Черта при сдаче Москвы

Черта при сдаче Москвы.

 

Гремит уж день, гремит другой, все громче

И с каждым днем слышней и ближе, ближе

Незримая гроза! — Вдали дымится. . . . .

Не видно черных туч, на Небе тихо,

И ветр к сырой земле дубрав не клонит,

А некий шум и гул в лесах все ходит

И что-то в глубине долин вздыхает. . . . .

Везде бледнеет жизнь и смерть и страхи

Скитаются кругом Москвы священной.

И вот гонец гонца опережает!

Кутузов сам, с своею сединой,

Является в Столице опустелой,

Народ хотел ему вскричать: „ура!»

Но замер глас в устах оцепенелых —

И возгласилося одно: „увы!» (*). —

 

 

Ф. Глинка.

(*) В день сдачи Москвы, когда Кутузов, в сопровождении нескольких Генералов, переезжал чрез Дорогомиловский мост, толпа народа хотела закричать: „ура!» — Но между тем, как один у другого спрашивал вслух: кричать ли ура, Главнокомандующий проехал далее — и народ остался в печальном безмолвии. Ф. Г.

 

Славянин. Военно-литературный журнал,

издаваемый А. Воейковым. 1827