Bibra > Произведения > Все > Наша злодейка

Наша злодейка

Автор: Крылов Виктор Александрович

Скачать

В. А. Крыловъ

Наша злодѣйка.

Фарсъ съ пѣніемъ въ одномъ дѣйствіи.

Для сцены.

Сборникъ пьесъ.

Томъ девятый.

Изданіе

Виктора Крылова

(Александрова)

С.-Петербургъ.

Типографія Шредера, Гороховая, 40.

1896.

OCR Бычков М. Н.

  

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

  

   Савва Потапычъ Глинобитовъ — помѣщикъ, пріѣзжій изъ провинціи.

   Анна Герасимовна — его жена.

   Иванъ Саввичъ Глинобитовъ — его сынъ.

   Лариса Петровна — жена Ивана.

   Китти, Бетси, Вилли — дѣти — англичанки.

   Номерной гостинницы.

  

Дѣйствіе происходитъ въ Москвѣ, въ номерѣ гостинницы для пріѣзжающихъ. Въ наши дни.

  

Номеръ гостинницы. Въ глубинѣ черезъ всю сцену, параллельно рампѣ, драпировка, скрывающая двѣ кровати. Справа, на первомъ планѣ — пьянино съ табуретомъ, на второмъ — входная дверь. Слѣва — на первомъ планѣ дверь, заставленная комодомъ; на второмъ — ломберный столикъ, покрытый скатертью; на немъ закуска: водка, икра въ бурочкѣ, грибки, хлѣбъ. Посреди сцены, къ драпировкѣ приставленъ диванъ, передъ нимъ столъ, съ боковъ кресла. Остальная мебель — по возможности. По поднятіи занавѣса, Иванъ Глинобитовъ и номерной устанавливаютъ закуску.

  

1.

ИВАНЪ и НОМЕРНОЙ.

  

   Иванъ. Нѣтъ, нѣтъ, ты икру изъ бурочка не вынимай,— такъ въ бурочкѣ и оставь, онъ такъ любить.

   Номерной. Вотъ чудно какъ…

   Иванъ. У меня папенька стараго закала человѣкъ. Тридцать лѣтъ въ Москвѣ не былъ. А въ прежнія времена всегда зернистую икру въ бурочкахъ продавали, не такъ, какъ теперь… онъ мнѣ сколько разъ говорилъ: вотъ въ Москву пріѣду, бурочекъ съ икрой, калачъ горячій, и лучку… (Цѣлуетъ пальцы.) Деликатесъ.

   Номерной. Этакій бурочекъ то не скоро и сыщешь…

   Иванъ. Помни же, какъ я тебѣ приказывалъ. Ну, да я лучше повторю: какъ только старикъ придетъ, скажи, была опять здѣсь барышня, Лариса Петровна Живкова, и принесла спеціально для него закуску и водку… Икру, скажи, изъ двѣнадцати лавокъ въ пассажѣ выбирала…

   Номерной. Гдѣ же въ пассажѣ рыбныя лавки? Въ пассажѣ галантерейный товаръ продается,

   Иванъ. Все равно,— онъ справляться не станетъ. Ты не перебивай, слушай… Про водку скажи — это, молъ, барышня свою водку принесла, сама и настаивала на почкахъ листьевъ черной смородины… Грибки, тоже скажи, подъ Москвой, въ Марьинской рощѣ сама собирала, рыжики, и сама солила…

   Номерной. Въ Марьинской рощѣ таперича ни одного гриба не найтить… тамъ и траву то, гляди. всю вытоптали — купцы гулящіе, по воскресеньямъ.

   Ивамъ. Все равно!— все равно братецъ, папенька туда не поѣдеть… Городи ему больше, только все про барышню, Ларису Петровну, что ужъ такъ старается, такъ старается, какъ бы ему угодить.

   Номерной. Знаю-съ, знаю.

   Иванъ. И что ужъ такая грустная, такая грустная… все слезы на глазахъ…

   Номерной. Про слезы то я говорилъ… что она тутъ будто вчера у двери плакала; такъ онъ даже крикнули, на меня… Она, говоритъ, какъ онъ сказалъ-то?.. Она, говоритъ, интриганка… русалка, эта барышня… она хочетъ непремѣнно выдти замужь за моего сына… Такъ этой свадьбѣ не бывать!

   Иванъ. Ничего, ничего… а ты опять со слезами, да съ водкой, да съ икрой, можетъ, онъ и поразмякнетъ…

  

Вбѣгаетъ Лариса,

  

2. ТѢ-ЖЕ и ЛАРИСА.

  

   Лариса. Идетъ, идетъ!.. Я зазѣвалась и не замѣтила, какъ онъ на лѣстницу поднялся.

   Иванъ. Такъ уйдемъ скорѣй отсюда.

   Лариса. Некогда, некогда, онъ ужъ и шляпу снялъ на верхней площадкѣ; я его лысину видѣла… если мы выйдемъ, такъ прямо на него наскочимъ… запри дверь, не пускай. (Иванъ запираетъ дверь.) Батюшки! Что дѣлать?!.

   Иванъ. Тише… кажется, ломится въ дверь…

   Лариса. Куда-бы спрятаться?

   Номерной. Попались!!

   Иванъ. Погоди! великая мысль! великая! вѣдь я рядомъ нанялъ номеръ, чтобъ слѣдить за родителями… Стало быть, эта дверь за комодомъ ведетъ въ нашъ номеръ… отодвигай скорѣй комодъ; скорѣй отодвигай комодъ…

  

Вдвоемъ съ номернымъ отодвигаютъ комодъ.

  

   Савва Глинобитовъ. (За сценой.) Кто тутъ заперся? отоприте!!?

   Иванъ. Напирай на дверь… такъ…

  

Дверь слѣва отворяется, за сценой слышенъ крикъ дѣтей. Номерной отбѣгаетъ.

  

   Иванъ. Тише, вы, тише, my dak! yes! yes!.. это мы, не бойтесь…

  

Уходитъ въ дверь.

  

   Номерной. У васъ тамъ дѣти запрятаны.

   Лариса. Это все дочери моей учительницы, англичанки… я ихъ нарочно привела, чтобъ съ папашей комедію разыграть.

   Иванъ. (Выглядывая изъ двери.) Иди-же скорѣй!

   Лариса. Бѣгу, бѣгу!..

  

Убѣгаетъ. Дверь затворяется. Номерной заставляетъ ее комодомъ.

  

   Савва. (За сценой.) Отворяй! Не то я сейчасъ за полиціей пошлю!!.

   Номерной. Охъ ужъ! Добьются они лиха, ей-ей, добьются… (Стукъ.) Отворяю, не стучите!

  

Отворяетъ дверь. Входить Савва Глинобитовъ.

  

3.

НОМЕРНОЙ и САВВА.

Савва, войдя осматриваетъ подозрительно комнату.

  

   Савва. Гдѣ она спряталась?

  

Исчезаетъ за драпировкой.

  

   Номерной. Кто такой?

   Савва. Я видѣлъ, какъ женщина шмыгнула въ мой номеръ…

   Номерной. Вы обознались; что вы!.. можетъ рядомъ въ номеръ шмыгнула, а вамъ показалось.

   Савва. Гм… неужто обознался?» И впрямь, тутъ съ вами голова совсѣмъ кругомъ пойдетъ… неужто я… стой! а зачѣмъ ты здѣсь заперся, не пускалъ меня долго?

   Номерной. Я-то заперся?

   Савва. Ты-то.

   Номерной. Зачѣмъ, то есть, я дверь изнутри на ключъ заперъ?

   Савва. Ну?!

   Номерной. Это вы, то есть, на счетъ двери, что быдто я ее этакъ… то есть, я быдто…

   Савва. (Трясетъ его за воротивъ.) Будешь ты мнѣ отвѣчать?

   Номерной. Оставьте! Воротникъ оторвете… что вы?.. Когда же я дверь запиралъ? Вы обознались… должно быть, сгоряча то, вы ее сюда толкали, а ее надо было къ себѣ тянуть.

   Савва. Обознался!— Тьфу!.. Можетъ быть, и обознался… здѣсь въ Москвѣ у васъ до всего доживешь… Уфъ! (Садится.) Ну, сынокъ Иванушка, спасибо, задалъ мнѣ тревогъ. Сейчасъ третій разъ былъ у него на квартирѣ, опять дома нѣтъ. Письмо оставилъ, сюда не идетъ… Я съ женой поднялся изъ Тамбовской губерніи, ради сынка, сюда въ Москву пріѣхалъ, а онъ и въ усъ не дуетъ… (Вскакиваетъ.) Онъ воображаетъ этимъ добиться, что я ему позволю обвѣнчаться съ его Ларисой… никогда!..

   Номерной. Да что вы больно взъѣлись на эту барышню… не пондравилась, что-ли?

   Савва. Я ее никогда въ глаза не видалъ.

   Номерной. Такъ чего?

   Савва. Она нигилистка… она наша злодѣйка. Ванюша гостилъ у меня въ деревнѣ, она написала ему письма — и это письмо попало мнѣ въ руки,— и въ этомъ письмѣ было написано: «если твой глупый папашка тебя долго задержитъ, я его возненавижу». Во первыхъ, она не смѣетъ говорить, что я глупый, во вторыхъ, я ей не папашка; въ третьихъ, она не смѣетъ моему сыну говорить «ты»… Я потребовалъ отъ моего Ивана объясненія, а онъ мнѣ объявилъ, что хочетъ на ней жениться… произошла буря — и онъ уѣхалъ въ Москву… Я надѣялся, что онъ обдумается — не тутъ то было, пришлось самому ѣхать въ Москву разслѣдовать… Тьфу, ты чортъ! Да зачѣмъ я это все тебѣ разсказываю… какое тебѣ дѣло?

   Номерной. Мнѣ никакого дѣла нѣтъ — глупый вы или не глупый, мнѣ все равно,

   Савва. Фу!.. Совсѣмъ голова кругомъ пошла… Что моя жена — еще не вернулась?

   Номерной. Да вѣдь вы видите, что ея здѣсь нѣтъ, стало быть, не вернулась… Что вы, какой вздоръ спрашиваете?!

   Савва. Правда. Никто ко мнѣ не приходилъ безъ меня?

   Номерной. Барышня Живкова были.

   Савва. (Вскакивая.) Я тебѣ строжайше запретилъ эту Ларису пускать сюда… я тебѣ (Видитъ закуску.) Вотъ молодецъ, что подумалъ закусочку… икра зернистая… и калачъ горячій… и водка, кажется, настоечка… (Нюхаетъ.) Неужто листъ черной смородины?

   Номерной. Почки листьевъ.

   Савва. У-y-y!.. Молодецъ!.. вотъ спасибо.

  

Хочетъ налить.

  

   Номерной. Это не я-съ, это все онѣ принесли.

   Савва. Кто онѣ?

   Номерной. Барышня Живкова, Лариса Петровна. (Савва ставитъ графинъ не наливши и отходитъ.) Говорятъ: хоть онъ старикъ крутой… это про васъ-то… и злодѣй сердцу моему — а я ему все-жъ икры изъ тридцати двухъ лавокъ принесла… все искала… и водку для него настаивала… и грибъ солила… пускай-же, говоритъ, анъ мой грибъ съѣстъ.

   Савва. Унеси все это.

   Номерной. A ужъ какъ плакала… разливалась, такъ говоритъ, мнѣ его жалко… это васъ-то такъ жалко, что я его въ письмѣ глупымъ назвала… потому, говоритъ, если онъ и въ самомъ дѣлѣ глупый, все-жъ таки въ письмѣ объ этомъ не надо бы писать.

   Савва. (Сквозь зубы.) Наша злодѣйка!.. (Номерному.) Унеси все это…

   Номерной. Такъ ужъ я всю закуску себѣ возьму, потому, она не изъ нашего буфета.

   Савва. Куда хочешь…

   Номерной. Благодарю покорно…

  

Забираетъ подносъ и несетъ.

  

   Савва. Стой, стой… Оставь… пошелъ… Я лучше въ форточку выкину.

   Номерной. Зачѣмъ-же кидать? — помилуйте…

   Савва. Если мнѣ такъ угодно… Убирайся!

   Номерной. Слушаю-съ!

  

Уходитъ.

  

4.

САВВА одинъ; потомъ ЛАРИСА, КИТТИ, БЕТСИ и ВИЛЛИ.

   Савва. Гм!.. Съ икрой подъѣзжать! съ грибами… (Наливаетъ рюмку водки и нюхаетъ.) Листъ черной смородины… (Пьетъ.) Да… (Щелкаетъ языкомъ.) Славная водка… (Закусываетъ икрой.) Не нужно мнѣ вашего угощенія… У меня, слава Богу, свои деньги есть — могу себѣ позволить. (Ѣстъ.) Съ голоду не умру и безъ васъ (За сценой стукъ.) Кто тамъ?

   Лариса. (Просовываетъ голову въ дверь; англійскимъ акцентомъ.) Мё’эжно?!.

   Савва. (Про себя.) Дама!.. и кажется хорошенькая… (Ей.) Вы вѣрно ошиблись дверью? да это ничего, пожалуйте, я очень радъ? Я одинъ… (Входитъ гуськомъ Лариса, Киттти, Бетси, Вилли; всѣ подъ ростъ, одна ниже другой, лѣсенкой, всѣ одинаково одѣты, въ высокихъ шляпахъ, курточкахъ и съ дождевыми зонтиками. Войдя, они становятся рядомъ.) Да ихъ цѣлый взводъ.

   Лариса. (Присѣдая.) Miss Mery Aiiderson.

   Китти. (Тоже.) Miss Kitti Anderson.

   Бетси. (Тоже.) Miss Betsy Anderson.

   Билли. (Тоже.) Miss Willy Anderson.

   Савва. Это что же? Все ваши дочки?

   Лариса. O no!

  

Дѣти послѣдовательно повторяютъ: «o no!»

  

   Лариса. Y aui hire to speak on business.

   Савва. Позвольте — это вы до каковски говорите? я ничего не понимаю.

   Лариса. Не пёнимайте енглискъ?.. (Съ мягкимъ укоромъ.) Ай — ай!..

  

Дѣти повторяютъ «ай».

  

   Савва. Ахъ, вы англичанки!— очень жалѣю, но…

   Лариса. Я гё’веритъ рушіанъ… Вы мистеръ Глгійнбитъ, Савва Парамончъ?!.

   Савва. Точно такъ.

   Лариса. Это мои си’стерсъ: Китти, Бетси, Вилли… всѣ э’нглискъ изъ энглискъ городъ Шерфильдъ, гдѣ нашъ бѣдный папенька, маменька умирайтъ… Ахъ!

  

Вытираетъ глаза. Дѣти повторяютъ «ахъ» и тоже вытираютъ глаза.

  

   Савва. Садитесь, пожалуйста.

   Лариса. Я мёгу нэтъ садить… я очень волновайсь…

  

Ходитъ по комнатѣ, обмахиваясь вѣеромъ; дѣти гуськомъ слѣдуютъ на ней, подражая ей.

  

   Савва. Что за безпардонная команда размаршировалась… постойте… постойте-же… позвольте спросить…

   Лариса. Сэръ?!.

   Савва. Зачѣмъ же это вы въ Россію-то пріѣзжали?

   Лариса. Мы энглискъ… энглискъ всегда сдѣлать путешествій… о yes!..

  

Дѣти повторяютъ: «о, yes».

  

   Лариса. Энглискъ никогда не есть спокойно… не жить одной мѣстъ… энглискъ ѣздить сквёзь весь міръ… Юропа…

   Кетти. Е’эжіа.

   Бетси. Эфрикъ.

   Вилли. Эмерикъ.

   Лариса. И пріѣзжай, и отъѣзжай, и знакомъ и незнакомъ и опять знакомъ… о! энглискъ… это… это… very well!..

  

                                 No

  

             Всякій энгличанъ, вѣдь это ужъ извѣстно,

             Любитъ путешествій по чужимъ странамъ.

             Дома хорошо, но всѣмъ вамъ интересно

             Знать, какъ поживаютъ люди здѣсь и тамъ.

             О! весь міръ для насъ; и англичанъ одинъ

             Былъ всегда вездѣ все первый господинъ.

  

   Савва. Однако вы хорошаго мнѣнія о себѣ… и для того, чтобы это сказать, вы сюда я пожаловали?

   Лариса. O no!.. Я жаловайся на вашъ сэнъ… Иванъ Саввъ.

   Савва. A вы его знаете?

   Лариса. О yes! Онъ жить одинъ домъ съ намъ. Мы меблированный квартиръ, и онъ меблированный квартиръ… мы направо, онъ налѣво… и онъ всегда скандалъ! всегда скандалъ… Воскресенье мы энглискъ читай Библія и сиди такъ очень скромно, тихо, тихо… такъ… (Складываетъ руки скромно на груди; дѣти подражаютъ.) и онъ рядомъ въ квартирѣ топаетъ, топаетъ. (Ходитъ по комнатѣ, топочетъ и размахиваетъ руками. Дѣти подражаютъ ей.) И мьюзикъ играйть… и дансъ… воскресенье!.. О-о-о!..

  

Дѣти повторяютъ «О-о-о!»

  

   Савва. Что-жъ: это онъ въ вашей квартирѣ такой содомъ поднимаетъ?

   Лариса. O no!.. Свой квартиръ… но стѣнъ тоненькій… все слушайтъ… и мой миленькій Китти, Бетси, Вилли — все слушайтъ… (Цѣлуетъ Китти, та передаетъ поцѣлуй дальше.) Такой маленькій, невинный дѣточки…. такой всегда скандалъ… на лѣстницѣ встрѣтилъ все леди, дамъ, дамъ, дамъ… съ этакія пьерья шляпъ… Прикажите вашъ сэнъ уѣзжайтъ… Я буду жаловайтъ господинъ губернатеръ…

   Савва. Фу, какъ надоѣла! Да сдѣлайте одолженіе, жалуйтесь кому угодно, очень буду радъ, потому-что вотъ, какъ его перепортила ваша столица… У насъ въ Тамбовѣ онъ былъ мальчикъ послушный, скромный, а тутъ, извольте видѣть, что такое!! Вы говорите, какія-то дамы къ нему ходятъ? Воровки! Грабительницы!.. Это онѣ его и пить, и кутить научили… Онъ еще на одной такой жениться хотѣлъ, на какой-то Живковой Ларисѣ.

   Лариса. О no, no, no!.. Миссъ Лариса милый, честный дѣвицъ… вашъ сэнъ за то скандалъ, что вё все не позволяйтъ женитъ… вё все виноватъ… невѣста хорошъ… вё не хотѣть,— онъ падайтъ въ горе: вино, вино, дамъ,все… вё злой тиранъ… Китти.

   Китти. Бетси!

   Бетси. Вилли!

   Вилли. Yes!

   Лариса. Тиранъ!

  

Дѣти повторяютъ «тиранъ!»

  

   Савва. Какъ вы смѣете со мной такъ поговаривать?.. Что вы мнѣ начальники что ли?.. Съ вашими Китти, Бетси, Вилли… да я васъ и знать не хочу, ваши Китси, Бетси, Вилли… Я думаю, я могу поступать, какъ мнѣ угодно… Это чортъ знаетъ что такое…

   Лариса. Онъ скезалъ! чертъ! О-о-о! (Отступаетъ, дѣти повторяютъ восклицаніе и тотъ же маневръ.) Вё грубъ, необразованъ, вё не понимайтъ цивилизэменъ!.. Энглискъ — первый народъ. Энглискь — вездѣ первый начальникъ.

   Савва. Такъ не угодно-ли вамъ отсюда прогуляться на всѣ четыре стороны! — первый народъ… Я васъ сюда не звалъ… Положимъ вы, англичане, всюду являетесь незваные, непрошеные; но я не визирь египетскій, чтобъ вашу команду слушать. (Указывая на дверь.) Пожалуйте…

   Лариса. (Презрительно.) Шокингь!

  

Уходитъ; дѣти поочередно повторяютъ «шокинтъ» и уходятъ за ней.

  

5.

САВВА одинъ, потомъ АННА ГЕРАСИМОВНА.

  

   Савва. Обругала и ушла… что же это значитъ «шокингъ»?.. Можетъ быть, очень скверное слово… Сама ты шокингъ и всѣ твои Китти, Бетси, Вилли, всѣ шокинята… Фу!!. хоть кого такъ въ разстройство приведутъ…(Пьетъ рюмку водки.) Славная водка!..Кабы эта Лариса была, да не наша злодѣйка, не втиралась бы въ маю семью, я бы у нея ручки расцѣловалъ… И грибы хороши… Молодецъ… нигилистка, а грибы солить умѣетъ!

  

Входитъ Анна Герасимовна.

  

   Анна. Ну, была… видѣла, слышала… теперь все знаю вѣрно.

   Савва. Что такое ты узнавала?

   Анна. Къ Никольскому батюшкѣ ходила, оказывается онъ ее отлично знаетъ.

   Савва. Да кого?— что ты безтолковая какая!..

   Анна. Нашу-то злодѣйку… только она оказывается не злодѣйка… а дѣвица скромная. Ну, Савва Парамонычъ, хоть ты опять въ меня стаканомъ пусти, а ужъ теперь я навѣрное скажу, напрасно ты запрещаешь нашему Иванушкѣ на ней жениться; не велика бѣда, что она тебя глупымъ въ письмѣ назвала… Не съ тобой ей жить…

   Савва. Анна Герасимовна,— не дразни разъяреннаго льва.

   Анна. Отецъ Василій прямо говоритъ: она моя дочь духовная и богобоязненная, а коли папеньку глупымъ назвала, такъ можетъ, онъ и въ самомъ дѣлѣ глупъ… опять же она ему не въ глаза… Не съ нимъ ей жить, а съ сыномъ… Праведная душа неизмѣнно остается — при своихъ добродѣтеляхъ… Очень хорошо говорилъ… такъ чувствительно…

   Савва. A я ее въ невѣстки не хочу,— сказалъ, одинъ разъ: не хочу! и будетъ не хочу… Вонъ ужъ она его до чего довела: сейчасъ англичанка какая-то приходила, сосѣдка по квартирѣ… разсказываетъ, будто Иванъ дебошъ подымаетъ, съ какими то франтовскими барынями знается.

   Анна. Такъ это не она довела, а ты! Съ отчаянія-то во всѣ тяжкія бросишься и запить немудрено…

   Савва. Да что ты, сговорилась съ англичанкой, что ея слова повторяешь?!..

   Анна. Съ какой англичанкой?

   Савва. Сговорилась?

   Анна. Отстань, пожалуйста… Ужъ скажи лучше, что ты очень упрямъ: самъ видишь, что надурилъ съ сыномъ, а теперь отъ своего слова отступиться не хочешь.

   Савва. A вотъ увидимъ… дай мнѣ только съ нимъ встрѣтиться! дай встрѣтиться, никакъ его поймать не могу.

  

Въ дверяхъ появляется Лариса въ мужскомъ платьѣ, въ костюмѣ пьяниста-тапера, съ длинными бѣлокурыми волосами.

  

6.

ТѢ-ЖЕ и ЛАРИСА.

   Лариса. Здѣсь живетъ Савва Парамоновичь Глинобитовъ?

   Савва. Еще кого несетъ?

   Анна. Ахъ, какой хорошенькій кавалеръ!

   Савва. Анна Герасимовна! Въ твои годы…

   Анна. Пожалуйте, пожалуйте… Вотъ Савва Парамоновичъ, а я его супруга.

   Лариса. Честь имѣю представиться: Джузеппе Амброзино, ученикъ московской консерваторіи, золотая медаль класса музыкальной композиціи,— до тонкости изучившій генералъ-басъ и теорію контрапункта… талантъ первой величины, надежда всѣхъ Рубинштейновъ и все-таки погибающій въ борьбѣ съ равнодушіемъ публики и въ тяжелыхъ заботахъ о существованіи.

   Анна. Такой молоденькій! Ахъ, батюшки…

   Лариса. Амброзино — мое имя! Прапрадѣдъ мой былъ выписанъ графомъ Безбородко изъ Италіи и состоялъ въ штатѣ графскихъ поваровъ… Во мнѣ течетъ итальянская кровь, понимаете?.. Мать моя вышла изъ честной, русской рабочей семьи… мѣщанъ Царевококшайскаго уѣзда, но по отцу я кровный итальянецъ.

   Савва. Да хоть бы африканецъ! Что мнѣ до васъ и до вашего генерала-баса и графа Безбородко…

   Лариса. (Схватывая ихъ обоихъ за руки.) Какъ? Добрые люди… честные люди… неужели въ вашихъ простыхъ, деревенскихъ сердцахъ не бьется сочувствія бѣдному артисту, который, какъ пегасъ въ ярмѣ, долженъ тащить тяжелый плугъ по грязной нивѣ житейской… Нѣтъ. (Трясетъ ихъ руки.) Нѣтъ! вы откликнитесь мнѣ… вы откликнитесь!

  

Бросаетъ ихъ руки такъ, что они еле могутъ устоять на ногахъ.

  

   Савва. Фу, какой сильный!

   Лариса. Не правда-ли? Когда я въ концертѣ играю «блестящее скерцо» Мендельсона, стѣны дрожатъ и стекла дребезжатъ въ окнахъ… Хотите испытать? Я вамъ сейчасъ сыграю.

  

Садится за пьянино.

  

   Савва. Не надо, не надо!… Вы расшибете инструментъ, а мнѣ потомъ платить за него…

   Лариса. Не бойтесь. Паровой молотъ, превращающій желѣзную полосу въ пластинку, тоньше почтовой бумаги, можетъ разбить скорлупу орѣха такъ, что ядро его останется нетронутымъ… Тоже и я… Я могу изобразить громъ бури (Громкій аккордъ.) и нѣжное журчаніе ручейка…

  

Наигрываетъ нѣжную мелодію.

  

   Савва. Что это онъ какъ корёжится?!

   Анна. Не мѣшай; ты настоящихъ талантовъ не видалъ… можетъ быть, всѣ настоящіе таланты корёжатся.

   Лариса. (Играя.) Слушайте, слушайте, я вамъ сыграю изъ моей оперы… (Останавливается и поворачивается на тубаретъ.) Надо вамъ сказать, что я сочинилъ оперу… сюжетъ самый трагическій; театръ зальется слезами, слушая ее… Вообразите два любящія сердца… нѣжно любящія (Играетть нѣжную мелодію.) И вдругъ между ними злодѣй отецъ!.. (Громкій аккордъ; старики испуганы; тремоло.) который не позволилъ сыну жениться на его избрзанницѣ.

  

Нѣсколько сильныхъ аккордовъ.

  

   Савва. Ой, батюшки! Онъ меня доконаетъ.

   Лариса. Вы поражены! вы тронуты… (Встаетъ.) Вообразите, что бы это было при исполненіи моей музыки цѣлымъ оркестромъ, гдѣ, вмѣсто струнъ пьянино, гремитъ турецкій барабанъ и мѣдныя тарелки?!. Чувствуете-ли, добрые люди, все страданіе истиннаго артиста съ высокими полетами души, когда онъ долженъ снискивать себѣ пропитанье, наигрывая польки и вальсы на танцовальныхъ вечерахъ?.. Чувствуете-ли вы?

  

Опять схватываетъ ихъ за руки.

  

   Савва. Я чувствую, чувствую,— только оставьте меня въ покоѣ…

   Анна. Ахъ, батюшки, вы мнѣ руку вывихнете…

   Лариса (Оставляя ихъ.) Да, я таперъ… я откровенно, хоть и съ болью въ сердцѣ, говорю: я таперъ… но пускай это падетъ укоромъ на общество, которое не цѣнитъ великихъ талантовъ.

  

                                 No

  

             Ахъ, что сравнить съ такимъ позоромъ:

                       Я исключенье изъ людей

             И долженъ вѣкъ играть таперомъ,

                       По вечерамъ за пять рублей.

             Со строгой музыкой разстаться:

             Шопена прочь! Моцарта вонъ!

             И по квартирамъ распинаться

             На глупый, плясовой трезвонъ.

                       О, позоръ!

             Бездарность хочетъ поплясать,

             Мнѣ надо злобу превозмочь;

             То вальсы, то кадриль играть,

             Для всякой шушеры всю ночь.

             Ахъ, что за мука быть таперомъ

                       Съ геніальностью моей.

             И униженьемъ, и позоромъ

                       Заработать пять рублей.

             Вдругъ, между танцами въ антрактѣ,

             Любитель, дохлый баритонъ,

             Поетъ романсъ, сбиваясь въ тактѣ,

             Фальшивя сплошь на цѣлый тонъ:

  

Подражая пѣнью любителя.

  

                       «Скажите ей, что пламенной душою

                       Съ ея душой сливаюсь тайно я!!.

             Меня пѣвцы подобные изводятъ;

             Но гдѣ ужъ верхъ моихъ невзгодъ:

             Когда ребенка мнѣ подводятъ.

             Чтобъ спѣть и онъ могъ въ свой чередъ.

  

Подражая пѣнью ребенка.

  

                       «Ахъ, птичка, стой!

                       Попалась въ сѣти;

                       Не разстанемся съ тобой

                       Ни за что на свѣтѣ…

                                 Сухарей тебѣ дадимъ».

             Ужинъ конченъ; подогрѣлось

             Общество сильнѣй, сильнѣй.

             Всѣмъ бы, шепчатъ мнѣ, хотѣлось

                       Танца легче и вольнѣй.

             И я артистъ, я геніальный.

                       Негодованье затаивъ,

             Терзая вкусъ мой музыкальный,

                       Играю имъ такой мотивъ:

                       «Я хочу вамъ разсказать,

                       Какъ пошли мы въ лѣсъ гулять».

             Ахъ, что за мука быть таперомъ

                       Съ геніальностью моей!

             Униженьемъ и позоромъ

                       Заработать пять рублей!

  

Отходитъ и становится въ позу.

  

   Анна. Несчастный мальчикъ… а? Что ты на это скажешь… Я его поцѣлую, это, можетъ быть его утѣшитъ.

   Савва. (Съ укоромъ.) Анна Герасимовна!! Онъ вѣрно на бѣдность пришелъ просить, я ему дамъ зелененькую… (Ларисѣ.) Милостивый государь, мы глубоко тронуты вашимъ положеніемъ и потому позвольте посильную дань.

  

Подаетъ деньги.

  

   Лариса. Три рубля… ужасно… (Прячетъ деньги въ карманъ.) Три рубля!? Ко всѣмъ оскорбленіямъ и вы тоже… извините, вы должны мнѣ двѣсти двадцать восемь рублей тридцать копѣекъ.

   Савва. Что? Двѣсти рублей? я?— да я васъ знать не знаю…

   Лариса. За то меня очень хорошо знаетъ вашъ сынъ. Онъ пригласилъ меня давать уроки пѣнія француженкѣ-пѣвицѣ, на которую онъ тратить всѣ свои деньги.

   Савва. Какой француженкѣ?

   Анна. Ахъ, Боже мой… съ каждымъ часомъ все новое открывается?

   Лариса. Своей Эстеллѣ, которая поетъ въ трактирѣ Яра за Тверской заставой.

   Савва. Неправда, неправда… этого не можетъ быть!

   Лариса. Милостивый государь, я вамъ прощаю… Вы жалкій провинціалъ и не можете меня знать… Геніальный Джузеппе Амброзино никогда не лжетъ… вотъ вамъ счета всѣхъ моихъ уроковъ и всего, что потрачено на извозчиковъ… просмотрите это на досугѣ, я завтра опять зайду.

   Анна. Пожалуйста.

   Савва. Анна Герасимовна!

   Лариса. A въ доказательство того, что я говорю правду, я сейчасъ-же доставлю вамъ сюда эту француженку вашего сына mademoiselle Эсталь… Она живетъ здѣсь, подъ одной крышей съ вами, въ той же гостинницѣ и если она дома… Прощайте… и вотъ до какого униженія долженъ доходить артистъ,

  

             О, что за мука быть таперомъ!

                                                     и т. д.

  

Уходитъ.

  

7.

САВВА и АННА.

   Анна. Нѣтъ, Савва Парамонычъ; какъ хочешь, ты съ нимъ очень неделикатно поступилъ, съ этимъ итальянцемъ.

   Савва. Благодарю покорно!.. Еще скажи спасибо, что я эту образину не вытолкалъ отсюда… Стибрить съ меня три рубля и еще двѣсти требуетъ, не жирно ли будетъ!

   Анна. За твое же упрямство… Ты Иванушкѣ не позволилъ жениться, вотъ онъ и завелъ себѣ француженку… Господи, что еще больше услышимъ!

   Савва. Перестань накликать… я ему дамъ француженку!.. погоди!

   Анна. Еще надо его сперва найти… Мы еще его по всей Москвѣ найти не можемъ… Коли онъ до этой дорогѣ теперь пошелъ — кутитъ, да долговъ не платитъ, такъ, пожалуй, искать его придется въ полиціи, а то и хуже гдѣ.

  

Входитъ Номерной.

8.

ТѢ-ЖЕ и НОМЕРНОЙ.

  

   Номерной. Извольте получитъ… вамъ прислано…

   Савва. Отъ кого?

   Номерной. Да вы сперва посмотрите, а тамъ и спрашивайте… Можетъ быть, мнѣ за это на чай отъ васъ рублишко попадетъ.

   Савва. У тебя одно на умѣ: гдѣ бы хапнуть.

   Анна. Давай сюда, давай… (Беретъ свертокъ.) Что-то мягкое…

   Савва. Погоди! не развертывай… это можетъ быть, кто нибудь хочетъ младенца подкинуть… Намъ неоткуда посылки получать… Уноси, уноси…

   Анна. Да что ты?.. помилуй… какой младенецъ… вѣдь младенецъ бы кричалъ; вишь ты, какъ я мну — ничего… (Развертываетъ.) Батюшки! вотъ прелесть!.. именно, что ты себѣ здѣсь купить собирался,— халатъ.

   Савва. Халатъ? Да неужто?!.

   Анна. Посмотри какой… на пуху!.. легкій, да теплый… и на шелковой подкладкѣ, Надѣнь-ка, надѣнь-ка… попробуй…

   Савва. (Надѣвая.) Въ самомъ дѣлѣ вѣдь хорошъ… какой пріятный, ласковый… надѣнешь его, точно, когда въ банѣ тебя теплой водой окатятъ… сласть какая!..

   Анна. И презентабельный — хоть въ гости въ немъ поѣзжай!

   Номерной. Стало быть, рублишко-то…

   Савва. Ну ужъ, отдай ему… (Анна отдаетъ.) Погоди!… да это, пожалуй, не мнѣ прислано… ты можетъ, спуталъ…

   Номерной. Вамъ… будьте покойны… носите на здоровье… (Таинственно.) Все отъ нея же.

   Савва. Что?

   Номерной. Отъ Ларисы Петровны.

   Савва. Бери назадъ, бери назадъ… Нѣтъ, стой погоди… сегодня, ужъ такъ и быть, я еще поношу, а завтра бери и тащи ей назадъ,— ничего отъ нея не хочу.

   Анна. Видишь, видишь, вотъ она какая!..

   Номерной. Сама шила.

   Савва. Ты все врешь!

   Номерной. Я же ей и пухъ покупалъ.

   Савва. Да ты номерной или нѣтъ?.. Или, чортъ тебя знаетъ, кто ты такой! Что ты все за нее вступаешься?.. подкупили тебя что-ли?

   Номерной. A хотя бы и подкупили… это тоже къ ихъ чести. Если деньги прислугѣ даютъ, стало быть, доброй души барыня.

   Анна. Молчи ужъ! вотъ заступился тоже!

  

Входитъ Лариса, переодѣтая француженкою.

9.

ТѢ-ЖЕ и ЛАРИСА.

  

   Лариса. (Входя.) C’est donc ici les chers parents de mon Jean?.. а! que je suis heureuse de vous voir!

  

Жадно цѣлуетъ Анну Герасимовну.

  

   Анна. Довольно! довольно! Оставьте!.. Что вы?.. съ чего вы это?

   Лариса. Mais!.. papa aussi…

  

Хочетъ поцѣловать Савву Парамоновича.

  

   Савва. Извините… я въ халатѣ…

   Анна. (Отводя ее.) Позвольте, сударыня… кто вы такая?

   Номерной. Вы имъ, сударыня, какъ ни на есть, да по-русски скажите,— они по французски то не больно понимаютъ.

   Савва. A ты почемъ знаешь?

   Номерной. Понятно, почемъ: настоящіе то господа, которые понимаютъ то, коли что надо отъ прислуги скрыть, сейчасъ по французски заговорятъ, а вы меня изъ комнаты гоните.

   Лариса. Я по русской, по русской! Сейчасъ приходить въ мой numero monsieur Ambrosino и говоритъ: papa et maman Иванъ Саввъ здѣсь… я… я бѣгитъ… embrasser… поцѣлуть… papa et maman… Я Эстелль.

  

Хочетъ обнять Савву Парамоныча.

  

   Савва. Стойте, стойте!.. Какъ? вы и есть француженка, про которую говорилъ этотъ образина? Что вы моего сына разоряете? Двѣсти рублей на однихъ урокахъ съѣла!

   Анна. Вонъ отсюда, сударыня!— не оскорбляйте порогъ нашего честнаго дома.

   Номерной. Какой же это вашъ домъ?… Это наемный номеръ у васъ.

   Лариса. О! c’est ignoble… вашъ сынъ это добрый, это хорошій… вы — это скверный, злой…

   Савва. Человѣкъ! Вышвырни ее за дверь!

   Номерной. Суньтесь-ка сами; я вѣдь ихъ знаю… онѣ одинъ разъ на горничную разсердились, такъ кресломъ въ нее пустили.

   Савва. Ой, батюшки! да что-жъ это такое?

   Лариса. Вы нье понимайтъ, что значитъ талантъ пѣвицы… вашъ сынъ понимайтъ… Il a un cœur généreux, votre fils… онъ хочетъ, чтобъ я училъ пѣть, чтобъ я буль великій пѣвицъ… quand on а une voix de rossignol, comme la mienne. Вамъ шесть, когда вы платить на мой ученье.

   Савва. Благодарю васъ за эту честь.

   Лариса. Вы не вѣритъ? Вы не вѣритъ? хотить, я покажу… слушайть, слушайть!!

  

Дѣлаетъ руладу.

  

   Анна. Не надо, не надо! мы вѣримъ.

   Лариса. (Громко.) Слушайть!!

  

Всѣ оцѣпенѣли; она поетъ французскій романсъ.

  

   Савва. Матушка, Анна Герасимовна… у меня голова трещать начинаетъ… что это у насъ сегодня? Содомъ и Гоморра… Пошли за полиціей, я не вынесу…

   Анна. A кто виноватъ?.. Отъ хорошей невѣсты самъ отказался — теперь сынокъ и задурилъ.

   Савва. Довольно! довольно!.. не пили меня больше,— силъ моихъ нѣтъ… Моя ошибка… вижу… сознаю… Пускай только вернется мой Ванюшка… Эту Ларису отецъ Василій хвалитъ… она мнѣ водку принесла, и закуску, и халатъ… Пускай лучше она меня глупымъ считаетъ… Самъ скажу: «Ваня,брось ты свои дебоши, женись на Ларисѣ!.»

   Лариса. Въ самомъ дѣлѣ?

  

Комодъ отодвигается и дверь изъ сосѣдняго номера отворяется.

  

   Анна. Ай! воры! спасите!

  

Входитъ Иванъ Саввичъ.

  

10.

ТЪ-ЖЕ и ИВАНЪ.

   Иванъ. Папаша, повторите, что вы сказали!

   Анна. Ваня! Это ты?!

   Савва. Сынъ?! До чего дошелъ!.. двери сталъ ломать!

   Иванъ. Повторите, что вы сказали…

   Савва. Прежде всего, прогони свою француженку,

   Номерной. Да повторите, что вы сказали; вѣдь мнѣ за это четвертная обѣщана.

   Савва. Что?

   Анна. Ваничка, я всегда была за твою Ларису.

   Савва. Если ты даешь мнѣ честное слово бросить свои дебоши — женись на Ларисѣ.

  

Номерной уходитъ.

  

   Иванъ. Въ такомъ случаѣ, позвольте мнѣ аредставить вамъ мою жену.

   Савва и Анна. Какъ жену?!

   Иванъ. Да мы обвѣнчаны.

   Савва. Съ француженкой?

   Лариса. Я такая же француженка, какъ вы и онъ… Родилась въ Тверской губерніи, мой отецъ былъ помѣщикъ Живковъ.

   Анна. Душечка ты моя… Позвольте, однако, что же говорилъ этотъ итальянецъ Амброзино?

   Лариса. Это была я же.

   Савва. Вы?! A англичанка?

   Лариса. Тоже я… слава Богу? мой Иванушка живетъ со мной тихо и скромно, но надо же вамъ было показать, что бы съ нимъ случилось, если бъ онъ на мнѣ не женился…

   Иванъ. Запилъ бы, мамаша, въ омутъ-бы кинулся…

   Савва. Поцѣлуй меня, моя дочь… и за эту комедію я тебя прощаю, что ты меня глупымъ считаешь…

   Лариса. Это въ шутку!.. это въ шутку!..

  

За сценой звукъ, выскочившей изъ бутылки съ шампанскимъ, пробки.

  

   Анна. Ай!.. Кто то въ прихожей застрѣлился.

   Савва. Что за день такой!

  

Входитъ номерной, у него въ одной рукѣ подносъ и четыре бокала, въ другой бутылка шампанскаго. Онъ, идя, доливаетъ послѣдній бокалъ.

  

   Номерной. У меня было приготовлено, по приказанію барина, чтобъ поздравить молодыхъ супруговъ.

   Савва. Отлично! Да здравствуетъ наша злодѣйка!

  

Всѣ пьютъ.

  

  

   «Наша злодѣйка» — оригинальный фарсъ изъ числа водевилей съ переодѣваніемъ. Очень благодарная роль для опереточной актрисы, которой приходится являться то чопорной англичанкой (съ тремя сестрами), то молодымъ музыкантомъ (травести) — таперомъ, то француженкой пѣвицей и наконецъ скромной женой молодаго человѣка, женившагося противъ волы родныхъ. Номера пѣнія англичанки и тапера должны быть взяты изъ опереты «Madame le diable» — откуда эти положенія и заимствованы. Номеръ француженки пѣвицы по выбору.