежде, что Вы не откажетесь благосклонно принять сие слабое доказательство глубочайшего уважения и преданности, с коими имею честь быть

Вашего Превосходительства

всепокорнейшим слугою

Константин Масальский.

 

 

 

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Седов, отставной Профессор.

Ольга, его племянница,

Линский, Штабс-Ротмистр.

Кремнев,

Темнилин,    Писатели.

Павел,           слуга Седова.

 

ЯВЛЕНИЕ 1

Кабинет в доме Седова. На правой стороне стол с бумагами и книгами; на левой дамский рабочий столик. Несколько шкафов с книгами и кресел. У стен еще стол.

 

Седов

(Бросая на стол журнал.)

Тьфу пропасть! Толку не добьешься!

Легко ль? До сотни книг перечитал,

И все по пустякам!… Ты, Олинька, смеешься?

 

Ольга.

Нет, дядюшка.

 

Седов

Возьми-ка. Вот журнал!

Читай; так, право, плакать станешь!

Невольно времена старинные вспомянешь!

Золотые были времена,

Когда я в школе был, когда нам для примера

Учитель приводил лишь одного Гомера.

Тогда Пиитика, как день, была ясна!

А ныне сбились вовсе с толку:

О Классиках, Романтиках, кричат

И спорят без умолку,

И верно никогда сей спор не разрешат.

Давно бы без того издание журнала

Я начал, Олинька. Но спор не разрешен:

Кто истинный поэт? Гомер или Бейрон?

Скажи мне, мой дружок. Обоих ты читала.

Кто лучше?

 

Ольга.

Оба хороши.

 

Седов.

Ты говоришь не от души;

У них совсем различные методы.

Бейрон любил одни лишь ужасы природы;

Гомера кисть светлей; Гомер любимец мой!

Я за него готов стоять горой!

Лишь одного боюсь! (Зови меня ты трусом!)

Пожалуй, насмешить своим старинным вкусом!…

Не вспомню я какой во Франции журнал

Главой Романтиков Бейрона называл,

Главой же Классиков Гомера,

И целый год об них без, толку толковал!

Доказывал, что Романтизм — химера,

Что всякой честный человек

Быть должен Классиком; что путь другой опасен

С журналом этим я сначала был согласен,

Как вдруг ему язык другой журнал присек,

И доказал…. (Спор больше года длился.)

Во-первых доказал… Да что и говорить!

Скажу тебе тайком: я вовсе с толку сбился,

А истины не мог открыть.

Я страх был рад, когда прочел в газетах,

Что спор во Франции дошел до Короля.

Я думал, что Устав издаст он о поэтах,

Положит штраф на всякого враля,

И что Романтиков и Классиков он разом

Уймет декретом иль указом.

Но я надеждою себя напрасно льстил,

И спора сам Король ничем не разрешил!

Ну как же я решу!.. Нет! Голова кружится.

А только ведь за тем журнал не издаю.

Боюсь, дружок мой, осрамиться.

Быть Классиком ли мне? В Романтики ль пуститься?

Я на распутии стою!

Куда идти? Не постигаю!

Был Классик в старину; теперь же… не таю,

Что я и сам: кто я? не знаю!

Сегодня изберу я что нибудь одно;

Темнилин и Кремнев прочтут мне рассужденья,

И разрешат мои сомненья.

(Слышен стук кареты.)

Взгляни-ка, Олинька, в окно.

Не к нам ли кто?

 

Ольга.

Да, к нам приехал кто-то.

Ах! Линский, кажется.

 

Седов.

Что ж покраснела ты?

 

Ольга.

Я-с? Ничего.

 

Седов.

Ну то то!

Уж нет ли в голове какой нибудь мечты?

 

Ольга.

Ах, дядюшка! Давно я Линского любила…

 

Седов.

Не в том, дружок мой, сила!

Не нравится мне этот франт,

Кремнев, вот человек!

 

Ольга.

Помилуйте! Педант!

Да он и ангелу, не только мне, наскучит!

Он всякой раз меня стихами мучит.

Вы не поверите, какая чепуха.

 

Седов.

А я так думаю, что лучше жениха

Со свечкой не сыскать.

Природа не судила

Ему поэтом быть;

Да ведь не в том, дружок мой, сила.

 

Ольга.

Нет, дядюшка! Его я не могу любить.

(Садится за работу)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 2

 

ПРЕЖНИЕ И ЛИНСКИЙ.

 

Седов.

А! Лев Андреич! Как вы кстати

Пожаловали к нам.

 

Линский.

Я вам не помешал?

 

Седов.

Помилуйте! Прошу присесть. Я для печати

Статейку новую недавно написал.

Когда не в тягость вам; прослушайте…

 

Линский.

Охотно.

 

Седов.

Статья невелика: одиннадцать листов.

Но уж похвастаю, что занимался плотно!

Все взвешивал слова. Статейка хоть куда!

Но вот в чем, батюшка, беда.

Уж скоро новый год; я думаю журналец

Литературный издавать.

Есть два сотрудника, наличный капиталец,

Материалы есть. Но как журнал назвать?

Притом в чем более ждать должно мне успеха?

За Классиков ли грудью стать,

Иль за Романтиков? Боюсь наделать смеха!

Не шутка, батюшка, свой ум отдать в печать.

Сотрудники мои сегодня слово дали

Два рассуждения прочесть.

Чувствительно б меня вы обязали,

Когда бы сделали мне честь:

Остались у меня на чашку чаю.

 

Линский.

Благодарю. Я очень рад.

 

Седов.

Сотрудников моих я скоро ожидаю.

Сегодня спор они решат;

Гомер с Бейроном — вот их тема;

А цель — логическим порядком доказать:

Какая лучшая в поэзии система?

И Классикам ли ветвь победную отдать,

Или Романтикам? Спор будет не на шутку!..

Так остаетесь вы?

 

Линский.

С охотой.

 

Седов.

На минутку

Позвольте съездить мне лишь в книжный только ряд,

Надеюсь: вы меня, по дружбе, извините.

Меж тем мою статью от скуки пробегите.

Вот кресла, батюшка. Я мигом к вам назад.

(уходит.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 3

 

ЛИНСКИЙ И ОЛЬГА.

 

Линский.

Как мы давно уж не видались с вами;

Недели три, или четыре…

 

Ольга.

Да-с.

Я думала, что сердитесь на нас.

 

Линский.

Я очень занят был делами,

И дома все сидел. К вам первый выезд мой.

(По некотором молчании.)

Какой характер вы, прямой

Иль скрытной, любите?

 

Ольга.

К чему вам знать об этом?

 

Линский.

Вам странен мой вопрос; но вашим вы ответом

Решите, может быть, на век судьбу мою.

Я чувств моих пред вами не таю.

 

Ольга.            (В смущении.)

Что этим вы сказать хотите?

 

Линский.

Конечно вы меня за смелость извините.

Решаюсь вам открыто говорить

О том, что не умел еще никто сокрыть.

Я вас люблю всем сердцем, всей душою!..

И если б льститься смел…

То кто бы счастием равняться мог со мною!

Завиден был бы мой удел!

 

Ольга.

Поверьте… (Боже мой! Что мне ему ответить!)

Приедет дядюшка…. С ним не угодно ль вам…

И если он, то я… Вы можете приметить,

Как этот разговор обоим труден нам.

 

Линский.

Когда за дядюшкой лишь дело;

Согласен будет он. В том вам ручаюсь смело!

Ho вы согласны ли? Скажите: да, иль нет?

 

Ольга.

Вам скажет дядюшка ответ.

 

 

ЯВЛЕНИЕ 4.

 

ПРЕЖНИЕ И КРЕМНЕВ.

 

Кремнев.

(С толстою тетрадью.)

Какое счастье! Озябнув от морозу,

Спешу войти в пустой погреться кабинет,

И нахожу в пустыне розу!

 

Ольга.            (Приседая.)

При входе в комнату уж виден всем поэт.

Вы к дядюшке? Его нет дома.

Однако ж скоро он приехать обещал.

 

Линский. (Про себя.)

Вот во время пришел. Чтоб взял его провал!

 

Кремнев.

(Кладет свою тетрадь на стол.)

Я подожду. Для вашего альбома

Я написал стишки. Осмелюсь ли поднесть?

В них чувство сердца, а не лесть!

 

Ольга.

Благодарю.

 

Кремнев.

А вот в стихах исрсложсньс

Поэмы Le Мerite des feffes.

Позволите ли вам

Мне посвятить cие произведенье?

(Вынимает из кармана тетрадь и подает Ольге.)

 

Ольга.

Всем сердцем вас благодарю.

 

Кремнев.

Я, как Фингал, я мало говорю,

Но сильно чувствую! Я счастлив совершенно.

 

Линский. (Про се6я.)

Он с нею говорит довольно откровенно,

Таких соперников однако ж не боюсь.

 

 

ЯВЛЕНИЕ 5.

 

ПРЕЖНИЕ И СЕДОВ.

 

Седов.

Винюсь пред вами я, винюсь!

Замешкался. Ба! Ты уж здесь почтенной

Защитник Классиков и древней простоты.

Ну что Пуд Силыч? Ты

Свое сдержал наверно слово?

Бейрону шах и мат, и выиграл Гомер?

 

Кремнев.

(указывая на стол.)

Да — с! Сочинение мое уж все готово.

Противу новых всех в Словесности химер,

Я написал опроверженье.

В нем все Романтиков открыто лжеученье!

Латинских, Греческих, Французских в нем цитат

До сотни я вместил для доказательств.

 

Седов.

Браво!

 

Кремнев.

Романтики теперь, надеюсь, замолчат.

Я рассчитал, что выйдет in octavo

Сот до пяти страниц.

 

Седов.

Сегодня все прочтем?

Не правда ли?

 

Кремнев.

Без всякого сомненья.

 

Линский.

(Ольге.)

И без сомненья все заснем.

 

Кремнев.

А не доставил рассужденья

Темнилин вам?

 

Седов.

Дал слово принести.

 

Кремнев.

Увидим: кто из нас уступит место в бое?…

Позвольте мне на час иль два уйти!

Есть дельцо небольшое.

(Смотрит часы)

Уж скоро пять. Я буду в семь часов,

И кстати принесу для чтения стихов.

 

Седов.

Так до свиданья, мой почтенной.

Смотри же! В семь часов придешь ты?

 

Кремнев. (Раскланиваясь.)

Непременно.

 

 

ЯВЛЕНИE 6.

 

ПРЕЖНИЕ, КРОМЕ KPEМНЕВА.

 

Линский.

Мне нужно несколько сказать, Тит Павлыч, слов

О важном деле.

 

Седов.

Я готов Вас слушать.

Что угодно?

Ты, Олинька, поди и чай

Приготовляй,

(Ольга уходит.)

 

Седов.

Теперь вы можете свободно

Мне ваше дело объяснить,

Могу ли вам служить? покажет дело само.

 

Линский.

Прошу меня во-первых извинить,

Что я без предисловий, прямо,

По Русски к делу приступлю.

Конечно вас не оскорблю

Моим я нравом откровенным.

Я Ольгу Дмитревну давно уже люблю.

Согласны ль даровать вы счастье двум влюбленным,

И нас благословить?

 

Седов.

Я благодарен вам

За честь, за лестное для Ольги предложенье.

Но мы ударили с Кремневым по рукам.

Я слово дал ему, а нарушенье

Слов данных, знаете вы сами, как зовут.

 

Линский.

Вы в сильное меня приводите смущенье.

 

Седов.

Что делать, батюшка! Вы видите, что тут

Встречается большая запятая.

 

Линский.

Но Ольга Дмитревна ужели краснобая

Кремнева полюбить могла?

 

Седов.

В ее сердечные дела

Я вмешиваться не намерен.

 

Линский.

Однако ж я уверен,

Что Ольга Дмитревна меня бы предпочла.

Уж с давних пор она меня любила.

 

Седов.

Не в этом, Лев Андреич, сила!

Я слово дал и слово я сдержу.

 

Линский.

За чем же дали вы, и без ее согласья?

 

Седов.

На это вам я доложу,

Что я племяннице душой желаю счастья,

И вам учить меня не след.

Вы молоды еще, я сед.

 

 

ЯВЛЕНИЕ 8.

 

ПРЕЖНИЕ И ТЕМНИЛИН.

 

Седов.

Ба! Фирс Козмич! Нижайшее почтенье!

Какую притащил тетрадь!

Взглянуть, так страх берет, не только прочитать.

 

Темнилин.

Не все еще принес я сочиненье.

Здесь общий только взгляд.

(Подает Седову тетрадь, который начинает ее рассматривать.)

 

Линский. (Про себя.)

Я слово данное принужу взять назад.

Какая мысль! Скорей за исполненье!

(Садится к столу, стоящему у стены, и начинает писать.)

 

Темнилин.

А вот еще на ваше я сужденье

Элегию принес. Позвольте прочитать!

 

Седов.

Дай прежде положишь на стол твою тетрадь.

(Кладет тетрадь на стол)

Читай, брат; сделай одолженье.

Я слушать рад всегда.

Не много в слушаньи труда.

(Линскому)

А вы? вы пишете?

 

Линский.

По службе донесенье.

Совсем забыл. А не послать беда!

 

Темнилин.

(Читает)

……………………………………………….

Весна моих промчалась дней!

Как сон златой, мелькнула младость

Очаровательная радость,

Как тень, сокрылась в след за ней!

Восторги гаснут сладострастья

В моей измученной груди,

И хлад мертвящего бесстрастья

Лишь ожидает впереди.

Былое, будто утро Мая,

Как дева красоты и рая,

Меня манит издалека.

Окован негою и ленью,

Я предан был уединенью,

Но ревность, хладная тоска,

Мне жизнь наполнили отравой!

Я не прельщаюсь шумной славой,

Я позабыл любви призыв!

И одинок и молчалив,

Люблю внимать я моря шуму,

И в час полуночи, в тиши,

Порывы тайные души

Обычную лелеют думу.

Повсюду девы неземной

Несется призрак в след за мной!

Я помню поцелуй прощальный,

Немой укор и взор печальный!

Я помню алые уста!….

Привет любви первоначальной,

О прошлом сладкая мечта,

При шуме радостном похмелья,

В часы беспечного веселья,

Отравой горькою своей

Порой мне тихо грудь волнует,

И жар ланит, и шелк кудрей,

Всю красоту протекших дней

Волшебной кистию рисует.

Но будущность грозит бедой,

Как сталь кровавая кинжала!

И прелесть жизни молодой,

Как метеор, на век пропала!

Так путник в час, когда туман

Летит со степи молчаливой,

Воспоминая кров счастливой,

Песчаный зрит лишь Океан!

………………………………………………

………………………………………………

………………………………………………

Ну как вам кажется, Тит Павлыч?

 

Седов.

Славно, славно!

Стихи, как масло, льются плавно,

Легки, как пух, и гладки, как стекло.

Однако знаешь ли? Покойник Буало

Говаривал, чтоб мысль, чтоб ясность….

 

Темнилин.

Пощадите!

Без Буало меня судите!

Грешно тревожить вам сей пудреный парик!

И он был некогда и славен и велик;

Но на него давно прошла уж мода.

Теперь учитель наш — природа.

 

Седов.

Позвольте вашу мне элегию прочесть,

И против темных мест поставить nota bene.

 

Темнилин.

(Подавая элегию.)

Я в альманах отдам! Уж какова ни есть!

Заметить вас прошу, что ночью, на колене,

При свете месяца написана она.

 

Седов.

Что значат эти точки

В начале и в конце?

 

Темнилин.

Пропущенные строчки.

И Байрон так писал. Так пишут все.

 

Седов.

Вот — на!

Прекрасно вздумано! Задай ка ты мне тему;

На завтра ж точками я напишу поэму;

А если хочешь ты, прибавлю запятых,

И восклицательных, и всех возможных знаков.

Так распишусь, что вон неси святых!…

Был мне знаком Судья уездный Яков.

Его фамилию забыл.

Покойник точек не любил;

А как начнешь в делах он ставить запятые,

Так что Элегия твоя!

Теперь прошли те времена златые,

И пишет с точками уж ныне и Судья!

 

Темнилин.

Шутите вы! Попробуйте — ка сами

Хоть строчек шесть стихами,

Хоть даже меньше написать;

Так и увидите, что….

 

Седов. (Прерывая.)

Хочешь ты сказать,

Что трудно. Я с тобой согласен.

Да я тебя ни в чем и не виню.

Я только речь к тому клоню,

Что труд писателя, мне кажется, напрасен,

Когда он гонится другому только в след,

Так впрочем исстари ведется:

Прославится прозаик иль поэт,

И подражателей толпа за ним плетется.

Нас трогал прозою прелестной Карамзин

И принялися все за слезы и за вздохи!

В след за собой увлек Державин — исполин

Тьму подражателей! И все куда как плохи!

Про наши времена не стану говорить!

В пристрастьи могут укорить,

Иль прослывешь, пожалуй, за Зоила….

Я замолчу! Не в этом сила.

 

Темнилин.

(С неудовольствием.)

Нет! Ваша критика уж через чур строга!

Так нет, по вашему, теперь у нас талантов?

А Блесткин, а Грузнов, а Спорский, а Педантов?

Чем хуже прочих ваш покорнейший слуга?

 

Седов.

Поэта не хвалить: нажить себе врага!

Ведь речь не о тебе, приятель!

Лишь подражателей одних я не люблю.

Таланты есть у нас; но я их не хвалю,

За тем, что без меня их знает уж читатель,

И стар и мал.

Не нужно им моих похвал!

 

Темнилин.

Но я, когда был подражатель?

Кому и в чем? Прошу сказать.

 

Седов.

Свидетелей здесь нет.

Теперь нас только двое.

В элегии твоей есть кое что чужое!

 

Темнилин.

Сказать легко. Нельзя ли доказать.

 

Седов.

Изволь. Там шкаф стоит в прихожей.

До сотни я тебе элегий притащу

Похожих на твою. Во всех одно и тоже!

 

Темнилин.

Пойдем! Сыщите-ка!

 

Седов.

Пойдем! Уж я сыщу!

(Уходят.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 9.

 

Линский. Один.

Куда это они? Счастливая дорога!

Почти, что все успел я написать…

Не лучше ль ей мой план пересказать?..

(Подходит к дверям Ольгиной комнаты и отворяет их.)

Нельзя ль оставить чай и выйти, ради Бога,

Вам Ольга Дмитревна, сюда.

Не медлите.

 

 

ЯВЛЕНИE 10.

 

ЛИНСКИЙ И ОЛЬГА.

 

Ольга.

Что вам угодно?

 

Линский.

Вы знаете, что нам грозит беда.

Простите вы меня, что говорю свободно.

Теперь минута дорога!

Коль руку вы отдать Кремневу не хотите,

В Романтики его сегодня превратите!

Поссорим с дядюшкой и победим врага.

Его легко вы в сети заманите,

А я с Темнилиным историю начну,

И в Классики его!

 

Ольга.

Да, хорошо. Но только….

 

Линский. (Смеясь.)

Прошу не рассуждать ни сколько,

А начинать войну.

Я Командир! Чур помнишь дисциплину!

Вам войск моих вручаю половину.

Даю приказ мой план немедля исполнять.

 

Ольга.

Мне жаль их, бедненьких!

 

Линский.

Так выдте за Кремнева!

Не принуждаю вас. Он будет вас терзать

Стихами всякой день!

 

Ольга.

Нет, нет! На все готова!

 

 

ЯВЛEHИE 11.

 

ПРЕЖНИЕ И КРЕМНЕВ.

 

Кремнев.

Я розу нахожу в пустыне сей опять,

И снова позабыл и вьюги и морозы!

 

Линский.

Я вижу здесь любовник розы;

Здесь сладкогласный соловей.

 

Кремнев.

Вы намекаете на тот рассказ восточный,

Который в Персии…

 

Линский.

Так точно. Пред вашей лирою умолкнет сам Орфей,

Как слышал я.

 

Кремнев.

Помилуйте! Вы льстите!

 

Линский.

Я никогда не льщу.

 

Кремнев. (Ольге.)

Сударыня, простите

За дерзость вы меня, когда вам посвящу

Вот эту новенькую оду.

Сафический размер хочу ввести я в моду.

 

Линский.

Как жаль, что я оставить должен вас.

Надеюсь вечером услышать вашу лиру;

Теперь же нужно к Командиру.

Приеду через час.

 

Кремнев.

Мы, Ольга Дмитревна, одни остались с вами.

Тому я очень рад.

Давно желал я вам сказать словами,

Что уж давно мои вам взоры говорят..

 

Ольга.

Что это значит все? Я вас не понимаю!

 

Кремнев.

Ах, Ольга Дмитревна! Пред вами раскрываю

Всю душу я.

Я к вам любовно пылаю!

Вознаградится ли когда любовь моя?

 

Ольга.

Я не терплю подобных разговоров.

 

Кремнев.

От ваших гневных взоров

Во мне вся стынет кровь!

Зевес, нахмуря бровь,

Вселенную потряс. Но ваши брови, право,

Страшнее Зевсовых.

 

Ольга.

Мущины все лукаво

Привыкли о нами говорить.

 

Кремнев.

Нет, нет! Меня нельзя в лукавстве укорить,

И я…

 

Ольга.            (Прерывая.)

Прочтите вашу оду.

 

Кремнев.

Готов все сделать вам в угоду.

 

(Читает)

Глас услышьте мой, Аполлон и Музы!

К вам взываю я! Научить придите

Юного певца. Воспоет на лире

Радость иль горе?

Вы сошли ко мне, Аполлон и Музы,

И настроил я золотую лиру,

Чтоб воспеть любовь! Купидон готовит

Радость иль горе?

Мчался Аполлон по следам за Дафной,

Мнил ее обнять; превратилась Нимфа

В густолистный лавр. Не узнать что ждет нас:

Радость иль горе?

 

Ольга.

Вы тронули меня. Нет! Не согласна я

Быть лавром, деревом!

 

Кремнев.

И ergo, жизнь моя,

Мой ангел, мой цветок прекрасный,

Вы руку мне отдать согласны?

 

Ольга.

Я соглашусь, с условием, чтоб вы

Романтиком тотчас же стали,

Чтоб Лорда Байрона всей силой защищали.

 

Кремнев.

Потребуйте моей вы головы!

Я с радостью отдам. Но чтоб забыть Гомера,

Чтоб стать Романтиком, Байрона защищать!

Нет, нет! Я не могу. В Словесности примера

Такого не было! На век я осрамлюсь!

 

Ольга.

Я без того руки отдать не соглашусь.

 

Кремнев.

Ах, Ольга Дмитревна! Не будьте столь жестоки!

Ну чтоб ваш дядюшка стал думать обо мне!

Предвижу я его упреки!

Я со стыда сгорю.

 

Ольга. (С притворною досадою.)

Горите, хоть в огне;

Мне все равно. Простите!

Нет, вы не любите меня!

(Хочет идти.)

 

Кремнев.

Ах, подождите, подождите!

 

Ольга.

Орфей, не устрашась и адского огня,

Из Тартара похитил Евридику.

А вы…. Мне кажется, услугу не велику

Я требую от вас. Не стыдно ль вам!

 

Кремнев.

Ах, Ольга Дмитревна! Вы сердце пополам

Мне разрываете. Для вас пойду хоть в слуги,

Но не в Романтики. Потребуйте услуги

Другой вы от меня. На все, на все готов!

 

Ольга.

Терять не стану больше слов.

Все кончено! Простите!

(Хочет идти.)

 

Кремнев.

Ах, подождите, подождите!..

Вы так добры, вы так умны.

Ах, Ольга Дмитревна! Ну сами посудите….

 

Ольга.

Вы право мне смешны;

Вы хоть кому надоедите.

Решительно в последний раз

Ответа требую от вас:

Согласны ли мое исполнить вы желанье?

Нет, скажете: прощайте навсегда!

 

Кремнев.

Как тяжко ваше испытанье!

 

Ольга.

Прощайте!

(Хочет идти.)

 

Кремнев.

(Становится на колена и целует руку Ольги.)

Подождите!… Да!

 

 

ЯВЛЕНИЕ 13.

 

ПРЕЖНИЕ И ЛИНСКИЙ.

(Кремнев в испуге вскакивает.)

 

Ольга.

Ах, Боже мой!

(убегает в свою комнату.)

 

Линский (Кремневу.)

Что сделалося с вами?

 

Кремнев.

Так! Ничего! Кружится голова!…

Здесь занимались мы стихами…

Я нездоров. Стоять могу едва.

 

Линский.

И верно для того вы на колена стали?

 

Кремнев.

Так точно. Обморок.

 

Линский.

Однако ж не упали?

Схватились за руку, мне показалось.

 

Кремнев.

Да — с.

Пойду и воздухом я освежусь немного.

(Смотрит на часы.)

Восьмой в начале час.

Пойду гулять. Полегче, слава Богу!

(Уходит.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 14.

 

Линский. Один.

Ага! Попался гусь

В расставленные сети!

Ах, как влюбленные все глупы! Точно дети!

Теперь тебя, приятель, не страшусь.

Мой удается план!… Признаться я нарушил

Законы чести, и подслушал

Весь разговор из за дверей,

Теперь бы в сеть загнать Темнилина скорей!

 

 

ЯВЛЕНИЕ 15.

 

ЛИНСКИЙ И ТЕМНИЛИН.

 

Линский.

Как рад, что случай свел нас с вами!

Давно хотелось мне вам дружбу предложить.

 

Темнилин.

С кем честь имею говорить?

 

Линский.

Штабс-Ротмистр Линский я.

Прелестными стихами

Уж вы знакомы мне давно.

 

Темнилин.

Благодарю за честь.

 

Линский.

Хоть иногда темно

Вы пишете, но ваши подражанья

Гомеру — прелесть! Побожусь!

У вас отличный самый вкус

И редкие приметны дарованья.

 

Темнилин.

Гомеру я почти ни в чем не подражал.

Лорд Байрон мой любимый идеал;

Ему я подражать старался.

 

Линский.

Нет, нет! Я в вас не ошибался!

И в вас дух Классиков заметен был всегда.

 

Темнилин.

Нет! Извините. Никогда

Я не был Классиком.

 

Линский. (Вспыльчиво.)

Вы не были? Вот мило!

Поэтому я лжец!

Не спорьте, Классик вы! Гомер ваш образец.

 

Темнилин.

Вы ошибаетесь.

 

Линский.

Я вас принужу силой

Быть Классиком. Не спорьте же со мной!

 

Темнилин.

Принудите?… (Про себя.) Что за чудак такой!

 

Линский.

Да! Я принужу вас! С упpямейшим поэтом

Я тотчас слажу пистолетом.

Вы понимаете?… И так вы Классик?

 

Темнилин.

Нет!

 

Линский.

Так нас рассудит пистолет! Надеюсь, что не труса

Найду я в вас?

 

Темнилин. (Вспыльчиво.)

Я докажу, что смерти не страшуся!

Назначить вас прошу оружие и час.

 

Линский.

Здесь у крыльца моя карета.

В ней два готовы пистолета;

Я их всегда с собой вожу.

Сейчас же вам их покажу,

И едемте, минуты не теряя.

(Уходит.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 16.

 

Темнилин. Один.

(В сильном волнении.)

О если б удалось мне ранить негодяя,

Или убить! Да, да! Убить! Он начал спор!

Намечу в грудь!.. А если промах?..

Вздор!..

Но выйдет шутка преплохая,

Когда не попадешь. Тогда уж кончен бал!..

Но первый выстрел мой! Все кончится счастливо…

Как? Не дрожу ли я?.. Рука дрожит!.. Не диво

И промах дать!… Чтоб взял его провал!..

Нет! Лучше помирюсь; мне жить не надоело.

Что ж он подумает?.. Вот вздор! Ну что за дело!

 

 

ЯВЛЕНИЕ 17.

 

ТЕМНИЛИН И ЛИНСКИЙ.

 

Линский.

Вот ящик. Не угодно ль вам

Взглянуть на пистолеты?

 

Темнилин. (Дрожа.)

Вам хочется послать меня на берег Леты;

Но ошибетесь вы: я промаха не дам.

За двадцать пять шагов в туза я попадаю.

Чтоб худа не было! Я вас остерегаю!

 

Линский.

Я очень рад, Покажет все конец!

Пойдемте!

 

Темнилин.

За что бишь вышла ссора?

 

Линский.

Вы говорили, что я лжец,

Что вам Гомер не образец,

И что не Классик вы?

 

Темнилин.

От этого-то вздора

Стряслася вся у нас беда?

Я трусом не был никогда;

Готов охотно с вами драться…

Но право мне смешно за вздор такой стреляться?

 

Линский.

А! Мира просите!

 

Темнилин.

Ничуть! Я впрочем скор

Во всех делах. Готов и на сраженье;

Согласен подписать и мирный договор.

Хотите вы, чтоб я….

 

Линский.

Чтоб ваше заблужденье

Вы бросили; чтоб Классиком всегда,

Везде себя вы называли,

И чтобы одного Гомера защищали.

Согласны ль вы?

 

Темнилин.

(Подумав.)

Пожалуй. Не беда

Быть Классиком.

 

Линский.

Итак ратификован

Наш договор? И мы друзья?

 

Темнилин.

(Подает руку Линскому.)

Друзья!

 

Линский.

С глаз ящик прочь!

(Идет к дверям.)

 

Темнилин. (Про себя.)

Однако ж я

Теперь на целый вечер скован.

Головорез! Таких не много на Руси!

 

Линский.

(В дверях.)

Эй, человек! В карету отнеси.

(Отдает ящик.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 18.

 

ПРЕЖНИЕ И СЕДОВ.

 

Седов.

(Тащит кипу книг, журналов и альманахов.)

Вот сто элегий, Фирс Козмич!

Во многих есть конечно дичь;

Но большей частию на вашу страх походят!

Не понимаю я: что в них за сласть находят!

 

Темнилин.

Не стану спорить я, тем больше, что пора

Идти домой.

 

Седов.

Домой?… А чтенье? Бери ка стул и рассужденье!

 

 

ЯВЛЕНИЕ 19.

 

ПРЕЖНИЕ И ПАВЕЛ. (С чаем.)

 

Седов.

А где Пуд Силыч наш?

 

Павел. (Подавая чай.)

Ушел он со двора;

Сказал, что скоро быть изволит.

 

Седов.

Что за нелегкая гулять его неволит

В такую вьюгу и метель?

Уж не затеял ли он с кем нибудь дуэль?

Он мастер драться на дубине.

Да вот! Легок он на помине.

 

 

ЯВЛЕНИЕ 20.

 

ПРЕЖНИЕ И КРЕМНЕВ.

 

Седов.

Куда носил тебя пострел?

Скажи-ка нам. Куда девался?

Я по тебе уж стосковался;

Без чаю за вину оставить уж хотел.

 

Кремнев.

(Взяв чашку.)

Кружилась голова. Немного прогулялся.

 

Седов.

Погода, видишь, хороша!

Ну что? Насытилась теперь твоя душа?

Не отморозил нос? И верно, для прогулки,

Все обошел глухие переулки!

 

Кремнев.

Всегда вы любите смеяться надо мной!

Как это вам не надоело?

 

Седов.

Ты сам тому виной.

Пора однако же приняться нам за дело.

(Павел, собрав чашки, уходит.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 21.

 

ПРЕЖНИЕ, КРОМЕ ПАВЛА.

 

Седов.

Прошу садиться господа.

Вам, Лев Андреич, сесть сюда

Не лучше ли? А впрочем как хотите.

Ну, Фирс Козьмич! Благословясь, начните.

Ба! Что это с тобою? Ась?

В лице твоем заметно беспокойство.

 

Темнилин.

Тому причиной нерв расстройство.

Безделица! Пройдет! Вчерась

Я очень поздно лег в постелю.

 

Седов.

Знать, был на диспуте вчера, и после хмелю

Ты лихорадкою сегодня захворал!

Нет! Видно, чувствуешь, что твоему Байрону

Пришло просить у нас пардону!

Как думаешь, Пуд Силыч?

 

Кремнев.

Не слыхал,

Что вы сказали.

 

Седов.

Удивленье!

Давно ль ты стал, приятель, глух?

Я, кажется, сказал не шепотом, а в слух.

Однако же пора приняться нам за чтенье.

(Потирая руки.)

Начните, Фирс Козмич, начните!

 

Темнилин.

(Про себя.)

О мученье!

Противу совести как тяжко говоришь!

 

Линский.

Ну что ж вы медлите? Читайте.

 

Темнилин.

Сейчас! Собраться с духом дайте.

Тит Павлыч! Вы меня принудили открыть

Глаза.

 

Седов.

Как так?

 

Темнилин.

Не укоряйте

Меня за ветреность. Я Байрона любил!

Мой идол Байрон был!..

Но миновалось ослепленье:

Гомеру отдаю победный я венец!

 

Седов.

Ты не дурачить ли нас хочешь?

 

Линский. (Темнилину.)

Наконец

Увидели вы ваше заблужденье.

 

Темнилин.

Да — с, точно так. Сегодня в первый раз,

С тех пор, как счастье имел увидеть вас,

На настоящую попался я дорогу

И Классик сделался.

 

Седов.            (В восторге вскакивает со стула.)

Ты Классик! Слава Богу!

Окончен спор! Я издаю журнал!

Шампанского!

 

Кремнев.

Не торопитесь,

Тит Павлыч. Кто спешит,

Нередко тот людей смешит.

Я знаю наперед! Вы очень удивитесь,

Когда я вам скажу, что я Романтик стал,

И что Гомер ничто перед Байроном!

 

Седов.

Как? Что?

 

Кремнев.

Клянусь вам Аполлоном!

 

Седов.

Ты, видно, также мало спал!

Не одурел ли ты?.. Да нет! Я вижу: шутку

Сыграть ты хочешь.

 

Кремнев.

Нет.

 

Седов. (Берет со стола его тетрадь.)

А это кто писал?

Кто произвел на свет сего малютку?

Взгляни — ка! Ведь едва ношу!

 

Кремнев.

Ну что ж? Я пошутил.

 

Седов.

Покорнейше прошу!

Примеров не было еще такому чуду!

Для шутки написать такую может груду

Лишь дома Желтого жилец.

(Кладет тетрадь на стол.)

 

Кремнев.

Просить осмелюсь вас, чтобы вы не слишком волю

Давали языку. И вам я не позволю…

 

Седов. (Прерывая.)

А я вам доложу, что никакой глупец

Мне языка не свяжет.

Уж не таков язык! Всегда он правду скажет!

 

Кремнев.

Вы забываетесь.

Я должен наконец

Напомнить вам.. Я не стерплю… Уймитесь!

 

Седов.

Почтеннейший, не горячитесь!

 

Кремнев.

Педант!

 

Седов.

Что? Я педант? Ах ты Пегас с ушами!

 

Кремнев.

Взгляните в зеркало. Не вы ли это сами?

 

Седов.

Прошу покорно вон! Я позову людей!

Нет! Это уже слишком!

 

Кремнев.

Тщеславится своим умишком;

И точно: голова полна! Но что же в ней?

Чужие мнения! Ни капельки рассудка!

 

Седов.

Здесь недалеко будка!

Я вас тащить велю! Прошу сейчас же вон!

 

Кремнев. (Насмешливо.)

Прощай, слепой Гомер!

 

Седов. (Так же.)

Счастливый путь, Байрон!

 

(Кремнев берет свою тетрадь, и уходит с досадою.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 22.

 

ПРЕЖНИЕ, КРОМЕ КРЕМНЕВА.

 

Седов.

Уф! Я едва дышу. Уж не во сне ль все это?

Он не взбесился ли? Да нет! Теперь не лето;

А то бы он меня, пожалуй, укусил.

Ах батюшки! Я выбился из сил!

Не ждал я у себя такого в доме сраму!

Пойти принять целебного бальзаму.

(Идет в комнату племянницы, и в дверях встречает Павла с Шампанским.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 23.

 

ПРЕЖНИЕ И ПАВЕЛ.

 

Седов.

Кто звал тебя?

 

Павел.

Вы сами приказать

Изволили.

 

Седов.

Пошел! Ты здесь еще не нужен!

Я приказал подашь Шампанское за ужин.

 

Павел.

Нет, вы изволили, недавно закричать.

 

Седов.

За ужин! Слышишь ли? Молчать!

(Идет в гневе на Павла, а тот от него и оба уходят.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 24.

 

ЛИНСКИЙ И ТЕМНИЛИН.

 

Линский.

Ну что вы скажете об этом сумасброде?

Каков? За Байрона горою вдруг восстал!

 

Темнилин.

Непостоянство ныне в моде,

Я жалоб множество слыхал!

 

Линский.

Довольны ль будете, когда я вам дозволю

Опять к Романтикам пристать?

 

Темнилин.

Ах! Если б дали вы мне волю

Мою статейку прочитать,

То б слава Байрона Гомерову затмила!

 

Линский.

Я волю вам даю.

 

Темнилин.

Уф! С плеч гора свалила!

 

 

Я В Л Е Н И Е 25.

 

ПРЕЖHИE, СЕДОВ И ОЛЬГА.

 

Седов.

Эх, Олинька! Не в этом сила!

Мне сделал Фирс Козмич приятнейший сюрприз:

От своего Байрона отказался

И в Классики попал.

 

Темнилин. (Робко.)

Нет-с. Это был каприз!

Я пошутил… Я посмеялся…

Прошу меня покорно извинить!

Я в том не виноват ни мало.

 

Седов.            (В сильном гневе.)

Лишь этого не доставало!

До что за вздор такой! Bcе вздумали шутить!

Я никому себя дурачить не позволю!

Вы рады! Дай вам только волю!

Кремнева я прогнал, и вас прошу я вон.

 

Темнилин.

Позвольте!.. Спор не разрешен!..

Предмет так ясен спорный!..

Я вам прочту…

 

Седов.

Слуга покорный!

Хотите, вижу я, меня с ума свести!

Нет, мой отец! Вот дверь! Прошу идти

Вот довели себя вы до какого сраму!

 

Темнилин.

Прощайте! Напишу на вас я эпиграмму

И напечатаю. Уж я вас уколю!

 

Седов.

Пиши элегию! Что хочешь! Все стерплю!

Ведь я писатель не задорный.

 

(Темнилин, взяв со стола свою тетрадь, уходит в гневе.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 26.

 

СЕДОВ, ЛИНСКИЙ И ОЛЬГА.

 

Седов.

Ну, вышел день! Неволей скажешь: черный.

Ну вот тебе журнал!

Обоих я сотрудников прогнал!

Как сделалось все это? Чудо!

Ах, как во всех делах не долго до греха:

Я без сотрудников; она без жениха!

Ох, Лев Андреич! Худо, худо!

 

Линский.

Вы можете тотчас,

Тит Павлыч, все поправить дело,

И этот черный день вдруг превратится в белый!…

Благословите нас!

 

Седов.

Судьба уж видно так решила:

Вот вам племянницы рука.

Ну, обнимите же покрепче старика!..

Вас наша ссора, Лев Андреич, насмешила?

За ум бы взяться мне давно!

Романтик, Классик ли, да глуп, так все равно!

В уме, в талантах, вот в чем сила!