К другу

Автор: Межаков Павел Александрович

К другу

Ты зачем, мой друг, оставил
Слишком рано мирный кров,
Где ты нам так мило славил
Тень прохладную лесов,
И от тихих берегов
В шумный город путь направил?
Или скуку ты нашел
В семь убежище Поэта?
Иль рассеяния света
Тихой жизни предпочел?
Песни радостной свободы
Променял на модный свет,
И веселый пир природы
На печальный этикет?
Иль какой-нибудь Сирены
Всемогущий, нежный глас
Отозвал тебя от нас?
Или ты страшась измены
Наших ветреных Цирцей,
Полетел к ним поскорей?
Но зачем искать там тайны,
Где о тайне ты не мнил?
Верно твой отъезд случайный
Строгий долг определил.

Если б с девою прелестной
Я в стихах сих говорил;
Я бы силою чудесной,
В плач и траур повсеместный
Всю природу нарядил;
Я б ее уверил смело,
Что здесь все осиротело,
Все заглохло, опустело
И что все об ней грустить;
Что ручей уж не журчит,
Что Амуры сиротеют,
Что Зефиры здесь не воют,
Эхо смолкнуло в горах,
Розы вянут и бледнеют,
И что птички петь не смеют
В страшно воющих лесах!
Но как это все похоже
На пустяк – А пустяков
Ты не любишь, и я тоже;
Так скажу без лишних слов,
Что бессменное Веселье
Наш кружок всегда живит;
Смех невинный веселит
Всюду скучное Безделье;
Что не редко при столе
Тешит нас игрунья Шутка,
И морщины на челе,
Расправляет у Рассудка;
Радость резвая, венком
Мудрость строгую венчаешь;
Мудрость между тем, тишком
Цепью Радость обвивает;
А Забава гонит прочь
С Должностью однообразной,
Злую Скуку, жизни праздной
Не отвязчивую дочь.
Всякой тешится по воле:
Тот с ружьем гуляет в поле;
Тот на шатком челноке
Разъезжает по реке,
С равнодушием счастливым
Правя легкий свой челнок,
Ловит парусом игривым
Перелетный ветерок;
Тот поет, другой играет;
Тот задумчиво срывает
Для красавицы цветок.
Если ж тьма и холодок
Манят нас из поля к дому,
Мы веселею другому
Посвящаем время там:
Иль избранным Певцам
С восхищением внимаем;
Или нежно повторяем
Песни сельским красотам.
Несравненного Крылова
Басни наизусть твердим,
И опять читаем снова –
И опять дивимся им;
То Жуковский, верный житель
Тайных областей небес,
Манит нас с собой, в обитель
Райских полную чудес;
Или Батюшков согласный,
Пламень неги сладострастной
Как волшебник, в душу льет,
И умы к себе влечет;
Или Пушкин своенравный,
Одному себе лишь равный
Мощный властелин сердец,
Рвет у всех из рук венец.
То наш Вяземский веселый,
Враг посредственности смелый,
Сыплет щедро остроты;
Гнедич в песнях возвышенных,
Вновь для нас холмов священных
Открывает высоты;
То Давыдова лихого,
В полных жизнию стихах,
За стаканом и в боях
Видим прямо Удалов;
Или развернуть Козлова,
В песнях милого певца
Слышим стоны Чернеца.
Так мы вечер провожаем,
И совсем не замечаем,
Что небесные весы
Перешед уж Феб румяный,
Лика светлого красы
Прячет в серые туманы;
И дрожащий, бледный луч,
Кажет из-за парных туч.
Но пускай густеют тучи;
Нам не страшен ветр ревучий,
Нам и осень не страшна.
Там, где царствует свобода;
Там всегда цветет природа,
Там бессменная весна!

Что холодному невежде
Прелесть дивная небес?
Мир в торжественной одежде –
Он не зрит его чудес.
Для него, тенистый лес –
Из ветвей сплетены своды;
Он в прозрачном ручейке –
Видит льющиеся воды,
И прохладу – в ветерке.
Сын любимый вдохновенья,
Так ли чувствуешь Поэт?
Он сквозь призм воображенья
На прекрасный сморит свет.
Он приветствует Наяду,
Встретясь с резвою волной;
Под древесною корой,
Слышит скрытую Дрияду;
В развернувшемся цветке
Узнает любимца Флоры;
Слезы нежные Авроры
Видит в каплях на листке.
Гибкие ль качнулись лозы –
То Зефир махнул крылом;
Сам Амур вкруг юной розы
Здесь кружится мотыльком.
Но зачем, мой ум игривый,
В необдуманных стихах,
В след за Музою болтливой
В сих теряется мечтах?
Вкус наш, слишком прихотливый,
Строго, древности счастливой
Отвергает чудеса.
О священные леса!
О желанная обитель!
В вас другие красоты
Сыщет мудрости любитель.
Ваш невинный, добрый житель,
Сын любезной простоты,
Есть единственный хранитель
Древних нравов чистоты.
Здесь покой, и Мир сердечный,
И прилежный, легкий Труд,
С Истинной чистосердечной,
С Откровенностью беспечной,
И с Любовию живут;
Здесь безвестна жажда славы,
Здесь невинные забавы
Прямо к счастию ведут!

Здесь и я был счастлив точно.
Но увы! ничто не прочно!
Радость, улетит стрелой;
Время острою косой
Обнажит поля и горы;
Хлад суровою рукой
Погубил убранство Флоры,
И безжалостно грозит,
Что прелестнейшие виды,
Как волшебный сад Армиды,
Он мгновенно истребит.
И тяжелою гурьбою,
Скоро следом за тобою
Мы потянемся тишком;
И забыв о красном лете,
Явимся в блестящем свете
В вашем обществе большом,
Где надутая Кичливость
Давит грузной пустотой;
Где обманщица Учтивость,
С хохотуньей Суетой,
И с зевающею Скукой,
Ненавистницей Утех,
Осуждают громкий Смех.

Я же, друг мой, больше всех
Трепещу пред грозной мукой.
Ах, мой друг! ведь я поэт!
Сосчитай же ты все страхи
Коими грозит мне свет.
«Верно наши Альманахи
Ваш талант обогатит?»
Мимоходом говорит
Незнакомый мне приятель;
Тут бессовестный читатель
Уж трагедию кричит;
Жалких новостей издатель
Просит жалобно стихов;
Будто мало есть творцов
Неизменных, плодородных,
Авторов прелестных, модных?
Иль здесь умных нет голов?
Иль желудков нет голодных?

Я, доверенности полон
Ко благому Провиденью,
Обнявшись с беспечной ленью,
Моря бурного волненью
Поручил свой бренный челн.
Долго им дитя крылатый
Своевольно управлял;
Сколько раз слепой вожатый
Близкой гибелью страдал;
Долго счастие играло
В распущенных парусах,
И из края в край кидало
Челн на пенистых волнах;
Наконец уже терпенье
Взялось дружно за весло,
И счастливое теченье
Нас в затишье принесло.
Если здесь в часы досуга,
Я на лире и бряцал,
То хотел лишь тешить друга,
А о славе не мечтал;
И конечно дней счастливых
Над стихами не гублю.
Я и слушать не люблю
Книг чересчур многоречивых.
Мне не так приятен вяз
Тот огромный, величавый,
Что до неба возносясь
Зеленью своей кудрявой
Покрывает гордо нас;
Как младой переселенец,
Сын бессменною весны,
Мирт, счастливый уроженец
Фебу милой стороны.
Он душистою короной
Покрывается слегка,
И в главе его зеленой
Нет излишнего листка.

В час плачевный расставанья,
Как друзей я покидал,
Я им точно обещал
Длинные писать посланья;
Но поэтов обещанья
Кто ж за правду принимал?
Нет, любимцы Аполлона,
Ненавидят тяжких уз;
И как клятвы Купидона,
Так не верны клятвы Муз!