Польскій вопросъ и Западно-Русское дѣло. Еврейскій Вопросъ. 1860—1886
Статьи изъ «Дня», «Москвы», «Москвича» и «Руси»
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1886.
Каково должно быть положеніе Поляковъ въ Украйнѣ.
Москва 1-го сентября 1863 года.
«Долгъ, совѣсть, благоразуміе», справедливость, «охрана всѣхъ гражданъ, безъ различія національностей и вѣръ» — все это, безъ сомнѣнія, очень высокія начала, на которыя никто не нападалъ и нападать не станетъ,— но все это, благодаря своей неопредѣленности, нисколько не разъясняетъ дѣла и представляется общимъ мѣстомъ, а не положительной системой. Вся задача именно въ томъ что разумѣть подъ долгомъ въ данномъ случаѣ, чего требуетъ высшая справедливость, наконецъ,— кого слѣдуетъ болѣе охранять — Русскихъ ли отъ Поляковъ, или Поляковъ отъ Русскихъ? Мудрено администраціи стать въ безразличное отношеніе къ вѣрѣ и національности въ такую минуту и тамъ, гдѣ борьба идетъ именно за національность и вѣру противъ другой національности и вѣры, гдѣ вопросъ поставленъ такъ: какая вѣра и національность побѣдитъ другую? Поляки ходитъ вновь наложить политическое иго на Русскій край, уже угнетенный ими соціальнымъ и духовнымъ гнетомъ. Русскій народъ пробуждается, разбиваетъ вооруженныхъ враговъ и стремится освободиться и освободить свою страну изъ-подъ власти Польской стихіи. Призваніе Русской администраціи въ такомъ дѣлѣ совершенно ясное, если только она Русская:— но если она пытается, въ самый разгаръ борьбы, когда вопросъ еще не рѣшенъ и побѣда одержана не вполнѣ, относиться къ Польской воюющей, враждующей съ нами національности съ одинаковымъ вниманіемъ, какъ и къ Русской,— къ латинству съ такимъ же уваженіемъ, какъ и къ православію, то такая администрація — не Русская и не понимаетъ своего положенія.
Край этотъ Русскій, Русскій и Русскій! въ немъ нѣтъ разныхъ національностей и вѣръ; въ немъ одинъ хозяинъ — Русскій народъ; одна господствующая національность — Русская, которой вѣра — православіе; прочія національности и вѣры — Польская, Жидовская, Латинство и Моисеевъ законъ — могутъ быть въ ней допущены и терпимы на правахъ чужестранныхъ гостей, но не могутъ имѣть притязаній на хозяйское мѣсто. Между тѣмъ, въ силу несчастныхъ обстоятельствъ, этотъ законный и естественный порядокъ извратился, на хозяйскомъ мѣстѣ возсѣдала Польщизна, а у ногъ ея пресмыкался Русскій народъ,— и такое устройство дѣлъ было укрѣплено помѣщичьимъ правомъ и государственною властью. Теперь, конечно, многое уже измѣнилось, но Поляки спѣшатъ возвратить себѣ прежнее положеніе — вооруженною силою, пропагандою, обманомъ и хитростью. Поляки объявляютъ во всеуслышаніе всего міра, что хотятъ вновь подчинить Кіевъ и Украйну Польскому владычеству, провозглашаютъ эти земли Польскими и призываютъ на насъ войну со всей Европой. Нѣтъ ни одного Поляка — противъ этого, конечно, не станетъ же спорить г. В. Юзефовичъ,— который бы въ душѣ своей не раздѣлялъ общаго Польскаго мнѣнія о Югозападномъ краѣ. Какая же задача мѣстной администраціи? Повести дѣло такъ, чтобъ явно было и Полякамъ и всему міру, что этотъ край принадлежитъ Русской національности и вѣрѣ, чтобъ нелѣпыя притязанія Поляковъ повыскочили у нихъ изъ головы, чтобъ лишить Поляковъ всякаго преобладанія въ краѣ, чтобъ отнять у Польской пропаганды всякую точку опоры, чтобы сдѣлать рѣшительно невозможными всякія попытки Поляковъ къ возбужденію волненій въ Украйнѣ. Конечно, значительная доля въ дѣлѣ возрожденія Русской народности принадлежитъ собственно Русскому обществу, но и независимо отъ общественной сферы, администраціи предлежитъ много работы чисто-административной — въ устраненіи всѣхъ чисто-административныхъ преградъ, поставленныхъ развитію Русскаго элемента Польскою хитростью.
А г. Юзефовичъ, указавъ на мѣры, принятыя еще въ январѣ мѣсяцѣ начальствомъ въ предотвращенію мятежа (но не предотвратившія его, хотя можетъ быть и ослабившія), спрашиваетъ: что же еще осталось дѣлать администраціи? Болѣе требовать отъ администраціи нельзя, восклицаетъ онъ! По его мнѣнію, администраціи нечего другаго и дѣлать въ этомъ краѣ, какъ предупреждать образованіе шаекъ и карать обличенныхъ преступниковъ!.. Очевидно, что такая администрація не въ состояніи видѣть опасность и еще менѣе сладить съ нею, если опасность является не въ формѣ возстанія и не въ костюмѣ повстанца, и съумѣла оградить себя съ юридической стороны! Мы просимъ г. Юзефовича отвѣтить намъ по совѣсти: могутъ ли Поляки въ настоящее время занимать административныя должности въ краѣ? Г. Юзефовичъ говоритъ, что признавъ даже сочувствіе всего Польскаго населенія мятежу, законъ не можетъ казнить тѣхъ, которые, по нравственной несостоятельности, вслѣдствіе ксендзовскаго воспитанія, подчиняются Польскому общественному движенію, но не приняли въ немъ фактическаго участія, оставаясь безмолвными свидѣтелями, можетъ-быть даже и доброжелателями. Казнить не слѣдуетъ, но слѣдуетъ устранить ихъ отъ всякихъ должностей, гдѣ приходится имъ становиться въ противорѣчіе съ своимъ доброжелательствомъ, гдѣ напротивъ требуется отъ чиновника положительное недоброжелательство успѣхамъ Польской народности и несомнительная преданность Русскому народному дѣлу. Между тѣмъ въ Кіевской, Волыпской я Подольской губерніяхъ мировые посредники, становые пристава и большинство мелкихъ чиновниковъ, непосредственно соприкасающихся съ народомъ, Поляки! Въ Волынской Палатѣ Государственныхъ Имуществъ всѣ до одного чиновника Поляки!.. Пусть г. Юзефовичъ пришлетъ намъ списокъ всѣхъ чиновниковъ генералъ-губернаторства съ означеніемъ ихъ происхожденія: этотъ оффиціальный документъ самъ по себѣ послужитъ краснорѣчивымъ опроверженіемъ всѣхъ его защитительныхъ доводовъ. Какъ бы ни горячился г. Юзефовичъ въ пользу Кіевской администраціи, мы признаемъ всѣ его опроверженія безсильными, пока онъ не опровергнетъ главнаго нашего обвинительнаго аргумента, т. е. сохраненія за Поляками административныхъ должностей и правъ!
Мы вполнѣ убѣждены въ благонамѣренности г. Юзефовича и мѣстной Русской администраціи; но если исполнителями правительственныхъ распоряженій будутъ оставаться по прежнему Поляки, то самыя лучшія распоряженія правительства не достигнутъ цѣли. Мы не можемъ же думать, чтобъ Заднѣпровскіе Поляки были выродками Польской націи и хотѣли Русскаго преобладанія въ краѣ; если даже они и не примутъ фактическаго участія въ мятежѣ, то недостатокъ усердія, который никакъ нельзя однакоже вмѣнить въ преступленіе, можетъ быть иногда хуже умышленной вины, доступной обличенію и слѣдовательно наказанію. Это сохраненіе за Поляками ихъ административнаго положенія упрочиваетъ за Польскимъ элементомъ преобладаніе въ краѣ и даетъ всему краю Польскую окраску; съ другой стороны крестьянинъ, сталкиваясь постоянно съ Польскими чиновниками, доброжелательными къ мятежу и недоброжелательными къ Русскому господству, естественно оскорбляется такимъ подчиненнымъ своимъ отношеніемъ къ лицамъ враждебной ему народности,— и теряетъ всякое довѣріе къ мѣстной администраціи. Администрація, не принимающая въ разсчетъ этого народнаго чувства и противополагающая отвлеченную формальную легальность справедливымъ требованіямъ, законнымъ стремленіямъ Русскаго народа — видѣть Русскую страну изъятою изъ рукъ старыхъ угнетателей-Поляковъ,— такая администрація въ сущности, сама того не подозрѣвая, очищаетъ поле для преобладанія Польской стихіи. Поляки ничего другаго и не требуютъ, какъ формальной легальности, т. е. возможности безнаказанно, съ соблюденіемъ легальныхъ формъ, производить пропаганду, тѣснить Русскую народность.
Г. Юзефовичъ пишетъ, что объ администраціи надобно судить по ея результатамъ. Это совершенно справедливо, и именно но блистательнымъ результатамъ двухмѣсячнаго управленія Литвою генераломъ Муравьевымъ можемъ мы сдѣлать заключеніе и о самой системѣ его управленія. Результаты эти таковы, что Бѣлоруссія поставлена нынѣ несравненно въ выгоднѣйшія условія, чѣмъ Югозападный край, что Бѣлоруссія ожила, воспрянула и быстро возрождается къ новому бытію, несмотря на пяти-вѣковой непрерывный гнетъ Польскій, несмотря на загнанное, забитое, робкое сельское населеніе. Между тѣмъ на Украйнѣ народъ мужественный и бодрый, богатый преданіями воинской славы, искони враждовавшій съ Поляками,— на Украйнѣ есть Кіевъ съ преданіями Кіевской цивилизаціи, Кіевъ, гдѣ по численности самаго населенія преобладаетъ Русская стихія. И между тѣмъ въ окончательномъ выводѣ выходитъ, что Бѣлоруссія быстрѣе очистится отъ преобладанія Полонизма, чѣмъ Заднѣпровье, благодаря разнымъ системамъ администраціи! «Для насъ, Литовцевъ, не бывало такого счастливаго года, какъ 1863 годъ!» пишетъ намъ одинъ священникъ изъ Гродненской губерніи, радуясь возрожденію своего края… «Мы ожидаемъ страшной трагедіи, народъ раздраженъ, видя, что даже возстаніе Поляковъ, подавленное его усиліями, не вразумило Кіевскую администрацію, и Поляки по прежнему продолжаютъ издѣваться надъ Русскимъ общественнымъ мнѣніемъ публичными манифестаціями, продолжаютъ занимать должности и угнетать народъ въ качествѣ становыхъ приставовъ и мировыхъ посредниковъ; народъ, не довѣряя администраціи, хочетъ расправляться съ Поляками самъ, считая эту расправу болѣе надежною; уже были случаи жестокаго обращенія крестьянъ съ Поляками, не встрѣчавшіеся прежде,— и если раздраженіе народа усилится, то администрація, которая сама довела народъ своею оплошностью до такого состоянія, поставлена будетъ въ печальную необходимость укрощать народной патріотизмъ силою». Вотъ что пишутъ намъ почти съ каждою почтой изъ Кіева!
Какіе же другіе результаты дала мѣстная администрація, но свидѣтельству г. В. Юзефовича?
Разсѣяніе шаекъ, подавленіе возстанія? Но не говоря уже о томъ, что шайки эти вообще были ничтожны,— всѣ старанія г. Юзефовича ослабить значеніе народнаго участія въ этомъ дѣлѣ опровергаются свидѣтельствомъ самихъ военныхъ. Вотъ что, напримѣръ, свидѣтельствуетъ ген. Кранке — въ брошюрѣ, изданной въ Кіевѣ, отъ Кіевскаго университета за подписью 27 профессоровъ и заключающей въ себѣ описаніе Польскаго мятежа, брошюрѣ, которой мы не можемъ не вѣрить: «честь уничтоженія мятежныхъ шаекъ принадлежитъ крестьянамъ; они сами собой вооружились поголовно, чѣмъ могли, повсемѣстно появились крестьянскіе отряды, преимущественно конные, въ числѣ отъ 50 до 1500 человѣкъ, такъ что обязанность войскъ состояла преимущественно въ укрощеніи справедливаго гнѣва крестьянъ» и проч.
Напрасно г. Юзефовичъ (говоря постоянно во имя мѣстной администраціи) старается отнять эту честь у крестьянъ, даже набросить тѣнь подозрѣнія на характеръ народнаго движенія. «Возбужденные народные инстинкты по неволѣ слѣдовало сдерживать, иначе, при существованіи въ значительной степени соціальнаго характера въ анти-Польскомъ движеніи народа, легко было дать этому движенію возможность распространиться до размѣровъ полнаго народнаго возстанія противъ помѣщиковъ». Мы не вѣримъ этому обвиненію. Мы очень хорошо знаемъ, что Поляки постоянно, еще задолго до возстанія, старались заподозрить въ глазахъ правительства анти-Польскія стремленія Русскаго народонаселенія — въ соціализмѣ и демократизмѣ. Объ этомъ писалъ и г. Грабовекій въ статьѣ своей, помѣщенной въ прошлогоднемъ «Днѣ»; объ этомъ доносятъ и Подольскіе дворяне, въ оправданіе своего знаменитаго адреса, обвиняя, передъ правительствомъ, весь простой Русскій народъ, почитателей Шевченка, журналы «Основу» и «День» и вообще всѣхъ, враждующихъ съ Польскою народностью — въ демократическихъ, соціальныхъ и революціонныхъ тенденціяхъ. Неужели и Кіевская администрація, какъ должно заключить изъ словъ г. Юзефовича,раздѣляетъ это Польское воззрѣніе на народное Русское движеніе?
Г. Юзефовичъ, въ числѣ блистательныхъ дѣлъ Кіевскаго начальства, указываетъ на образованіе сельской стражи,— какъ будто мысль объ этомъ учрежденіи принадлежитъ собственно и исключительно мѣстной Югозападной администраціи. Можетъ быть, это и такъ, не беремся спорить. Мысль эта во всякомъ случаѣ чрезвычайно плодотворна и заслуживаетъ искренней, общей признательности.
Что же касается до прекращенія обязательныхъ отношеній къ помѣщикамъ-бунтовщикамъ, то г. Юзефовичъ сильно возстаетъ противъ обязательнаго выкупа, какъ нарушающаго начало законности, и предпочитаетъ ему какую-то странную сдѣлку, которая облегчаетъ для помѣщиковъ-Поляковъ взысканіе оброка съ Русскихъ крестьянъ — тѣмъ, что оброкъ взыскивается правительствомъ, собирается въ уѣздное казначейство и оттуда уже выдается помѣщикомъ. Ну, а панщина? Если она отмѣнена начальствомъ, то вѣдь это такъ же несправедливо, какъ и обязательный, выкупъ, съ точки зрѣнія г. Юзефовича? Но и относительно способа взиманія оброка, крестьянамъ отъ того нисколько не легче: они не могутъ не знать, куда окончательно поступаютъ ихъ деньги! За то помѣщикамъ-Полякамъ и легко и удобно: полученіе оброка — вѣрно и избавляетъ ихъ отъ всякаго непріятнаго столкновенія съ крестьянами: всю непріятность дѣла правительство великодушно привяло на себя, и честныя Русскія крестьянскія деньги, добытыя потомъ и кровью Русскаго народа, все-таки поступаютъ въ распоряженіе Польскимъ помѣщикамъ,— если не прямымъ бунтовщикамъ, то несомнѣннымъ доброжелателямъ Польскому мятежу, прямо или косвенно содѣйствующимъ успѣху Польскихъ притязаній на Русскій край и угнетенію Русской народности. Впрочемъ, мы слышали, что та несогласная съ законностью мѣра, благополучно дѣйствующая на всемъ протяженіи управленія генерала Муравьева, по распоряженію высшаго начальства должна быть введена и на Украйнѣ. По нельзя не пожалѣть, что въ теченіи трехъ мѣсяцевъ слишкомъ со времени возстанія мѣстная администрація ничего не сдѣлала въ облегченіе крестьянъ, а только обезпечивала помѣщикамъ полученіе оброка, удерживая въ сущности принципъ, отвергаемый чувствомъ народной справедливости: т. е. уплату повинностей за Русскую землю лицамъ, отрицающимъ Русскую національность на этой землѣ.
По частнымъ свѣдѣніямъ къ намъ дошедшимъ, въ Кіевскомъ генералъ-губернаторствѣ не конфисковано и не секвестровано ни одного имѣнія даже у помѣщиковъ, участвовавшихъ въ возстаніи, тогда какъ не только законъ даетъ на это полное право, но и всѣ интересы Россіи заставляютъ желать, чтобъ поземельная собственность изъ Польскихъ рукъ переходила въ Русскія руки. Для этого надобно пользоваться каждымъ удобнымъ случаемъ: такихъ случаевъ было много; мѣстная администрація ни однимъ не воспользовалась.
Вотъ они, результаты, столь прославляемые г. Юзефовичемъ. Къ числу ихъ должно отнести и учрежденіе Польскимъ національнымъ жондомъ особеннаго комитета для управленія Русью въ самомъ Кіевѣ и изданіе въ Кіевѣ Польскаго тайнаго журнала «Валька» (свалка, борьба), котораго 1 No вышелъ 4 іюля («Моск. Вѣд.» 10 августа). Кромѣ того, обращаемъ вниманіе г. оппонента на 177 No «Московскихъ Вѣдомостей (18 авг.). Онъ найдетъ тамъ еще сильнѣйшее подтвержденіе нашихъ доводовъ.
Г. Юзефовичъ ограничиваетъ участіе крестьянъ въ охраненіи края — предупрежденіемъ мѣстнаго начальства о Польскихъ затѣяхъ. И дѣйствительно есть, говорятъ, циркуляръ, воспрещающій крестьянамъ, подъ страхомъ строжайшаго наказанія, преслѣдовать мятежниковъ, а приказывающій давать объ нихъ знать мѣстному становому приставу — другими словами: на Поляковъ — Поляку, потому что, какъ мы уже сказали, становые пристава, большею частью, Поляки.
Нашъ отвѣтъ и безъ того слишкомъ длиненъ. Мы старались сохранить должное уваженіе къ власти и всемѣрно воздерживались отъ слишкомъ рѣзкихъ и положительныхъ указаній. На вопросъ г. Юзефовича, чего желалъ бы г. Кисловской, мы, въ параллелъ придуманнымъ г. Юзефовичемъ требованіямъ со стороны будто бы нашего корреспондента, скажемъ, что г. Кисловской желаетъ, и мы вмѣстѣ съ нимъ:
Чтобы дѣйствіями лицъ, которымъ довѣрено управленіе, руководили, въ предѣлахъ закона, интересы Русской народности и Русское національное чувство. Законъ не приказываетъ раздавать Полякамъ административныя должности и не можетъ идти наперекоръ требованіямъ Русской народности!
Чтобы судъ былъ точно правосуденъ, не потворствовалъ Полякамъ, и чтобы съ предоставленіемъ подсудимымъ всѣхъ средствъ къ защитѣ, въ немъ не участвовали лица враждебной намъ Польской народности!
Чтобы въ дѣйствіяхъ администраціи народъ видѣлъ грозное, сильное, энергическое и правосудное Русское управленіе, а не отвлеченную силу, безразлично относящуюся ко всѣмъ народностямъ и приносящую въ жертву фальшивымъ либерально-гуманнымъ принципамъ — права и спокойствіе Русскаго простаго народа. Гуманность мѣстной администраціи обращается вся въ пользу Польскаго панства и является совершенно негуманною — относительно Русскихъ крестьянъ, которыхъ заставляетъ работать на пана, враждебнаго Русской землѣ,— относительно Русской народности, оскорбленной въ самыхъ священныхъ своихъ правахъ!
Чтобы правительство, не поставляя «hors la loi цѣлую Польскую національность», не признавало однакоже никакихъ правъ Польской національности на Русской землѣ. Поляки, живущіе на Украйнѣ, могутъ имѣть права не какъ Поляки, а только какъ Русскіе граждане; если же Полякамъ это не нравится, то пусть оставятъ Русскую землю и уходятъ въ Польшу» Но такъ какъ Поляки не уходятъ въ Польшу, а между тѣмъ продолжаютъ предъявлять права Польской національности на Украйну, то они не могутъ внушать довѣрія мѣстной администраціи и не должны получать отъ нея средства въ упроченію Польскаго вліянія въ Русскомъ краѣ. А эти средства доставляются имъ черезъ замѣщеніе правительственныхъ должностей — Поляками, т. е. лицами, принадлежащими къ народности, исторически до сихъ поръ враждебной и Русскому правительству и Русскому народу! Отдавать власть надъ Русскимъ краемъ Полякамъ, отрицающимъ народность края и признающимъ его частью Польши — это самоубійство!
Чтобы мѣстное управленіе постоянно помнило, что его призваніе въ Украйнѣ — всемѣрное ослабленіе Польскаго господства, очищеніе края отъ Польской стихій и всяческое зависящее отъ администраціи содѣйствіе — къ возрожденію, усиленію и упроченію Русскаго народнаго элемента.
Всего этого мы не видимъ въ той системѣ дѣйствій мѣстной администраціи, которую самъ же обрисовалъ намъ ея горячій защитникъ, г. Владиміръ Юзефовичъ.
Скачать