Марсельеза

Леонид Андреев. Марсельеза

—————————————————————-

      OCR Pirat

—————————————————————-
   Это было ничтожество: душа зайца и бесстыдная терпеливость рабочего

скота. Когда судьба насмешливо и злобно бросила его в наши черные ряды, мы

смеялись, как сумасшедшие: ведь бывают же такие смешные, такие нелепые

ошибки. А он — он, конечно, плакал. Я никогда в жизни не встречал

человека, у которого было бы так много слез, и они текли бы так охотно —

из глаз, из носа, изо рта. Точно губка, пропитанная водою и зажатая в

кулак. И в наших рядах я видел плачущих мужчин, но их слезы были огонь, от

которого бежали дикие звери. От этих мужественных слез старело лицо и

молодели глаза: как лава, исторгнутая из раскаленных недр земли, они

выжигали неизгладимые следы и хоронили под собою целые города ничтожных

желаний и мелких забот. А у этого, когда он поплачет, только краснел его

носик да намокал платочек.

   Вероятно, он сушил его потом на веревочке, иначе откуда набрал бы он

столько платков?

   И во все дни изгнания он таскался к начальникам, ко всем начальникам,

какие только были и каких он мог придумать, кланялся, плакал, клялся в

своей невиновности, умолял пожалеть его молодость, давал обещания на всю

жизнь не открывать рта иначе, как для просьб и славословий. И те смеялись

над ним, как и мы, и называли его «Маленькая несчастная свинья», и кричали

ему:

   — Эй ты, маленькая свинья!

   И он послушно бежал на зов: он думал каждый раз услышать весть о

возвращении на родину, а они только шутили. Они знали, как и мы, что он не

виновен, но его муками они думали напугать других маленьких свиней, — как

будто и так не достаточно трусливы они!

   Приходил он и к нам, гонимый животным страхом одиночества; но суровы и

замкнуты были наши лица, и тщетно он искал ключа. Теряясь, он называл нас

милыми товарищами и друзьями, а мы качали головой и говорили:

   — Смотри! Тебя услышат.

   И он позволял себе глядеть на дверь, эта маленькая свинья. Ну разве

можно было сохранить серьезность!

   И мы смеялись отвыкшими от смеха голосами, а он, ободренный и

утешенный, присаживался ближе и рассказывал и плакал о своих любимых

книжечках, оставшихся на столе, о своей мамаше и братцах, о которых он не

знает, живы они или уже умерли от страха и тоски.

   Под конец мы его выгоняли.

   Когда началась голодовка, его охватил ужас — невыразимо-комичный ужас.

Ведь он очень любил покушать, бедная свинья, и он очень боялся милых

товарищей, и очень боялся начальников: растерянно бродил он среди нас и

часто вытирал платком лоб, на котором выступило что-то — слезы или пот. И

нерешительно спросил меня:

   — Вы долго будете голодать?

   — Долго, — сурово ответил я.

   — А потихоньку вы ничего ке будете есть?

   — Мамаши будут присылать нам пирожков, — серьезно согласился я.

   Он недоверчиво посмотрел на меня, покачал головою и, вздохнув, ушел. А

на другой день заявил, зеленый от страха, как попугай:

   — Милые товарищи! Я тоже буду голодать с вами.

   И был общий ответ:

   — Голодай один.

   И он голодал! Мы не верили, как не верите вы, мы думали, и то он ест

что-нибудь потихоньку, и так же думали надсмотрщики. И когда под конец

голодовки он заболел голодным тифом, мы только пожали плечами:

   «Бедная маленькая свинья!» И один из пас — тот, что никогда не смеялся,

угрюмо сказал:

   — Он наш товарищ. Пойдемте к нему.

   Он бредил, и жалок, как вся его жизнь, был этот бессвязный бред. О

своих любимых книжечках говорил он, о мамаше и братцах; он прогил пирожков

и клялся, что не виновен, и просил прощения. И родину он звал, звал милую

Францию, — о, будь проклято слабое сердце человека! Он душу раздирал этим

зовом: «Милая Франция!»

   Мы все были в палате, когда он умирал. Сознание вернулось к нему перед

смертью, и тихо он лежал, такой маленький, слабый, и тихо стояли мы, его

товарищи. И все мы, все до единого, услышали, как он сказал:

   — Когда я умру, пойте надо мной Марсельезу.

   — Что ты говоришь! — воскликнули мы, содрогаясь от радости и

закипающего гнева.

   И он повторил:

   — Когда я умру, пойте надо мною Марсельезу.

   И впервые случилось так, что сухи были его глача, а мы — мы плакали,

плакали все до единого, и, как огонь, от которого бегут дикие звери,

горели наши слезы.

   Он умер, и мы пели над ним Марсельезу. Молодыми и сильными голосами

пели мы великую песню свободы, и грозно вторил нам океан и на хребтах

валов своих нес в милую Францию и бледный ужас, и кровавокрасную надежду.

И навсегда стал он знаменем нашим — это ничтожество с телом зайца и

рабочего скота и великою душою человека. На колени перед героем, товарищи

и друзья!

   Мы пели. На нас смотрели ружья, зловеще щелкали их замки, и острые жала

штыков угрожающе тянулись к нашим сердцам — и все громче, все радостнее

звучала громкая песня; в нежных руках бойцов тихо колыхался черный гроб.

   Мы пели Марсельезу!
   Август 1903 г.
   ЛЕОНИД НИКОЛАЕВИЧ АНДРЕЕВ
   РАССКАЗЫ И ПОВЕСТИ
   Андреев Л.
   Рассказы и повести. Вступ. статья В. Чувакова; Худ. В. Савадов. -М.:

«Недра», 1980 — 288 с.
   В настоящий сборник вошли рассказы и повести Л.Андреева 1898 — 1908 гг.

Проникнутые гуманным чувством, они направлены на защиту «униженного и

оскорбленного» маленького человека от калечащих его душу жизненных

обстоятельств. В ряде рассказов («Марсельеза», «Рассказ о семи повешенных»,

«Иван Иванович») отразился дух революционной эпохи 1905 года.
   Издательство «Художественная литература», 1979 г.

   Издательство «Недра», 1980 г
   Редактор издательства В. Н. Никитина Художественный редактор В. В.

Шутько Технический редактор Н. В. Жидкова Корректоры Э. Г.Агеева, К.И.

Савенкова

   ИБ Љ 4441

   Подписано в печать 31.10 80. Формат 84×108 1/32. Бумага типографская Л2

Гарнитура литературная. Печать высокая. Усл. печ. л. 15,12. Уч-изд. л. 15

12. Дополнительный тираж 100000 экз. Заказ 336/8351-3 Цена 1 р. 50 к.

   Изд-во «Недра», 103633, Москва, К-12, Третьяковский проезд, 1/19

Отпечатано с матриц в Ленинградской типографии Љ 6 ордена Трудового

Красного Знамени Ленинградского объединения «Техническая книга» им Евгении

Соколовой Союзполиграфпрома при Государственном комитете СССР по делам

издательств, полиграфии и книжной торговли. 193144 г. Ленинград, ул.

Моисеенко, 10.
   OCR Pirat