Элегия из Тивулла

Автор: Межаков Павел Александрович

Элегия из Тивулла

Пускай другой, гонясь за счастьем, за славой.
Среди житейских бурь, среди войны кровавой,
Лишить себя на век спокойствия и сна.
Забот, опасностей такая жизнь полна;
И сладости побед растворены отравой!
Величие, души не трогает моей.
Хочу быть зависти и страха удаленным,
И мирно сокрывать под кровом сим смиренным
Забавы бедности своей.
В надежде сладостной приятнейших мечтаний,
Хочу обильность зреть, трудов прилежных плод,
Спешащую убрать, сей тесный огород,
Владений край моих, и край моих желаний.
Довольно для меня столь лестных ожиданий!
Там я всегда в трудах; то режу виноград,
То новым деревцом свой украшаю сад;
Вооружаясь бичом, возделывая нивы,
Стараюсь ускорить волов шаги ленивы;
Люблю в руках своих барашка принести,
Который матерью покинут на пути.

Обилия полей я с первыми дарами,
Всегда являюсь пред богами.
О боги сельские, вы боги дней златых!
Вам первые из жертв посвящены моих!
Палес в честь млеко всегда я изливаю;
Помоне в дар несу плоды;
Из классов кои пожинаю,
Я окончав свои труды,
Венок со тщаньем соплетаю,
И пред Церерою во храме полагаю.
А вы, блюстители стяжанья моего!
Вы зрели некогда обширнейшим его;
Но други бедности со времени сей страты,
О вы, священные Пенаты!
Бывало некогда от стад моих больших,
Телицу тучную я закалал пред вами;
Овен украшенный цветами,
Есть ныне лучший дар, из всех даров моих.
Я тщательно его хранил для вас одних!
Вкруг жертвы, юноши, с веселостью умильной,
Предстанут, в пениях своих
Прося у вас вина, и жатвы изобильной.
Склоните кроткий слух к усердной песни их,
И не отвергните галс простоты смиренной!
Так первый дар богам от смертных принесений
Простой был глиняный сосуд.
Я о наследии отцовском не жалею.
Доволен участью своею,
Спокойно я ложусь, дневной свершивши труд,
И благотворный сон мои смыкает очи.
Как мило вечером, вокруг себя внимать
Чуть чуть шумящий дождь, и тихо засыпать;
Как сладки Делия, с тобою бурны ночи,
Когда порыв грозы услышавши во сне.
Обняв меня рукой, прижмешься ты ко мне.
Вот все, чего хочу, о благотворны боги!
Пусть скроется богач в огромные чертоги
С несчетным золотом своим,
В трудах бесчисленных приобретенным им.
Я бледен, но ни с кем на свете не сравняюсь; —
Я шумом ручейка, и тенью восхищаюсь!
Погибни злато все Азийских пышных стран,
Когда я для него расстаться должен с милой,
И видеть слезный ток красавицы унылой.
Пусть будет лаврами Месалла увенчан,
Пускай врагов его, блестящие доспехи
Потомству славные передадут успехи.
Я с гордостью ношу оковы красоты.
О Делия! одна владеешь мною ты!
Все счастье дней моих я зрю в одном предмете;
Потомство, слава, честь, вы все ничто пред ней!
Какие почести на свете
Равны безвестности моей!

Так, я пойду с тобой на холм уединенный;
Готов на дикой жить скале;
Готов препроводить все ночи на земле;
В объятиях твоих забуду о вселенной!
Ах! пышность ложа, от него
Печали томной не отгонишь;
Кто в горести душевной стонет,
Убранства нужны ль для того?
К чему мне мягкий одр, когда на нем страдаю,
Когда в слезах не знаю сна,
Когда неверную напрасно призываю,
Которая меж тем другому предана.
Какая без любви была бы в жизни сладость?
О Делия! тобой я знаю только радость!
С тобою истинных упившихся отрад,
Могу ли я алкать призраков славы ложных?
Нет, я за твой единый взгляд,
Не пожелаю взять всех почестей возможных.
Пусть встретит взор последний мой,
Твой взор слезою омраченной;
Пусть сей рукою изнуренной,
С твоею встретятся рукой!

Нет, ты спокойными очами,
Костер не будет видеть мой;
Ты оросишь его слезами,
Восплачешь верно надо мной.
Восплачешь делия! – и юноша прекрасный,
И дева нежная, предмет любви страстной
Увидят, сколько ты мой уважаешь прах,
И тихо отойдут, с слезою на глазах.
Но прелестям своим не делай оскорбленья;
Власы прекрасные терзать брегися ты,
Брегися нежные окровавить черты;
Ты мне сделаешь мученье
Своей коснувшись красоты!

О, поспешим вкусить дни юности любимой!
У Парки мы неумолимой
Исхитить поспешим любви и счастья час!
Уносит время все струей неодержимой;
И смерть ужасна, сокроет скоро нас,
Завесой мрачной и незримой.
Ах! время не щадит ни страсти, ни красы,
Любовь бежит от нас при страсти унылой;
Амур игривый, легкокрылый
Не сходишь опочит на белые власы.
Но власть его, еще я в сердце ощущаю,
И больше ни о чем на свете не крушусь;
Равно избытка не желаю
И недостатка не страшусь.