Отрывок из Делилевой поэмы Сады

Автор: Воейков Александр Федорович

  

Отрывокъ

изъ Делилевой Поэмы: Сады.

  

             Священные лѣса! благословляю васъ!

             Ужѣ къ трепету людей гремящій Барда гласъ

             Теперь не потрясетъ волшебныхъ вашихъ сѣней,

             Одна задумчивость во мракѣ мирныхъ тѣней,

             Въ уединеніи развѣсистыхъ лѣсовъ,

             Одна веселая встрѣчаетъ насъ любовь.

             Вертепы мрачные! храмъ ужасовъ священныхъ,

             Убѣжище пѣвцовъ, восторгомъ вдохновенныхъ!

             Подъ вашу тѣнь спѣшу, чтобъ нѣжною рукой

             Въ васъ тѣсно сочетать убранство съ простотой;

             Искуствомъ новой видъ дать прелести природной —

             И вмѣстѣ сохранить вашъ милый видъ, свободной.

  

             Лѣса всѣ образы готовы принимать;

             Но украшая ихъ, страшитесь искажать.

             Смотрите; тамъ древа раскинулись шатрами;

             Тамъ блѣдные лучи прокрались межѣ листами;

             Здѣсь свѣтъ сражается съ пріятной темнотой;

             Здѣсь челами древа склонились надъ водой;

             Здѣсь разбрелись онѣ, вѣтвями помазаютъ,

             Калъ будто издали другъ друга призываютъ;

             Вотъ вмѣстѣ, вотъ онѣ другъ съ другомъ обнялись —

             И вдругъ какъ будто врозь опять ужъ разошлись.

             Природа намъ урокѣ прекрасный и великій!

             Но образуя лѣсъ природно-мрачный, дикій,

             Всѣ сильныя черты потщитесь сохранить

             И мѣлочныхъ убранствъ ни гдѣ не помѣстить.

             Единство, полнота, да будутъ свято-чтимы;

             Да будетъ простъ, великъ сей лѣсъ необозримый!

             Потщитесь хитростью своею удержать

             На немъ величія высокую печать.

             Люблю сѣдые пни; хочу, чтобъ воды яры,

             Шумя по рытвинамъ, свергались въ крутояры;

             Оставьте по лѣсамъ глубокіе слѣды

             И времени и бурѣ и вѣтровъ и воды.

             Пускай меня страшитъ видъ грозный скалъ висящихъ;

             Оставьте! Пусть въ мѣстахъ величіемъ блестящихъ,

             Всё дышетъ дикою и гордой красотой.

  

             Но что? Мракъ пустыни намъ ужасовъ виной!

             Сей ужасъ тайное жить въ обществѣ влеченье,

             Воздвигните въ лѣсу вы храмъ благотворенѣя;

             Недужный въ немъ елей, бездомный кровъ найдётъ —

             И пустыня какъ рай предъ вами разцвѣтетъ.

  

             Бываютъ бури Царствъ, порывы тѣ народны,

             Въ которые гражданъ выбрасываютъ волны

             На чужеземный брегъ съ бреговъ отчизны ихъ;

             Возможноль не скорбѣть о нещастливцахъ сихъ?

             Ахъ! плачьте, но своей хвалитеся судьбиной;

             Нежнѣйшей всѣхъ другихъ въ садахъ своихъ картиной

             Конечно будете обязаны вы имъ:

             Отдайте уголокъ въ лѣсу пришельцамъ симъ;

             Чертогамъ хижины противоположите;

             Страннопріимствомъ лѣсъ пустынный освятите.

  

             Хвалитесь, естьли къ вамъ изъ отдаленныхъ мѣстъ

             Придутъ отшельники, несущи тяжкій крестъ?

             Которые дотоль храмъ Божій украшали,

             Страданья вольныя отъ свѣта сокрывали;

             Послѣдователи Рансея и Брюно,

             Для настоящаго умершіе давно,

             Между раскаяньемъ и сладкимъ упованьемъ,

             Въ міръ лучшій, въ горній міръ устремлены вниманьемъ.

             Молите сихъ отцовъ — и дайте тихой кровъ

             Симъ гражданамъ небесъ подъ сѣнію лѣсовъ.

  

             Молва разскажетъ въ слухъ о жительствѣ пришельцовъ:

             Со всѣхъ сторонъ толпы женъ, старцовъ и младенцовъ

             Святыхъ гостей туда пріидутъ посѣтить;

             Богатство нищету пріидетъ навѣстить;

             Веселѣе муки зрѣть, гордыня зрѣть смиренье,

             Вы сами, полюбя лѣсовъ уединенье,

             Чертоги пышные оставите для нихъ:

             Придете сладкой миръ вкусишь въ бесѣдѣ ихъ;

             Разочаруете здѣсь сердце обольщенно,

             Мечтамъ и суетѣ мірской порабощенно;

             Міръ низокъ будетъ вамъ — тамъ воздухъ зараженъ

             Дыханіемъ страстей — вашъ лѣсъ для васъ священъ;

             Тамъ познакомитесь съ суровымъ воздержаньемъ

             Пустынножителей, и съ вѣчнымъ ихъ молчаньемъ;

             Тамъ покаяніе, чуть движуще рукой,

             Васъ встрѣтитъ съ заступомъ, въ одеждѣ гробовой;

             Оно заранѣе могилу изрываетъ,

             И смерти не страшась: её предупреждаетъ.

  

             Сходящу благодать почувствуетъ земля!

             За радость вашихъ дней, за жатву, за поля,

             Воздѣты руки ихъ къ Правителю вселенной —

             И Богъ, молитвѣ внявъ безмолвной и усердной,

             Небесной милости прольетъ на васъ лучи.

             Когдажъ затеплются надгробныя свѣчи,

             И ночи тишина обширная прервётся,

             И Всенощной мольбы на небо понесётся

             Перерываемый, протяжный, тихій гласъ,

             Быть можетъ гимны ихъ растрогаютъ и васъ;

             Завидуя слезамъ, прольёте слезы сами

             Передо Христовыми Святыми олтарями;

             И тѣломъ на землѣ, а духомъ въ небесахъ,

             Возжете ѳиміамъ хваленія въ сердцахъ —

             И облеснетъ восторгъ ликъ иноковъ молящій.

             Тогда лѣсъ приметъ видъ не столь уже грозящій:

             Необитаемость его вы населивъ,

             Умѣря ужасы, безмолвье ожививъ,

             Вдругъ наслаждаетесь лѣсовъ очарованьемъ,

             И щастьемъ добрыхъ душъ — святымъ благодѣяньемъ.

                                                                                                       Воейковъ.

«Вѣстникъ Европы». Часть L, No 7, 1810