Дети
Автор: Горький Максим
СкачатьДети
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
К н я з ь С в и р ь — М о к ш а н с к и й — человек неопределённого возраста, лысоватый, хилый.
Б у б е н г о ф — солиден, держится завоевателем.
М о к е й З о б н и н — лет пятидесяти, вертляв, боек и мечтателен.
И в а н К и ч к и н — стар, тучен и нездоров.
П ё т р Т и п у н о в — сладкогласен и миролюбив.
К о с т я З р я х о в — юноша пухлый, говорит пренебрежительно, с неожиданными оттяжками.
Е в с т и г н е й к а — личность растрёпанная, с безумными глазами.
Т а т ь я н а З о б н и н а — дама вдовая, дородная, двигается неохотно.
М а р ь я В и к т о р о в н а — девица бойкая и живая.
Н е т р е з в ы й п а с с а ж и р.
С т а р у х а с п р о ш е н и е м.
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и.
Б ы к о в — сторож.
Ж а н д а р м.
Т е л е г р а ф и с т.
Помещение для пассажиров I и II класса на маленькой станции в пяти верстах от заштатного города Верхнего Мямлина. Одна дверь прямо против зрителя, другая — в левом углу. За этой дверью — уборная. Суетится З о б н и н, распаковывая кульки, Т а т ь я н а и К о с т я расставляют на столе бутылки и закуски.
З о б н и н (озабоченно). Стало быть — помни, Татьян: как только я его введу — сейчас ты встречу ему с подносом…
Т а т ь я н а. Слышала уж! Только — долго я не сдержу: тут боле пуда…
З о б н и н. Удержишь! Должна удержать, коли тебе браслета обещана! А ты, Кость, валяй поздравление, да поскладней как, да позычнее, он, поди-ка, глуховат.
К о с т я (пренебрежительно). Ладно, скажем! Видал я их брата… Это ваши понятия такие, что коли Князь, так уж обязательно — глух али ещё чем страшен.
З о б н и н (мечтательно). Эх, кабы удалось! Ловко бы… н-да-а! Кичкина-то обошёл я… он там дома готовится, а я… (Беспокойно.) Ты гляди, Татьян, — сначала можжевеловой ему, да рюмку-то побольше которая…
К о с т я (с горечью). Эх, культурность! Можжевеловой… князю-то! (Сплёвывает сквозь зубы на пол, сокрушённо качая головой.)
З о б н и н (задумчиво). Что ж, — купоросного масла поднести ему, что ли? (Уверенно.) Ничего! Можжевеловая — она сразу непривычного человека ушибёт! Какого ты сословия ни будь, она, брат, всякое упрямство разможжит…
Т а т ь я н а (вздыхая). Всё, чтобы разможжить…
3 о б н и н. Дурёха! Надо нам, чтобы человек мягок был и ласков с нами, али не надо? Ты — молчи! Ты старайся красивее быть…
К о с т я (ворчит). Тут, для этого, бургонское али шампанское требуется.
3 о б н и н (раздражаясь). Отстань, подь в болото! Послушал я тебя, угостил намедни следователя бургонским этим…
К о с т я (возмущён). Да кагор это был, говорю я вам, а вовсе не бургонское! Простое церковное вино!
З о б н и н (кричит). Врёшь! Оконфузил ты меня! Откуда в церковном таракану быть?
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и (в дверях). Действуете?
3 о б н и н. Готовимся. Сколько до поезда?
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и. Ещё… час тридцать семь. А у жены моей зубы разболелись.
Т а т ь я н а. Вы их — парным молоком…
К о с т я (скорбно). Вот! О, господи… парное молоко!
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и. С молока меня, извините, тошнит. (Мечтательно.) Нет, против зубов следует употреблять что-нибудь крепкое…
К о с т я (уверенно). Обязательно! Нагретый коньяк, а то — ром.
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и (улыбаясь). Коньяк… да-а!
3 о б н и н (хмуро). Где его достанешь? Мы вот своими средствами… (Вздохнув, начальник станции притворил дверь.) Понимаю я, чего тебе надобно! Погоди, брат, — всё, что останется, твоё будет…
Т а т ь я н а (Косте). Вы мне на хвост наступили…
К о с т я (галантно). Пардон! Распространяетесь очень!
3 о б н и н (мечтает). Да-а… кабы удалось! Ты, Татьян, будь развязней. Ты — вдова, а он — старичок, человек для тебя безвредный… И ты, Костя, тоже…
К о с т я. Ну, вот, не видал я князей! Их в Москве на каждой улице по трое живёт… Но откуда вам известно, что он глух и старичок, — это уж я не понимаю!
3 о б н и н (вдумчиво). Да ведь как же? Первое дело — Князь…
К о с т я. Вы меня не учите, пожалуйста! У меня — свои взгляды…
Т а т ь я н а (Косте). Жили вы в Москве две недели, а всё знаете… и сколько князей, и какие трактиры… даже удивительно!
3 о б н и н. Разговор у тебя ленивый… вроде как у беременной женщины… право! Ты перемени это!
К о с т я. О, господи! Да не понимаю я, что ли? (Плюёт сквозь зубы.) Человек думает, как лучше, а вы ему голову грызёте… Дайте мне мысли мои обгарнизовать!
З о б н и н (оглядываясь). Ну, ну… валяй! Подмести надо. Иди-ка спроси веник у сторожа.
К о с т я (уходя, ворчит). Веник! Не веник, а половую щётку употребляют.
Т а т ь я н а (отряхивая юбку). Уй, как я измазалась…
З о б н и н (задумчиво). Вот… двадцать пять годов ему, а умишко детский. Да и все тут, ежели пристально поглядеть… н-да! Вот бы удалось мне Кичкина обойти… молебен бы… О, господи, помоги рабу твоему Мокею! Молись, Татьяна… тут и твоя судьба кружится!
К о с т я (вбежал и — радостно). Глядите-ка, дядя Мокей!
(В дверь, оттирая Костю и тяжко дыша, влезает Кичкин, за ним — Марья и Типунов, с кульками в руках. Зобнин, смущённо посмеиваясь, качает головой сверху вниз, Кичкин смотрит на него и громко сопит. Костя, едва сдерживая смех, делает Типунову какие-то знаки, тот схватил бороду в руку и, закрыв ею рот, подмигивает Косте. Марья, оскалив зубы, смотрит на Татьяну, Татьяна злобно отряхивает юбку.)
К и ч к и н (Зобнину, хрипло). Упредил?
З о б н и н (хихикая). Пронюхал?
К о с т я (Марье). Бон жур-с! (добрый день (франц.) — Ред.)
Т а т ь я н а (шипит). Ты зачем с ней говоришь?
М а р ь я. Теперь вовсе не жур, а суар! (вечер (франц.) — Ред.) Что, взяли, а?
К и ч к и н. Эх, Мокей, Мокей…
З о б н и н (вздохнув). Вот как, брат, Иван Иваныч… случилось!
К и ч к и н. Ну и жулик ты, а?
3 о б н и н. Да и ты тоже… шельма! Как это ты… догадался?
К и ч к и н. Не дурак я!
(В дверь смотрит, улыбаясь, начальник станции. Зобнин, укоризненно качая головой, грозит ему пальцем.)
Т и п у н о в (быстро). Вот что, купцы, — разговорцам тут не место, разговорцы — за дверь! Уж коли так сошлось…
К и ч к и н (грузно садится). Что уж тут…
З о б н и н. Н-да… Костянтин — соображай…
Т и п у н о в. Теперь сообща надобно…
К о с т я. Обязательно!
(Марья вертится по комнате, смотрит в зеркало и всячески мешает Татьяне.)
Т а т ь я н а. Что вы толкаетесь?
М а р ь я. Ах, пардон!
К и ч к и н. Эх, кабы не одышка у меня… я бы тебе, Мокей! (Показывает кулак.) Прохвост…
З о б н и н (миролюбиво). Али руганью добьёшься чего? Я бы и сам не хуже тебя обругался… да ведь какой толк?
К о с т я (мрачно). Надобно, дядя, обгарнизоваться…
Т и п у н о в. Гарнизоны это называется или как… ну — следует скорее!
(Костя шепчет что-то Марье, она смеётся.)
Т а т ь я н а (Зобнину). Братец, — Константин, глядите-ка, шепчется!
К о с т я (возмущённо плюнул). Ф-фу! Ну и… нравы же!
З о б н и н. Цыцте! (Вздохнув.) Как же, Иван Иванов?
Т и п у н о в. Очень просто! (Пишет пальцем в воздухе.) Лесопромышленная компания Зобнина и Кичкина — боле ничего!
К и ч к и н. Почему я сзаду? Не желаю…
(Костя, тихонько переругиваясь с Татьяной, делает ей рожи, Марья хихикает, Татьяна почти плачет.)
З о б н и н. Не спорь уж! Мне всё равно — пусть на вывеске ты впереди стоишь.
К и ч к и н. И в купчей…
З о б н и н. Ну и в купчей! На!
К и ч к и н. Во всех бумагах чтобы я впереди стоял!
З о б н и н. Во всех! Изволь!
Т и п у н о в (воодушевлённо). Вы того не забывайте — какое это дело! Золото! Не токмо на обоих хватит — потомствам даже до седьмого колена останется! Ведь это же какая краюха? Целая местность… весь уезд! Тут ли спорить? Тут ли жадовать? Руби! Пили! Вези! Огребай деньги! Народишко изголодался, мужику цена — грош…
З о б н и н (вздрагивая). Н-да… это дело… оно-о!
К и ч к и н (мычит). О, господи!
Т и п у н о в (Кичкину). Ну, кум, думай!
З о б н и н. Иван Иванов, — решайся!
К и ч к и н (уныло). Что же? Я — тово…
З о б н и н (горестно). Судьба нам такая — чтобы вместе!
К и ч к и н (уныло). Н-да… не наша воля, видно!
Т и п у н о в (весело). Давайте лапы, эхма! Господи, благослови… на счастье! Сообща… в соединении сил… задувай-давай! Такие эти… как их, Костя?.. гарнизоны двинем…
К о с т я. Гарнизации, если правильно говорить!
З о б н и н. Значит — надо выпить, что ли?
Т и п у н о в. Теперь — обсоюзились… Ну-ка, Татьяна Антоновна, в знак будущего!
К и ч к и н (держит руку Зобнина и встряхивает, точно пробуя, нельзя ли оторвать). А я было тово…
З о б н и н. Да и я тоже, брат…
К и ч к и н. Судьба нам, значит, вместе-то…
З о б н и н. Против судьбы все мы — дети малые! Тебя начальник известил о приезде?
К и ч к и н. Он.
З о б н и н. Вот, Костянтин, зубы-то! Давеча бы дать ему…
К о с т я, Чай, он не теперь известил.
З о б н и н. Дать бы да и спросить: извещал али нет? Ну -благословясь, выпьем, братья!
Т и п у н о в. И — разговорцы под лавку! Надо насчёт встречи обдумать…
З о б н и н. У нас — обдумано.
К и ч к и н. И у нас!
3 о б н и н. Первое — чару ему с дороги!
К и ч к и н. Покрепше!
Т и п у н о в. Чтобы сразу обмяк!
3 о б н и н. Можжевеловой ему…
К и ч к и н. У нас — чайная есть. На чаю настояна…
Т и п у н о в. Смешать можно!
Т а т ь я н а. А как зад`охнется он с этого?
3 о б н и н. Эко! Пьём же мы, а вот не задохлись!
Т и п у н о в. Выдержит! После — поздравить его ласковенько, с возвратом на родное пепелище…
К о с т я (ловит пальцами гриб на тарелке). Он и подумает, что это насмешка!
3 о б н и н. Отчего — насмешка?
К о с т я. Сожгли мужики усадьбу-то или нет?
К и ч к и н. Ну, конечно, об этом не надо напоминать!
3 о б н и н. Ай да Костя! Тонко взял!
К о с т я. Чай, я не дикарь!
К и ч к и н (Типунову). Вот, Петруха, мастером ты считаешься в речах, а придумал плохо!
Т и п у н о в. Ничего!
3 о б н и н. Стало быть, тебе, Костя, и говорить речь!
К о с т я (разбираясь в закусках одной и той же вилкой). Мне всё равно…
К и ч к и н. Первый — кум скажет. Затем и взят.
3 о б н и н. И Костя для этого.
К и ч к и н. Нет уж, — первое слово чтобы от нас шло!
Т и п у н о в. Мы — оба вместе скажем…
К и ч к и н (тяжело). Нет, уж ты первый… ты старше!
3 о б н и н. Говори первый, Типунов! А Костя на загладку пойдёт… Решили?
К и ч к и н (подозрительно). Уступчив ты больно…
3 о б н и н. А ты — боязлив не в меру!
К и ч к и н. У меня — одышка… Да детей пятеро.
3 о б н и н. После того — женщинов пустим против его…
Т и п у н о в (с улыбкой). Для головокружения, значит!
К и ч к и н. Вот я племянницу взял…
3 о б н и н. У меня, брат, сестрёнка… тоже очень достойна внимания…
К и ч к и н. Она у тебя бессловесная… не годится…
Т а т ь я н а. Здравствуйте! Это я понимаю как обиду…
Т и п у н о в. Никакой обиды! Ну только, как Маша по-французскому может…
М а р ь я. Пожалуйста… я могу уйти… у меня интересов нет…
К и ч к и н. Я те уйду!
Т и п у н о в. Теперь — вопросец: где он остановится, у кого?
К о с т я. У нас приготовлено ему.
К и ч к и н. У нас тоже… не суйся!
З о б н и н (наливая водку). Погодите! Остановится он — это мне известно — у себя в усадьбе, ведь флигель-то цел!
К и ч к и н. Цел! А ты у себя на что приготовил?
3 о б н и н. А ты?
К и ч к и н. Я! Мало ли что… Мой-от отец у них, у князей, бурмистром ходил.
К о с т я (Марье). Каковы люди?
Т а т ь я н а. Очень даже хороши, и напрасно ты к ней подлизываешься… (Марье.) И вовсе князю не интересен наш язык этот!
М а р ь я. А что же ему интересно?
Т а т ь я н а. Да уж не язык, извините!
М а р ь я. А что же? Пожалуйста, скажите!
Т а т ь я н а. Да уж…
3 о б н и н. Цыц, Татьяна!
К о с т я (горестно). Вот какие картины культурных нравов…
М а р ь я. Вуй! Кэ сэ трист! (Да! Как это грустно! (искаж. франц.} -Ред.)
(Типунов смотрит на неё с недоумением и отходит прочь, шевеля губами. Костя наливает себе какой-то зелёной жидкости и пьёт.)
Т а т ь я н а (тихо). Слова! Сама, чай, выдумала…
Б ы к о в (входит). Мокей Антоныч!
3 о б н и н. Ась?
Б ы к о в. Евстигнейка просится до вас.
Т и п у н о в. Этот — с машинкой своей…
К и ч к и н. До него ли? Гони!
3 о б н и н. А может, допустить его? Вот, мол, ваше сиятельство, есть у нас изобретающий человек…
К о с т я (иронически). Очень это интересно столичному жителю!
Т и п у н о в. А если для смеха выпустить его?
К о с т я. Тогда бы лучше лесникову собаку взять — она смешнее!
3 о б н и н (испуган). Это… это ты зачем же все бутылки почал?
К и ч к и н (в стороне — Марье). Ты, гляди, не уступай ей, слышь? Держись вперёд… ближе к нему…
М а р ь я. Знаю уж!
К и ч к и н. То-то…
К о с т я (жуёт). Для возбуждения мозга — надо мне или нет? Странно!
Б ы к о в. Стало быть — Евстигнейку гнать?
Т и п у н о в. Гони, дружок, гони его!
Б ы к о в. Там ещё старуха…
К и ч к и н. Какая?
Б ы к о в. С прошением, что ли то…
3 о б н и н (тревожно). На кого прошение?
К и ч к и н (радостно). На тебя, поди-ка!
3 о б н и н. Ну господи же! Даже взопреешь от этого! Гони ты всех, Быков!
К о с т я. Хоть на час какой спрячьте вы куда-нибудь всю эту дикость… стариков, слесарей, старух…
(Кичкин осторожно подвигается к двери, Зобнин следит за ним, беспокойно потряхивая головой.)
З о б н и н. Стало быть, Марья Викторовна, вы его займёте…
Т и п у н о в. Ты, крестница, так и знай: мы тебя всегда для приёма знатных лиц будем употреблять…
Т а т ь я н а. А меня на что выволокли?
З о б н и н. А ты… ты в глаза ему гляди!
Т а т ь я н а. Собака я, что ли?
(Кичкин вышел; Зобнин, стоя у двери, следит за ним в щель, потом уходит.)
Т и п у н о в (ласково). Вы его улыбочками, улыбочками! Да пошире эдак, поласковей — вот вам и должность!
Т а т ь я н а (сдаётся). Он и примет меня за дуру.
К о с т я (успокоительно). Молчать будете — не примет.
Т а т ь я н а (ядовито). Глядите однако, в Семилужном у градского головы жена эдак-то принимала, принимала гостей да однажды негритёнка и родила…
М а р ь я (возмущённо). Фи, как вам не стыдно! И вовсе не негритёнка, а просто пёстренький он родился…
Т а т ь я н а. Не всё ли равно?
М а р ь я. И одна ножка — короче!
Т и п у н о в (беспокойно). Это куда же воеводы ушли? Поругаются они… Костя — идём-ка…
К о с т я (икнул). Ох… ну, жизнь! (Уходит.)
М а р ь я (озабоченно шепчет). Ву зэт тре земабль. Жэм боку льом дезарм. Же сюи тре контан… (Вы очень любезны. Я очень люблю военных. Я очень довольна (искаж. франц.) — Ред.)
Т а т ь я н а. Нисколько это вам не поможет.
М а р ь я. Почему же? Объясните, силь ву плэ, пожалуйста!
Т а т ь я н а. Женат он.
М а р ь я. Какие глупые пошлости!
Т а т ь я н а. Нечего предо мной форсить! Вы сами иностранные-то слова выдумываете! А вот у кого колечко ваше с рубинчиком — это я знаю! Да-с!
М а р ь я. И я знаю. Ну-с?
Т а т ь я н а. И больше ничего-с!
М а р ь я. И — глупо-с!
Та т ь я н а. Как же ты смеешь? Ведь я тебя старше!
М а р ь я. А вы про колечко смеете?
Т а т ь я н а. Так я же тебе и ещё скажу…
М а р ь я. А вы кого «шишечкой» зовёте?
Т а т ь я н а (села). Я? Ой!..
М а р ь я. Ага! А вы кому пишете — «сладкий мой Колик»?
Т а т ь я н а (поражена). Ай… Ах он… мерза-авец…
М а р ь я. Что? Вот и прикусите язычок!
Т а т ь я н а. Неужто… он рассказывает? Неужто сам он?
М а р ь я. Не он, так — вы!
Т а т ь я н а (растерянно). Ой, как же это? Разве я рассказала бы? Что вы! Кому мне рассказывать?
М а р ь я. Ну, уж я не знаю!
Т а т ь я н а. Да, может, вы… врёте?
М а р ь я. Вы не писали?
Т а т ь я н а (тихо). А может, вы… сами догадались?
(Марья хохочет. В дверь беспорядочно втискиваются мужчины: Кичкин, подняв руку с прошением вверх; Зобнин, стараясь поймать бумагу; Типунов и Костя тоже хотят этого и — мешают друг другу. За ними испуганная, оробевшая старуха и — таращит глаза Евстигнейка.)
К и ч к и н (задыхаясь). Нет, читай вслух!
З о б н и н. Чудак… да я же прочитаю!
Т и п у н о в. Погоди, Костя…
Старуха (ноет). Ой, голубчики, разорвёте вы…
З о б н и н. Костя — прочитай…
К и ч к и н. Кум — бери…
З о б н и н. Тарасьевна, дура! На кого прошение?
К и ч к и н. Ага-а? На кого-о?
С т а р у х а. По случаю… пропажи, батюшка… зятёк-от мой…
Т и п у н о в. Костя — да ты, давай, вместе прочитаем!
К и ч к и н. Кум — держи!
З о б н и н. Чёрт тебя принёс, старая лошадь…
К о с т я. Да будет вам! Что такое?
С т а р у х а. Батюшки — не порвите!
(Все тесно окружили чтецов. Евстигнейка осторожно пробирается вдоль стены и — никем не замеченный — исчезает в уборной.)
Т и п у н о в (читает). «Его сиятельству, светлейшему»…
К о с т я. «Покровителю сирых»… это не надо! «Имею честь известить…»
З о б н и н. Да вы один который-нибудь…
Т и п у н о в (читает). «Зять мой, Кирилл Вараксин, вот уже четыре года находится в безвестном отлучении от жены, дочери моей…»
К о с т я (успокоительно). Это пустяки какие-то!
Т и п у н о в (читает). «И жизни своей, может быть, решился…» Это не касается Мокей Антоныча!
К и ч к и н. До конца — не касается? Верно?
Т и п у н о в. До конца! Тут — о пропаже зятя.
К и ч к и н (ворчит). А может, Мокей прикосновенен и к этой пропаже?
З о б н и н (радостно). Что же ты, старушка, а? Как же ты это, а?
С т а р у х а. Да ведь, батюшка ты мой, дочка теперь не то вдова, не то — замужняя… как это понимать?
К и ч к и н (Типунову). А я думал — на него прошение, на Мокея! Обрадовался было…
Т и п у н о в. А ты — погоди! Ты — потерпи!
З о б н и н (старухе). На тебе гривенничек и — иди с богом! Иди спокойно!
С т а р у х а. Может — он разрешил бы ей?
З о б н и н. Теперь — мне некогда! Потом — я те разрешу… иди себе…
С т а р у х а. Уж ты ей-то разреши…
З о б н и н. И ей разрешу… Вино и елей… Ух! Ну, Иван Иванов, подозрительный ты человек!
К и ч к и н. Да ведь ты вон как… забегаешь!
З о б н и н. А ты — давай будем верить друг другу, право! Пусть кто другой ямы нам копает… Ты — простодушней будь! Жизни тебе не больно много осталось…
К и ч к и н. Это — верно. Выпьем давай, что ли? Леший…
К о с т я (Марье). Ф-фу! Я даже вспотел!
М а р ь я. Же сюи осси тре фатигэ… пардон! (Я тоже очень устала… извините! (франц.) — Ред.) Я тоже устала… волнуюсь до костей!
К о с т я. У нас с вами, можно сказать, первые роли… (Вонзает вилку поочерёдно в гриб, сардину и селёдку.)
З о б н и н. Экой ты, братец мой, варвар! Всё расковырял, разварзал! Татьяна, ты чего глядишь?
Т а т ь я н а. Не понимаю даже, зачем меня привезли!
3 о б н и н (угрожая). Забудь-ка! Я те дома напомню!
К и ч к и н. Всё перебуторено на тарелках-то! Кум, надо бы и нашу провизию выложить.
Т и п у н о в. Хватит с него!
Т а т ь я н а. Что же ваше-то лучше нашего?
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и (в двери). Сейчас даю звонок к поезду, — как у вас дела?
(Общая суета. Костя залпом пьёт три рюмки.)
3 о б н и н. Татьяна — бери поднос! Оправься! Губы-то подбери… Ишь, развесила, словно флаги!
К и ч к и н. Марья — готовься! Кум, гляди! Господи, благослови…
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и. А… позвольте! Вдруг я выговор получу за устройство этого буфета?
3 о б н и н. Друг — не скучай! Всё получишь, как договорено!
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и. Насорили… бумажки, солома… плевки! Эх, господа!
К о с т я (критически). Действительно — хламу много! Любит русский человек сделать что-нибудь неприличное.
М а р ь я. Ах, это святая правда!
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и (кричит). Быков! Подмети классную!
З о б н и н (берёт Кичкина за руку). Ну, идём, благословясь!
Т а т ь я н а (миролюбиво Марье). Очень это верно насчёт неприличия! Ехала я в губернию намедни — так господин какой-то, который надо мною поместился, носок мне на голову спустил…
М а р ь я (подвигаясь к выходу). Скажите, какое безобразие!
Т а т ь я н а. Я говорю: «Что это вы делаете?» А он: «Ведь голову я вам не прошиб», говорит…
М а р ь я. Бесстыдник!
Т а т ь я н а. И носок-то с дыркой был…
М а р ь я (с гримасой). Фи, гадость…
Т а т ь я н а. С дыркой! Неженатый, видно, пассажир-то…
(Ушли. Входит Быков со щёткой, притворил дверь и осторожно подходит к столу. Улыбаясь, качает головой, потом, взяв бутылку, пьёт из горлышка — у него занялось дыхание и выкатились глаза.)
Б ы к о в. Ух… (Пьёт из другой бутылки и снова ошеломлён.) Н-ну… это на совесть!..
(Дверь из уборной приотворяется, выглядывает Евстигнейка. Быков, закрыв глаза, широко улыбается.)
Е в с т и г н е й к а (хрипло). Скажу!
Б ы к о в (испугался и опрокинул рюмку с наливкой в тарелку с грибами). Ты? Это ты как же, а?
Е в с т и г н е й к а. Скажу!
Б ы к о в. Кто тебе разрешил тут, а?
Е в с т и г н е й к а. Поднеси, а то — скажу!
Б ы к о в (храбро). Я те поднесу! Пошёл вон!
Е в с т и г н е й к а (выходя). Не гони! Всё равно — окошко разобью, а влезу! Я решился на всё! Я такой случай не могу пропустить…
Б ы к о в (смягчаясь). Ах ты… когда это ты залез, а?
Е в с т и г н е й к а. Поднеси, говорю! Мне для храбрости надобно…
Б ы к о в. А если я тебя… по шее? Или жандара призову?
Е в с т и г н е й к а (неуклонно). Бил ты меня, и жандар бил, это без толку! Я своего достигну — окошко разобью! Как этот Князь войдёт, я сейчас башкой в окошко и на колени перед ним…
Б ы к о в. Ну характер у тебя, шельма! (Подаёт ему бутылку.) На, да гляди — немного лакай…
(Евстигнейка выпил, задохнулся и трёт себе грудь и горло.)
Б ы к о в (гордо). Что? Хватил? То-то! Это, брат, не для шуток сделано… Ну — теперь уходи!
Е в с т и г н е й к а. Митрий — ты меня оставь тут!
Б ы к о в (его уже тронуло). Нельзя-а! Вдруг ты его испугаешь? Мне отвечать!
Е в с т и г н е й к а. Не бойся, я — тихо! Я, брат, не подведу!
Б ы к о в. Ах, господи! Ну, как быть? (Решительно.) Полбутылки ставишь?
Е в с т и г н е й к а. Бутылку!
Б ы к о в. Врёшь?
Е в с т и г н е й к а. Гром убей!
Б ы к о в. В воскресенье?
Е в с т и г н е й к а. Как в аптеке!
Б ы к о в. Ну — сиди! Я, брат, тоже не без души живу! Я понимаю, всякому хочется переменить жизнь… эх! (Поезд подходит.) О, пострели те горой… вот те… эх ты… (Убежал, бросив щётку на пол. Евстигнейка быстро и ловко глотает вино из рюмок, приготовленных на подносе, потом, обожжённый, прячется в уборную. Типунов открывает дверь, пятясь задом, входит Зобнин, на него наступает Бубенгоф, рядом с ним, растерянно улыбаясь, идёт К н я з ь — он, видимо, удивлён и польщён встречей. Сзади на него наваливаются Кичкин, Костя; обе женщины, стараясь пройти вперёд, толкают их. За ними следует пассажир навеселе, начальник станции, телеграфист, жандарм, старуха с прошением и какие-то мужики.)
З о б н и н (поёт). Просим покорнейше… в радостях приезда… из глубины душ… Татьяна, что же ты?!
К о с т я (Зобнину). Позвольте, ведь я говорю!
Т а т ь я н а (у стола). Батюшки! Кто это вылакал? Машенька… наливайте скорей…
К и ч к и н (Бубенгофу). Врёт он… жулик он…
Б у б е н г о ф (брезгливо). Што-о такой?
К н я з ь. Это очень… очень по-русски… Не ожидал, право… весьма тронут…
З о б н и н (в тихом восторге). Просим, ваше сиясь — хлеб-солью! (Шепчет в отчаянии.) Татьяна же, изверг! Зарезала! По стародавнему обычаю… от греков, ваше сиясь… (Запнулся через щётку, пошатнувшись, опустился на стул, сконфуженно поднял щётку.) Щёточку забыли… дьяволы…
К н я з ь. Вот оно, Бубенгоф, русское гостеприимство, видите? Так простодушно, по-детски…
Б у б е н г о ф (ворчит). Ню… Ню… они наступайт сапогом на пальци ногов мне… И тут есть крепкий запах…
(Татьяна и Марья встают перед князем с подносом, сзади них — Типунов и Костя; слева от этой группы Кичкин стремится что-то рассказать Бубенгофу, справа подпрыгивает Зобнин, в нетерпении потирая руки. Пассажир, сладко улыбаясь, ходит вокруг стола, в дверях — начальник станции и другие.)
К о с т я (слишком громко). В-ваше сиятельство…
К н я з ь (отодвигаясь). О…
З о б н и н (тихонько). Не ори, балда!
Т а т ь я н а (Марье). А говорили — глухой!
К и ч к и н (тревожно). Кум! Ты чего молчишь? Говори!
К о с т я. Мы все тут собрались, ваше сиятельство, простые русские люди этого края… и чувствуем честь посещения вашего палестины древней… где ваши знаменитые потомки…
Т и п у н о в (шепчет). Что ты? Предки, предки…
К о с т я. И предки истощились в трудах среди невежественного народа, который ничего не понимает доброго и… любит дикое безобразие… и не снабжён никакой культурой, кроме древних дворянских родов… которые в трудах на пользу отечества от младенчества до гроба остаются всё такими же, тогда как другие… (Постепенно запутываясь в словах, он говорит всё тише. Евстигнейка приотворяет дверь, ожидая удобного момента, и, закрывая, хлопнул ею. Кичкин, услыхав этот звук, оглянулся, поглядел на дверь и считает публику.)
П а с с а ж и р (Типунову). Вы — буфетчик?
Т и п у н о в (вежливо). Извините… нисколько!
П а с с а ж и р (задумчиво). Странно!
К о с т я (снова поднимая голос). И вот, мы, простые люди захолустья… предлагаем вашему сиятельству выпить за… за ваше драгоценное здоровье! Ура!
(Все кричат ура.)
К н я з ь. Очень благодарен! Это — неожиданно, я не думал, что мой род пользуется… но я знал, что простой русский человек — это чистая, детская душа…
К и ч к и н (наблюдая за дверью). Простой-от? Мужик-от? Ну уж нет… Он — ого-о! Он…
Т и п у н о в. Верно, ваше сиятельство! Необыкновенно даже просты мы… до седых волос — дети ваши!
3 о б н и н. Выкушайте, ваше сиясь… это местная, наша…
К н я з ь. Да? С наслаждением… (Пьёт сразу. Изумлённо открыл рот и смотрит на всех, часто мигая глазами.)
(Все смотрят на него, радостно улыбаясь. Бубенгоф взял рюмку, понюхал, выпил и — смотрит в потолок. Костя, утомлённый речью, отошёл к столу и там тоже выпивает. Марья — около него что-то говорит, гримасничая.)
П а с с а ж и р (Татьяне). Прекрасная буфетчица, позвольте и мне…
Т а т ь я н а. Вовсе я не буфетчица!
П а с с а ж и р (берёт рюмку). Всё равно!
М а р ь я (любезно). Вы — в свите князя?
П а с с а ж и р. Я? Нет! Я просто люблю в дороге выпить…
К н я з ь (слабо). Это… из чего… сделано?
3 о б н и н. Можжевельник! На чистом спирте настояна! Вы — грибком её погладьте! Она требует сопровождения маринованным грибом-с!
К и ч к и н (Типунову, тихо, указывая на дверь уборной). Кум! Там кто-то есть…
Т и п у н о в. А ты следи за делом-то! (Быстро распаковывает кулёк.)
К н я з ь. Вот этим грибом?
3 о б н и н. Самым этим!
К н я з ь (взял гриб в рот и — жалобно). Тоже… на спирте?
Т а т ь я н а. В уксусе отварены… пожалуйте, возьмите ещё!
К н я з ь. Благодарю… довольно! Вот, Бубенгоф, попробуйте… это удивительно!
(Бубенгоф взял гриб в рот и ходит по комнате, глядя на всех со строгим удивлением. Вышел за дверь, тотчас воротился и внимательно рассматривает закуски.)
К н я з ь (осторожно). Вы… часто употребляете это?
3 о б н и н. При досуге — позволяем себе…
Т а т ь я н а. По праздникам!
М а р ь я. Ах, ваше сиятельство, они ужасно много пьют… просто как лошади!
К н я з ь. Да?
К и ч к и н (строго). Ты знаешь сколько — много-то?
Т и п у н о в (суёт в руки Марье бутылку и рюмку). Вот, ваше сиятельство, тоже замечательный напиток! На чае и берёзовых почках. Вам который есть князь русский, надобно знать все продукты места, и — позвольте ещё раз за ваше светлое здоровье…
(Марья, улыбаясь, подаёт ему рюмку, князь — беспомощно оглядывается, что-то говорит Бубенгофу, тот кивает головой. Все взяли рюмки)
К н я з ь. Когда такие милые ручки… я не смею отказаться… хотя это крепко…
К о с т я. В крепости и сила, ваше сиятельство! Взять, примерно, Порт-Артур: сколько около него врага погибло… Ура!
(Кричат ура. Бубенгоф выпил раньше всех и мотает головой. Князь, поклонившись дамам, выпил, наклонил голову и отошёл к окну. Все за ним наблюдают.)
Б у б е н г о ф. Этот напиток есть очень опасен для жизнь…
П а с с а ж и р (Татьяне). Превосходный буфет у вас, королева!
Т а т ь я н а. Кушайте, если вы с князем! Но только это не буфет…
Пассажир (удручен). Нет? Странно… Что же это?
Т а т ь я н а. Приём! Разве вы не понимаете?..
П а с с а ж и р (наливая водки). Чрезвычайно странно… (Выпив, он смотрит на часы и — хохочет. Идёт к двери, пошатываясь, и исчезает за нею.)
М а р ь я (Косте). Ой, нехорошо ему…
3 о б н и н (робко). Ваше сиятельство…
К н я з ь (живо обернулся). Нет, больше я не могу… Я вот… смотрю… какой широкий горизонт у вас…
3 о б н и н (находчиво). Стараемся, ваше сиясь!..
К н я з ь (решительно). Бубенгоф… Нам надо торопиться!
Б у б е н г о ф (Кичкину). У вас имеет лёшад?
К и ч к и н. Лошади? Пять у меня их…
Б у б е н г о ф. Вы везёте мой и этот князь?
К и ч к и н. Кум! Чего он говорит?
К н я з ь (заметно оживился, Марье). Вам не скучно здесь, а?
М а р ь я (растерялась от неожиданности). О, но! Же сюи… (Я… (франц.) — Ред.) очень довольна… жэм боку ля натюр… (я очень люблю природу… (франц.) — Ред.) тишину е ле флер… (и цветы… (франц.) Ред.) (Окончательно смутилась, сделала реверанс. Костя укоризненно качает головой. Зобнин радостно шепчет что-то Косте, Татьяна — довольна, хихикает.)
К и ч к и н (мрачно). Она в гимназии пять лет училась.
Б у б е н г о ф (усмехаясь, говорит Типунову, постукивая себя по лбу пальцем). У этот шеловек очень много нет мозги…
Т и п у н о в (ласково). Нам, господин, много-то мозгов и не требуется… мы от избытков своих всем с нищими делимся…
(Евстигнейка всё чаще приотворяет дверь уборной. Это заметила Татьяна; сначала смутилась, но потом, узнав Евстигнейку, устроила себе развлечение: как только он приоткроет дверь, она открывает рот, точно собирается крикнуть. Евстигнейка — испуганно прячется, Татьяна — хихикает.)
К н я з ь (смущённо Зобнину). А как вы… как, например, у вас ископаемое богатство?
(Все подозрительно смотрят друг на друга.)
З о б н и н (находчиво). Да что ж, ваше сиятельство, копаемся, конечно, понемножку…
Т и п у н о в. Люди мы — заштатные, силы у нас — невеликие…
М а р ь я. Ах, это не то! Ископаемое — это что в земле лежит…
К и ч к и н (сурово). А ты — молчи! В земле! В земле-то покойники лежат! (Решительно.) Вот что, ваше сиятельство, давайте говорить попросту…
З о б н и н (торопливо). Вот, ваше сиятельство, я, стало быть, желаю…
К и ч к и н. И я…
Т и п у н о в. Мы имеем к вам дельце…
К н я з ь (теряется). Очень рад… очень! Бубенгоф, — что же лошади?
Б у б е н г о ф (пожимая плечами). Здесь нет лёшади… это совсем другой звери… я — не понимайт никому…
К и ч к и н. Кум! Говори, чёрт, подробно!
З о б н и н (князю, ласково). Лошадки вам у меня готовы, и помещение готово, пожалуйте!
К и ч к и н (свирепо). Как это?
К н я з ь. Благодарю вас…
К о с т я (отталкивая Кичкина). Пожалуйте, ваше сиятельство! У нас всё готово!
К и ч к и н (орёт). Угарно у него! У него в третьем году тёща от угара умерла, коли он её подушкой не задушил…
К о с т я (плюёт). Ну, прорвало! Эх вы, дикарь…
К н я з ь (испуганно, Марье). Mademoiselle… объясните мне…
М а р ь я. Ах, авек плэзир… (с удовольствием, (франц.) — Ред.)
К и ч к и н (кричит). Они — тёмные люди…
З о б н и н (Типунову). Уйми ты его…
Т и п у н о в. Вот я сейчас…
К о с т я (князю). Вот видите, среди каких лиц проходят младые дни юности! (Берёт его под руку.) Пожалуйте на лошадей…
К и ч к и н (хватая Костю). Кум! Гляди…
Т и п у н о в. Позвольте, не спешите! Ваше сиятельство! Позвольте вам объяснить причину ожесточения…
К н я з ь (жалобно). Я — очень хочу понять! Пожалуйста! И, если можно… мне пора ехать…
Т и п у н о в. Вот наша речь: мы трое, здешние люди торгового сословия, желаем снять ваш лес, — вот мы все здесь — Мокей Зобнин, Иван Кичкин и я, Пётр Типунов…
Б у б е н г о ф (изумлён). Што-о такой?
З о б н и н (тихо). Трое? Ай да Петруха, а? Костя, а?
К и ч к и н (бормочет). Господи Исусе! Кум… и ты? Ах, собака!
Т и п у н о в (захлёбываясь). Мы весь лес ваш можем взять… мы весь его… мы бы, знаете…
К и ч к и н. Ну пёс! Эх, люди…
К о с т я (Бубенгофу). Вот — видите…
Б у б е н г о ф (красный, надутый). Не хочу… не вижу! (Отходит в угол, сердито фыркая.)
К н я з ь (увещевая). Послушайте, господа… Бубенгоф, что же вы? Объясните вы им, я совершенно потерялся… Послушайте, господа! Но лес, весь мой лес — запродан мной…
К и ч к и н. К-как же?.. Кому же?..
3 о б н и н. Запродан?
Т и п у н о в. Верно это, господин немец?
Б у б е н г о ф (хлопая себя по боку). О, это — здесь! Лес? Нет — лес! Это — мой… который купил лес, это я! Всю его купил! Фертиг! (готово (нем.) — Ред.) Понимайт?
(Все убито смотрят на него и на князя. Молчание.)
М а р ь я (тихо Косте). Ой, какие все вдруг глупые стали…
К о с т я (ворчит). Вот те и обгарнизовали промышленность туземного края!
Т и п у н о в. Э… из-за чего же мы старались?
Б у б е н г о ф. Ню… кончилось? Кто имейт лёшади? (Зобнину.) Ви это?
3 о б н и н (уныло). А я на чём домой поеду?
К и ч к и н. Вот, Мокей… а?
Т и п у н о в. Да-а… как же это? Ничего не слыхать было…
(Все трое сошлись и совещаются о чём-то. Князь тихо разговаривает с Марьей. Костя старается подслушать. Татьяна увлечена игрой с Евстигнейкой.)
П а с с а ж и р (входит, очень обрадован, Бубенгофу). Вы… мейн герр, что ли? Шпрехен зи дейч? (Говорите ли вы по-немецки? (нем.) — Ред.)
Б у б е н г о ф (гордо). Jawohl! Naturlich! (Ну конечно! Разумеется! (нем.) — Ред.)
П а с с а ж и р (тыкая его пальцем в живот). Пруссия! Уважаю! А поезд мой — ушёл! Хотел я записать об этом в жалобную книгу, да у жены начальника станции зубы болят… жалко его!
Б у б е н г о ф. Што ви хотит от мене?
П а с с а ж и р (удивлённо). Второй раз, брат, не попадаю я в поезд! А ехать мне ещё вёрст триста… каково, а?
Б у б е н г о ф. Но што ви желайт?..
П а с с а ж и р. Выпить желаю… Идём нах буфет! (Бубенгоф идёт охотно.) Да познакомь меня с этим… князь он, что ли…
Б у б е н г о ф (наливая водки). О нет…
П а с с а ж и р. От… почему? (Пьёт.)
Т а т ь я н а (смеётся). Ой, господи…
П а с с а ж и р. Прекрасная буфетчица — отпочему вы смеётесь?
Т а т ь я н а. Да нет же такого слова!
П а с с а ж и р. Отпочему нет? Выпьемте, дорогая, за здоровье моей тётки, ей-богу… Умирает она… а я еду к ней… я — наследник! Ура!
Т а т ь я н а. Ну какой же вы смешной…
(Дверь из уборной широко распахнулась — вылетел Евстигнейка, упал перед князем на колени. Князь отскочил, Марья взвизгнула, Татьяна хохочет. Бубенгоф схватил Евстигнейку за плечи, все остальные — удивлены, но охвачены любопытством, ожидают скандала. Пассажир садится рядом с Татьяной, приветливо улыбаясь ей, и тоже начинает смеяться пьяным смехом.)
Б у б е н г о ф. Што такой, эй…
Е в с т и г н е й к а (бьётся). Подь ты к чёрту, рыжий! Ваше сиятельство, дозвольте отечеству пользу принести! Семь годов работал, разорился…
К н я з ь. Что с вами? Кто вы?
Е в с т и г н е й к а. Тутошний слесарь… все знают… всеми осмеян… для пользы родины, ей-богу! Даром отдам, только бы работала она…
К н я з ь. Кто-о? (Ко всем.) Господа — что это? Что за человек?
К о с т я (передёрнув плечами). Просто — машину выдумал…
П а с с а ж и р (засыпает). Сосед… разбудите меня…
Е в с т и г н е й к а. Ваше сиятельство! Перепетум состроил я…
Б у б е н г о ф. Што он говорит?
Т и п у н о в. Не знаю! Это немцы всё знают, а мы… куда нам!
Е в с т и г н е й к а (со слезами). Перепетум, барин, ей-богу! Вся надежда на вас… последняя!.. А то — пропал я! Очень уж просто: вроде станка она, в каком лошадей куют…
К н я з ь. Что ему нужно?
К и ч к и н (угрюмо). Вот и догадайся…
Е в с т и г н е й к а (воодушевлённо). А в серёдке — колесо с ковшами, вроде мельничного. Ежели теперь наверху станка поставить человека, чтобы он в ковши эти гири али булыжники бросал, — колесо вертится, ей-богу! Без останову будет вертеться, весь век, только тяжести давай ему…
Б у б е н г о ф (догадался). О, это перпетуум… ф-фа! (Хохочет.) Перпетуум!
К н я з ь (расстроен). Нет, я не могу… я — извиняюсь… Я пойду просить… тут должны быть лошади!
Б у б е н г о ф (Кичкину). Где ваши лёшади?
К и ч к и н (усмехаясь). А тебе на что? Ты конокрад али кто?
Б у б е н г о ф. Ми… нужно ехать!
Т и п у н о в (вежливо). С богом! Мы середь дороги вашей не стоим!
Б у б е н г о ф (Зобнину). Лёшади?
3 о б н и н. Костя, чего он ко мне лезет?
К н я з ь (ко всем). Господа… вы, кажется, обиделись… но лес запродан давно уже… Слушайте, Бубенгоф… надо спросить начальника станции… он устроит лошадей… (Идёт к двери, прикрываясь Бубенгофом, и бормочет.) Я очень благодарен за честь… ваше простодушие… до свиданья…
М а р ь я (Татьяне). Фи, какой невежа! (Татьяна расспрашивает её о чём-то.)
Е в с т и г н е й к а (вставая на ноги). Что же, понял он али нет?
Т и п у н о в. Поймут они, дожидайся!
З о б н и н. Больно нужны мы им!
Е в с т и г н е й к а (бросаясь к двери). Эх, пойду я…
К о с т я (хватая его). К-куда?
Е в с т и г н е й к а. Он не понял… пусти!
К о с т я. Хошь — поднесу?
Е в с т и г н е й к а (отчаянно). Давай… для храбрости! Пропало моё дело! (Костя поит его из всех бутылок по очереди.)
3 о б н и н. Что, брат, Иван Иваныч?
К и ч к и н. Н-да-а! Ведь вот, глядите-ка, человек эдакой обходительный, ласковый… а продать — успел!
Т и п у н о в. Продавать они навострились!
3 о б н и н. Пропали все наши труды… (Выглядывая за дверь.) Старуха его сцапала-таки…
К и ч к и н. Мастера они продавать…
(Все, грустно вздыхая, молчат. Костя занят с Евстигнейкой, в углу храпит пассажир.)
М а р ь я (вполголоса). Я даже думаю, что он не понимает французского языка…
Т а т ь я н а. Видит — дама стоит пред ним с подносом, руки у неё дрожат, и хоть бы спасибо сказал…
М а р ь я. Очень невежлив с женщинами…
Т а т ь я н а. Другой бы… (Шепчет.)
М а р ь я. Конечно!
Т и п у н о в. Эх, братья! Выпьем, что ли?
3 о б н и н. Не домой же везти всю эту провизию… Татьяна, наливай-ка!
Т а т ь я н а (Зобнину). А он вовсе не глухой…
К и ч к и н. Какое нам от этого удовольствие?
Т и п у н о в (указывая на пассажира). Вот ещё горемыка…
3 о б н и н. Он чего тут?
Т и п у н о в. От поезда остался!
(Все пьют.)
К о с т я. Разбудить надо этого…
Е в с т и г н е й к а (пьяный). Уши ему тереть надо… дайте я его сейчас…
3 о б н и н. Он и так воспрянет… Костя, поднеси ему к носу рюмку!
К о с т я (поднося). Путешествующий! Москва близко!
Т и п у н о в (толкнул Костю под локоть). Эко!
(Костя облил пассажира вином — все хохочут.)
К и ч к и н (добродушно). Вот, Мокей, спорили мы с тобой, спорили…
3 о б н и н (так же). А ничего и не вышло… Прямо сказать — зря мешали друг другу!
К и ч к и н. Уж больно ты ловок!
3 о б н и н. А ты — жаден! И отчего ты так жаден?
К и ч к и н. Али заметно?
3 о б н и н. Страсть! Прямо — зверь… А куда тебе? Помрёшь скоро…
К и ч к и н. Это верно! Жить мне мало осталось… Так это я, по привычке…
3 о б н и н. Ну, давай, ещё хватим!
К и ч к и н. Да и тебе хочется помешать… уж больно ты ловок… забегаешь больно…
(В углу занимаются с пассажиром.)
Т и п у н о в (озабоченно). Нет ли табаку нюхального где? Табаку бы ему в нос насыпать…
К о с т я. Стой… Проснулся…
П а с с а ж и р (испуганно). Какая… какая станция?
Т и п у н о в. Та же!
(Дамы смеются. Костя делает страшное лицо, наклоняясь к пассажиру.)
П а с с а ж и р. Позволь… опять вы?
(Все хохочут.)
Т а т ь я н а. Ой, умру… ах!
М а р ь я (смеясь). Что это, право… точно маленькие…
3 о б н и н. Костянтин! Зови начальника и всех желающих… одним нам не допить всё это… эвона сколько тут! Эхма, братья, не везёт нам, не за нас судьба…
Занавес
1910 г.
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые напечатано в журнале «Современный мир», 1010, номер 9, сентябрь, под заглавием «Встреча», с подзаголовком «Пьеса», и одновременно отдельной книгой под названием «Дети», с подзаголовком «Комедия в одном действии», в издательстве И.П.Ладыжникова, Берлин (без обозначения года издания).
Пьеса написана М.Горьким не позднее лета 1910 года.
В ноябре 1910 года М.Горький писал М.М.Коцюбинскому: «Посылаю Вам на память «Встречу» — может, читая, улыбнётесь разок» (Архив А.М.Горького).
Начиная с 1923 года, пьеса включалась во все собрания сочинений.
Печатается по машинописному тексту, подготовленному автором в 1910 году для издательства И.П.Ладыжникова (Архив А.М.Горького).