Говорятъ, что будто въ свѣтѣ
Поубавилося дивъ, —
Мало ль ихъ на сей планетѣ?
Этотъ слухъ несправедливъ.
Нѣтъ чудеснаго! забавно!
Кто намъ это выдаетъ,
Видно, очень неисправно
Хронологію ведетъ.
Въ дивахъ нѣтъ здѣсь недостатку;
Скажутъ, что плету я гиль,
Слушать чуръ! я по порядку
Разскажу не ложь, а быль:
Жилъ богачъ одинъ въ семъ мірѣ ….
Гдѣ бишь это? …. Позабылъ!
Ну! положимъ, хоть въ Сибирѣ,
Все равно, гдѣ бъ онъ не жилъ,
Только жилъ не такъ-то честно;
Также люди говорятъ:
Царствіе ему небесно! —
Былъ покойникъ глуповатъ,
Да завидливъ былъ немножко,
Благодарность плохо зналъ,
Ни полушки за окошко
Бѣдняку не подавалъ.
Безъ порока есть ли люди?
Впрочемъ, изжилъ весь свой вѣкъ, —
Онъ не тѣмъ помянутъ буди! —
Словно честной человѣкъ.
У него была супруга;
Съ ней своя бывала блажь,
Въ нравахъ стоили другъ друга —
Пренарядный былъ марьяжъ!
Авантажною фигурой
Не была сія жена,
Но такой архитектурой
Врядъ другая создана.
Люди сущіе тираны,
Про подобныхъ врутъ людей;
Говорятъ, будто въ приданы —
Привела она дѣтей….
Оклевещутъ люди смѣло,
Лишь за правду я стою;
И кому какое дѣло?
Всякой долю знай свою!
У четы сей пресловутой
Было трое сыновей;
Каждый былъ пузырь надутый,
Урожденный дуралей.
По-французски говорили,
Одѣвались франтовски,—
Вотъ достоинства ихъ были!
Впрочемъ, дерева куски!
Разумъ нуженъ ли богатымъ?
Надобно и то сказать:
Вѣдь не стилемъ кудреватымъ
Хлѣбъ себѣ имъ доставать;
Позабылъ я двухъ — какъ звали;
Средній, помню, Емельянъ.
Какъ бы ихъ ни величали,
Дѣло намъ не до имянъ.
Вдругъ Сатурнъ злой размахался
Роковой своей косой….
Просто молвить — что скончался
Ихъ родитель дорогой, —
Тутъ-то радость и веселье
Наступаетъ для дѣтей:
Имъ отецъ, какъ злое зелье,
Надоѣлъ брюзгой своей.
Но собравшись для обряду,
И надѣвши трауръ свой,
Чтобъ поплакать, для параду —
Подрались между собой
Мать приходитъ, — суетится, —
Унимаетъ горесть ихъ;
«Полно, дѣтушки, крушиться!
«Берегите глазъ своихъ.—
«Вы умны — вамъ что калякать?
«Всѣхъ застигнетъ смертный часъ.—»
» Какъ намъ, матушка, не пдакатъ?—
Ты одна теперь у насъ.— »
Дѣло кончено, — зарыли
И отца, и … грусть свою,
Ночь насквозь всю прокутили.
Лишь заря — они къ ружью….
Тотчасъ въ матушкину спальню
Безъ докдаду ворвались:
«Полно роль играть печальну!
«Ну, родная, развернись!
«Отопри-ка кдадовыя,
«Да деньжонокъ выдай намъ.—»
Нѣтъ, любезные — родные!
До шести недѣль не дамъ.
Я своихъ словъ не нарушу,
А поминки отощутъ,
И покойникову душу
По мытарствамъ проведутъ —
Ну тогда…. — «Чтобъ ждать наслѣдства?
Закричали чудаки,—
И нашли другія средства,
То есть, сбили всѣ замки, —
Въ мигъ сокровища открылись;
Бездна золота блеститъ!
Тутъ-то витязи пустились….
Кто что схватитъ, то тащитъ;
Зеркала со стѣнъ летаютъ;
Тамъ фарфоръ и люстры бьютъ,
Тамъ уборы обдираютъ,
Тамъ дерутся, тамъ поютъ.
Отличаются герои! —
Только пыль идетъ столбомъ!
При сосженьи древней Трои
Врядъ ли былъ такой содомъ!
Ни минуты не теряли
Для своихъ полезныхъ дѣлъ,
Все, что надо, сработали;
Тотчасъ кончили раздѣлъ.
Ухватя наслѣдства долю
Сговорились всѣ бѣжать,
Чтобъ, свою наживши волю,
Лучше было имъ мотать.
Старшій братецъ начинаетъ
Жить въ веселостяхъ своихъ:
Табуны собакъ скупаетъ
Датскихъ, гончихъ и борзыхъ;
Дни проводитъ на сараѣ;
Шьётъ ошейники для нихъ,
И, начальствуя въ той стаѣ,
Бьетъ и вѣшаетъ иныхъ.
То на кровлю взгромоздится,
А наскучитъ тамъ сидѣть,
На кулачки станетъ биться,
Въ путь-дороженьку глазѣть;
Иногда спускаетъ змѣи,
Иль звонитъ въ колокола,
Мужикамъ стрижетъ тупеи,
Иль обрѣетъ до-гола.
Братъ меньшой его проказилъ
Точно такъ же, какъ и тотъ,
По деревьямъ часто лазилъ,
Или, стоя у воротъ,
Всѣхъ дразнилъ, кривляя рожу,
И, дурачась на-подрядъ,
Надѣвалъ медвѣжью кожу —
Бабъ пугалъ, стращалъ робятъ;
Въ городки игралъ, и въ бабки,
По ночамъ кралъ голубей,
И срывалъ съ прохожихъ шапки,
Словомъ — диво-чудодѣй!
Всѣхъ отличнѣй былъ середній,
Славный витязь, Емельянъ,
Шутъ и этотъ не послѣдній —
Только не былъ онъ буянъ,
И такихъ, какъ тѣ, игрушекъ
Никогда терпѣть не могъ;
Но весь день стрѣлялъ изъ пушекъ,
Или фейерверки жогъ;
Городки и батареи
Безпрестанно строилъ онъ;
А прискучатъ тѣ затѣи, —
Воевалъ онъ — на воронъ;
Въ шлемъ и латы наряжался,
Штурмовалъ свой огородъ;
И на копіяхъ сражался,
Будто рыцарь дон-Кишотъ!
Вздумалъ братъ большой жениться,
Началъ свадьбу затѣвать,—
И меньшой успѣлъ влюбиться;
Чтожъ середнему зѣвать?
Онъ находитъ также пару;
Хочетъ мужемъ быть, простякъ! —
Отъ любовнаго угару
Всѣ женились — кое-какъ;
Тутъ-то началась потѣха!
Кто бъ ни вздумалъ описать,
Вѣрно былъ бы безъ успѣха
Ихъ проказы передать. —
Жены бѣдныя страдаютъ,
А мужья-глупцы — кутятъ,
Въ шутку пивомъ обливаютъ,
Иль усы имъ приклеятъ,
Или мучатъ на качелѣ,
Какъ бѣдняжки ни кричатъ;
Иль уйдутъ, — и по недѣлѣ
Ихъ домой не залучатъ.
Старшій къ картамъ пристрастился,
У меньшаго тотъ же бредъ;
Не раздумавши пустился
И Емелюшка имъ въ слѣдъ;
По носкамъ сперва играли,
Послѣ въ горку, — тамъ въ юрдонъ,
А впослѣдствіи узнали
И всесильный фараонъ!
Тутъ пріятели нашлися,
Стали дружески играть….
Молодцы какъ разочлися,
Анъ и карты проклинать!
«Только намъ бы отыграться,
Разсуждали межъ собой; —
«Ужъ не стапемъ мы пускаться
«Никогда въ картежный бой.
Вновь ребята пошалили,
Но фортуна не везетъ;
Тысячъ по сту съ рукъ спустили, —
Пуще ихъ задоръ беретъ!
Между тѣмъ съ своей женою
Поразладилъ братъ большой:
«Скучно — думаетъ — съ одною
«Цѣлой вѣкъ коротать свой.
А прослышавъ нову моду,
Что большіе господа
Просятъ въ первый годъ разводу —
Безъ зазрѣнья, безъ стыда,
По приказному порядку,
Приложивши на расходъ
Бѣлыхъ листиковъ тетрадку,
Онъ пускаетъ просьбу въ ходъ.
Въ прошлый вѣкъ дѣльцы бывали,
И законы подвели;
Просьбу мужа оправдали,
Приказали, — развели….
Тутъ жена меньшаго брата
Предъ присутственнымъ столомъ,
Убѣгая отъ разврата,
О разводѣ бьетъ челомъ.
Не замедлилось рѣшенье, —
Мужни собраны вины,
Внесены въ опредѣленье,
Чтобъ уволить отъ жены. —
Рады модные ребята,
Что избавились отъ нихъ,
Не велика эта трата —
Много женъ есть у другихъ….
Емельянъ нашъ разсуждаетъ:
«Какъ отъ братьевъ мнѣ отстать?»
Тотчасъ въ мысляхъ онъ рѣшаетъ
Также просьбу подавать.
Подаетъ, и проситъ смѣло
|