Стихотворения для детей

Молитва ребенка

Преддверие весны

Чудодей

Детский сон

Анекдоты о мулле Наср-Эдине

Ахмет на минарете

Утро

Теплый дождь

Из Саади

Перед бурей

Из морских картинок

Тишь

Выбор

Звезды

Летом

Утес

Маленький нищий

Костер

Летней ночью

Осень в деревне

Дитя-цветок

Бабушка и внук

Березку в степи непогода сломала

Деревцо

Домой

Меджид

Могила няни

Весенняя сказка

Ребенку

 

 

 

 

 

 

Молитва ребенка.

 

Давно светило дня в тумане потонуло,-

И веет в воздухе прохладою ночной.

Земная суета затихла, все заснуло

И все покрыла ночь волшебной пеленой…

И в этот тихий час покоя и отрады,

В уютной комнатке, пред образом Христа

Чуть теплится огонь мерцающей лампады

И молится дитя; молитва та чиста!…

Шелковых локонов волною золотистой

Окаймлены черты невинного лица —

И глазки синие с такою верой чистой

Устремлены на лик Небесного Отца!..

И любящая мать склонилася к ребенку,

За матерью дитя молитву говорит —

И робко детская, нетвердая ручонка

Святое знаменье креста за ней творит.

И звезды ясные на синем небосклоне

Глядят на этот мир без горя и забот…

И кроткому Царю на лучезарном троне

Молитву детскую хор ангелов несет!..

 

 

Преддверие весны.

 

Лес безлиствен и печален,

В поле снег, на речке — лед,—

Но на холмиках проталин

Стайка зябликов поет;

Но задворкам, подле хижин,

Бродят наглые грачи —

И петух совсем обижен:

Бродят, сколько ни кричи!

Слышны жаворонка трели

С бледно-синей вышины;

Воробьи же — ошалели

От предчувствие весны,

Как в предвиденьи каникул

Кучки шумные детей…

Кто из нас так не чирикал

На рассвете юных дней!..

А зима, нахмурясь грозно,

Собирает сонмы туч,

Сыплет, сыплет снег, — но поздно!

Нет! всесилен вешний луч!..

И на птичек резвых крылья

Не колючий снег идет,

А потоки слез бессилья

Низвергаются с высот!..

 

 

Чудодей.

 

Из Мекки славной воротился

В давно покинутый аул

Лихой джигит Хаджи-Абдул.

Вокруг него народ столпился.

Про путешествие свое, —

Труды, опасности и встречи,

Абдул с соседями вел речи,

Про их расспрашивал житье.

Соседи молвили: — «Исправно

«Все нынче было бы у нас, —

«Да вот собака завелась

«В селе приблудная недавно…

«Шныряет, воет день и ночь!

«Уж мы стреляли — не попали!

«Мы били, гнали — не прогнали!

«Буквально стало жить не в мочь!

«Мы помираем век от страха:

«Уж не колдунья-ли она?!..»

Абдул смеется: — «Вот-те на!

«Вы плохо верите в Аллаха!

«Нет! завтра-ж, — я клянуся в том, —

«Она смущать вас перестанет

«И, в знак повиновенья, станет

«Вилять почтительно хвостом…»

Друзья не верили… Однако

Настала скоро тишина:

Собака ласкова, смирна,

Неузнаваема собака!

И все кричат: — «Ты чудодей!..»

Абдул смеется: — «Вы стреляли,

«Вы били, гнали — не прогнали?

«А я… дал просто хлеба ей!..»

 

 

Детский сон

(Восточный рассказ).

 

К мудрецу, седому,

Как валы морей,

Старому, как время,

Солнышка добрей,

Ветерком весенним

Мальчик забежал;

Он вбежал — и, молча,

Бледный весь, дрожал…..

Личико малютки

Злого страха след

Омрачал, как тучки —

Розовый рассвет…..

Но, приветным взглядом

Старца озарен,

Молвит он: — «Я видел

«Непонятный сон!

«Две красивых змейки

«Трижды в эту ночь

«Мне на грудь всползали,

«Как ни гнал я прочь!

«Чуть всползут, — местечко

«На груди моей

«Выберут, биенье

«Сердца где слышней, —

«И вонзают жало…..

«Но не больно мне:

«Жутко лишь и сладко,

«Сладко так во сне!…

«Только больно, если

«Я пошевелюсь:

«Весь я — будто в ранах!..

«В ужасе проснусь,

«Озираюсь…. Тихо

«В комнатке моей!…

«Вновь засну — и вижу

«Снова этих змей!

«То не злой-ли горный

«Дух, что иногда

«Низвергает в пропасть

«Целые стада?!

«Иль гостили ведьмы

«На груди моей,

«Или два вампира,

«Пьющих кровь детей?!..»

Старец улыбнулся:

«Брось нелепый страх!

«В мире нет чудовищ

«И премудр Аллах!

«Ведьмы и вампиры,

«Злобный горный дух

«Выдумки пустые

«Глупеньких старух!

«Но тебе недаром

«Снился этот сон:

«Он остерегает,

«Вразумляет он!

«Знай же: две лукавых

«Змейки — ложь и лень!.

«За рассветом детства

«Чуть наступит день,

«День пытливой мысли,

«Честного труда, —

«К сердцу подползают

«Две змеи тогда!

«Не давай им жалить

«Сердца твоего,

«Лжи и лени бойся

«Более всего!

«Медленный и сладкий,

«Но смертельный яд

«В сердце юном губит

«Сил и чувства клад!..»

«Но прилежным, честным

«Помогает Бог:

«Змеек Он не пустит

«К ним и на порог!…»

 

 

Анекдоты о мулле Наср-Эддине.

(С татарского).

 

I.

П и л а в .

У муллы строптивый нрав. —

«Эй, мулла! Несут пилав!» —

«Ну, а мне какое дело?!..»

«Ведь тебе-ж его несут!..»

Огрызнулся он и тут: «Так тебе какое дело?!..»

 

II.

А б а (плащ).

Для чего-то ночью выглянув на двор,

Наср-Эддин увидел белую фигуру —

И решил спросонья, или, просто, сдуру:

«Надо защищаться! Это, верно, вор!..»

И мулла немедля принялся за дело:

Самопал кремневый снявши со стены,

Он пополз к фигуре, что в лучах луны

Страшным привиденьем у плетня белела.

Но найдя не вора, а свой плащ — абу.

Прошептал он в страхе: «Шутка-ль! Хорошо-же,

Что меня в плаще нет! Ведь не то, -о Боже! –

Выпалив, и был бы сам теперь в гробу!..»

 

III.

Л о ж ь.

Был мулла лжецом примерным.

Раз он крикнул правоверным :

— «Эй! бегите поскорей!

«Старый бек с ума сошел!

«Он уставил целый стол,

«Хоть на тысячу гостей:

«Всех зовет отведать плова!

«Всех! даю честное слово!..»

И немедля стар и мал, —

Кто с тарелкой, кто с котлом.

Кто с открытым просто ртом, —

За пилавом побежал…

А мулла атукал с жаром

Вслед  мелькавшим шароварам.

— «Ну, надул-же я ослов!

«Там, ведь, целое село!

«Вишь ты, как их понесло

«Даром кушать вкусный плов!

«Вишь, бегут быстрей газели!..»

— «Ну… а что, как в самом деле

«Это правда, а не ложь?!..

«Коль поверить все могли!..

«Даже слюнки потекли

«И всего пробрала дрожь!..»

Так нашептывал желудок

И мрачил его рассудок.

И мулла желудку внял —

И без миски, не с котлом, —

А с открытым жадно ртом

За пилавом побежал,

Просто с юношеским жаром,

Вслед мелькавшим шароварам…

 

 

Ахмет на минарете.

(Татарский анекдот).

 

«Двадцать лет живу на свете,» —

Сам себе Ахмет сказал,—

«А еще не побывал,

«Никогда на минарете!..»

И немедленно Ахмет

Влез на стройный минарет.

И пред ним, как на ладони,

Город встал: дома, базар,

Купы темные чинар…

Копошились люди, кони…

Чуть заметны с высоты

Были люди и скоты…

— «Двадцать лет живу на свете,»

Он воскликнул в тот-же миг,—

«А теперь лишь я постиг,

«Стоя здесь, на минарете,

«Как ничтожен род людской,

«Как малы все предо мной!»

Вдалеке-ж, играя, дети

Рассуждали меж собой:

-«Посмотри-ка, кто такой

«Там торчит на минарете?..»

И решил весь хор детей:

— «Это… просто воробей!..»

 

 

Утро.

 

Призраки, думы, сомненья во мгле меня долго томили…

Утро багряное встало при пеньи свирели и птичек;

Мигом в душе встрепенулись надежды, желанья и песни,

A привиденья исчезли с волшебницей черною ночью.

 

 

Теплый дождь.

 

Давно уж минула година снежных бурь,

Давно поля не спят под белой пеленою,

Река сорвала лед свободною волною

И ярче, радостней небесная лазурь.

Но истомленная неволею тяжелой,

Немало дней земля, как мертвая, была

В каком-то забытьи и долго не могла,

Воскреснув, праздновать приход весны веселой…

Напрасно грел ее приветный солнца луч,

И птички пели ей о счастии напрасно,

И южный ветерок лобзал ее такт страстно,

И к жизни призывал гремящий, светлый ключ!

Она, хоть и сняла наряд свой погребальный,

Поверить не могла приветствию весны:

Так счастья и любви чарующие сны

Не скоро оживут в душе больной, печальной…

Но благодатный дождь и рощи и поля

Нежданно оросил живящими струями:

Впервые залилась отрадными слезами

И снова ожила страдалица-земля…

И, позабыв о днях мучительных ненастья,

Объята трепетом, дыханье притая,

Она заслушалась напевов соловья

Про юность, и любовь, и молотое счастье…

И озими в полях, — грядущего залог,

Благоуханный сад, и степь, и лес, и воды,-

Пируя весело на празднике природы,

Немолчно говорят: «Велик, всесилен Бог!..

 

 

Из Саади.

(С персидского).

 

Бедняку помог однажды

Сострадательный халиф—

И велел заняться делом…

Но, беспечен и ленив,

Ремесло бедняк забросил

И с друзьями пировал.

Властелин, о том проведав,

Во дворец его призвал:

— «Для того ли, раб ленивый,

«Я помог тебе, любя!

«На кого ж ты уповаешь?»

— «Повелитель, на тебя!..»

— «Денег ждешь, неблагодарный,

«На безделье, на вино!

«Счастлив будь, что не повесил

«Я тебя давным-давно!»

— «Рад я этому немало:

«Оттого и пировал.

«Но — клянусь — неблагодарным

«Отродясь я не бывал!

«Грешен я… Но благодарность —

«Ожиданье новых благ.

«Во хмелю я даже помнил,

«Что не буду сир и наг…»

И решил, смеясь, властитель:

— «Ты безумец, но не глуп.

«Вновь спасу тебя, — но помни,

«Что халиф к ленивым скуп!..»

 

Перед бурей.

 

Умаялся ветер; зловещая тишь

Царит над рекой и тенистой дубровой.

Как войско, поднялся прибрежный камыш,

Чуть слышно гуторя с волною свинцовой.

И все притаилося в чаще густой;

Лишь носится бешено ласточек стая,

Кружась и играя над темной водой,

Да стонут печальные чайки, взлетая…

Хоть ночь не пришла, но все небо кругом

И волны угрюмые стали темнее,

Глухой уж доносится издали гром

И тучи косматые лезут, чернея.

Вот молния змейкой блеснула вдали…

В тревоге деревья, вершины понуря,

Таинственным шепотом речь повели:

— «Близка неизбежная буря!..»

 

 

Из морских картинок

(Посв. И. К. Айвазовскому).

 

Ворвалося в залив, в гранитных  берегах,—

Что в клетке лютый зверь,— ревет, бушует море…

Черны громады туч зловещих в небесах,

И даль, где стаи волн клокочут на просторе…

В их власти, без людей, без мачт и без руля,

То в бездну падая, то на горы влезая,

Несутся жалкие обломки корабля,

К угрюмым берегам неведомого края.

На гордом корабле стране чужой везли

Отважные пловцы товары дорогие,

Искали золота — и только смерть нашли,

А остов судна стал игрушкой злой стихии…

A здесь, на берегу, из хижин рыбаков,

Как будто детские испуганные очи,

Ряды трепещущих и робких огоньков

Вперяют взор во тьму таинственную ночи.

Но тем, кто их зажег, не страшен бури вой

И море не страшно, кипучее, родное!

За скудным ужином сошлись они семьей,

Гуторя весело под музыку прибоя.

А через час-другой весь этот люд заснет—

И хороводы волн из дали беспредельной

Примчатся и, шумя всю ночку напролет,

Их убаюкают, как песнью колыбельной…

А нà-берег корабль уж выброшен волной:

Как деточкам родным, заботливое море

Шлет рыбакам дары, добытые ценой

Чужой погибели, ценой людского горя…

 

 

Тишь.

 

Взгляни: в далекой неба синеве

Сияют звезд алмазных вереницы!

Заснуло все; умолкли в роще птицы

И блещет искрами роса в траве.

Лишь ветерок вдруг набежит порывом

И сад листвой на миг зашелестит,

Да шепотом о чем-тo говорит

Река, бегущая по сонным нивам.

Какая тишь! Как будто сон сковать

Все, что вокруг шумело и боролось,

Нарочно, чтоб слышней был сердца голос

И громче нам о счастьи повторял!…

 

 

В ы б о р .

(Из восточных  мотивов).

 

Правитель древнего Багдада

Внезапно умер — и султан

Решил: — «Избрать другого надо

«Из самых лучших горожан.

«Из тех, известны чьи заслуги,

«Пусть город мне пришлет троих:

«И посмотрю — и на досуге

«Свой выбор сделаю из них»…

И к трона пышного подножью

Три мужа, разные на вид,

Пришли с благоговейной дрожью

И пали ниц на мрамор плит.

Один безмерно был громаден

И неуклюж, как толстый слон;

Лицом свиреп, глазами жаден,

И как на бой вооружен.

Другой — аршина в два, не выше,—

Был худ и бледен, и горбат,

С глазами юркими, как мыши,

И парчевой носил халат.

A третий, — с улицы прохожий—

Как будто был для счету взят:

Пастух какой-то смуглокожий!

Лицо простое, прост наряд…

Избранникам немедля слуги

Подняться с полу помогли.

— «Ну, исчисляйте-ка заслуги!»

Сказал могучий царь земли.

Самоуверенно и смело

Так первый начал: — «Я — силач!

«Остер мой меч и метки стрелы!

«Врагам я — смерть, и стон, и плач!

«Я страшен всем: не только вражей

«Толпе непрошенных гостей,—

«Но и багдадцам! Мною даже

«Пугают маленьких детей!…»

— «Я неохотно внемлю плачу!»

Султан сказал, детей любя:

«Телохранителем назначу,

«А не правителем!» тебя!…»

Тогда горбун, с улыбкой сладкой,

Запел:— «Во мне познаний тьма!

«Я хитроумною загадкой

«Чуть мудрецов не свел с ума,—

«Не одного, а сорок тысяч…»

Султан прервал, угрюм, как ночь:

— «Тебя бы следовало высечь

«За хвастовство!.. Ступай-ка прочь!..

«Посмотрим, что нам скажет третий?»

А тот, подумав, молвил вдруг:

«За мной, сильнейший царь на свете,

«За мной… не числится заслуг!»

Султан вскипел: схватив за ворот,

Он стал избранника трясти, —

«Как смел прислать тебя мой город

«И как ты смел ко мне придти!?»

Пастух, смущенный чрезвычайно,

Пролепетал такой ответ:

— «Я прислан городом случайно,

«Но непочтения тут нет!

«Едва избрали, по заслугам,

«И горбуна, и силача,—

«Как стали ссориться друг с другом

«Два эти мужа сгоряча!

«Один другого назвал вором…

«Один силен, другой богат…

«Запахло кровью!.. К их раздорам

«Чуть не примкнул уж весь Багдад!

«Тогда пробил себе дорогу

«Я к двум врагам — и говорил,

«Не помню, что… Но, слава Богу,

«Я их, должно быть, помирил…

«И выбран…»—«Вот, кого мне надо!»

Султан воскликнул: — «наконец,

«Правитель найден для Багдада!

«Ты и силач, ты и мудрец!…»

 

 

З в е з д ы.

 

И свет во тьме светить и тьма не объяла Его.

Св. Евангелие от Иоанна.

 

Когда надвинут полог ночи

Над миром, скованным во сне,

Сверкают звезды, — Божьи очи, —

Сапфиром ярким в вышине.

Создатель, мощью бесконечный,

Сиять во тьме им повелел,

Да знает мир, что Правды вечной,

Что Света мрак не одолел!

Да знает мир, что день настанет:

Воскреснет радостно восток—

И в эту тьму всесильно грянет

Лучей живительных поток!…

 

 

Л е т о м .

 

Носятся стрекозы бирюзовые

Над водой неслышными роями.

Осыпая гладь ручную блестками,

Солнце жжет отвесными лучами.

И лоза, и камыши прибрежные

Чуть шуршат, над влагою склоняясь;

Стал стеной — и дремлет лес развесистый,

В зеркале недвижном отражаясь.

За рекой желтеет нива спелая,

Шепчутся колосья наливные;

Вдалеке дымок чуть видной струйкою

В небеса уходит голубые.

Тихо все. Лишь рыбка серебристая

Вдруг плеснет — и вновь исчезнет в глуби.

Пчел прилежных рой жужжит над липами

И воркует горлица на дубе.

Лишь порой всколышет речку сонную

Ветерок, ласкающий и тихий  —

И в лицо повеет неожиданно

Аромат полыни и гречихи…

И слилась душа, забыв волнение,

С тем покоем царственной природы;

От земли, как струйка дыму легкоаго,

Мысль уходит в голубые своды…

 

 

У т е с .

 

Утес поседелый, величия гордого полный,

Склонился в раздумьи над бездною моря шумящей,

К подножью его набегают могучие волны,

Ревут и бушуют,  и брызгают пеной блестящей.

Вдали уж другие спешат отраженным на смену,

Косматою стаей несутся в безбрежном  просторе,

Как будто бы сдвинуть собралось гранитную стену,

Иль вызвать на бой ее хочет кипучее море…

И ветер играет, над морем проносятся тучи,

И серые чайки, взвиваясь, кричат заунывно…

Все бьется, шумит—и сливается в песне могучей

И к жизни привольной в ней слышится голос призывный…

Напрасен призыв — и стремления моря бесплодны:

Нe может в объятьях оно пробудить исполина!

В железных оковах стоит он, недвижный, холодный,

Безмолвно тоскуя, склонившись над страстной пучиной…

 

 

Маленький нищий.

 

Словно листочек, от ветки оторванный

Дикою ветра игрой,

Маленький нищенка, бледный, оборванный

Бродит осенней порой.

Горем, невзгодами рано измученный,

Бродит без пищи, без сна,

С песней веселой,— но в песне заученной

Скрытая мука слышна.

Ласки не знал он  живой, согревающей,

Любящей, любящей, теплой семьи , —

Всеми отверженный, молча страдающий,

Дни коротает свои.

Слезы струятся по личику бледному,

Грустно бедняжка глядит!

Дайте-же, дети, что можете, бедному,

Дайте! — вас Бог наградит!..

Дети богатые, дети счастливые!

Может быть, волей судьбы

Вам суждены тоже годы тоскливые

Бедности, горя, борьбы —

Доля приучит к лишеньям и голоду

Тех, кто был прежде богат!

Он не виновен, что мучится с молоду,

Он человек, он ваш брат!..

Слезы струятся по личику бледному,

Грустно бедняжка глядит!

Дайте-же, дети, что можете, бедному,

Дайте, — вас Бог наградит!..

 

 

Костер.

(С малорусского)

 

Hа дорози догорало

Забуте огнище…

 

За горою солнце встало.

Ветерок прохладный веет…

На дороге позабытый

Огонек, мерцая, тлеет:

То замрет, то мечет искры,

То вдруг вспыхнет, догорая…

Над костром, чуть видно, вьется

Струйка дыму голубая…

День прошел — и тихий вечер

Вновь окутал мир туманом;

Соловей щебечет песню,

Степь синеет за курганом.

Загораются на небе

Звезды светлой чередою —

И угас костер забытый

Под остывшею золою…

Путник был тут неизвестный,

Грелся, ждал зари желанной,

Сжег — и бросил! — Горя мало!

— И исчез в дали туманной.

Где-то по-свету он рыщет.

И еще скитаться будет—

И костров еще не мало

Он сожжет… и позабудет!..

 

 

Летней ночью.

(Посвящается  А. Д. Доброхотовой).

 

Ночь настала. Звезды блещут  мириадами,

В темном храме неба теплятся лампадами.

Клубы туч прозрачных, ветерком гонимых,

Словно дым кадильный из кадил незримых,

В сводах необъятных тают, расстилаются…

И порой как будто звездочки качаются:

Медленно, чуть видно зыблется их пламя,

Как огни во храме, в легком фимиаме;

И привет безмолвный ласковым мерцанием,

Шлют они друг другу…

Мир объят молчанием,

Притаились воды, каждый листик дремлет,—

Словно чудной речи все в раздумьи внемлет.

Словно в созерцанье Бога погруженная,

Тихою молитвой молится вселенная…

 

 

Осень в деревне

 

Сидя в шумном городе

Осенью глухой,

Вдалеке от родины,

От семьи родной,

Я невольно думаю

О годах былых;

Детство промелькнувшее

Вижу я в тот миг.

И деревня милая,—

Тихий мой приют,—

И картины прошлого

Предо мной встают…

Вот покрылась тучами

Синева небес,

Смолк и призадумался

Опустелый лес;

Листья поосыпались,

Кучами лежат

И деревья голые

Сумрачно глядят.

Не поет соловушко

Позднею порой

И умчался за море

Пташек вольный рой.

Опустели скучные

Сжатые поля

И под озимь вспахана

Рыхлая земля.

Тускло светит солнышко

Сквозь туман с утра,

Стали ночки темными,

Длинны вечера.

Часто дождь назойливый

Льет, как из ведра;

Холодом повеяло

И топить пора.

Чаще собираемся

Мы в вечерний час

У камина теплого,

Слушаем рассказ.

Ярко разгораются

И трещат дрова;

Бабушка беззубая

Шамкает слова;

И порой невольная

Дрожь нас проберет,

Как она про лешего

Речь нам поведет.

Леший так и грезится:

С копытом нога,

Черный сам, уродливый,

Когти, хвост, рога…

Продолжает бабушка

Сказку, не спеша;

Друг за друга прячемся,

В страхе, чуть дыша!..

Вот зовут в столовую:

Светлый самовар

Голосочком тоненьким

Ноет, как комар…

К нам священник старенький

Из села пришел;

Под благословение

Каждый подошел.

Сел он, стал рассказывать

Вести из села:

Как сгорел у дьякона

Старый дом до тла,

Как бедою тяжкою

Голод угрожал;

На последней ярмарке

Скот подорожал;

Стали дети бедные

Нa селе хворать;

Стали много рекрутов

Нынче набирать.

Видно, собираемся

С немцем воевать,-

А не то с французами, —

Тут не угадать!

«Ох, избави, Господи!

«Лютая война!»

Говорил,— прихлебывал,

Пил чаек до дна…

Начал понемножечку

Сон меня клонить

И рассказов батюшки

Потерял я нить…

Сонных деток матушка

Стала целовать

И крестить нас  бережно…

В теплую кровать,

Помолившись Господу,

Жадно я нырнул

И, под вьюги музыку,

Сладко прикорнул.

Из трубы доносится

Дикий ветра вой,—

Говорила нянюшка,

«Это домовой!..»

Дождь идет, как ведрами,

Захлестнет в окно,

Хлопнет ветер ставнями…

Страшно мне, темно!..

С головою кутаюсь

В одеяло я,

Засыпаю медленно,

Страх свой притая…

И струей волшебною

Налетают сны,

Образов магических,

Чудных грез полны;

Замок— вон виднеется

На крутой горе;

Вот река на шелковом

Катится ковре.

По лугам я бегаю,

С братьями резвясь;

Ярко светит солнышко

И ласкает нас.

Вдруг… из леса темного

Леший к нам идет…

Мы бежать пустилися,

Он не отстает;

Я бегу без устали

По полям, лесам…

Вот упал я… Издали

Слышен топот, гам…

Вдруг меня огромная

Обвила змея…

С диким криком ужаса

Пробуждаюсь я.

Провожу по комнате

Боязливый взгляд—

Вижу: все по прежнему.

Братья крепко спят;

И часы старинные

Бьют уж первый час;

— Счастлив я, что ужасы

Скрылися из глаз!

Криком потревожена,

Мать бежит ко мне:

— «Что кричишь ты? страшное

«Видел, что-ль, во сне?!

«Ишь ты! весь в испарине,—

«Будто в жаркий день!..

« Вот, возьми, рубашечку

«Свежую надень!

«Спи, родное дитятко!

«Бог тебя хранит!» —

Тихо крестным знаменьем

Мама осенит

И расправит волосы

Нежною рукой,

Поцелует… Добрая!..

На душе покой!..

Засыпаю сладостно,

Как лишь дети спят,—

И виденья светлые

На душу летят.

 

Дитя – цветок.

 

Холодной, белой пеленою

Покрыты улицы, дома.

Ручьи с журчащею полною

Бронею твердой, ледяною

Сковала снежная зима;

Сорвав с красавицы-дубровы

Листвы зеленые покровы,

Кружа, их ветер вдаль унес

И отогнал рукой суровой

Веселых пташек злой мороз…

Тебя-ж, дитя, твои ангел ясный

От этих ужасов сберег,

И ты, среди зимы ненастной, —

Всегда сияющий, прекрасный,

Весны чарующий цветок.

В твоей улыбке беззаботной

Заря весенняя видна;

Твой плач и хохот мимолетный

То песня пташки перелетной…

Ты вся, дитя мое, весна!..

 

 

Бабушка и внук.

(Эскиз).

 

В уголку уютном, в кресле отдыхая,

Сладко задремала бабушка седая.

Внучек ненаглядный, шаловливый крошка,

Тихо к ней подкрался, тихо, словно кошка,

Испугать затеял, подшутить над нею:

Влез к ней на колени — и обвили шею

В радостном порыве пухлые рученки,

И раздался хохот, серебристый, звонкий…

Вскрикнула старушка, пробудясь с испуга,

Но потом, увидев маленького друга,

Обняла — и страстно к ней прильнул малютка:

Детское сердечко к любящим так чутко!…

Голову седую с детской, златокудрой,

В чистом поцелуе слил Господь премудрый.

Так порой весенней северные зори

Шлют привет друг другу в голубом просторе:

С тихою улыбкой запад угасает,

А восток уж ярко рдеет и пылает…

 

 

Березку в степи непогода сломала,

Листву разметала нещадным порывом,

Убогое гнездышко птички сорвала

И вдаль понеслась по взволнованным нивам.

Гремели небесного гнева раскаты

И молния змейкой меж туч извивалась.

Гонимая бурею, страхом объята,

Бездомная птичка в дубраву помчалась.

Там дуб вековой, возвышаясь над лесом,

Твердыней стоял перед бурей сердитой;

Беглянке измученной стал он защитой,

Укрыл ее бережно темным навесом.

Мохнатой вершиною гордо качая,

Он нежно шептать ей зеленой листвою:

«Бессильна теперь непогодушка злая,

«Не бойся, малютка, не выдам, укрою!…»

Вот буря затихла: за тучами тучи

Умчались, тесняся толпою нестройной,

И, мглу победивши, — как витязь могучий,

Вновь солнышко вышло с  улыбкой спокойной.

И весело птичка расправила крылья,

Резвясь, унеслася в лазурные своды

И пела о том, кто в годину бессилья

Гонимую спас от грозы-непогоды…

 

 

Д е р е в ц о .

 

Для воскресшей земли дни страданий прошли

С непогодой, метелью, морозами.

Пробудилась весна… Счастьем веет она,

Возрождение сладкими грезами…

Блещет купол небес. Молодой, свежий лес

Щеголяет листвой изумрудною…

Деревцо лишь одно той красы лишено:

Знать, годину не вынесло трудную!

Знать, нещадный мороз искру жизни унес,

Вьюга песни пропела могильные!

Ствол поник головой… Словно руки с мольбой,

Протянулися ветви бессильные!…

И чуть-слышно о нем все деревья кругом

Грустно шепчут листами пахучими,

Да порой неба свод на него слезы льет,

Закрываясь печальными тучами…

 

 

Домой.

 

Однажды у окна сидел я с тяжкой думой;

Вдруг легкий мотылек мелькнул передо мной:

Свободный сын полей средь городского шума!

И вспомнил я тебя, далекий край родной!

Там дышится легко и вольно на просторе,

Там степь раскинулась, безбрежно-широка,

Колосьев золотых желтеющее море

Волнуется чуть-чуть по воле ветерка;

И в тишине дубрав таинственно-прохладной

Текут сребристые, журчащие ручьи

И оглашают сад мелодией отрадной

Над сонным озером немолчно соловьи…

Там ждут меня семьи восторженные ласки,

Родимый хуторок, природа ждет меня;

Там лес, и степь, и сад — живут, как будто в сказке,

И в тень, и на простор блистающий маня!..

 

 

Меджид

(Татарская сказка).

 

Проживал нуждой забитый,

В Шемахе пастух Меджид.

Дни, когда бывал  он сыт,

Были им давно забыты

Не возделан огород,

В доме — блохи лишь водились…

В пищу блохи не годились,

A скорей наоборот…

— «Горе смертных Божьим взглядам,

«Значить, видно не всегда!

«Я в мольбах провел года…

«Нет!.. пойду к Аллаху на-дом!..

«К праху божьяго слуги

«Все с мольбой идут в Медину!..

«Так не проще-ль Господину

«Молвить прямо: «помоги!..»

— И пошел он, взяв свой посох,

В путь далекий, наугад…

Встретил множество преград

Он в водах, лесах, утесах…

В ночь — другие небеса,

Днем — все странно, незнакомо…

— «Видно, близко к Божью дому!

«Скоро будут чудеса!» —

Думал он… И вправду, чудо

Путник скоро увидал:

Перед ним стоял шакал

Зеленея изумруда…

Вскрикнул в ужасе Меджид:

— «Плохо-ж выбрал  я дорогу,

«Чтоб идти с мольбою к Богу!..»

— «У меня живот болит:

«Верно, быль я неумерен?»

Отвечал Меджиду зверь:

«Не до пищи мне теперь,

«Есть тебя я не намерен!

«Ты-ж за то узнать изволь

«У Аллаха за беседой

— «И, домой идя, поведай,

«Чем унять мне эту боль…»

— «Непременно! Не забуду!»

Отвечал ему пастух,

Убегая во весь дух…

Он бежал от чуда к чуду:

Синий розан в поле рос.

Синий розан! Ну… а запах?!

Но в шипах, как в тигра лапах,

Вдруг застрял Меджида нос.

Розан молвил: «Сладко пахну?!

«Что?! Ну, Бог с тобой! Ступай!

«Лишь узнать мне клятву дай,

«Отчего теперь я чахну!..»

С жаром путник произнес:

— «Всем клянусь я, чем угодно!»

И, вернув из плена нос,

Зашагал опять свободно…

Много видел он чудес

Ежедневно, ежечасно,—

Но во все вникать опасно-

И к ним близко он не лез…

Например, он по наслышке

Знал, что дело рыб — молчать…

Вдруг одна кричит: «Узнать

«Просим средство от одышки!»

Все узнать он обещал,

Убегая без оглядки,

Сам же думал: «Ну, порядки!

«Просто, волос дыбом встал!»

Так дошел он до пустыни,

Много вынесши тревог.

Ни травинки: все песок,

А над ним свод неба синий…

— «Уж не сбился—ль я с пути?»

Думал странник: «это худо!

«Нет ни жизни здесь, ни чуда!

«Здесь Аллаха не найти!..

«Ни для хана, ни для бека

«Степь немая — не чертог!

«Что же?! Бог, великий Бог

«Безприютней человека?!..

«Нет, уйду я завтра прочь

«С первым проблеском денницы!.

Уж созвездий вереницы

Зажигала тихо ночь…

Вдруг… одна звезда златая

С горней выси сорвалась

И на землю понеслась,

След огнистый оставляя…

Ближе, ближе все звезда,

Блещет ярче все, светлее…

Путник, в страхе цепенея,

Думал: «Ну, теперь беда!..»

Вся пустыня озарилась…

То был ангел Джебраил:

От его чела и крыл

То сияние струилось…

И Меджиду произнес

Лучезарный визирь Бога:

«Я с небесного чертога

«Божью весть тебе принес!

«Слушай! Вот слова Аллаха:

«Мир — дворец Мой! Я везде!

«Видны в счастье и в беде;

«Мне все люди, дети праха!

«Не блуждай! Домой спеши!

«Щедр Аллах! Ты будь спокоен, —

«Будь щедрот Моих достоин:

«Верь, трудись и не греши!

«Рыбу, розу и шакала

«Научить не поленись,

«Как от недугов спастись:

«В глотке рыбины застряло

«Три алмаза и рубин;

«Под кустом — кувшин  со златом…

«Может сделаться богатым

«Взявший камни и кувшин!

«А шакал, проситель третий,

«Для спасенья своего

«Пусть найдет и съест того,

«Кто глупее всех на свете!»

— Ангел скрылся… А Меджид,

Внявши речи благодатной,

Уж пустился в путь обратный:

Не идет он, a бежит,

Не бежит он, — просто мчится!..

Сообщил он налету

Бедной рыбе и кусту,

Как им надобно лечиться…

— «О! так будь же нам врачом!»

Те ему взмолились слезно:

«И тебе оно полезно,

«Ты ведь сталь бы богачом!»

Отвечал он, убегая:

— «Нет, лечить я не горазд!

«Мне-ж Аллах сам денег даст!

«Эка невидаль какая!

«Стоит время здесь терять?»…

После встретил он шакала

И, не струсивши нимало,

Долгом счел все рассказать:

Как лечиться от недуга,

Где о чем был разговоры..

У шакала вспыхнул взор:

— «Ах! я ждал тебя, как друга!»..

— И немедленно его

Съел шакал, проситель третий,

Рассудив, что в целом свете

Нет глупее никого!…

 

 

Могила няни

 

Дети сорвали с меня одеяло:

«Дядя! вставай, уже солнышко встало,

«Птички запели на все голоса;

«Ярко сиеят на листьях роса!

«К няне пойдем, — посидим у могилы.

«Бедная нянюшка так нас любила!

«Болен-ли кто хоть немножко из нас, —

«Целую ночь не сомкнет она глаз!

«Если оставят без сладкого блюда,

«Лакомства даст она целую груду.

«Часто по зимним она вечерам

«Сказки любила рассказывать нам!..

«Там, где теперь ее в землю зарыли,

«Часто мы с нею часы проводили…

«В этом, для нас дорогом уголке

«Няня, бывало, с вязаньем в руке,

«Щурится, нам сквозь очки улыбаясь,

«Дремлет, — а мы, друг за другом гоняя

«Крик подымаем, хохочем!.. Вставай!

«Дядя, какой-же ты, право, лентяй!..»

Встал я; мы вышли. Струей ароматной

Воздух  меня освежил благодатный,

Веянье чудной царицы-весны.

Издали песни рабочих слышны;

Стадо прошло; по дороге лениво

Тащится плуг на зеленую ниву;

Речка на солнце сверкает волной;

Коршун высоко парит ь надо мной…

Молча мы шли по извилинам сада…

Вот и могила!.— Покой и отрада

Царствует вечно под сенью ветвей,

Холмик покрыт пеленою терновой;

Крестик венками увешан сосновый;

И по ночам, на заре соловей

Часто к могиле ее прилетает

Сладкую песенку ей напевает:

«Спи безмятежно под тенью прохладною!

«Пусть тебе снятся виденья отрадный,

«Милые дети, их игры веселые,

«Тихое счастье меж них!

«Это жилище раскроется тесное,

«Выйдешь ты в светлое царство небесное,

«Время наступит разлуку тяжелую

«Сменит свидания миг!..»

Грустные дети безмолвно стояли;

Мальчики хмурились, губы кусали,

Плакать стыдились — мужчине позор!

Соня, — меньшая, — потупила взор…

Тихо по щечкам катилися слезы,

Словно росинки по листикам розы,

Пали по каплям на шелковый пол…

Скоро ушли мы… День быстро прошел,

Свежее утро опять наступило;

Вновь на заре посетил я могилу.

Чудо мои увидали глаза:

Там, где ребенка святая слеза

Пала, — сверкая головкою нежной,

Ландыш из травки глядел белоснежный!

Тихо цветок я прекрасный сорвал,

Соне принес  и, целуя, сказал:

«Добрая няня из темной могилы

«Ландыш за слезы шлет девочки милой.»

 

 

Весенняя сказка.

(Посвящается Д. И. Кайгородову).

 

— «Я днем и ночью слезы лью,

«Я истомилась, я тоскую!» —

Весна молила зиму злую,

Колдунью-мачеху свою:

«Дозволь мне малую забаву:

«Из снега вылепить цветок,

«Чтоб он хотя напомнить мог

«Мой прежний рай, мою дубраву!»

— «Смотри, зима! блюди зарок!»

Шептал мороз, наперсник старый:

«Твои бессильны будут чары,

«Чуть первый явится цветок!»

— «Вишь, старый хрыч! Суется, учит!»

На деда крикнула зима:

«Не знаю, что-ли, я сама?!

«Весну забава лишь измучит,

«Напомнит прежнее житье,

«Все то, к чему ей нет возврата!..

«А снегом… снегом я богата!

«Снег мой, — a дело не твое!..»

И засмеялася лукаво…

Ушел обиженный морозь.

Зима-ж красе: — «Довольно слез!

«Тебе дозволена забава!..»

Как призрак, сумрачна, бледна,

Шатаясь, поступью несмелой

В свой сад пустой, осиротелый

Вошла печальная весна;

Присев на собранный валежник,

Из снега сделала цветок,

Из хвои — тонкий стебелек

— И глядь, пред ней живой подснежник!

Сама поверила едва

Она содеянному чуду, —

Ан глядь! Ручьи бегут повсюду

И пробивается трава.

Все встрепенулось, оживилось…

Щебечет, свищет птичек хор…

И жгуч, и ласков солнца взор…

Зима в испуге спохватилась,

Кричит морозу: — «Где ты, дед?

«Вернись, желанный мой, любимый!»

Но дальним ветром доносимый

Звучит ей с севера ответ:

«Ты непослушна, баба, вздорна!

«Теперь не справишься с весной!

«Бросай-ка все, ступай за мной

«И наперед будь мне покорна!..»

 

 

Ребенку.

 

Печален зимний сон природы!

Мороз упорен н жесток;

Он в белый саван все облек

И темный лес, и степь, и воды!

Лишь завыванием волков

В степях уныло вторить вьюга.

Безхлебье, стужа, яд недуга

В избенках губят бедняков.

A здесь — и радостно и ярко

Сият елочка твоя!

Ты резво скачешь вкруг нее,

Ты ждешь и ласки, и подарка!..

Напоминает о весне,

О днях прекрасных зелень елки,

Тогда гудят над лугом пчелки

И птички вьются в вышине;

Когда цветущие черешни

Чуть слышно зыблет ветерок!..

Резвись, будь весел, мой дружок,

И жди весны, цветочек вешний!..

Но в час, когда пойдешь уснуть,

Исполнен светлых впечатлений, —

Став пред иконой на колени,

Ты помолиться не забудь!

Молись о том, чтоб людям щедро

Давало небо за труды

Колосьев пышные ряды,

И в пору дождь ив пору ведро;

Чтоб тяжким стонам нищеты,

Как нам Спаситель заповедал,

Внимал  и тот, кто скорбь изведал,

И беззаботные, как ты!..