Ангелика (отрывок 2)

ОТРЫВОК

из драматической поэмы Иосифа Корженецкого: Ангелика

 

Действие 1.

Явление 4.

 

Ангелика, Соня, потом Густав.

 

 

Соня (отпирает дверь.)

 

Сестра, Густав идёт. (запирает дверь)

 

Ангелика (одна.)

 

Благодарю

Тебя, Господь! Его отрадный голос

Спокойствием наполнит душу мне.

(Смотрит в окно)

Что вижу я? Что сделалося с ним?

Он никогда так грустен не казался.

Вот он идет вперед, и вот опять

На прежнее вдруг место возвратясь,

Стал, погружен в глубокое раздумье!

Тогда, как я на крыльях голубицы

Хотела бы к нему лететь — а он

Идёт сюда таким ленивым шагом!

(Отходит от окна)

Ужели все против меня восстало?

Мой дух смущен какою-то тоской. . .

О женщины! зачем терзаться век

Предчувствием — незнающим последствий?

Иль не могу сказать тревоге тайной:

Молчи?… Мой долг — его печаль развеять,

А не питать печалию моей.

(Густав, войдя, останавливается у дверей; Ангелика,

погодя несколько, приближается и берет его за руку.)

О милый друг, не вышло ли чего?

С неделю ты со мною не видался —

И вдруг даришь приветом ледяным!

 

Густав (улыбаясь.)

 

Напрасно ты тревожишься, в себе

Не вижу я малейшей перемены.

 

Ангелика.

 

Любовь зорка, любезный мой Густав,

Поверь, твоей улыбки принужденной

Не сердце мать. Но нет, прости меня!

Быть может, я ошиблась в заключеньи —

Ты высоко стоишь, со всех сторон

Тебя разить такие стрелы могут,

Которые нас, в скромном сем приюте

Не досягнут; о милый, вспомни лишь,

Что ты со мной, и что за сей порог,

Здесь, ни одно из позлащенных копий,

Какие в вас так часто злоба мечет,

Не залетит. Молю! покоен будь

И проясни угрюмое чело —

Туман ему ни сколько не приспал.

Знай, милый друг, что радость — дар небесный,

Что тот грешит, чья гордая душа

Подарок сей надменно отвергает.

(Густав отворачивается; Ангелика, погодя немного, продолжает)

Несчастливо я начала мой день!

 

Густав.

 

Несчастливо? скажи мне, почему?

 

Ангелика.

 

Сегодня кто ни подойдет ко мне,

Всяк говорит, всяк смотрит так сурово —

Как будто бы хотел ограбишь сердце

И у меня отнять надежды все.

Иль будто бы грозящую мне участь

Он с ужасом в лице моем читал.

 

Густав (глядя на нее умильно.)

 

Мне жаль тебя.…

 

Ангелика (с восторгом.)

 

Высокая душа!

Сей взор мои рассеял опасенья

И сердце вновь и бьется и цветет,

Как той весной, когда оно впервые

В груди моей забилось для тебя.

О, как тебе была я благодарна!

В какую ты прелестную одежду

Природу всю незапно нарядил!

Все ожило для счастливого сердца,

И каждый лист весенний о тебе

Мне говорил, в листочке каждом розы

Мне виделся предвестный цвет любви.

Как часто я по вспоминаю время!

 

Густав.

 

По истине, оно прекрасно было!

 

Ангелика.

 

Пленительно, как бы рассвета час

Дорожнему, спешащему в свояси. —

Как высоко меня он превознес!

О! часто здесь, у этого окна,

Томилась я тревожным ожиданьем;

Когда же вдруг твой опененный конь

Примчав тебя, покорный господину

Шаг умерял, и повернув лице,

Ты взглядывал проездом на окно,

Едва могла, едва дерзала веришь,

Что целию твоих прогулок — я! —

Теперь, Густав! о нет! я и теперь

Сама себя порою вопрошаю:

Счастливица! чем заслужила ты

Такую честь, такое предпочтенье? —

Ответствуй мне, — и по какому праву,

Царь юношей, и знатный и богатый,

Предмет мечты привыкших к блеску женщин,

Тебе одной принадлежит навеки?

 

Густав.

 

Ты сладко льстишь!

 

Ангелика.

 

Какая мысль! стыдись —

Лесть — ложь, Густав! уже ли я способна

Мои уста неправдой осквернить?

Ты должен знать мысль каждую мою.

Признание меня не унижает:

О! кто со мной, как Ангел благодатный

Здесь делится сиянием своим,

Пред тем главы покорной преклоненье

Есть для меня священный, сладкий долг;

(Робко)

Но ты меня не внемлешь — умолкаю ….….

 

Густав.

 

Излишне ты мне кажешься скромна:

Хоть спранным я, жестоким покажусь —

Ты не дивись, прости мне, Ангелика,

Но чувствовать, делить твои восторги

Я не могу.

 

Ангелика (в испуге.)

Что слышу я, о Боже!

 

Густав.

 

Так! У меня в сей миг не достает

Для самого себя ни чувств, ни мыслей.

Не достает ни для тебя самой. —

Душа моя полна печали друга.

 

Ангелика.

 

О мой Густав, всегда чужое горе

Ты ощущал живее своего.

 

Густав.

 

Не то. Сей друг, от юношеских дней

Любезен мне, с ним каждое страданье

Обязан я по братски разделять.

 

Ангелика.

 

Но что ж ему такое приключилось?

 

Густав.

 

Нередко нас в юдоли сей мятежной

Терзает сон, терзают люди, случай;

Но тот еще несчастней во сто крат,

Кто для себя их место заступил,

Кто своему став сердцу непослушен,

Душевных сил своих не испытав

И бытие всех прелестей земных

В безумства миг лишая безрассудно,

Божественный, природой подносимый,

От уст своих напиток оттолкнул.

 

Ангелика (всматриваясь в него.)

 

Какое ты приемлешь в нем участье!

 

Густав.

 

Живейшего он стоит сожаленья!

О! грудь его исполнена была,

Любви к добру и правил благородных!

Нередко мысль его рвалась к делам,

Которые способен предпринять

Лишь юноша отважный, а свершить —

Высокая душа героя. Смело,

Но, может быть, он слишком посещал

Страну мечты, — тот пояс распаленный,

Которого цветы и существа

Не могут жить в холодном нашем мире.

 

Ангелика.

 

О как сей друг, Густав, тебе подобен!

 

Густав.

 

Несчастный сей, едва доспигнув лет,

Когда начнёт томиться сердце жаждой

Нежнейшего из чувств, когда оно

Предчувствует любови все блаженство,

Исполненный восторгом неземным,

Небесную жену он создал. Светлый,

Прелестный лик ее он написал

Волшебницы — мечты чудесной кистью,

И ангельской душою оживив,

Запечатлел в груди своей глубоко.

Бессмысленный! Воображенья плод

Он пожелал одеть в земное тело

И в образе невинной, чистой девы

Свой идеал он жарко полюбил!

Но коротко очарованье было;

Так, с тяжестью ошибки он узнал

Всю желчь ее — и сердце — властолюбец

Напомнило ему свои права!

Оно ему незапно указало

На лик иной — и снов златых созданье

Должно было ей в многом уступить!

В груди его, как некий бурный пламень,

Спрасть новая — огнь истинной любви

Забушевал, — но поздно!

 

Ангелика.

 

Знал ли ты

Несчастную, которую так пышно

Он нарядил, чтобы свести — в могилу?

 

Густав.

 

Я знал ее. Кротка и благородна,

Другому быть могла бы божеством,

Ему ж она — вины воспоминанье,

И каждое несчастной девы слово

Ему как звук Архангела трубы,

А каждый взор — ему во лжи укором.

Напрасно он сражается с собой,

И хладный ум напрасно созидает

Из ничего храм счастья для него;

Не миновать ему сужденной казни!

Сама собой родясь, как неба огнь,

Любовь душой самодержавно правит,

Не ведая господства над собой.

Сколь жалок тот, о горе несчастливцу! —

Кто за нее приемлет тень ее —

Бездушное дитя воображенья!

Кто примет цепь, без ведома ее, —

Цепь скованную им, от первой встречной!

Напрасно он украсит свой предмет

Блестящими цветами дарований,

Вотще его с избытком наделит

Приманчивым приданым чувств и мыслей,

Упрямое не затрепещет сердце!

Он втуне ждет восторгов страстных тех, —

Когда рука влюбленного сжимает

Дрожащую подруги юной длань

И вздохи их слияся, во едино

Их души вдруг и помыслы сольют.

Борясь с собой, влачит он грустный век

И жизнь ему — горька и ненавистна.

(Ангелика слабеет и садится, Густав быстро подбегает к ней)

Что так бледна?

 

Ангелика.

 

Я поняла тебя.

 

Густав.

 

Мой друг!…

 

Ангелика.

 

Молчи. Сего я знаю друга

И бедную я эту деву знаю.

И так скажи, уже ли для тебя

Любви ее простого сердца мало?

Увлечено оно не самолюбьем,

Оно в тебе любило — лишь тебя.

О! не считай его ты неспособным

Пожертвовать для счастья твоего

Спокойствием своим. О! не страшись

И лучшую прими ты душу в лоно;

Пускай она тяжелые железы

Цветочными венками заменит.

Покоен будь. Моих роптаний, жалоб,

О милый друг, ты не услышишь вновь.

Предчувствую — забудешь скоро деву,

Которая тебя лишь одного ___

Восторженной душой боготворила,

Которая в сей самый, грозный миг —

Когда ее с небес свергаешь в бездну

За несколько мгновений сладких сна —

У ног твоих благодарит слезами.

(Хочет упасть к его ногам, но Густав противится тому, отскакивает на несколько шагов и остается безмолвен.)

Свободен ты, покинь меня….

(Погодя несколько, зарыдав бросается к нему на шею )

Густав!….

 

Густав (держа ее в объятиях и глядя вверх.)

 

Елена, друг! (оттолкнув ее слегка, — убегает.)

 

Ангелика.

 

Что сделалось со мной?

Так вы сбылись, предчувствия мои;

За чем, душа, в слезах ты не растаешь?

Пора теперь отсель! — какое имя? . . .

Несчастная! . . . он не тебя назвал! —

(Закрывает лице черным покрывалом и уходит.)

 

В. Щастный.

 

Альманах Царское Село за 1830г.