Bibra > Произведения > Все > Селадон и Амелия

Селадон и Амелия

Автор: Мерзляков Алексей Федорович

Скачать

  

Селадонъ и Амелія.

(Епизодъ изъ Четырехъ временъ Томсона.)

  

             Ужасенъ грома гласъ пороковъ злыхъ рабамъ,

             Но мститель пламенный паря по небесамъ,

             Всегдаль приноситъ казнь дрожащему злодѣю?—

             Любезный Селадонъ съ Амеліей своею

             Являли образецъ прелестыя четы,

             Въ нихъ равна доброта; въ нихъ равны красоты;

             Единство милое лишь поломъ раздѣлялось;

             Въ ней утро раннее, златое улыбалось;

             Въ немъ ясной; яркой день краса природы всей.

             Любовь связала ихъ, любовь блаженныхъ дней,

             Подруга простоты, которая сначала

             Невинность, искренность и счастье въ насъ питала.

             То было дружество, союзъ сердедъ святой;

             Надежда сладкая, увѣренность, покой

             Свѣтились въ ихъ очахъ и въ души изливались,

             Любови преданы, другъ другомъ восхищались,

             Другъ другу были тѣмъ, чѣмъ каждой былъ себѣ;

             Другъ друга радовать — обѣты ихъ судьбѣ.—

             Въ уединеніи, сквозь тѣни древъ прохладны

             День сельской освѣщалъ бесѣды ихъ отрадны;

             Нѣмой языкъ сердецъ; вотъ весь ихъ разговоръ;

             Люби и будь любимъ; слова замѣнитъ взоръ!

  

             И жизнь катилась ихъ, какъ тихій ключь кристальной,

             Безъ бурь и безъ заботъ. — Однажды, въ рощѣ дальной,

             Постигла ихъ гроза, обманутыхъ тропой. —

             Безпечны, заняты единственно собой,

             Когда сама Любовь любимцовъ провождая,

             Велѣла вкругъ цвѣсти очарованьямъ рая,

             Могли ли замѣчать, куда ведетъ ихъ путь?

             Вздыханья томныя тѣснили дѣвы грудъ,

             И въ сердцѣ вѣщемъ хладъ безвѣстный возраждался;

             Печальный взоръ ея то робко поднимался

             Къ гремящимъ небесамъ, то въ горестныхъ слезахъ

             На друта yпадалъ, чтобъ въ немъ прочесть — свой страхъ!

             Ни Вѣра, ни Любовь ее не подкрѣпляла;

             И въ трепетѣ она, казалося, срѣтала

             Парящую къ ней Смерть!… и замеръ дружбы гласъ!

             И тщетенъ всякъ совѣтъ! Какъ Ангелъ, въ смертной часъ,

             Со взоромъ, тающимъ въ любви и умиленьѣ,

             Зритъ праведной души на небо возвращенье:

             Такъ Селадонъ взиралъ на блѣдны красоты. —

             «Невинность кроткая! чего боишься ты? —

             «Что бури для тебя? — Ты чужда преступленья

             «И скрытыхъ въ сердцѣ бурь. — Когда посланникъ мщенья

             «Изъ мрака сыплетъ казнь: — то радость и покой

             «Вокругъ тебя стоятъ; — духъ смерти роковой

             «Въ полунощи, во дни, блуждая невидимо,

             «Съ тобою встрѣтится; — и тихо пройдетъ мимо! —

             «Сей громъ — глаголъ суда для изверговъ земныхъ —

             «Какъ Серафимской хоръ, крѣпитъ сердца Святыхъ. —

             «Блажѳнъ, кто зритъ тебя, блаженъ руководимый

             «Тобою въ храмъ добра!» —- — Судьбы непостижимы! —

             Едва успѣлъ сказать… развился молній клубъ,

             И дѣва милая — бездушный, хладный трупъ!

             — Кто, кто изобразитъ любовника несчастна

             Во изступленіи, недвижима, безгласна,

             Окаменѣлаго надъ перстію драгой —

             Таковъ поставленный надъ гробною доской

             Скудельный истуканъ, усопшихъ другъ притворный,

             Безмолвью вѣчному и горести покорный.

                                                                                             Мрзлкв.

«Вѣстникъ Европы». Часть LIV, No 24, 1810