Современные силуэты

СОВРЕМЕННЫЕ СИЛУЭТЫ

 

1. Интеллигент.

 

В деревне крепостник, в столице либерал,

Пред молодежью— Брут, с начальством— кто угодно,

Меняя облик свой развязно и свободно,

В душе— воинственный, но штатский генерал;

 

Мятежник и лакей, зачинщик и предатель,

И строгий моралист, и друг нестрогих дам,

Пред иностранцами— низкопоклонный хам,

Немножко бюрократ, при случае— писатель…

 

Вниманьем высших сфер всегда готов хвастнуть,

Узнать иль сочинить причудливо и быстро

Нелепейший рассказ про нового министра:

Отставку предсказать, на взятку намекнуть.

 

Статьи писателей, партийно знаменитых,

В журналах он велит разрезывать слуге;

С дельцами темными на дружеской ноге;

В гостиных говорит.. о прерафаэлитах;

 

Не прочь и пошуметь о правда, о труде

Он с демагогами, пируя у Донона;

То вкрадчивый, как мышь, то гордый, как Юнона,

Во всем участвует, присутствует везде.

 

Влеком к пособиям, отличиям и лентам,

Хищеньем кормится и биржевой игрой,

Снимает пеночки!.. И этакий герой,

Увы, считается у нас интеллигентом!..

 

II.

Последний крик.

 

Он к делу вовсе не пригоден,

Но тем он горд, что очень моден;

Он на-яву всегда привык

Стремиться, высунув язык,

Туда, где шум, раздача премий,

И декадентских эпидемий,

И новизны „последний крик»;

Во сне покорен той же силе:

То видит он автомобили,

То звуков, красок, чувств хаос,

То ржут и прыгают атлеты,

То Боборыкина портреты

Средь синих роз, лиловых кос;

То босяком переодетый,

Отнюдь не чувствуя стыда,

Он сам, восторженный, воспетый,

Идет неведомо куда…

 

III.

Последыш.

 

Манеры тонкие и все, как надо быть!

Он— депутат в душе, смесь Мирабо с нахалом,

Но изредка томим смущением немалым:

Газеты и кружки велят быть либералом,

А крепостничества натуре не забыть.

 

IV.

Земледелец.

 

В своем хозяйстве прогорев

И второпях мундир надев,

Он о хозяйстве начал врать:

Он учит, как… не прогорать.

 

V.

Style russe.

 

Он бодро шел на подвиг чести;

Кабак попался на пути.

Зашел… Ну, как тут не зайти?!

Кажинный раз на ефтом месте!..

 

VI.

Братство.

 

Чудесный был пикник!.. Чарующий ландшафт!..

Кричали, бегали и пили брудершафт…

А пасшиеся там невдалеке скоты

Дивились: как легко все пьют у нас „на ты“.

 

VII.

Облик.

 

Кто это с львиною, кудрявой

И вдохновенной головой?

Трибун? Поэт, венчанный славой?

— Нет! Наглый заяц биржевой…

 

VIII.

Мы.

 

Мы— сгнивший Запад, мы— Восток, Ленивый, лживый и суровый…

Мы, без сомнения, махровый,

Но странно пахнущий цветок…

 

IX.

Теплохладный.

 

Не лезет в Бруты он и не стремится в Муции!

Степенный бюрократ, — из духа подражания,

Иль рабской жадности,— он склонен к революции,

Но… с сохраненьем содержания!..

 

X.

Духовный брак.

 

Попавши на журфикс к еврейскому барону,

Тщеславный публицист и гордый бюрократ

Вдруг стали морщиться, покорные закону

Взаимной зависти, вперив друг в друга взгляд.

 

Чиновник был рабом весьма опасной страсти

Он прозу и стишки писал изподтишка,

А публицист хотел почета, денег, власти…

Обоих мучила досада и тоска…

 

С улыбкой злобною, друг друга, как собаки,

Пошли „обнюхивать», готовы зарычать,—

Но… „провидение» со звездами на фраке,—

Барон „своих людей» умеет выручать!

 

По манию жезла волшебника-барона,

Настал желанный мир, конец лихой беде!

Украшен публицист крестишком Легиона,

Стал бюрократ писать успешно кое-где.

 

Соперники сошлись, вступили в брак духовно,

И есть уже приплод у новой сей семьи!

То народился тип, строчащий безусловно

С доходной бойкостью бумаги и статьи!..

 

XI.

Идеалист.

 

Балтийцы, польские магнаты,

Армяне, финны и буряты,

И весь израильский народ—

Предмет „святых» его забот.

 

Он их слуга, наемник, пленник.

Он втайне-ль сам иноплеменник,

Иль по призванию холоп,

Иль сбитый с толку медный лоб?

 

К банкирским близок он конторам!

Патриотизм клеймя позором,

Пуская в ход высокий тон,—

Делец искусный сей Катон:

 

Живя стяжанием нечистым,

Либерализма лицедей

В глазах неопытных людей

Сумел прослыть… идеалистом!..