Старый гусар, или пажи Фридриха II

СТАРЫЙ ГУСАР, или ПАЖИ ФРИДРИХА II.

 

 

 

ОПЕРА-ВОДЕВИЛЬ В ТРЕХ ДЕЙСТВИЯХ.

 

 

 

Представлена в первый раз на Большом Петровском театре 5-го Июня 1831.

 

 

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ:

 

ФРИДРИХ II, Король Прусский                                              Г. П. Степанов.

Королевские пажи

БАРОН КАРЛ ФЕЛЬСГЕЙМ                                                    Г-жа Куликова.

ВИЛЬГЕЛЬМ БЛЮМЕНТАЛЬ                                                Г-жа Н. Репина.

БРАНДТ, старый гусар                                                              Г. Щепкин.

ГОФМЕЙСТЕР                                                                             Г. Цыганов.

БЛЮМЕНТАЛЬ, комендант Нейродской крепости        Г. Лавров.

БАТИЛЬДА, его дочь                                                                Г-жа Виноградова.

КРЕТЛИ, старая надзирательница Батильды                 Г-жа Лисицына.

ФРИЦ, капрал                                                                            Г. Максин.

ОФИЦЕР                                                                                      Г. Анслин.

Генералы, офицеры, солдаты, пажи, крестьяне.

 

 

 

Первое действие происходит в Бреславле; второе и третье в Нейродской крепости.

 

 

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

 

 

 

Театр представляет залу во дворце. В глубине сцены за колоннами видна галерея; направо от актеров во второй кулисе дверь, ведущая в комнаты Фридриха. По стенам трофеи и статуи. Впереди сцены на обеих сторонах по столу: на столе с левой стороны лежат планы и чертежи, а с правой портфель и разные бумаги.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ.

 

КАРЛ, ВИЛЬГЕЛЫМ, пажи и офицеры; в глубине театра часовые.

 

(При поднятии занавеса пажи спят на скамьях, поставленных кругом залы; два молодых офицера тоже спят глубоким сном. Часовые в глубине сцены ходят взад и вперед. На столах горят свечи. Окончание увертюры служит интродукциею следующему номеру.)

 

(музыка Г-на Геншта.)

 

ЧАСОВОЙ, за сценой, во время тихой музыки.

 

Кто идет?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, тоже за сценою.

 

Паж Его Величества.

 

ЧАСОВОЙ, в глубине театра, вполголоса.

 

Кто идет?

 

(Карл и Вильгельм показываются при входе)

 

КАРЛ.

 

Паж Его Величества.

 

(Оба говорят потихоньку часовому и с большою осторожностию входят в залу.)

 

ВМЕСТЕ.

 

Поосторожнее входи,

Иль тотчас сделаешь тревогу.

Вот мы и дома… погляди:

 

(оглядывая сонных)

 

Они все спят… ах, слава Богу!

 

(Карл подходит к столу с левой, а Вильгельм с правой стороны.)

 

Скорей за дело сесть изволь,

Чтоб не узнал Король.

 

(садятся, и за работою разговаривают между собою.)

 

КАРЛ.

 

Что, Вильгельм?.. А?.. Пятисот талеров как не бывало!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ты еще скажи спасибо, что с нами больше денег не случилось. Надо признаться, мы играли ужасно как несчастливо!.. Впрочем ты, Карл, всему причиною: зачем ты ставил на туза?..

 

КАРЛ.

 

Я грущу не об одном проигрыше на этой проклятой вечеринке..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Хороша вечеринка! С четырех часов после обеда, до двух часов за-полночь!

 

КАРЛ.

 

Как мог я забыть, что она меня дожидалась?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ну, вот, опять за тоже: все она, да она! Да кто такая эта госпожа она? С таким местоимением трудно будет угадать имя собственное твоей любезной..

 

КАРЛ.

 

Первый долг любовника не есть ли скромность? А притом я и сам не знаю, как ее зовут.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Право? Я очень рад оно очень кстати пришлось… (встает) потому, что ты во сне часто бредишь и нехотя можешь проболтаться. Эта привычка в тебе самая несчастная: если бы женщины об ней узнали то худо бы тебе было.

 

КАРЛ, вставая также.

 

Ах! оставь свои шутки. Если бы ты ее видел!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

О! я живо представляю себе ее наружность; глаза голубые…

 

КАРЛ.

 

Вздор! черные.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Волосы светлорусые…

 

КАРЛ.

 

Неправда! темнорусые.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Талия стройная, походка легкая, улыбка ангельская, и проч. и проч… ведь уж богини сердец все на один покрой.

 

КАРЛ.

 

Что подумает она, не видавши меня на гулянье?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Так тебе назначили и свиданье?

 

КАРЛ.

 

Да, издали, знаками; вот уж в восьмой раз мы разговариваем так друг — с — другом. Может-быть вчера мне удалось бы поговорить с нею иначе!.. Ах! никогда теперь играть не стану! Карты — совершенная пагуба!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Конечно, особливо как проигрываешься. Вольно же было ставишь на туза!

 

КАРЛ.

 

Избави Бог, да если еще узнает об этом мой старый гусар Брандт!.. Он вечно не простит мне.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Что?.. Разве он имеет над тобою какую-нибудь власть?

 

КАРЛ.

 

Как любит мать родного сына,

Так старый Брандт всегда меня любил;

Старался он, чтоб званье дворянина,

Я, как Фельсгейм, делами заслужил.

Учил, чтоб честь мной вечно управляла;

Учил, чтоб я смотрел врагу в глаза..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Он лучше бы тебя сначала

Учил не ставить на туза!

 

А что, каково идет твой план?

 

(садится у своего стола.)

 

КАРЛ, тоже садится у своего.

 

Что-то худо клеится. А ты что там делаешь?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Я? Переписываю последний ответ Короля к Вольтеру. Что ни говори наш старый льстец гофмейстер, а письмо по мне лучше ответа.

 

КАРЛ.

 

Посмотрим: на чем я остановился?.. а! на валу.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

А я на вершине Парнаса.

 

(зевает.)

 

КАРЛ.

 

Ты, кажется, зеваешь?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Так… от Парнаса!.. Не знаю, что-то ужасно спать хочется…

 

(начинает засыпать.)

 

КАРЛ, облокотясь на стол.

 

И мне тоже. Странно, право! Сядешь за работу… возьмешься за перо… а там…

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Карл!..

 

КАРЛ

 

Что?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Спишь-ли ты?

 

КАРЛ.

 

Ах! оставь меня в покое.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Лучше бы ты поставил на тройку, чем на туза, право!.. Пожалуйста не храпи! я этого терпеть не могу… Карл!

 

КАРЛ.

 

Ну, что еще?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ничего… Покойной ночи!

 

(Оба засыпают. В это время Фридрих выходит из своих комнат, в сопровождении двух офицеров. Во все следующее явление оркестр играет военный марш, очень тихо.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ.

 

ТЕ ЖЕ; КОРОЛЬ и два офицера.

 

КОРОЛЬ, пробегая бумаги.

 

Неприятель собирается нас атаковать: тем лучше. Все готово к его приятию. Но кому поручить эти депеши?.. Молодой Фельсгейм горит желанием отличиться… А! вот он… Спит… Бедняжка! верно он всю ночь просидел за работою.

 

КАРЛ, во сне.

 

Еще двадцать талеров на туза!

 

КОРОЛЬ.

 

Что я слышу?..

 

КАРЛ, тоже.

 

Туз выиграл!.. Опять на него-же… Скорее, Вильгельм, ставь все деньги!.. Туз выигрывает.

 

КОРОЛЬ.

 

Несчастный! уже-ли он попал в число игроков?

 

КАРЛ, тоже.

 

Банк наш!.. Еще!.. еще!..

 

КОРОЛЬ.

 

Трепещи, если я в тебе обманулся! — (Офицеру.) Ступайте к бургомистру и сейас же соберите всевозможные справки: вы найдете меня на разводе. Ступайте.

 

(Король уходит; часовые отдают ему честь.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТИЕ.

 

КАРЛ, ВИЛЬГЕЛЬМ, ГОФМЕЙСТЕР, пажи.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Ах, Боже мой! Все спят еще, а Король начал уже свои обходы!.. Вставайте, господа, вставайте!

(Слышны барабаны за сценою. Все пажи просыпаются и встают; кроме Вильгельма)

 

ГОФМЕЙСТЕР и ПАЖИ.

 

(музыка Г-на Никола.)

 

Вставайте (Да встанем) — все скорей, скорей!

Король не любит нераденья.

Вы знаете (Мы знаем все), что долг пажей

В стреле быть каждое мгновенье.

 

КАРЛ, протирая глаза.

 

Какая досада! Еще бы уснуть немножко— и я верно бы отыграл все свои деньги!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Господа! Послушайте, я вам скажу, что… Э!..Г. Вильгельм!.. что вы там уселись?.. Г. Вильгельм!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, бормоча сквозь зубы.

 

Отстань пожалуйста!.. надоел!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Надоел!.. прошу покорно!.. Ах, ты грубиян!..

 

(дерет его за ухо.)

 

ВИЛЬГЕЛЬМ вскакивая.

 

Ай! ай!.. полно, сделай милость! ведь это глупо!.. драть так за уши!.. (зевая и потягиваясь он узнает гофмейстера.) Ах! это вы, сударь?.. Как это я вас не узнал?.. Вы всегда презабавно шутите!..

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Мне кажется, сударь, что вы очень дерзки и забываете ко мне должное уважение.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Отнюдь нет, сударь, я не забываю к вам должного уважения; а говорю только, что ваши шутки всегда забавны. Смотрите, как вы изволили мне разрумянить ухо!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Король сейчас будет на развод. Скорее, господа, на лошадей!

Идите все (Пойдем друзья) скорей, скорей! и проч.

 

(Все пажи уходят.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

 

ГОФМЕЙСТЕР, один.

 

Мне никогда не сладить с этими шалунами, покуда чертенок Вильгельм будет, между них! И я еще не могу наказывать-то его, как бы мне хотелось, потому что имею намерение породниться скоро с его семейством. Я выместил бы за него Фельсгейму… да Король его любит! Его Величество очень расположен к Фельсгейму. Поневоле будешь с ним ласков. Досадно!

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ.

 

ГОФМЕЙСТЕР и БРАНДТ.

 

БРАНДТ, входя, к часовым.

 

Тьфу К чорту!.. Пустите!.. Говорят вам: я хочу видеть моего барона!

 

ГОФМЕЙСТЕР, в сторону.

 

Что это за человек? (вслух.) Что тебе надобно, мой друг?

 

БРАНДТ.

 

Ваш друг? Нет еще покамест. А что мне надобно, так прочтите и увидите.

 

(подает ему бумагу.)

 

ГОФМЕЙСТЕР, читая.

 

«Свободный пропуск Марциалу Генриху Брандту». (в сторону.) А! без сомнения это тот самый головорез гусар, о котором мне говорили.

 

БРАНДТ.

 

Гм!.. чего изволите?

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Ничего, ничего… Ты хочешь видеться с своим бароном, не так-ли?

 

БРАНДТ.

 

Да. Где он?

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

С Королем.

 

БРАНДТ.

 

А Король где?

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Что?.. где Король?.. Уж не хочешь-ли ты идти прямо к Его Величеству?

 

БРАНДТ.

 

А почему же нет? Он, может статься, узнает этот седой ус; он видал его там… (в сторону, поглядывая на гофмейстера) где-бы ты и носу не смел показать.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Поговорим-ка о твоем бароне. Ты, кажется, его очень любишь?

 

БРАНДТ.

 

Люблю ли я моего Карла? Ах, чорт меня возьми!.. Послушайте.

 

(музыка Г-на Никола.)

 

Его отец, мой командир примерный,

Пред смертию своей мне завещал,

Чтоб я ему был друг, наставник верный,

И в этом я пред Богом клятву дал.

Питомец мой был бесподобный мальчик:

Едва еще он стал переступать,

Недели в две под детский барабанчик

Я выучил его маршировать.

Военный дух в нем поселить стараясь,

Я скоро им до слез был восхищен,

Как в первый раз, со мною занимаясь,

Без дальних слов чертаться начал он.

Лишь только год он прослужил в пехоте,

Уж кивер мой гусарский был на нем,

И он скакал, по собственной охоте,

Во весь галоп — на палочке верхом.

У нас свои маневры также были,

Ходил на бой с героем я моим:

Картечами гусей и уток били,

И приступом курятник брали с ним.

Не думая о славе, неприятель,

Без задних ног всегда от нас бежал,

И в гордости наш брат завоеватель

Убитых всех на вертел надевал.

Но скоро мой питомец возмужавши

Во всем меня далеко превзошел;

Учитель тут свою отставку взявши,

К ученику в приятели пошел.

Твердя ему всегда о воздержаньи

И как вино нам вредно может быть,

Бывало с ним я в дружеской компаньи

Бутылок пять изволю осушить.

А как у нас ухватки были те-же,

То я при всех твердил ему в глаза:

«Эй! не дерись, мой друг!» наедине-же

Учил его, как лучше дать туза.

Все тридцать лет непомраченной славы,

Все девать ран отдам я за него,

Отдам всю кровь — и даже ус курчавый;

Вот как люблю я Карла моего!..

Его отец, и проч.

 

ГОМФЕЙСТЕР.

 

Все это хорошо, мой друг; но твой барон едва- ли принесет честь такому воспитанию.

 

БРАНДТ.

 

Как! что вы хотите этим сказать?

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

То, что он употребляет во зло твою доверенность… обманывает тебя.

 

БРАНДТ.

 

Вздор!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Что?.. вздор?.. Но послушай, друг мой, ведь это неучтиво говорить таким образом!

 

БРАНДТ.

 

Может — быть; да зачем вы говорите дурно о моем бароне?

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Затем, что он дурно себя ведет. Например, как ты думаешь, чем он занимается?

 

БРАНДТ.

 

Ну, разумеется чем: читает, ездит верхом, учится математике…

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Днем, так точно; а ночью?

 

БРАНДТ.

 

Ночью?.. ночью он спит.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Вот то-то и Нет!.. (с таинственностию.) Напротив…

 

БРАНДТ.

 

Э! знаю… великая беда! кто бабке не внук!.. мы также были молоды.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Конечно; но это все еще не то.

 

БРАНДТ.

 

ТьФу к чорту!.. Да что же?

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

А то, что он изволит играть в карты…

 

(Брандт делает движение.) То есть, так уверяют другие.

 

ВРАНДТ.

 

А! другие уверяют! Советую этим другим держать покороче свой язычек; иначе, кто осмелишься чернить моего барона, распускать об нем пустые толки, клянусь гусарскою честию, что тот узнает, остра ли моя сабля!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Ну полно, полно, друг мой! К чему так горячиться?.. Ой, вы военные! за слово, за безделицу рады резаться. Всего лучше — вот он сам идет сюда: от него ты вернее узнаешь все дело. Заведи с ним речь, этак, поискуснее. Я вас оставляю.

 

БРАНДТ, с гневом.

 

Слуга ваш.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ.

 

БРАНДТ; потом КАРЛ и ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

БРАНДТ.

 

Уф! задыхаюсь от бешенства. А! Г. барон, вы пустились в картеж! Хорошо. Вот он. Начнем свою атаку. Побольше твердости, даже нечувствительности… если только станет духа.

 

(крутит усы.)

 

КАРЛ, входя с Вильгельмом.

 

Ах! это ты, мой старый друг!

 

БРАНДТ.

 

Да-с… я.

 

КАРЛ.

 

Какой сердитый взгляд!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

В самом деле: от чего он так крутит усы свои?

 

БРАНДТ.

 

А вот сейчас узнаете. Где вы проводите ночи?

 

КАРЛ.

 

Что?.. (тихо Вильгельму.) Вильгельм! он спрашивает, где мы ночи проводим?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Будто я не слышу! Постой, я тотчас дам ему ответ. (подходит к Брандту.) Ты хочешь знать, где мы проводим ночи? не так-ли?

 

БРАНДТ.

 

Так.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ну так видишь ли, мой милый, что я тебе скажу: во первых, — это до тебя не касается.

 

БРАНДТ.

 

Не с вами говорят, милостивый государь: налево кругом — марш! — (перевертывает его на другую сторону и остается в средине.) Отвечайте, Г. барон, я спрашиваю вас: где вы проводите ночи?

 

КАРЛ.

 

Любезный Брандт… я… вот видишь…

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Тебе верно наболтал про нас этот старый дурак гофмейстер; ну, да хорошо, погоди- же: лишь бы только мне добраться до его парика!

 

БРАНДТ, поглаживая опять усы свои.

 

Вы играете в карты, чорт возьми!..

 

КАРЛ.

 

Уверяю тебя…

 

БРАНДТ.

 

Вы играете в карты, я знаю!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ну, если ты знаешь, так зачем же-ты нам прежде этого не сказал? из чего-же мы хлопочем?.. Карл! ведь уж если он знает, так нечего скрываться.

 

БРАНДТ.

 

А! вы наконец признаетесь?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Да, мы играем… и наша игра сначала нам так посчастливилась, что уж у нас теперь нет ни шиллинга.

 

БРАНДТ.

 

Не стыдно ли вам, Господин барон?..

 

КАРЛ.

 

Не сердись, пожалуйста!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

А пуще, — не читай проповедей; уж мы и так их наслушались друг от друга; сперва начал проповедывать я ему, а потом он мне, а потом…

 

БРАНДТ.

 

Но подумали — ли вы о следствиях картежной игры?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Не только думали, но даже испытали их самым делом.

 

БРАНДТ.

 

Как это?

 

КАРЛ.

 

В последний раз, в конце игры, мы заметили, что нас обманывают, и подняли такой штурм!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Что любо-дорого посмотреть!

 

Все в миг у нас в окно слетело:

Стол, карты, стулья, игроки,

Шандалы, щетки, кучи мела,

Скажу тебе не хвастовски —

Отлично сделали прыжки.

Вот было посмотреть забавно!

А если бы в таком жару

Мы поумней свели игру,

У нас и банк слетел бы славно!

 

БРАНДТ.

 

Неужли и вправду вы все поставили вверх дном?

 

КАРЛ.

 

Клянусь тебе!

 

ВРАНДТ, в восторге.

 

Браво, чорт возьми! Досадно, что меня тут не было!

 

КАРЛ.

 

Что ты говоришь?

 

БРАНДТ, опомнясь.

 

Ничего… ни слова… я так…

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

А! он улыбается…

 

БРАНДТ.

 

Совсем нет… неправда.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Уж не хитри: я видел, как усы твои зашевелились!

 

КАРЛ.

 

Ну, полно, признайся: ты больше на меня не сердишься?..

 

(протягивает к нему руку.)

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, ласкаясь к нему с другой стороны.

 

Э! Господин Брандт!..

 

БРАНДТ, взяв их за-руки.

 

Так и быть!.. нечего делать, — пришлось помириться!.. Только знайте, что я никогда бы вас не простил, если б вы не побросали из окна-то!.. Однако ж, чтоб впредь этого не было, слышите ли?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ и КАРЛ.

 

Даем честное слово.

 

БРАНДТ.

 

Главное теперь, чтобы Королю как — нибудь не пересказали.

 

КАРЛ.

 

Еще, избави Бог, ежели она об этом узнает!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Она… я наперед был уверен, что ты до нее договоришься.

 

БРАНДТ.

 

А что такое за штука эта она?

 

КАРЛ.

 

Прелесть!.. Ангел, от которого я с ума схожу!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Да, мой почтенный, это но амурной части, следовательно не по твоей.

 

БРАНДТ.

 

Ошибаетесь, милостивый государь! Знайте, что у меня сердце не ржавее моей сабли… Ах!

 

Тому уж будет двадцать лет…

Я в Померании влюбился

В один прелестнейший предмет —

И с ним душей соединился!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

И вы свой пламень сберегли?

 

БРАНДТ.

 

Да! и в такой разлуке длинной

Наш пламень не погас!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Уж-ли?

Вот пламень подлинно старинный!

 

БРАНДТ.

 

Что за женщина!.. чудо!.. Глаза вот точно штыки,— так тебя и колют бывало!.. Волосы чернее взводного коня в нашем эскадроне!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

А теперь эти волосы, я думаю, белее чистого снега.

 

БРАНДТ.

 

Все равно; и, если бы, кажется, я отыскал ее… Но перестанем толковать об этом: надобно сперва поправить ваши глупости. Пойду, открою свой запасный кошелек, и замещу ваш проигрыш своими талерами… Подождите меня здесь.

 

ВМЕСТЕ.

 

(музыка Г-на Никола.)

 

Пусть дружба вновь

Нас примиряет

И съединяет!

Пусть будет вновь

Меж нас согласье и любовь!

 

(Брандт идет вон и встречается с гофмейстером.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ.

 

ТЕ ЖЕ и ГОФМЕЙСТЕР.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Господа! я принес вам весьма неприятную новость.

 

БРАНДТ.

 

Что такое?

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Его Величество узнавши, что Г. барон Фельсгейм был так безрассуден, что пустился в игру, и так несчастлив, что проигрался, изволил приказать посадить его на три месяца в Нейродскую крепость. Вот и приказ.

 

(отдает ему бумагу.)

 

БРАНДТ.

 

Как! барона моего сажать в крепость в то время, когда надо драться с неприятелем!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Вот и приказ, говорю я. Г. Вильгельм! вам поручается препроводить арестанта к вашему дядюшке.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ

 

Мне?.. Вот хорошо например!.. До сих пор бывало не я других, а меня другие в тюрьму все провожали.

 

КАРЛ.

 

Но кто мог пересказать Королю?.. Верно это вы, сударь?

 

БРАНДТ.

 

Если это ваши штуки!..

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Совсем нет! не я, божусь Богом, не я! Сам барон во сне проговорился.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Что у тебя за страсть бредить вслух? Я тебе говорил, что ты наживешь себе беды с такою привычкою. Ты бы у меня учился: я никогда не брежу, и от того Его Величество очень ко мне милостив. Впрочем не беспокойся и будь уверен, что я с своим арестантом буду поступать ласково и снисходительно.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Я должен вас оставить, господа.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Можете: вас никто не удерживает.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Я пойду все приготовить к вашему отъезду. (Вильгельму.) Скажите Г. Блюменталю, что я скоро буду иметь честь сделать ему свое посещение… слышите, сударь?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Слышу, сударь.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Барон, утештесь, не грустите:

К чему такой печальный вид?

В тюрьме не век вы просидите;

Притом же путь ваш дружба усладит.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Такой урок есть нам награда;

Но вот дивлюся я чему:

Как возложили на Пилада

Ореста отвезти в тюрьму!

 

ВМЕСТЕ.

 

ГОФМЕЙСТЕР’Ь и ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Барон утештесь, не грустите, и проч.

 

КАРЛ.

 

Да, да, вы правду говорите:

К чему такой печальный, грустный вид?

Скорей, скорей меня ведите:

Я рад, что путь мой дружба усладит.

 

БРАНДТ.

 

Вы, Государь, меня простите,

А Брандт ему свободу возвратит,

И он сегодня, как хотите,

Не в крепость, — в битву полетит.

 

СГоФмейстер уходит.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ.

 

КАРЛ, ВИЛЬГЕЛЬМ, БРАНДТ.

 

БРАНДТ, сам с собою.

 

Нет, чорт меня возьми, этому не бывать!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Что с ним?

 

БРАНДТ.

 

Фридрих узнает мои мысли: я напишу к нему!

 

КАРЛ.

 

Что ты это, помилуй! Король шутить не любит…

 

БРАНДТ.

 

И я также шутить не люблю, чорт меня возьми!.. Фельсгейма не пускать на сражение! Фельсгейму заграждать путь к славе!.. О! он прочтет мое письмо… Он простит, потому, что я простил, и потому что это до меня столько же, сколько и до него касается.

 

(подходит к столу.)

 

КАРЛ.

 

Брандт! прошу тебя, не жертвуй за меня собою!

 

БРАНДТ.

 

Тьфу к чорту! перестаньте! ведь вы знаете, что уж если я что заберу себе в голову, так разве одним пушечным ядром из нее вышибешь!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, Карлу.

 

А так как здесь теперь нет ни пушек, ни ядер, то не мешай ему: пусть его пишет.

 

БРАНДТ, пишет.

 

«Ваше Величество!..» Все выскажу, как нельзя лучше, уж уверяю вас!

 

КАРЛ.

 

Возможно ли, чтоб в день сраженья

Я под арест посажен был?

Прости, мечта воображенья!

Напрасно славу я любил!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Знать надо этому случиться!

Но славу столько же любя,

Я постараюсь отличиться

И за себя, и за тебя!

 

Притом, я употреблю все средства, чтобы тебе не скучно было в твоем заточении. Во — первых, дядя мой, несмотря на то, что он комендант крепости, человек предобрый; а во вторых, миленькая моя кузина Батильда верно тебе понравится. Прелестная девочка! Года с три тому назад я был влюблен в нее… т. е. что называется влюблен до обожания… да после как — то совсем о ней и позабыл; но ты, это дело другое: ты постоянен, как рыцарь… однако ж вместе с тем я надеюсь, что она заставит тебя забыть твою незнакомку… Кстати: ведь она тоже брюнетка!

 

БРАНДТ, складывая просьбу.

 

Славно! — Если уж ему такой смысл не понравится, то это будет упрямство.

 

КАРЛ.

 

Но дай нам прочесть по крайней-мере…

 

БРАНДТ.

 

Не нужно… Идут… Положитесь на старого гусара.

 

(слышны барабаны за сценою.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ.

 

ТЕ ЖЕ; КОРОЛЬ, ГОФМЕЙСТЕР, пажи, генералитет, офицеры, солдаты.

 

КОРОЛЬ, Карлу и Вильгельму.

 

Господа! вы получили мой приказ?

 

КАРЛ и ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Получили, Ваше Величество.

 

КОРОЛЬ.

 

Вам будет стоить большого труда, Г. Фельсгейм, чтоб снова приобресть мою доверенность и дружбу: я знаю все… знаю, как вы нынешнюю ночь провели в игрецком доме. Горе тому, кто пристрастится к игре! Сначала он видит путь свой усеенным цветами, — и вдруг является на краю бездны.

 

ГОФМЕЙСТЕР, тихо Карлу.

 

Слышите, молодой человек?

 

КОРОЛЬ.

 

Сколько вы проиграли?

 

КАРЛ.

 

Пятьсот талеров, Ваше Величество.

 

КОРОЛЬ.

 

Где вы взяли их?

 

КАРЛ.

 

Занял.

 

КОРОЛЬ, давая ему кошелек.

 

Вот, возьмите. Ваша матушка не так богата, не может платить за ваши шалости.

 

КАРЛ.

 

Ах, Государь! такие милости!..

 

КОРОЛЬ.

 

Отойдите прочь.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, в сторону.

 

Странно, право: он меня не подозревает, а бросил на меня такой взгляд…

 

БРАНДТ, подходит к Королю в то время, как Вильгельм с Карлом собираются уйти.

 

Государь!

 

ГОФМЕЙСТЕР, останавливая его.

 

Куда вы?

 

БРАНДТ.

 

Я хочу говорить с Королем. — Государь!

 

КОРОЛЬ.

 

Что это за человек?

 

БРАНДТ.

 

Старый солдат с просьбою, (отдавая ее.) Прочтите, Государь: я жду ответа.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Где видана такая дерзость?

 

КОРОЛЬ.

 

Подай. (читает.)  Ваше Величество! Род Витикиндов древнее вашего; Фельсгеймы происходят из рода Витикиндов: и так у вас есть паж знатнее вас…»  (улыбаясь.) А! это уж слишком.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

В самом деле! Как сметь…

 

КОРОЛЬ.

 

Молчите!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Молчу, Ваше Величество.

 

КОРОЛЬ, продолжая чтение.

 

«Вы наказываете моего барона за то, что он играл и проиграл: большая беда! да если б вы  на сражении рискнули одной из ваших провинций  и проиграли ее, так неужели бы за это вас посадить в тюрьму?»

 

ГОМФЕЙСТЕР.

 

Творец небесный!

 

КОРОЛЬ.

 

Я уж говорил вам, чтоб вы молчали!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Простите, Государь! Но чрезвычайная моя преданность…

 

КОРОЛЬ, оканчивая чтение.

 

«И так, Ваше Величество, положите гнев на  милость: возвратите мне моего барона, и поверьте,  что я есмь и буду всегда ваш неизменный слуга и  друг, Брандт, победитель при Гохстете, Турине,  Петервардене, завоеватель Померании — и готовый  биться за Ваше Величество до последней капли  крови.»

 

БРАНДТ.

 

До последней капли крови!

 

КОРОЛЬ.

 

Какой безумец написал тебе такую просьбу?

 

БРАНДТ.

 

Не безумец, а я сам написал ее, Государь.

 

КОРОЛЬ.

 

А если бы за эту дерзость я велел тебя расстрелять?

 

БРАНДТ.

 

Тем хуже было бы для вас.

 

КОРОЛЬ.

 

Почему.

 

БРАНДТ.

 

Потому, что вы лишились бы тогда храброго солдата и неизменного слуги.

 

КОРОЛЬ.

 

Он с характером!

 

БРАНДТ.

 

Может быть; но не в том дело: я требую моего барона.

 

КОРОЛЬ, смеясь.

 

Как! ты требуешь?..

 

ГОФМЕЙСТЕР, офицерам.

 

Господа! Король изволил рассмеяться… ха! ха! ха!

 

КОРОЛЬ.

 

Тише, господа!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Слушаю, Ваше Величество.

 

КОРОЛЬ.

 

Этот храбрый солдат сражался в Фландрии и Италии; вместе с мужеством, он соединяет в себе редкую чувствительность; он откровенен, предан, справедлив… и я желал бы иметь тридцать тысяч подобных ему.

 

БРАНДТ.

 

Вы знаток в людях, Ваше Величество!

 

КОРОЛЬ.

 

Господа! Военные действия приближаются: спешите каждый занять назначенный ему пост. Что же касается до вас, Г. завоеватель Померании, я вас прошу сделать мне честь следовать за мною. —

 

БРАНДТ.

 

Готов, Государь!

 

ХОР.

 

(музыка Г-на Никола.)

 

Звучите трубы и литавры!

Когда ведет нас за собой

Король, наш Фридрих мудрый, храбрый —

Мил как на пир идем на бой!

 

(Брандт идет за Королем, и проходя мимо, жмет руку Карлу, который пред Королем стоит в почтительном положении. Гофмейстер с удивлением смотрит на Брандта. Часовые отдают честь.)

 

 

 

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ.

 

 

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.

 

 

 

Театр представляет сад в Нейродской крепости, обнесенный высокою стеною. В глубине театра, около правой стороны, стена в полукружии своем составляет батарею; на одном из углов батареи, почти посредине сцены, башенка, с опускающеюся вниз лестницею; дверь башенки заперта большим замком. За стеною видны деревня и горы в панораме. Расположение декорации должно означать возвышенность места действия. Впереди сцены, направо от актеров, беседка Батильды; налево, готическая галерея, составляющая крыло замка.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ.

 

БАТИЛЬДА, КРЕТЛИ.

 

(При поднятии занавеса Кретли шьет; Батильда держит на коленах портфель и рисует.)

 

БАТИЛЬДА.

 

Ах, Боже мой! Боже мой! Какие здесь скучные и неприятные виды!

 

КРЕТЛИ.

 

Однако-ж помнится, что здешнее местоположение вам очень нравилось до тех пор, пока мы еще не ездили в Бреславль гостить к вашей тетушке.

 

БАТИЛЬДА.

 

Да, тогда… но теперь…

 

КРЕТЛИ, смотря на рисунок Батильды.

 

Что за чудеса! Тут нарисованы барашки, а пастух у них в мундире.

 

БАТИЛЬДА.

 

Вот видишь ли, Кретли: этак-то гораздо красивее… я нарочно нарисовала его со шпагою, вместо посоха, и в сапогах со шпорами, вместо крестьянских туфлей.

 

КРЕТЛИ.

 

Ах, Господи! Да это точь-в-точь тот молодой человек, о котором вы беспрестанно мне говорили после нашего возвращения из Бреславля… Фи, сударыня!.. и это вам не стыдно?.. Вы дочь Г. Блюменталя — и влюбляетесь в первого встречного!

 

БАТИЛЬДА.

 

Ах, Кретли! да не все ли мы влюбляемся с первого взгляда?.. Притом он такой миленькой, хорошенькой!..

 

КРЕТЛИ.

 

Бредни, сударыня, бредни! Что за романическая страсть такая?.. Вертлявый пажик, который даже еще не говорил с вами ни слова…

 

БАТИЛЬДА.

 

Правда; но, бывало, каждый вечер, как я с тетушкою поеду на гулянье он уж всегда нас там дожидается; а когда мы уезжали с гулянья, то он далеко провожал нас глазами… Вчерашний день только в первый раз его там не было.

 

(музыка Г-на Геншта.)

 

Лишь восемь дней я знала жизни сладость…

Но счастья дни летят всего скорей!..

Быть с милым восемь дней —

Скажи, какая радость!

Ах! для любви моей,

Мне мало жизни всей!

 

Как взор его был нежен и приятен!

Хоть он молчал, но сердцу был понятен!

Но уж теперь, когда я за стеной,

Не говорит он взорами со мной…

 

Лишь восемь дней я знала… и проч.

 

Как он любил!.. Но почестей желанье

В нем истребит о мне воспоминанье…

Вчера клялся он век меня любить…

Теперь меня забыл уж может быть!..

 

Лишь восемь дней, и проч.

 

КРЕТЛИ.

 

Полноте, полноте! Вы просто ветреница, и я наперед говорю вам, что если вы еще станете упоминать мне об этом пажике, я рассержусь на вас ужасным образом.

 

БАТИЛЬДА.

 

Вот мило! запрещать мне говорить о паже, а сама то и дело твердит мне о своем старом гусаре!

 

КРЕХЛИ.

 

Какая разница! Я уже в таких опытных и рассудительных летах; а притом, как можете вы равнять своего Фертика, осмидневного обожателя, с таким человеком, каков мой Брандт, который умирает по мне слишком двадцать лет!

 

(музыка Г-на Никола.)

 

Таких, как Брандт, не много под луною:

Любезен, жив,

Душою прям, нелжив —

И двадцать лет пылает мною

Одною!

Увы! теперь мой свет,

Таких людей уж нет!

 

Гусар мой был всегда одет прекрасно:

В отменных сапогах,

В усах…

Так мил, что ах!..

Он говорил мне вежливо и страстно:

«Красавица моя!

Выйдь замуж за меня!»

Ему за пятьдесят:

Но что ж дурного в этом?

Мы любим, говорят,

По сердцу, не по летам;

Притом же, про себя

Скажу я не шутя:

И я уж не дитя!

Любезный мой был щедрою рукою

От неба награжден —

И многим одарен.

В полку своем он всех красивей был собою,

И, если б не рубец,

Он был бы молодец!

Он очень много пил,

Но он твердил:

«Дружочек!

Ведь за тебя я пью,

3а красоту твою!»

Он мне чертей сулил:

Ну что ж, мои ангелочек?

В меня за это он

Чертовски был влюблен!

Он все табак курил…

Ну что ж? ведь дым от трубки

Ничуть не закоптил

Красот его голубки!

Ну, словом: он пивал

И пьяный куликал:

Не молчал,

А ворчал,

И кричал,

И стучал,

И так сердит бывал,

Что, говорят, бивал…

 

Но все равно… Ах!..

 

Таких, как он, не много под луною:

Любезен, жив,

Душою прям, нелжив —

И двадцать лет пылает мною

Одною!

Увы! теперь, мой свет,

Таких люден уж нет!

 

БАТИЛЬДА.

 

Очень хорошо;  но у всякого свой вкус: по мне гораздо лучше любить молодого пажа, чем самого постоянного обожателя с седыми волосами и рубцом на лбу.

 

КРЕТЛИ.

 

Вот идет ваш батюшка: сделайте милость, не говорите при нем ни слова об этом, прошу вас!

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ.

 

ТЕ ЖЕ; БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ, входя, дочери.

 

Здравствуй, друг мой… Здравствуй Кретли.

 

(Кретли низко кланяется.)

 

КРЕТЛИ.

 

Доброго здоровья, господин барон.

 

БАТИЛЬДА.

 

Что-ж, папинька: решились вы наконец объявить мне эту важную тайну, которую вот уж целый месяц сказать сбираетесь?

 

КРЕТЛИ.

 

Терпение, сударыня, терпение! Я беспрестанно вам повторяю, что молодой девице не годится быть любопытною. Извольте говорить, Г. барон: мы вас слушаем.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Тебе шестнадцать лет, любезная Батильда.

 

БАТИЛЬДА, улыбаясь.

 

Уж не это-ли ваша тайна.

 

ВЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Перестань же смеяться! Я не шучу, а серьезно говорю с тобою, так ты должна и слушать серьезно.

 

БАТИЛЬДА.

 

Извольте, папинька, постараюсь.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Ты до сих пор всегда была ко мне почтительна.

 

КРЕТЛИ.

 

Слава Богу! Я не мало заботилась об этом.

 

БАТИЛЬДА.

 

Ваша тайна, папинька?.. О! я серьезна!.. извольте посмотреть, как серьезна!

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Я хочу тебя выдать замуж.

 

БАТИЛЬДА.

 

Замуж!.. А за кого?

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

За человека знатного и богатого. Король его очень любит.

 

БАТИЛЬДА.

 

Ну да если у Короля не совсем хорош вкус, папинька?

 

КРЕТЛИ.

 

Это быть не может, сударыня! быть не может!

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Надеюсь, Батильда, что тебе понравится мой выбор… Ба! да что с тобою сделалось?

 

БАТИЛЬДА.

 

О! теперь уж я не только серьезна… даже пресерьезна… Папинька! вы мне дали позволение быть всегда с вами откровенною…

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Ну так что же?

 

БАТИЛЬДА.

 

А то, папинька: я боюсь, что этот знатный, богатый жених, который так умел понравиться Королю, не будет уметь мне понравиться.

 

КРЕТЛИ.

 

Ах, Господи! Что она говорит?

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

А почему же это, сударыня?

 

БАТИЛЬДА.

 

Не гневайтесь: я все вам расскажу. В Бреславле, на гулянье, встречался со мною очень часто один молодой человек, прехорошенькой собою… в мундире… как ангел!.. Он был не очень высокого роста, но все дамы восхищались его талиею… Они на него смотрели все, а он смотрел только на меня одну; я также, папинька, на него поглядывала, чтобы, знаете, не отстать от других… Короче вам сказать, папинька: мне кажется, что я влюблена в него!

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Ребячество!

 

КРЕТЛИ.

 

Я, по крайней мере надеюсь, Г. барон, что меня вы тут нисколько не вините: ведь уж надзирательнице не усмотреть, когда барышня посмотреть захочет.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

И, да что! Это одна только шутка, так, какой нибудь ветреный мальчик, который может быть о тебе уж больше и не думает, которого и ты так же скоро забудешь: нет, это отнюдь не заставит меня переменить моего намерения. Служа отечеству, я всякую минуту должен ожидать разлуки с тобою; Король может меня потребовать к себе; в нынешнее военное время, если я и умру, то по крайней мере хочу оставить тебе покровителя.

 

БАТИЛЬДА.

 

Боже мой!.. Ах, папинька! что вы говорите?

 

Какая мысль!.. ах, как мой дух встревожен!

Лишишься вас!.. Но если уж другой

Когда-нибудь мне заменить вас должен,

Пусть будет он по сердцу избран мной!

Пусть будет он предмет очарованья!

Я чувствую, что я всю жизнь мою

Должна его любить до обожанья,

Чтоб так любить, как вас люблю!

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Милая дочь!.. За доброе твое сердце я прощаю тебе твою ветреность.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТИЕ.

 

ТЕ ЖЕ и ФРИЦ.

 

ФРИЦ.

 

Ваше Превосходительство! Двое офицеров с Королевскими депешами желают с вами видеться.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Проси.

 

(Фриц уходит.)

 

БАТИЛЬДА.

 

Мы уйдем отсюда, папинька: государственные дела для нас совсем не занимательны.

 

Я вашим советам

Теперь предаюсь,

И с милым предметом

Навек расстаюсь!

Пусть лучше увяну

С тоски без него,

Но слушаться стану

Отца своего!

 

(Батильда и Кретли уходят в правую сторону.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ и потом КАРЛ, ВИЛЬГЕЛЬМ и ФРИЦ.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ, сам с собою.

 

Что за депеши привезли ко мне эти офицеры?

 

(Фриц вводит Карла и Вильгельма, указывает им коменданта и уходит.)

 

 

 

БЛЮМЕНТАЛЬ, узнав Вильгельма.

 

Как! Это вы господин повеса!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Покорно вас благодарю, дядюшка! Точно так, это я. Позвольте однако ж заметить вам, что вы мало имеете уважения к послу Его Величества.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Поэтому один только Королевский приказ может доставить нам удовольствие вас видеть?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Я вполне чувствую ваш упрек, любезный дядюшка — и надеюсь тотчас же оправдаться; но прежде, чем я исполню данное мне поручение, позвольте представить вам барона Карла Фельсгейма, шестнадцатую отрасль этой знаменитой фамилии— и лучшего моего друга.

 

КАРЛ, тихо, и кланяясь.

 

Очень благодарен.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ, также кланяясь.

 

Милостивый государь!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Извольте знать, дядюшка, что Его Величеству угодно было отправить его на несколько времени к вам на дачу. Говорят, что будто здесь воздух очень чист, так верно для поправления здоровья он сюда прислан. (тихо, Карлу.) Видишь: я представляю тебя не как государственного арестанта!

 

КАРЛ, тихо.

 

Эх! Оставь меня пожалуйста.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, Блюменталю.

 

А притом ведь вам известно, что Король иногда…

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Нет, сударь: Король строг, но и справедлив; и надобно, чтоб друг ваш очень провинился…

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

И, Боже мой!.. Вся его вина состоит в безделице, в ничего незначащей шалости… и я право не понимаю, что Его Величеству угодно было поступить с ним таким образом.

 

Не понимаю, удивляюсь!

Он славно вел себя всегда,

И я вам за него ручаюсь!

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Порука, право, хоть-куда!

Когда б в моем я поведеньи

Поруки не нашел другой,

Тогда б, без всякого сомненья,

Пропал навек — и с головой!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ах, дядюшка!..

 

КАРЛ, тихо.

 

Что? не нравится?

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Для меня даже удивительно, что именно вас прислали сюда с таким поручением.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Знаю, дядюшка, что вы прекрасного мнения о вашем племяннике, да по счастию не все его разделяют с вами; и я при Дворе пользуюсь некоторым уважением, Король имеет ко мне некоторую доверенность… потому что, сказать по совести…

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Верю, верю. Посмотрим ваши депеши.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, отдавая приказ.

 

Извольте. Но я еще раз обращаюсь к вам с просьбою обходиться с бароном поласковее: право, он почти невинно наказан.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ, пробежав приказ.

 

Что я вижу! Этот господин арестован за игру!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

За игру!.. Что я слышу!.. Как! неужли ты, Карл, играл в карты?.. Не хорошо, мой друг, не хорошо!.. не годится!.. А ведь ты мне не сказал этого!

 

КАРЛ, тихо.

 

Можно ли дойти до такого бесстыдства!

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Теперь, господа, гнев Короля меня не удивляет.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

О! конечно: тут есть за что рассердиться… Несчастный! Если бы ты следовал моим советам… (тихо) т. е. не ставил на туза!..

 

КАРЛ, также.

 

Да перестанешь ли ты? Ведь уж это несносно!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Дядюшка! позвольте мне показать ему вашу дачу… (Карлу.) Я тебя везде вывожу: мне наперечет известны все здешние редкости.

 

КАРЛ.

 

О! я думаю, что при твоем редком поведении, ты не один раз побывал во всех крепостях Государства!

 

Мой Друг за редкие услуги

Места не редко добывал,

И нет здесь крепости в округе,

Где б он трех раз не побывал.

Когда тюрьму он проезжает

И скажет: «здравствуй!»  сторожам,

То каждый сторож отвечает:

«Когда пожалуете к нам?»

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

А! ты говоришь колкости!.. так прощай — же, Бог с тобою!.. Прощайте, дядюшка! я должен спешить к месту сражения: я не хочу, чтоб дело началось без меня. Пойду теперь прощусь с кузиною — и тотчас же на лошадь. (Карлу.) Ну! полно, не сердись… (пожимает ему руку.) Прощай! Будь тверд, приучайся к терпению… Прощайте, дядюшка!

 

(хочет идти, но Блюменталь снова пересмотрев приказ, удерживает его за руку.)

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Постойте, постойте!.. Здесь есть приписка.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ну, так что же? Какое мне дело до этой приписки?

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Прочтите, так увидите.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

С удовольствием, дядюшка, с удовольствием! Я очень хорошо разбираю Королевскую руку. (читает.)  Задержите также у себя под арестом…  Как?.. Что это?..

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Читайте.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Да тут что-то очень связно написано…

 

БЛЮМЕНТАЛЬ, взяв бумагу, читает.

 

Нет, написано очень четко: «Задержите также у себя под арестом и Г. Вильгельма, который не только был участником в проступке своего друга, но даже был главною его причиною.»

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Как! тут этак сказано?.. Стало быть Его Величество изволил подшутить надо мною… Уверяю вас, дядюшка: я понять не могу, за что… Карл! хоть ты понимаешь ли?.. а?..

 

КАРЛ.

 

Уж очень понимаю!

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Это конечно не что иное, как следствие того отличия, которым вы пользуетесь при Дворе.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Можно-ли быть меня несчастнее!.. Еще одна минута — и я бы ускакал отсюда!.. Вот, что называется, самая злая шутка!.. Королю к ним не привыкать: ты думаешь, что ты в безопасности, ан вдруг…

 

КАРЛ.

 

Ну! полно… Будь тверд, приучайся к терпению…

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Благодарю покорно!..

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Я по крайней мере надеюсь, господа, что этот урок исправит вас обоих… Кто-то идет сюда.

 

(идет в глубину сцены.)

 

КАРЛ.

 

Верить ли глазам моим?.. Брандт!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Что это значит?

 

КАРЛ.

 

Зачем он к нам сюда спешит?

С какими это новостями?..

Мне что-то сердце говорит,

Что он к нам с добрыми вестями!

Гусар помог друзьям своим!

Гусар нам выпросил прощенье!..

Ах, нет! Гофмейстер вместе с ним,

А счастье с пугалом таким

Не станет делать посещенья!

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ.

 

ТЕ ЖЕ; ГОФМЕЙСТЕР, БРАНДТ.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Здравствуйте, любезный друг мой! Я не ждал вас так скоро.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

И я также не надеялся так скоро с вами видеться; но Его Величество Король ускорил мою поездку несколькими днями.

 

КАРЛ

 

А тебя, Брандт, тоже сам Король к нам прислал?

 

БРАНДТ.

 

Да… но я вам это после расскажу; а теперь не мешайте говорить Его Превосходительству: он здесь командир, так — знаете — уважение, дисциплина…

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Ну! каково идут военные дела?

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Прекрасно! прекрасно! Храброе наше войско подвигается вперед; а я, по причине занимаемой мною должности и за слабостию здоровья, получил повеление остаться дома, по прежнему.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

И славно! Что может быть покойнее!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Молчите: вас не спрашивают! (Блюменталю.) В заключение же всего узнайте, почтеннейший друг мой, что Его Величество Король поручает вам пехотную дивизию.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Неужели!.. Так я могу придать новую славу имени Блюменталей!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Это совершенно от вас зависит. Что же касается до меня, то, вновь до повеления я стану исправлять здесь вашу должность Коменданта Нейродской крепости. Вот в чем состоит моя и ваша инструкция.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, тихо.

 

В добрые же руки мы попались!

 

БРАНДТ.

 

Не угодно ли будет Вашему Превосходительству взглянуть на мое определение в здешние тюремные сторожа?

 

КАРЛ.

 

Как! ты определился в тюремные сторожа?

 

БРАНДТ.

 

Ах! точно так. Видя, что со всем моим красноречием мне нельзя было выпросить вам прощения: «Ваше Величество!» сказал я…  «Хоть пошлите меня к ним!..» —Постой!— отвечал Король— ты храбрый солдат, долго сражался с неприятелями: заслуги твои должны быть награждены. Место тюремного сторожа в Нейроде теперь не занято: я тебе его отдаю. — «Благодарю, Государь. Что делать, если уж нет другого средства остаться мне при моем бароне! Но я наперед вам сказываю, что как скоро его выпустят на волю, я сейчас же выйду в отставку… потому — вот видите ли — я не привык запирать дверей: выламывать их наше дело!» При этих словах, не знаю с чего, Его Величеству вздумалось засмеяться; потом он подписал эту бумагу, я сел на лошадь, пришпорил: и вот здесь, как видите. — Эх, друзья мои, перестаньте хмуриться!

 

(в это время Блюменталь читает свои депеши.)

 

Все возьмем по трубке в руки,

Станем пить вино от скуки,

Каламбурить и шутить,

О сраженьях говорить.

Хоть оно и в скучном месте

Нам квартира здесь дана,

Станем мы скучать все вместе:

Вместе скука не скучна!

 

ГОФМЕЙСТЕР, Блюменталю.

 

Предписания требуют скорейшего исполнения, — не правда ли?

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Да, конечно; не надо терять времени.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Послушайте… говорили ли вы с невестою?

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Не беспокойтесь, уж ей давно сказано; но теперь некогда заниматься этим.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

О чем говорят они?

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Пойдемте со мною, я сдам вам гарнизон.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

А! да!.. и в самом деле.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ, Брандту.

 

Ты, друг мой, будь здесь и дожидайся моих приказаний.

 

БРАНДТ, вытянувшись.

 

Слушаю, Ваше Превосходительство.

 

БЛЮМЕНТАЛЬ, Гофмейстеру.

 

Прошу за мной… я чести удостоен

Идти сражать отечества врагов;

Меня там ждут, и я как старый воин,

В миг должен быть к сражению готов.

 

ВМЕСТЕ.

 

КАРЛ и ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Как счастливь он! он чести удостоен

Идти сражать отечества врагов;

Его там ждут; а я здесь юный воин

Сиди между решеток и замков!

 

БРАПДТ.

 

Как счастлив он! он чести удостоен

Идти сражать отечества врагов;

Его там ждут; а я здесь старый воин,

Ничтожный страж решеток и замков!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Хвала Творцу, что я не удостоен

Идти сражать отечества врагов!

Я признаюсь, что я совсем не воин,

И смерть боюсь пуль, ядер и штыков!

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Прошу за мной, и проч.

 

(Блюменталь вместе с Гофмейстером уходят в среднюю дверь.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ.

 

КАРЛ, ВИЛЬГЕЛЬМ и БРАНДТ.

 

КАРЛ.

 

Что, добрый мой Брандт?

 

БРАНДТ.

 

Что, Г. барон?.. Признайтесь, мы здесь славную ролю играем.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Послушайте, не предавайтесь отчаянию: нам здесь будет не совсем дурно. Моя кузина такая миленькая, добренькая…

 

КРЕТЛИ, за кулисами.

 

Да идите потише, сударыня! Ведь этак я за вами не успею.

 

БАТИЛЬДА, тоже за кулисами.

 

Я тебе говорила, что это мой двоюродный братец…

 

БРАНДТ.

 

Что это за женские голоса?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Это Батильда идет с своею старою надзирательницею. — Сюда, сюда!

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ.

 

ТЕ ЖЕ; БАТИЛЬДА, потом КРЕТЛИ.

 

БАТИЛЬДА, входя.

 

Здравствуй, Вильгельм!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, обнимая ее.

 

Здравствуй, милая кузина!

 

КРЕТЛИ, входя.

 

Уф! устала до смерти.

 

(обмахивается косынкой.)

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Теперь примемся за рекомендацию, как следует.— Г-жа Блюменталь! Позвольте представить вам барона Карла Фельсгейма, шестнадцатую отрасль этой знаменитой фамилии.

 

КАРЛ, БАТИЛЬДА, КРЕТЛИ, вместе.

 

Сударыня…

Я, сударь…

Господа…

 

КАРЛ, БАТИЛЬДА, КРЕТЛИ и БРАНДТ, всякий в свою очередь.

 

Это она!..

Это он!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Какое эхо!

 

КАРЛ, Вильгельму.

 

Это та прелестная незнакомка!

 

БАТИЛЬДА.

 

Это тот молодой человек!

 

КРЕТЛИ.

 

Это мой гусар!

 

БРАНДТ.

 

Это моя солидная брюнетка!.. — Дорогая моя Кретли!.. Эге!.. да ты, брат, немножко поустарела!

 

КРЕТЛИ.

 

Ах!.. да и ты также!..

 

БРАНДТ..

 

Тем лучше: нас парочка.

 

КАРЛ, Батильде.

 

Но от чего вы так печальны, задумчивы?..

 

БАТИЛЬДА.

 

Ах! если бы вы знали, как я несчастна!.. Меня хотят выдать замуж, и за такого человека, которого я ненавижу!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

А! понимаю!.. Верно за нашего гофмейстера?

 

БАТИЛЬДА.

 

Посудите сами, что он за муж?.. Нет, я ввек не соглашусь идти под венец с этим несносным стариком!

 

КРЕТЛИ.

 

Можно ли отзываться так о женихе?.. Ах, сударыня!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Почтенная нянюшка! Оставьте нас в покое; занимайтесь своим делом, ведь вам не мешают, — и вы не мешайте.

 

БРАНДТ.

 

Он прав… Нут-ка Г=жа Брандт, почнем — ка наш двадцатилетний запас!

 

(целует ее.)

 

КРЕТЛИ

 

Перестаньте!.. Как это вам не стыдно?. При молодых людях… Фи!

 

(музыка Г-на Никола.)

 

БРАНДТ.

 

Сюда идут… Друзья… молчанье!

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ.

 

ТЕ ЖЕ и ФРИЦ.

 

ФРИЦ, Батильде.

 

Ваш батюшка меня прислал

Вам объявишь свое желанье.

 

ВСЕ, кроме Фрица.

 

Ну! что ж тебе он приказал?

В чем состоит его желанье?

 

Посмотрим.

 

ФРИЦ.

 

Чтоб вы изволили скорей

Отсюда в путь приготовляться.

 

ВСЕ, кроме Фрица.

 

Как! он нам (им) велел поскорей

Отсюда в путь приготовляться?..

Куда?

 

ФРИЦ.

 

В Бреславль извольте снаряжаться:

Уж запрягают лошадей.

 

ВСЕ, кроме Фрица.

 

Как грустно с теми расставаться,

Кто для души всего милей!

 

Еще что он приказал?

 

ФРИЦ, Брандту.

 

Еще велел он вам стараться,

Чтоб каждый был в тюрьме своей.

 

ВСЕ кроме Фрица.

 

Уж видно нам расстаться суждено!

 

БРАНДТ.

 

Но прежде все клянитесь за одно;

 

ВМЕСТЕ.

 

КАРЛ.

 

Клянитесь мне,

 

БАТИЛЬДА.

 

Клянуся вам,

 

КРЕТЛИ.

 

Клянусь тебе,

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Клянитесь все,

 

Что вечная любовь

Соединит нас вновь!..

Да, съединит нас вновь!

Ну, все простимся вдруг:

Прощай мой друг! Прощай мой друг! Прощай мой друг!

 

(Кретли, Батильда, Брандт и Фриц уходят.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

 

КАРЛ, ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Послушай, Карл… мне кажется, дела наши начиииают худо идти… как ты думаешь?

 

КАРЛ.

 

Я думаю, что со мною не скоро расплатится этот проклятый старичишка гофмейстер!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

О, нет! что уж касается до этого, так предоставь мне с ним расквитаться: дай только мне выйти из тюрьмы, а то уж он у меня держись!

 

КАРЛ.

 

Ах! если б удалось нам выйти отсюда сегодня же!.. Мы тогда полетели бы на сражение, отличились, и Король наверно бы нас простил.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Конечно бы отличиться не худо; да прошу тут отличиться, вот как сию же минуту запрут тебя четырьмя замками!

 

КАРЛ.

 

Но, послушай, Вильгельм, я придумал способ… Мы здесь одни, с этой стороны нет никакого караула: перелезем через стену!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Нечего сказать — чудесная выдумка!.. Перелезть через стену!.. Поди-ка, попробуй… попробуй спрыгнуть с семидесяти футов вышины в глубокий ров с водою… притом же ты ведь такой мастер плавать… Прыгай, любезный, прыгай!

 

КАРЛ.

 

В самом деле это невозможно; и теперь я вижу, что один только Брандт в состоянии нас выпроводить отсюда… Вот он… Постараемся его разжалобить.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ.

 

ТЕ ЖЕ, и БРАНДТ.

 

БРАНДТ, входя.

 

Чорт побери все замки, ключи и задвижки!

 

КАРЛ.

 

Кто рассердил тебя, мой друг?

 

БРАНДТ.

 

Да вот ваш старый сатана гофмейстер нацепил на меня целую связку ключей! Я думаю, что к моей сабле-то и нивесть как идет эта ржавчина!..

 

КАРЛ.

 

Так ты решительно сюда определился?

 

БРАНДТ.

 

Да, чтоб мне сквозь землю провалиться! — (показывая два огромных ключа.) Посмотрите: вот ключи от ваших покоев. Я получил повеление отвести вас туда сию же минуту и снабдить вас всем нужным, — т. е. дать вам по кружке воды, да по ломтю хлеба.

 

КАРЛ.

 

А еще что?

 

БРАНДТ.

 

Еще?.. По доброму увещанию.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Прекрасно, это вместо десерта; признаюсь — обед хоть куда! (тихо, Карлу.) Ну начинай же!

 

КАРЛ.

 

Ах, любезный Брандт!.. Ты мог бы сделать нам большое одолжение!..

 

БРАНДТ.

 

Как-так?

 

КАРЛ.

 

Ведь г. Блюменталь верно уж уехал?

 

БРАНДТ.

 

Да, сейчас только ускакал верхом.

 

КАРЛ.

 

Батильда и Кретли?..

 

БРАНДТ.

 

Садятся в карету.

 

КАРЛ.

 

Гофмейстер?..

 

БРАНДТ.

 

О! этот напротив усаживается за ужин.

 

КАРЛ.

 

Стало быть теперь некоторым образом ты один здесь хозяин?

 

БРАНДТ.

 

Ну, так что-ж.

 

КАРЛ.

 

А вот что… Мой друг!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Тс!..

 

БРАНДТ.

 

Что там?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Тс!.. тише, вам говорят!.. Слушайте!.. (слушают) Слышите ли?.. Пушечный выстрел!.. Опять!..

 

БРАНДТ.

 

И, нет! Это хлопнуло дверью.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Право?.. А если бы это был в самом деле пушечный выстрел!.. Какая жалость!.. Сражение решительное и, может быть, уже последнее под начальством Фридриха!..

 

КАРЛ.

 

Ты, Брандт, не пропускал из них ни одного, а мы еще ни на одном не были… Вообрази, какой прекрасный случай!..

 

БРАНДТ, в сторону.

 

Ах! правда!.. Чорт возьми!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Видите ли вы там расположение войск?.. Неприятельская армия заняла высоты, а мы стоим в долине…

 

БРАНДТ.

 

Как в долине!

 

КАРЛ.

 

Вот!.. Король приказывает гвардейцам взять неприятельскую батарею, которая открыла против нас жестокий огонь…

 

Вот звук труб громчей, громчее!..

Вот, по знаку Короля,

Все мы трое к батарее

Вихрем скачем чрез поля!..

Наш удар всем страх наносит,

Все трепещет и дрожит…

Враг пощады нашей просит,

Иль далеко прочь бежит!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Тут Король прямо скачет к нам, желает узнать отличившихся героев… обнимает нас…

 

БРАНДТ.

 

Как!.. Король нас обнимает!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Уж разумеется!.. Но это еще не все: Карла жалует он в генералы, — и тут же на месте сражения; меня в полковники; а тебя, Брандт, украшает знаком отличия.

 

КАРЛ и БРАНДТ.

 

Неужели!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Погодите!.. и это еще не все!

 

Вот враги с последним войском

Снова битвой нам грозят…

Наш Король в пылу геройском

Залетает к ним в отряд…

Мы опасность презираем…

Мчимся к Фридриху втроем…

Дни великого спасаем,

Сами ли мертвыми падем!..

 

БРАНДТ.

 

Все трое!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Да, один за другим: я убит пулей в голову, он ядром в грудь, а ты картечью в правую щеку, или хоть в левую, как тебе угодно, для меня все равно..

 

БРАНДТ.

 

А для меня-то!..

 

ВСЕ.

 

Какое счастие!.. Какая слава!…

 

БРАНДТ.

 

Да, это было бы чудо как хорошо!.. Но пора спать… Пойдемте..

 

КАРЛ и ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Брандт!.. любезный Брандт!..

 

БРАНДТ.

 

Полноте, оставьте меня!.. Дьявол побери! С своими реляциями они чуть-было мне не вскружили голову.

 

КАРЛ и ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Друг мой!..

 

БРАНДТ.

 

Пора спать, говорю вам, пора спать!.. Пойдемте.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ.

 

ТЕ ЖЕ и БАТИЛЬДА, КРЕТЛИ.

 

(ночь.)

 

БРАНДТ.

 

Кто идет?

 

БАТИЛЬДА.

 

Тс!.. это мы. Между тем, как гофмейстер ушел в свои комнаты, мы тайком прокрались сюда.

 

КАРЛ.

 

Ах, как я рад!

 

БРАНДТ.

 

Но по какому случаю вы здесь остались?

 

БАТИЛЬДА.

 

Мы не поедем.

 

КАРЛ и ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

В самом деле!

 

КРЕТЛИ.

 

Нельзя проехать: дорога к Бреславлю отрезана.

 

БРАНДТ.

 

Тем> лучше, тысяча бомб, тем лучше! Мы будем здесь все вместе, и по пословице…

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Да, куда-как хорошо!.. Это только поможет нам совершенно здесь остаться.

 

КАРЛ.

 

Досадно!.. А мы придумали было чудесный план!.. Но Брандта ничем нельзя склонить… Мы хотели уйти из крепости, сражаться с неприятелями подле Короля — и умереть в его глазах!

 

БАТИЛЬДА.

 

Как умереть?.. Помилуйте, да в вашем плане ни крошечки нет смысла!.. и Брандт хорошо сделал, что не согласился на ваши просьбы.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

И, нет! Он совсем не так рассказывает. Ведь вот посмотришь, кто не умеет хорошо изъясняться-то!.. Видишь ли, кузина: это правда, что мы хотели идти сражаться в глазах Его Величества; но мы условились остаться победителями; а о смерти у нас и помину не было… поверь мне!

 

КАРЛ.

 

Да, мы только охраняли бы жизнь вашего батюшки..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

И получили бы себе прощение, а вы были бы обвенчаны…

 

БАТИЛЬДА.

 

Ну вот это дело другое! Теперь в этом плане много умного.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Разумеется!.. Но Брандт… (хочет взять у него ключи.) Ах!..

 

БРАНДТ.

 

Что вы делаете?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ничего… Я только хотел тебе заметить, что ключ от входа у тебя здесь… под правой мышкою!..

 

БРАНДТ.

 

Ну, так что-ж? Пусть его там и будет на своем месте.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Хоть позволь мне прочесть надписи: это не может сделать тебе никакого вреда. — Что я вижу?.. Ключ от входа чрез башню…  Это оттуда!.. (показывает на башенку.) Брандт!..

 

КАРЛ.

 

Друг мой!..

 

(в эту минуту раздается пушечный выстрел Кретли и Батильда вскрикивают от страха.)

 

ФИНАЛ

 

(музыка Г-на Геништа.)

 

ВИЛЬГЕЛЬМ И КАРЛ.

 

Уж это точно пушек гром!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Вы слышите? Бом! бом!..

 

КАРЛ.

 

Вот начинается сраженье!

 

БРАНДТ.

 

Неправда! вздор, воображенье!

 

ВСЕ, прислушиваются.

 

Палят!.. Палят!.. Да!.. Нет сомненья!..

 

КАРЛ.

 

Любезный Брандт!.. Какое счастье им!..

Они сражаются — а мы в тюрьме сидим…

 

БРАНДТ.

 

О! адское мученье!..

Но как же быть? Терпенье.

 

КАРЛ.

 

Решись нас отпустить!

Иль хочешь ты нас просто уморить?..

 

(снова слышен гром пушек)

 

Чу!.. слышишь-ли?..

 

БРАНДТ, вне себя.

 

Нет больше сил сносить

Такое положенье!

 

КАРЛ и ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Он идет!

О редкий друг!

 

БРАНДТ.

 

Тс!.. эхо отдаешь.

 

ВМЕСТЕ.

 

КАРЛ, ВИЛЬГЕЛЬМ и БРАНДТ.

 

Теперь нам дороги мгновенья,

Скорей к победе мы пойдем;

А если смерть нас ждет в сраженьи,

Тогда со славою умрем!

 

БАТИЛЬДА и КРЕТЛИ.

 

Ступайте, милые, в сраженье!

А мы за вас перед Творцем

Здесь станем воссылать моленья,

И верно вас в живых найдем.

 

КАРЛ.

 

Поосторожнее нельзя-ли?

Чтоб как-нибудь гофмейстер не узнал,

Что мы отсюда убежали…

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Давно-ль гофмейстер страшен стал?

 

БАТИЛЬДА.

 

Вы кстати мне об нем сказали:

Мы здесь запрем его.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Умно,

Весьма умно!..

Но кто-ж из вас запрет его?

 

БАТИЛЬДА.

 

Он просто заперт будет мною…

Но я надеюсь, после бою

Вы к нам придете?..

 

БРАНДТ, КАРЛ и ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Все придем!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, в сторону.

 

Когда лишь головы на месте сбережем.

 

БРАНДТ.

 

Не грустите

И простите!..

Пойдем!

 

(Отпирает дверь в башенке. Кретли берет потаенный фонарь, оставленный ею при входе на сцену. Снова слышны пушечные выстрелы, которые и продолжаются до самого конца действия.)

 

ВМЕСТЕ.

 

КАРЛ, ВИЛЬГЕЛЬМ и БРАНДТ.

 

Теперь нам дороги мгновенья, и проч.

Пора! пойдем!

 

БАТИЛЬДА. И КРЕТЛИ.

 

Ступайте, милые, в сраженье, и проч.

Пора! пойдем!

 

(Вильгельм начинает спускаться по лестнице в башенку; Карл целует руку Батильды; Брандт утешает Кретли, которая освещает им путь потаенным фонарем. Занавес опускается.)

 

 

 

КОНЕЦ ВТОРОГО ДЕЙСТВИЯ.

 

 

 

ДЕЙСТБИЕ ТРЕТИЕ.

 

 

 

Театр представляет готический павильон. На заднем занавесе два окна и стеклянная дверь. Две двери по сторонам. Сквозь стеклянную дверь и окна видно деревенское местоположение  панорама.

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ.

 

КРЕТЛИ и БАТИЛЬДА.

 

(Баллада из Оперы; Белая Волшебница.)

 

БАТИЛЬДА, смотря в окно.

 

Давно уж солнце позлатило

Поверхность гор, полей и вод,

А все еще друг сердцу милый

Рассеять грусть мою нейдет!

 

КРЕТЛИ.

 

Ужли мой Брандт в бою падет?

Ужли он к милой не придет?

 

БАТИЛЬДА.

 

Сердце бьется…

Вздох из груди невольно рвется…

Вдали гром пушек раздается…

Увы! он все еще нейдет!

 

(Слышно несколько пушечных выстрелов.)

 

ВМЕСТЕ.

 

Сердце бьется…

Вдали гром пушек раздается…

Вздох из груди невольно рвется…

Увы! он вес еще нейдет!

 

БАТИЛЬДА.

 

Ах, Кретли! посмотри-ка сюда, посмотри видишь-ли, там вдали кто-то едет верхом?

 

КРЕТЛИ.

 

В самом деле! Уж не он-ли?

 

БАТИЛЬДА.

 

В пажеском мундире…

 

КРЕТЛИ, смотря  окно.

 

И! нет! Это гусар: видите, в кивере…

 

БАТИЛЬДА.

 

Какой в кивере! в шляпе…

 

КРЕТЛИ.

 

Увы! не в кивере и не в шляпе, а в каске.

 

БАТИЛЬДА.

 

Ах, Боже мой! Боже мой! Хотела бы я знать, кто выдумал эти сраженья? Я умру от страха!..

 

КРЕТЛИ.

 

А мне-то каково!.. А все ведь вы виноваты: чем бы отговаривать наших молодых храбрецов, вы еще нарочно их подстрекали. Особливо мой Брандт: чуть лишь дело дойдет до драки — тотчас как порох вспыхнет!

 

БАТИЛЬДА.

 

Могла ли я отговаривать им охранять от опасности батюшку?

 

КРЕТЛИ.

 

Оно так; да по крайней мере Брандт-то должен быль остаться со мною. Кто знает теперь, увижу-ли я его опять? Может быть еще на несколько лет мы разлучились; может быть еще несколько лет я стану сидеть у моря и ждать погоды… а в моем положении это очень неприятно.

 

Чрез двадцать лет жданья и страстной муки

Вчерашний день увиделись мы вновь,

И, не смотря на двадцать лет разлуки,

Все та-же в нас осталася любовь.

Но ежели опять мы разлучимся

И станем ждать друг друга тот же срок:

На что тогда друг другу мы годимся?

И уж какой тогда в нас будет прок?

 

БАТИЛЬДА.

 

Кретли! Кретли! Сколько конницы въезжает к нам в крепость!.. Все генералы, да офицеры…

 

КРЕТЛИ, смотря в окно.

 

Неужели?.. Ах, да это сам Король!

 

БАТИЛЬДА.

 

Однако-ж батюшки с ними не видно… и их также нет… Ах, Кретли! что-то мы узнаем?..

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ.

 

ТЕ ЖЕ; КОРОЛЬ, ГОФМЕЙСТЕР, ГЕНЕРАЛЫ, ОФИЦЕРЫ, ФРИЦ, КРЕСТЬЯНЕ и КРЕСТЬЯНКИ, с лавровыми ветвями.

 

(Музыка Г-на Никола.)

 

ХОР.

 

Раздавайтесь счастья клики!

Неприятель побежден!

Фридрих, наш Король великий —

К славе Пруссии рожден!

 

КОРОЛЬ, генералам и офицерам.

 

Господа! Вы сражались с отличною храбростию,— я вами доволен. (Батильде.) Здравствуйте, сударыня. Батюшка ваш исполнил долг свой, как истинный герой; вы скоро его увидите.

 

БАТИЛЬДА.

 

Отдыхаю!

 

КРЕТЛИ, тихо.

 

А наша молодежь верно погибла… ох!..

 

КОРОЛЬ.

 

Ну, что, г. гофмейстер, хорошо ли ведут себя ваши арестанты?

 

БАТИЛЬДА, в сторону.

 

Ах, Боже мой! Если он узнает…

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Чрезвычайно хорошо. Ваше Величество! Я нашел в них такую покорность, какой не ожидал. Правду сказать, с моей стороны ничто не было упущено для их сбережения; самое строгое внимание было обращено мною на двери, замки, задвижки, — словом на все принадлежности. Я душою желал доказать Вашему Величеству, что я не совсем недостоин того поручения, каким вы изволили меня удостоить.

 

КОРОЛЬ.

 

Верю; но нынешний день для всех должен быть днем радости и счастия: Карл и Вильгельм прощены.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Слушаю, Государь; только, право, они не стоят этого. Ваше Величество: это такие шалуны, что Боже избави!..

 

БАТИЛЬДА.

 

Что вы это, г. гофмейстер?..

 

КОРОЛЬ.

 

Видите, сударыня!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Поверьте, Государь, что…

 

КОРОЛЬ.

 

Довольно. Позовите их сюда.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Сию минуту. Ваше Величество. — Фриц, приведи их немедленно.

 

ФРИЦ.

 

Вам известно, г. гофмейстер, что…

 

ГОФМЕЙСТЕР

 

Ну!..

 

ФРИЦ.

 

Что они убежали.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Как убежали?

 

КОРОЛЬ.

 

Что там такое?

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Ничего, Ваше Величество… Вот этот глупец уверяет, что будто арестанты мои убежали.

 

БАТИЛЬДА, в сторону.

 

Все пропало!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Ведь что слово скажет, то соврет. Пошел, приведи мне сторожа!

 

ФРИЦ.

 

Но вы знаете, что и он убежал с ними вместе.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Как знаю?.. Клянусь вам, Ваше Величество!..

 

КОРОЛЬ.

 

Молчите!

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Молчу, Государь.

 

КОРОЛЬ.

 

Я накажу достойным образом за такое невнимание к моей воле. Подите, оставьте меня одного.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Слушаю, Государь.

 

БАТИЛЬДА, тихо Кретли.

 

Беда, Кретли!.. Он нахмурил брови!

 

ХОР.

 

Раздавайтесь счастья клики, и проч.

 

(Батильда и Кретли уходят направо, а прочие в среднюю дверь.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТИЕ.

 

КОРОЛЬ, один

 

Зачем принужден я наказывать тогда, как мне хотелось бы только награждать!.. (открывая большой портфель, оставленный на столе одним из офицеров, и вынимая оттуда бумаги.) Перечтем эти ежедневные приказы…  Нынешнюю ночь жизнь Короля находилась в опасности; он обязан спасением своим  неустрашимости одного солдата, и сам лично желает наградить героя… Явится- ли он когда нибудь?.. До сих пор все поиски были бесполезны… Может статься, что он погиб под ударами неприятелей… Ах! если это правда, тогда высокий сан мой для меня не имел бы в себе ничего, кроме скуки… Боже Всемогущий! Ужели виновные никогда не избегнут моего мщения, а те, которых бы желал я осыпать благодеяниями, вечно будут скрываться от моей признательности?..

 

(пробегает глазами прочие бумаги.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

 

КОРОЛЬ; КАРЛ, ВИЛЬГЕЛЬМ, входят в двери с левой стороны.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Наконец, по милости Божией и этого ключа от башенного входа, мы воротились в крепость… Да ступай! Чего ты боишься?.. Уж я тебе говорю, что нас никто не видал.

 

КАРЛ, входя.

 

Ах!.. Король!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Король!!

 

(Отдают ему честь и в дверях прислоняются один к другому.)

 

КОРОЛЬ.

 

А! это вы, господа?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Точно так, Ваше Величество: это мы.

 

КОРОЛЬ.

 

А позвольте узнать, где вы были?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Где мы были, Ваше Величество?..

 

КАРЛ.

 

Мы были… у… у…

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

У… у… у себя в тюрьме; да, у себя в тюрьме.

 

КОРОЛЬ.

 

В тюрьме!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Точно так, Ваше Величество. Мы узнали, что вы осчастливили крепость вашим присутствием…

 

КАРЛ.

 

И пришли просить прощения.

 

КОРОЛЬ.

 

Прощения?.. А чем вы его заслужили?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Всем, Ваше Величество; начать с того, что мы отлично вели себя: извольте спросить г. гофмейстера.

 

КАРЛ.

 

Государь! Нас всего более огорчало то, что мы не могли участвовать в знаменитом сражении, которое Ваше Величество сейчас только выиграли.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Я с отчаяния даже во всю ночь не мог глаз сомкнуть.

 

КАРЛ.

 

Ах! какое было бы для нас блаженство, если б мы также могли присоединиться к тем храбрым воинам, которые опрокинули первую колонну, занимавшую центр!..

 

КОРОЛЬ.

 

Первую колонну, занимавшую центр… Но кто рассказал вам подробности сражения?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, тихо, Карлу.

 

Да молчи пожалуйста! право ты погубишь и себя и меня… (вслух.) Кто нам рассказал, Ваше Величество?.. Солдаты, которые были в этом деле.

 

КОРОЛЬ.

 

Право… И те же самые солдаты, конечно, нанесли вам эту рану, которую вы так стараетесь скрыть от меня, Г. Фельсгейм?

 

КАРЛ.

 

Ваше Величество, это….

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Это безделица. Ваше Величество: это я неосторожно оцарапнул его… рапирою… Вот изволите видеть, Ваше Величество: мы с ним дрались на рапирах…

 

КОРОЛЬ.

 

А! вы дрались на рапирах?..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Точно, Ваше Величество. Он не успел отвести удара — и я паф ему в плечо!.. Вот как это случилось.

 

КОРОЛЬ, в сторону.

 

Невозможно лгать с большею дерзостью!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Да и удар-то был самой простой, Ваше Величество: раз, два… и тут!

 

КОРОЛЬ.

 

Хорошо, хорошо, мне нет надобности знать, как это было; но скажите, куда девался этот старый гусар, которому я вас поручил?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Не знаем, Ваше Величество; впрочем оно и не мудрено: арестанты не обязаны караулить своих сторожей.

 

КОРОЛЬ, строго, в сторону.

 

Дерзкий! (вслух.) Довольно. Дожидайтесь меня здесь: вы немедленно получите ваше награждение.

 

(Уходит; Карл и Вильгельм отдают ему честь, и остаются неподвижными глядя друг на друга.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ.

 

КАРЛ и ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ну! что ты на это скажешь? Ты верно бы не выпутался так мастерски.

 

КАРЛ.

 

О! конечно, ты мастерски выпутался! Король вне себя от гнева!

 

(музыка Г-на Никола.)

 

Теперь уж нам беда!

Король все знает, без сомненья:

Теперь нам нет прощенья,

И мы пропали навсегда!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Не правда-ль, я солгал прекрасно?

 

КАРЛ.

 

Да, очень кстати ты солгал…

Какой ты говорун ужасный!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Я говорил за тем, чтоб ты молчал.

Ты робок, прост… ну, точно малолетний…

Не плачь, поверь, что Фридрих не сердит,

И скоро нам свободу возвратит.

 

КАРЛ.

 

Да, да: оно и по всему заметно!

 

(В продолжении куплета ставят двух часовых; входит офицер.)

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ах, чорт возьми! Опять часовые!.. Разве уж почетный караул?.. А я думаю, Карл, что ты прав на этот раз: мы точно попались.

 

ОФИЦЕР.

 

Господа, ваши шпаги.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, в сторону.

 

Ай! ай! дело-то не в шутку… худо!.. (вслух.) Извольте.

 

(отдают свои шпаги.)

 

ВМЕСТЕ.

 

Теперь уж нам беда!

Король все знает, без сомненья:

Теперь нам нет прощенья —

И мы пропали навсегда!

 

(во время пения офицер выходит.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ.

 

КАРЛ, ВИЛЬГЕЛЬМ; потом БАТИЛЬДА..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Кто-то идет… Ах! Кузина!

 

КАРЛ.

 

Батильда!

 

БАТИЛЬДА, входя из дверей с правой стороны.

 

Ах, братец!… Ах, Г. Карл!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Что такое?

 

БАТИЛЬДА.

 

Мы пропали!.. Король все узнал!.. Его Величество ужасно рассердился!..

 

КАРЛ.

 

Не говорил-ли я тебе?.. а?..

 

БАТИЛЬДА.

 

Боже мой!.. Что я вижу?.. Вы ранены!

 

КАРЛ.

 

Это так… ничего… Успокойтесь!

 

БАТИЛЬДА.

 

Однако-ж по лицу вашему видно, что вам очень больно!

 

КАРЛ.

 

Божусь, что нет; но если бы это было и правда, то каких страданий не могу я забыть, бывши с вами вместе!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Браво!.. брависсимо!.. Оперный любовник не сказал бы лучше этого!.. Ну, ну, продолжай, продолжай! уверь поскорее, что ты совсем уж выздоровел… продолжай себе на здоровье!

 

БАТИЛЬДА.

 

Не понимаю, как можно шутишь в таких случаях! (Карлу.) По крайней мере, перевязали-ли вам вашу рану?

 

КАРЛ.

 

Перевязали.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Прошу покорно, — она все свое! Решено, как скоро я влюблюсь, то нарочно постараюсь, чтобы меня ранил кто-нибудь, потому что раненый любовник всегда как-то интереснее.. По лицу вашему видно, что вам очень больно!.. да перевязали ли вам вашу рану?.. Ей-богу, это премило!.. Но займемся делами поважнее. Надо выйти из беды.

 

КАРЛ.

 

Конечно. Выдумал-ли ты какой-нибудь способ, господин хитрец?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Нет еще; но скоро выдумаю… А между тем составим между собою тайный совет: я буду президентом, и каждый даст свое мнение.

 

КАРЛ

 

Смотри, президент, главный в совете: не будь главною причиною нашего несчастия. Что касается до меня, мое мнение вот какое…

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Э! нет, нет, твое мнение никуда не годится.

 

КАРЛ.

 

Да я еще ничего не говорил!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Все равно: в тебе нет сметливости. Я так думаю, что прежде всего надобно, видите-ли что?.. Что-бишь я хотел сказать?..

 

КАРЛ.

 

Подлинно стоило труда перебивать других!

 

БАТИЛЬДА.

 

Послушайте. Мне кажется, что если-б я пошла, бросилась к ногам Государя…

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

В самом деле, это было бы не дурно!.. Но ведь у тебя никогда не достанет смелости.

 

БАТИЛЬДА.

 

Извините-с! Я уж с ним разговаривала.

 

КАРЛ.

 

Вы разговаривали с Королем?

 

БАТИЛЬДА.

 

Точно так, нынче утром я сказала ему: да-с, Ваше Величество! — и ничуть не оробела.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Не оробела?

 

БАТИЛЬДА.

 

Ей-богу нет! И даже опять готова с ним говорить.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ты уж слишком на себя надеешься. Однако-ж мне бы очень любопытно было знать, как ты примешься за это, и что ты станешь говорить, стоя пред Его Величеством. Ну-ка, сделаем репетицию… Положим, что я Король… Я сажусь в эти большие кресла и слушаю тебя. (садится и принимает голос и привычки Короля.) Что вам угодно, сударыня? Изъяснитесь.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ.

 

ТЕ ЖЕ; КОРОЛЬ и ГОФМЕЙСТЕР.

 

(При входе Короля двое часовых хотят отдать ему честь, но он их останавливает.)

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ну! что-ж? готова-ли ты?

 

БАТИЛЬДА.

 

Сейчас, сейчас… Ваше Величество!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Но прежде всего надо поклониться, то есть сделать книксен. Срепетируем и слова и жесты. (Батильда приседает.) Изрядно. — Что вам угодно, сударыня?

 

(только тут показывается Король в глубине театра и делает гофмейстеру знак, чтобы он молчал.)

 

БАТИЛЬДА.

 

Ваше Величество! Я пришла просить у вас прощения двум виновным, которые осмелились ослушаться своего Государя: один из них Вильгельм Блюменталь, другой барон Карл Фельсгейм первый двоюродный мой брат… а другой..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, будто нюхая табак.

 

Знаю! знаю!

 

«Вы влюблены в него?.. Напрасно!

И выбор ваш меня дивит.»

 

КАРЛ.

 

Помилуй, что ты?.. Вот прекрасно!..

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ведь это Фридрих говорит! —

«Фельсгейм пороков тьму имеет,

Фельсгейм большой шалун…»

 

КАРЛ.

 

Позволь!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Но это говорит Король…

А он ценить людей умеет!

 

ГОФМЕЙСТЕР, тихо Королю.

 

Изволите слышать, Ваше Величество?..

 

КОРОЛЬ, тихо.

 

Мне приятно видеть хоть то, что они отдают друг-другу полную справедливость.

 

БАТИЛЬДА.

 

Ах, Государь! ваш гнев умерьте:

Фельсгейм душой служить вам рад,

И, если он шалит, — поверьте,

Что в том Вильгельм лишь виноват.

Вильгельм пороков тьму имеет,

Вильгельм большой шалун…

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Позволь!..

 

БАТИЛЬДА.

 

Ведь предо мной сидит Король…

А он ценить людей умеет!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Ну, уж если у нас пойдет на личности, так мне нельзя будет соблюсти моего достоинства!.. Ну, да нужды нет, — станем продолжать. (опять тоном Короля.) Я, сударыня, думал, что вас хотели выдать замуж за гофмейстера.

 

КАРЛ.

 

Ну уж жених! признаться!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Молчите! — Отвечайте, сударыня.

 

БАТИЛЬДА.

 

Ваше Величество! Конечно, что батюшке моему угодно… но я терпеть не могу гофмейстера…

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

А почему?

 

БАТИЛЬДА.

 

Потому, что он стар, зол, большой льстец и ужасно дурен собою.

 

КОРОЛЬ, тихо гофмейстеру.

 

Слышите?

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Слышу, Ваше Велич….

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Что он дурен собою, это правда что он льстец, и это правда… — Впрочем ведь это говорит Король; сам я никогда бы не осмелился: вы знаете мое уважение…

 

ГОФМЕЙСТЕР, с некоторою досадою.

 

Но, Ваше Величество, мне кажется, что такие насмешки…

 

(Король опять приказывает ему молчать.)

 

БАТИЛЬДА.

 

И так, Ваше Величество, могу ли я надеяться, что вы удостоите обратить внимание на мою просьбу?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Вот тут-то критическая минута будет!.. Сперва Король, разумеется, нахмурит брови; вот так; потом он тебе скажет:  Защищаемые вами молодые люди оба большие шалуны, но вы так усердно за них просите, что я их прощаю.

 

БАТИЛЬДА.

 

И ты думаешь, что Король это скажет?

 

ВИЛЬГЕЛЬМ.

 

Уж конечно! На его месте даже нельзя будет сказать другого.

 

КОРОЛЬ, приближаясь.

 

В этом-то вы и обманываетесь, сударь.

 

ВСЕ, в сторону.

 

Он был тут!..

 

КОРОЛЬ.

 

Фридрих вам докажет, как опасно шутить над его приказаниями.

 

(В то время офицеры и свита Короля входят в средние двери.)

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, в сторону.

 

Ай! ай! дела наши хуже прежнего.

 

КОРОЛЬ.

 

Господа! С нынешнего дня барон Фельсгейм и Вильгельм Блюменталь уже не при Дворе моем; я приказываю посадить их на три года в крепость Шпандау.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Они-таки действительно и стоят этого!

 

КОРОЛЬ.

 

Что-же до вас, сударь, касается, то за отлично- ревностное исполнение данных вам поручений, вы должны быть две недели под арестом.

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Слушаю, Ваше Величество…(в сторону.) Чорт меня возьми! Он уж совсем было и забыл обо мне, а я, как дурак, сам назвался!

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, тихо Батильде.

 

Ну, начинай же! Пора.

 

БАТИЛЬДА, тоже.

 

Не могу, оробела!

 

КОРОЛЬ, Вильгельму и Карлу.

 

Следуйте за этим офицером Он мне за вас отвечает.

 

ВИЛЬГЕЛЬМ, КАРЛ, БАТИЛЬДА, умоляя.

 

Ваше Величество!

 

КОРОЛЬ.

 

Повинуйтесь!

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ.

 

ТЕ ЖЕ; БРАНДТ, БЛЮМЕНТАЛЬ, КРЕТЛИ.

 

БРАНДТ.

 

Что это? Куда вы идете?.. (Блюменталю.) Успокойтесь, Ваше Превосходительство: я за все отвечаю.

 

КОРОЛЬ.

 

Что я слышу?.. А! это ты…Ты, без сомнения, пришел получить награду за свой поступок?

 

БРАНДТ.

 

Нет, Государь: я пришел удержать вас от несправедливости.

 

КОРОЛЬ.

 

Как несправедливости?

 

БРАНДТ.

 

Да, несправедливости. Эти два удальца сражались как львы, и Ваше Величество совсем не вовремя хотите их наказывать… Не правда — ли, Ваше Превосходительство?

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Государь! Позвольте мне также взять их сторону: барон Фельсгейм и мой племянник презирали всеми опасностями и оба приобрели права на милосердие Вашего Величества.

 

КОРОЛЬ.

 

Что сделали они?

 

БЛЮМЕНТАЛЬ.

 

Вырвали у неприятеля два знамя.

 

КОРОЛЬ.

 

Это похвально но они ослушались, и должно в пример другим…

 

(дает знак, и Вильгельма с Карлом хотят увести.)

 

БРАНДТ.

 

Позвольте, позвольте! Я не все еще сказал… Вы решительно не хотите их простить? — Так хорошо-же! Я их прощаю.

 

КОРОЛЬ.

 

Ты слишком дерзок!

 

БРАНДТ.

 

Согласен; но я имею право.

 

(Король приказывает ему подойти; оркестр играет очень тихо.)

 

Вы помните-ль большую батарею,

Где к вам гусар на помощь поспешил?

Я, кажется, теперь сказать вам смею,

Что вашу жизнь тогда он сохранил.

То было в ночь, но я любимца славы

Сейчас узнал и бросился вперед:

Так должен бы и Фридрих в свой черед

Узнать теперь мой Ус курчавый.

 

КОРОЛЬ.

 

Как! ужели это был ты?..

 

БРАНДТ.

 

Я самый, — и вот доказательство, (вынимает из шашки ленту Прусского Орла.) Вы мне обещали, не зная меня, исполнить первую мою просьбу: и так первая моя просьба состоит в том, чтоб вы их простили. Теперь наказывайте меня: я готов.

 

(отдает ему честь.)

 

КОРОЛЬ.

 

Ты храбрый воин и честный человек… Руку!

 

БРАНДТ.

 

От души. Государь!

 

КОРОЛЬ.

 

Я сдержу свое слово.

 

БРАНДТ.

 

Надеюсь.

 

КОРОЛЬ

 

Но скажи мне: какое неизъяснимое участие заставляет тебя молодому Фельсгейму пожертвовать тем, чего бы ты мог ожидать от моей признательности?

 

БРАНДТ.

 

Какое участие, Государь?

 

(берет Карла за руку и подводит к Королю.)

 

Я был вскормлен, вспоен его семейством;

Старик барон душой меня любил,

И было-б то неслыханным злодейством,

Когда-б его я милости забыл.

Но я уж стар… так прежде, чем кончину

Послал ко мне мой милосердый Бог,

Отцу моей признательности долг

Хочу, спешу отдать я сыну!

 

(снова пожимает руку Карла.)

 

КОРОЛЬ, Батильде.

 

Что касается до вас, сударыня… у вас также есть просьба ко мне…

 

БАТИЛЬДА

 

Правда, Ваше Величество… но при таком собрании…

 

КОРОЛЬ.

 

О! не беспокойтесь. Поговорите об этом вашему батюшке: эта просьба от него зависит… и я надеюсь, что он так же, как и я, будет к ней снисходителен. — А вы, сударь, не забудьте вашего ареста…

 

ГОФМЕЙСТЕР.

 

Слушаю, Ваше Величество.

 

(Король прощается и уходит.)

 

ХОР.

 

Да будет путь твой лаврами украшен

И розами усыпан каждый миг!

Монарх-Герой! как для врагов ты страшен,

Так милосерд для подданных своих!

 

(Часть свиты Короля следует за ним; народ на улице машет цветами и шляпами часовые отдают честь; наружный караул бьет поход.)

 

 

 

КОНЕЦ.