Подарок моей дочери. Детский альманах.

Я не дерзнула бы ЦАРИЦЕ Полвселенной

Поднесть плоды трудов моих;

Но Ты Мать нежная; — сей титул несравненной

Надежду льешь в сердца всех подданных ТВОИХ.

К Престолу ТВОЕМУ с приверженной душою

ЦАРИЦА! — преклонив колена пред ТОБОЮ,

Молю, прими сей знак преданности моей —

Позволь счастливою назваться в жизни сей!

 

ПОДАРОК

МОЕЙ ДОЧЕРИ.

(ДЕТСКИЙ АЛЬМАНАХ).

 

 

На день ее рождения.

 

 

На свет лишь только показалась

Как будто жизни испугалась.

Была, Людмила, ты в слезах!

Но окружавшие, с улыбкой на устах,

Тебя лелеяли, ласкали,

И к жизни приманить желали,

И ласкою прогнали страх. —

Теперь старайся же, Людмила,

Так горесть услаждать других,

Чтоб смерть твоя, мой друг, страшила

Друзей, знакомых и родных!

Но ты бы, с жизнью расставаясь,

Простилась с нею улыбаясь —

Помысля о делах своих!

 

 

Когда ей минул год.

 

Сего дня год, как ты родилась,

Людмила, друг души моей!

Сего дня год, как восхитилась

Я снова жизнию своей!

 

К Тебе, Творец премилосердый,

В моем восторге я лечу:

Внемли от сердца глас усердный,

О чем Тебя просить хочу.

 

Продли ей жизнь — и беспрерывным

Ее здоровьем награди; —

Путем от счастья неотрывным,

Своею благостью веди!

 

Дай ей рассудок справедливый,

Наполни сердце добротой,

Чтобы на свет взирала льстивый,

Не с злобой, — и не с простотой.

 

Чтоб взоры каждого пленяла,

Но не красавицей слыла: —

Других во всем бы извиняла,

К себе самой — строга была.

 

Открой Ты ей стезю прямую,

Душею нежной надели,

И добродетель чтить святую

Первейшим благом ей вели!

 

Коварства б, лести удалилась

И дружбу верную б нашла,

Чтоб делать зло она страшилась,

Других не помнила бы зла!

 

Услыши Ты мое моленье,

Творец Всещедрый и Благой!

В ней дай найти мне утешенье,

И век спокойно кончить мой!

 

 

 

 

Когда она поймала бабочку.

 

Какая бабочка прелестная собою!

Конечно хороша, но ветрена, что с ней?

Заметь, Людмилочка, наружной красотою —

Не можно приобресть нам похвалы ни чьей:

Одно мгновение пленяются лишь ей!

 

 

Дарю ей куклу.

 

Пусть эта кукла утешает

Тебя, Людмилушка, друг мой,

Но вместе с ней напоминает

Наш частой разговор с тобой,

 

Что по нарядам не возможно

О людях никогда судить,

Одни достоинства лишь должно —

И красоту души ценить.

 

Вот видишь, в золотом уборе

И кукла очень хороша;

Но поищи же в разговоре,

Где ум у ней? — и где душа?

 

И так прошу тебя стараться

Себя от кукол отличать;

Нарядом меньше заниматься,

А больше ум образовать!

 

Сразишь меня, коль люди скажут:

„Черты лица и хороши!

Но ни ума пега, — ни души!»

И пальцем на тебя покажут!

 

 

Когда она обожгла пальчик.

 

Что? пальчик обожгла? Ах! как неосторожно —

Всегда шалишь ты сургучем!

Сто раз тебе твержу: Людмилочка, не должно

Никак шутить огнем!

Я не хочу, мой друг, в тебе души сонливой

Однако же к чему быть скорой, торопливой?

Чтоб не подвергнуться напастям и бедам,

В сей жизни каждый шаг обдумать должно нам.

 

 

Дурно танцевала.

 

Как дурно ты сего дня танцевала;

Скажи, дружочек мой,

Что сделалось с тобой?

Иль может быть устала?

Как будто не хотя идешь,

Кому не надобно ты руки подаешь;

Ну словом, и сестру, и братьев с толку сбила!

Ах милая Людмила!

Поверь, что танцевать не можно без души,

А главное — руки давать ты не спеши;

Коль дашь ее, друг мой, без всякого разбора,

Не только с танцами, со счастьем будет ссора.

 

 

Дарю ей арфу.

 

Ты арфы просила —

Отказа в том нет;

Но с нею, Людмила,

Прими мой совет!

На арфе играя,

Не думай, друг мой,

Что слух наш пленяя

Пленяешь собой!

Играй, утешайся

Подарком моим;

Пленять же старайся

Рассудком одним!

Талант восхищает, —

Не спорю о том;

Но кто поравняет —

Таланты с умом? —

На арфе же звуки

Тогда хороши,

Коль действуют руки —

И нежность души!

 

 

En lui donnant un ridicule.

 

Avant d’examiner les ridicules des autres,

Regardez bien le votre.

 

 

Дарю ей часы.

 

Иные люди в неге нежной —

Зевнут, посмотрят на часы;

От жизни скучной и мятежной,

Не замечают в них красы.

 

Напротив — их же в заблужденья

Бедняжек ищут обвинить,

И думают в ожесточеньи:

Ах как бы мне часы убить!

 

Они неверны, предурные

Бегут, стоят, — пороков тьма!»

О люди! люди! вы смешные,

Часов исправить нет ума!

 

Но ты еще мала, Людмила,

Моих не понимаешь слов,

Я растолкую в чем их сила:

Узнай различие часов.

 

Час детства скоро пролетает:

Лови его, — лови, друг мой!

Он первый средство открывает

Идти хорошею стезей!

 

Коль проведешь его в ученьи,

В образовании ума;

Найдешь для сердца наслажденье!

И в том уверишься сама.

 

Но если праздности безпечной

Час лучший жизни подарить,

Со временем ты скуке вечной

Себя невольно посвятишь!

 

Час милой юности прекрасен,

Любезны нам его мечты;

Он восхитителен, опасен;

Он час сердечной суеты!

 

К любви и дружбе и к веселью

И к радостям ведет он нас;

Мы рады будто новоселью,

Когда наступит этот час.

 

Мы рады, но того не знаем,

Что будем мучиться тоской,

Коль в сей же час не призываем

Рассудка управлять собой!

 

Жестокий, мрачный и унылый

Есть час раскаянья друг мой,

Спасет тебя своею силой —

Отец Всещедрый и Благой!

 

Тяжел сей час моя Людмила!

Не доходи ты до него —

В сравненья с ним ничто могила,

Глас совести страшней всего.

 

Но вот для жизни час приятный,

И сердцу очень дорог он,

Когда не всякому понятный —

Ты прекратишь страдальца стон!

 

Когда нещастному поможешь,

Взгляни скорее на часы,

Мой друг! уверена быть можешь

Что много в них найдешь красы.

 

Не час покажется прелестным,

Но все минуты хороши;

Тогда-то с чувством неизвестным,

С восторгом сладостным души,

 

Ты скажешь: — вижу, что уменье

С часами надо приобресть;

Имешь в них можем утешенье,

Лишь должно хорошо завесть!

 

 

 

Когда она срывает розу.

 

Как оживает

Роза весной,

Так расцветает

Юность твоя!

Тихо играют

Воды в ручье:

Бьется спокойно

Сердце в тебе!

Но увядает

Роза — краса:

Часто до время

Блекнет она: —

Может увянуть

Счастье твое!

Буря волнует

Тихий ручей:

Может забиться

Сердце сильней!

Как же избегнуть

Этой беды? —

Розе прекрасной

Нужен полив;

Солнышко нужно

Розу пригреть;

Тихое время

Нужно ручью.

Милому детству

Нужен урок,

Юному сердцу

Нужен совет:

Вспомни, Людмила!

Все, что скажу:

Дешям — ученье —

Розе — полив;

Солнышко — розе,

Дружба родных;

Тихое время —

Совести сон!

О! как приятен,

Сладостен он!

Бури волненье —

В сердце порок,

И пробужденье

Совести в нас. —

Скоро с ним вянет

Жизненный цвет,

Сильно с ним страждет

Сердце людей!

Друг мой! — порока

Ты избегай; —

Самую бурю

С ним не ровняй!

Буря стихает,

Он никогда —

Кротостью милой

Дух весели;

Ею питайся,

Ею цвети!

К счастию жизни,

Милый дружок,

Средства иного

Нам не найти!

 

 

 

Смотрит в лорнет.

 

Зачем, зачем опять, Людмила

Взяла Лорнет?

Глаза открывши, друг мой милый

Гляди на свет!

Иные только лишь лорнеты

Глазам вредят;

Другие ж так тебе предметы

Все уменьшат,

Что непременно ошибаться

Ты будешь в них,

И как — то все начнет мешаться

В глазах твоих.

Ведь нам совсем в другом бы роде

Казался свет,

Когда бы не в такой был моде

У всех лорнет;

В обман он часто завлекает

Нас в жизни сей:

Великих — малыми являет

Он нам людей!

Еще же стеклушки бывают

Вредней глазам;

Те все предметы приближают

Ужасно к нам!

А это в юности опасно;

Обманчив свет:

Что кажется вдали прекрасно,

Вблизи лишь вред.

Еще есть чудные лорнеты;

Они всегда

Большими кажут все предметы

И то беда:

В них карла может показаться

Велик тебе;

А рассмотря начнешь смеяться

Сама себе.

Хоть ошибешься ты невольно,

В том спору нет:

Но знаешь ли, как сердцу больно,

Коль тот предмет,

Который мы великим чтили,

Ничтожным стал;

Кого дороже всех ценили,

С цены упал!

И так не забывай, Людмила,

Ты мой совет!

Глаза открывши, друг мой милый,

Гляди на свет!

 

 

 

Читает мои советы.

 

Ребенком бывши, ты сказала:

„Я замуж, маменька, пойду»

Своих ты слов не понимала,

Но слушай я к чему веду:

 

У многих девушек в предмете,

Чтоб только был богат супруг:

Но это ль счастие на свете? —

Не деньги нужны — верный друг.

 

Богатых мы довольно знаем; —

Они проводят дни в слезах;

А бедных множество встречаем

Всегда с улыбкой на устах.

 

Других же девушек стремленье

За знатным и чиновным быть.

Их то приводит в восхищенье: —

„В большом я свете буду жить!»

 

Но сердцу знатности не надо:

Оно не думает о том;

И право очень, очень радо

Быть дома — не в кругу большом.

 

А третьи в сладком заблужденья

Спешат в супружество вступить,

Твердя в своем воображеньи:

„Теперь в весельи стану жить!»

 

Но нам ли этим утешаться

И нам ли управлять собой?

Жены есть долг повиноваться,

Отдать семейству свой покой.

 

Не избегай супруга власти,

Коль хочешь им любима быть;

Для женщин большей нет напасти

Как по своим капризам жить.

 

Взаимной дружбой утешайся!

Надежда, щастье жизни в ней:

Но прежде выбора, старайся

Узнать и различить людей.

 

Найти старайся человека,

Хороших правил и с умом:

С таким коль проживешь два века

Но не сгруснешся ни в одном.

 

Чтоб не богатством, а душею

Твое он благо утвердил!

Отец твой, с книжкою пустою,

Судьбу мою озолотил.

 

Найди, и всей душею страстно

Умей любишь его друг мой!

С рассудком будет то согласно:

Тогда иди, Господь с тобой!

 

 

 

 

Трубочист, или Доброе дело не остается без награды.

ОПЕРА ДЛЯ ДЕТЕЙ

в одном действии.

 

Действующие лица.

 

ВАРИНЬКА 10-ти лет.

НИКОЛАША 7-ми лет.

ПЕТРУША, ТРУБОЧИСТ, 12-ти лет.

Театр представляешь комнату, чисто но бедно убранную.

 

 

ЯВЛЕНИЕ 1-е.

(Варинька сидит за маленьким столиком, работает; потом, положа работу, встает.)

Слава Богу! я кончила свою работу. — Отнесу к доброй барыне, которая нам ее заказывала. Дай Бог, чтоб она хоть что нибудь прибавила! Тогда бы нам достало на завтрак, и даже на бутылку вина больной нашей маменьке! Впрочем, мы и без завтрака можем остаться, лишь бы стало на вино, которое, сказал лекарь, для маменьки всего нужнее. Мы будем работать, а там поиграем, так и забудем, что ничего не ели. Да, (со вздохом) я уже в силах терпеть голод, но Николаша —Лиза, которые так малы! которые и понимать еще не могут, как приятно, как легко лишать себя даже пищи для пользы отца и матери! Вот и давеча бедная Лиза мне говорила; „милая Варинька! купи хоть кусочик хлебца! Ведь мы вчера не ужинали; а помнишь прежде ягоды едали!.. „Помню! помню к несчастию; но желала бы забыть это! Все напоминает мне прежнее время, как бывало с утра начинала я петь песенки!… Да кто ж мне и теперь мешает? Ведь папенька и маменька со мною. (поет:)

Глаза лишь открываю

И маменька со мной!

С ней новый день встречаю,

Веселье и покой!

Работой занимаюсь,

Работой веселюсь;

Той мыслью утешаюсь:

Для маменьки тружусь.

Теперь мы не богаты,

Нет золота у нас…

Огромные палаты

В один сгорели час!

Все в свете так сгорает,

Что старо, и что вновь…

Одна не изчезает

К родителям любовь.

 

 

ЯВЛЕНИЕ 2-е.

(Та же и Николаша вбегает запыхавшись; клеточка на плече, в руках покрытая корзина, ставит все на пол.)

 

НИКОЛАША.

Здравствуй, Варинька! как я весел! какую радость скажу тебе…

ВАРИНЬКA.

Слава Богу! что ж такое?

НИКОЛАША.

Ты знаешь, что мы с тобой думали продать моих канареечек… много, много, за пять рублей с полтиной.

ВАРИНЬКА.

Ну так — —

НИКОЛАША.

Слушай же: сего дня пошел я совсем по незнакомой дороге, по большой Литейной.. я и не думал так далеко зайти… — видно, уж Бог повел! Мне хотелось пробраться на Щукин двор…. иду, иду, подхожу к большому дому; у крыльца стоит такой страшной с усами, в красном сертуке. Я тихо говорю ему: „не угодно ли купить канареечек.,,

— Подожди, отвечал он: велю доложить. —,,Мне, сударь, ждать некогда, сказал я: у меня маменька больная, ничего еще не ела, да и мы голодны: » —Не велика беда, хоть и умрет, сказал он. — Как он это выговорил, Варинька, сердце у меня замерло, я горько заплакал.

ВАРИНЬКА.

Видно, у него нет матери!

НИКОЛАША.

Тут выходит какой — то господин, кажется, в утреннем платье, потому что днем я таких не видывал. Не знаю, большой ли барин; не думаю, ведь большие— то господа не встают рано; им не нужно идти продавать птичек на обед.

ВАРИНЬКА.

Ну, может быть, встал прогуляться от нечего делать.

НИКОЛАША.

Он спросил у меня очень милостиво: о чем ты плачешь, дружочек? Не беден ли ты?

ВАРИНЬКА.

О Николаша! такой вопрос не большого барина. Почему знать большим господам, что бедные плачут? Ведь у них всего много.

НИКОЛАША.

Ну, не знаю — только я сказал ему: беден, сударь! да и этот усач меня обидел, сказал: „не беда, когда умрет маменька!» я и заплакал. „Доброй мальчик, сказал мне господин; чего же ты хотел от этого человька?» — Я продавал ему своих канареечек; только уж и осталось на обед и на вино больной маменьке; больше и продавать будет нечего. -,,А что ты просишь за канареечек?» спросил он меня. —Пять с полтиной, сударь, за пару. — Он вдруг вынимает вот какую белую; я не знаю сколько тут; но знаю, что многим больше синей бумажки.

ВАРИНЬКА.

Папенька! Маменька! как вы будете рады! — знаешь ли, Николаша, что этого довольно будет, чтоб заплатить тому злому господину, который всякой день приступает к папеньке, за квартиру. Побежим скорее, успокоим их. (убегает)

НИКОЛАША.

А я понесу фрукты и хлеб маменьке, которые дал мне добрый господин; она рада будет! а Лиза — то, Лиза как обрадуется! Она очень любит фрукты! — Ах! прежде мы всего много видали! (уходит.)

 

ЯВЛЕНИЕ 3-е.

ВАРИНЬКА. (вбегает.)

Как я рада! разчитываются с недобрым человеком — Бог с ним? перейдем теперь в новый наш флигелек, он хотя и мал, но будет чист и ничто в нем не напомнит о несчастном пожаре, который лишил нас всего! Теперь послали за трубочистом, пусть он осмотрит все трубы, чтоб опять беды не вышло, (садится за свой работный стол в углу комнаты).

 

 

ЯВЛЕНИЕ 4-е.

Варинька и Трубочист (входя поет.)

По улице мостовой

Трубочистик молодой,

Трубочистик молодой

Идет раннею порой —

Он с метелочкой идет,

А сам песенки поет… Ай, ну!

ВАРИНЬКА (подходит к нему и вглядывается: Петруша в нее:)

Это ты, Петруша?

ПЕТРУША.

ба, ба, ба, добрая, милая барышня! как ты сюда попала! Ведь я с покойным отцем моим хаживал к вам на Гороховую улицу. Помнишь, барышня, как я упал-было с кровли, и ты сидя у окна, заплакала от жалости; я никогда этого не забуду! Да как вы здесь очутились?

ВАРИНЬКА.

О, Петруша! все переменилось! и ты какой большой стал! Вот ужь почти год я тебя не видала. Тот дом сгорел у нас.

ПЕТРУША.

Сгорел? — Ахти, какая беда! таки до тла?

ВАРИНЬКА.

Ничего не осталось, Бог спас только тот маленькой флигелек, который, помнишь, строился у нас подле саду. Мы с этим пожаром все потеряли, Петруша!

ПЕТРУША.

Ах, напасть какая!

ВАРИНЬКА.

Да вот еще какое несчастье, у папеньки был ларчик, в котором лежали его деньги, маменькины брпллианты и какие-то две бумаги. Он, видишь, дал двум приятелям своим много, много денег, а с них взял письма, и не записал их в какую — то книгу; вот во время пожара старой наш Иван, ухватя этот ларчик, понес его; но куда девал, не знаем, потому что и старой Иван с тех пор не возвращался; а приятели — то папенькины говорят, будто они денег у него никогда не брали.

ПЕТРУША.

Да ведь я думаю, барышня, приятели-то его благородные люди. Иль ныньче стали и они не лучше нашей братьи?

ВАРИНЬКА.

Видно, что так!

 

 

ЯВЛЕНИЕ 5-е.

Те же: НИКОЛАША (вбегает и вскрикивает:)

Ай! трубочист!

ПЕТРУША.

И! барин, какой не умной! смотри — ка сестрица — то наговориться со мной не может: Не бойся черных, лучше иного белого бывают.

НИКОЛАША.

Ах! да это Петруша маленькой! я вспомиил.

ПЕТРУША.

Ну, то — то барин!

ВАРИНЬКА.

Поешь ли ты песенки по прежнему?

НИКОЛАША.

Если не устал, спой, Петруша?

ПЕТРУША.

От чего устать, барин! извольте. (поет.)

 

Трубочист хоть черен, черен иногда,

Стоит лишь сплеснуться и прошла беда;

Кто ж лицом беленек, но черен душой,

Право не обмыться и целой Невой

Не зачем бояться этой черноты!

Больше опасаться должно красоты!

Красота не редко и в огонь ведет,

А моя метелка от огня спасет.

Выросту побольше, дай Бог, чтоб тогда

Люди говорили правду и всегда:

Вот идет Петруша, добрый трубочист;

Хоть лицом и черен, но душою чист.

НИКОЛАША.

Аи да Петруша:

ПЕТРУША.

Я бы и еще пропел, да на сердце не весело.

ВАРИНЬКА.

От чего это?

ПЕТРУША.

А вот что: третьего дня шел я по Фонтанке домой, на плоту стоит маленькая девочка с матерью и покачивается а я на нее поглядываю — девочка такая хорошенькая! Вот, она качалась, качалась, да бух в воду; мать закричала, народу сбежалось видимо не видимо; я поскорее куртку долой, бросился в канаву, выхватил девочку, отдал ее матери, и схватя куртку, бегу к своей и веселюсь, что Бог привел спасти ребенка, и что несу двугривенной, гривенник, два пятачка, да медных копеек восемь; прибежал, кричу: здравствуй, матушка! есть тебе на что пообедать: Хвать в карман, нет ни копейки. Горько мне стало! Матушка, спросил я: ела ли ты сего дня? „Нет, отвечала она; но если ты сыт, так и слава Богу, я не помню голоду. » Тут спросила она, как это со мною случилось, и потом сказала мне:,,верно у тебя украли деньги, когда ты кинулся за девочкой; не тужи, Петруша, ты сделал доброе дело, деньги твои воротятся, Бог этого не забудет.» Однако, говоря это, она все таки осталась целый день без хлеба! Ведь после смерти батюшки она ослепла, и я кормлю ее…

ВАРИНЬКА.

бедный Петруша!

ПЕТРУША.

Знать Богу так угодно было! Однако, пора за дело приниматься. «Куда же, барышня, мне теперь идти?

ВАРИНЬКА.

Поди теперь на Гороховую улицу, на наш двор, в новый флигель; печи в горницах уже готовы; а в кухне печь еще до пожара была готова, но ни разу не топлена; так ты осмотри все печи, трубы, и после при себе вели затопить, а то избави Господи, — опять загорится; и тогда — из трубы же выкинуло!

ПЕТРУША.

Помню, барышня! — Прощайте! (берет все свои вещи, забывает на полу платок и уходит)

 

 

ЯВЛЕНИЕ. 6 — е.

Варинька и Николаша.

 

НИКОЛАША.

Варинька!… что мне пришло в голову!

ВАРИНЬКА.

Вьрно тоже, что и мнв.

НИКОЛАША.

Я рад буду. Нам сегодня Бог дал гораздо больше денег, нежели мы ждали; отдадим Петруше то, что украли у него недобрые люди. Ведь ты получила за шитье?

ВАРИНЬКА.

Точно тоже я думала. Но как ему отдать? Как милостыню — не ловко: это как то обидно! Я бы не взяла.

НИКОЛАША.

О! сохрани Бог обидеть его! Нет, Варинька…. да как бы это?… (увидя платок) смотри, он забыл свой платок: ах, как к стати! Завяжем ему туда деньги!

ВАРИНЬКА.

Вот славно! завяжем же поскорее. (вынимает деньги из своего ящика, завязывает и кладет ллаток на прежнее место).

НИКОЛАША  (задумывается.)

Ну, Варинька! чтоб я ни делал, чтоб ни говорил, а все канареечки в голове! Потешу свое сердечко, пропою новую мою песенку.

ВАРИНЬКА.

А я тебе помогу.

НИКОЛАША. (поет.)

Мои канареечки далеко, поют,

Голосок из клеточки сюда подают. (*)

Я очень любил их; но что горевать?

Для маменьки можно и душу отдать.

 

(*) Варинька пост с ним вместе два последние стиха каждого куплета, персменяя только я на он, как то: он очень любил — им он отдавал — беден он стал.

 

Хорошей пшеничкой их станут кормить,

Да нежным ли сердцем их будут любить?

Последний кусочек я им отдавал;

Они и не знали, что беден я стал!

 

В серебряной клетке им не веселей;

У меня, поверьте, было им теплей!

Богатство, конечно, годно для всего;

Но дружба и ласки приятней его!

 

НИКОЛАША.

Теперь, прости, Варинька! Мне надо еще накормить голубков, прости! (убегает.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 7-е.

ВАРИНЬКА. (одна.)

Кто-то больше будет рад: Петруша ли, увидя деньги, или я — положа их? (поет.)

 

Если бы мне можно было

В сердце дать моем читать,

Богачам его — б открыла,

Чтоб охоты им придать

Бедным людям помогать. (2.)

Как оно теперь довольно,

Не умею вам сказать!

То одно немножко больно,

Что не в силах больше дать….

Право, право негде взять! (2.)

 

Не знаю от чего, но мне так весело сегодня! Как будто я чего ожидаю… Дай то Бог чего нибудь хорошего! (вслушиваясь.) Кто там кричит? Я слышу голос Петруши! Что с вим сделалось?

 

 

ЯВЛЕНИЕ 8-е.

Та же и Трубочист (с ларчиком в руках, бегает по сцене вне себя.)

 

 

ПЕТРУША.

барышня! барин маленькой! большие господа! люди, человек, кухарка!….

ВАРИНЬКА.

Не с ума ли он сошел? —Что с тобой сделалось, Петруша?

ПЕТРУША.

Смотрите, что у меня…. тот ларчик, о котором вы горевали.

ВАРИНЬКА.

Папенька! Маменька! как вы будете рады! (обнимает Петрушу.)

ПЕТРУША.

А я то как рад. — Я чуть с кровли не свалился! — Пришел я в кухню, барышня; осмотрел печку, полез в трубу, опустил метелку… что за пропасть! нейдет моя метелка! Я ну глядеть, ну доставать, тащу что то…. глядь, ларчик! Тут вздумал я, не тот ли это ларчик, о котором барышня — то мне толковала? Он сам открылся, я увидел много бумаг, и еще что-то как солнышко горит! Я и пальцем ни до чего не дотронулся. Теперь-то, думал я, надобно показать, что я черен лицом, да бел душой! Да я и не понимаю, что тут такое. Ведь не все то золото, что блестит! Побежал сюда сломя голову — Вот возьмите, Господь с вами, живите счастливо, а мне пора к матушке….

ВАРИНЬКА (взяв ларчик становится на колена.)

Господи! благодарю тебя! — О Петруша! ты не останешься теперь в бедности.

 

 

ЯВЛЕНИЕ 9-е. Теже: Николаша (вбегает с письмом.)

 

НИКОЛАША.

Варинька, Варинька читай скорее.

ВАРИНЬКА (взяв письмо узнаешь руку Ивана)

Слава Богу! наш старой Иван жив! (читает и говорит:) Вообрази Петруша! Во время пожара, он упал и выломил ногу; какой — то господин велел его поднять и отнести к себе; на другой день отдал его в больницу, где он и теперь…. (еще читает).   и он пишет, что наш ларчик должен быть цел, в новом флигеле…. да он уж у нас. Понесем, Ннколаша! (поспешно уходит.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 10-е.

 

ПЕТРУША. (один.)

Как я рад за этих милых деточек! —…

Да! я тут забыл свой платок. (увидя его и поднимая.) А вот он! — ба! это, что? тут деньги! (развязывает и смотрит.) И точно столько, сколько у меня украли! — Матушка, всего тебе накуплю! — Милые деточки! это, верно, они положили. — Но если бы не ларчик, ничего бы от них не принял; тяжело отнимать последнее.— А теперь могу принять. В ту минуту, как они отдавали мне последнюю свою копейку, Бог возвратил им сокровище их и явно показал, что доброе дело не остается без награды. (поет к зрителям.)

 

Пришлось мне трубочистом быть

Для вашего лишь угожденья;

Теперь позвольте испросить —

Мне —трубочисту — снисхожденья.

 

 

Конец.

 

 

 

 

ЭРМИНИЯ СЛЕПАЯ,

ВОДЕВИЛЬ

в одном действии.

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

 

Дети помещика той деревни, где происходит действие.

ЭРМИНИЯ слепая от рождения 11 — ти лет.

ЭРНЕСТ 13-ти лет.

ИППОЛИТ 10-ти лет.

ЮЛИЯ 8-ми лет.

Театр представляет комнату чисто и хорошо убранную. С одной стороны стоят фортепиано, на них лежит скрипка. Сцена в деревне: из окошка видна большая дорога.

 

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

 

ЯВЛЕНИЕ 1-е.

Эрминия, Ипполит (ведет ее за руку), Юлия.

 

Эрминия.

Вот уже другой год, как нет нашего милого Эрнеста! Другой год, как мы встречаем без него день Папенькиного рожденья! Встречаем — но не празднуем его, как прежде!

Ипполит.

Да, я помню; как в этот день у нас бывало весело! А ныньче так скучно! Маменька все плачет, и Папенька с нею!

Эрминия.

Помнишь ли ты, Ипполит, тот нещасный день, в который мы лишились нашего Эрнеста.

Ипполит.

Можно ли забыть его!

Юлия.

Я совсем не помню, Эрминия, раскажи мне.

Эрминия.

Ты счастлива, Юлия, что будучи мала, не умеешь чувствовать нашей горести! Ты не знаешь, какого брата мы потеряли!

Юлия.

Я его чуть помню. Он был такой добрый, тихий — и всегда за меня заступался, когда ты, или Ипполит, чем нибудь меня обижали. Но скажи мне, Эрминия, как случилось это несчастие?

Эрминия.

Этому теперь другой год. — Эрнесту было тогда 11 — ть лвт. Один из Папенькиных друзей гостил у нас здесь; он был человек нездоровый, но любил очень заниматься чтением, и для того выписывал себе из Петербурга разные книги, журналы и газеты. Эрнест любил учиться и просил у него дозволения читать книги, которые можно, и Петербургские ведомости. Однажды водил он меня по саду — я очень устала, он посадил меня под любимое свое дерево, и сказал мне: „Отдохни здесь, Эрминия, я только дочитаю последний лист газет, и пойду с тобой, куда хочешь:» помолчав несколько минут, Эрнест бросается ко мне на шею. — Милая Эрминия! Проси Бога, чтоб он помог мне в моем намерении! „Я чувствовала, что слезы его лились по лицу моему; спрашиваю: что с ним сделалось? Но он отвечал мне: забудь эту минуту, и не говори никому ни слова. Потом поцеловал меня, пошел гулять со мною, и весь вечер был веселее обыкновенного. Но на другой день я слышу, маменька спрашивает его: „Что ты Эрнест так бледен, уныл — здоров ли ты? — Здоров Маменька, отвечал он ей — и эти вопросы продолжались  несколько дней. Маменька ужасно беспокоилась. — Вот вскоре приближался день его рожденья, он обыкновенно просил себе в подарок книг, нот, или оригиналов для рисованья, но в этот раз, когда Маменька спросила его, чего он желает, он отвечал с восторгом; денег Маменька! Ради Бога больше денег!» Маменька думала, что он узнал о каком нибудь бедном семействе — и хочет помочь; посоветовавшись с Папенькой, они подарили ему 50 руб. чем он был чрезвычайно доволен. Но после того он сделался гораздо грустнее прежнего! Несколько дней спустя, однажды вечером, когда мы пошли спать, Эрнест, прощаясь с Маменькой, заплакал и сказал ей:,,я болен Маменька! я не знаю, что со мной будет, благословите меня!» Мы все зарыдали — тут он обнял меня и сказал: ах Эрмпния! Как дорога ты своему брату! И с этими словами побежал в свою комнату; мы не знали, что делать — Папенька и Маменька не почивали долго; но мы, как дети, заснули. Маменька два раза приходила смотреть его; он, казалось, спал и она успокоилась. Поутру рано Ипполит проснулся, видит, что Эрнеста на постели нет; — он встал и думал, что уже поздно, идет к Маменьке, она почивает —люди все спят, он кличет Эрнеста. Эрнеста нет? он прибежал ко мне, велел меня разбудить, мы идем в сад, ищем, плачем, зовем, зовем Эрнеста — Эрнеста нет! и до сих пор нет его! (плачет:), Я расказала тогда Маменьке, что он говорил мне в саду, она хотела видеть газеты, но их уже не было; Папенькин приятель увез их с собою.

Юлия.

Но как же не видал его доброй наш учитель Г — н Валькур? — ведь он спал с ним в одной комнате?

Эрминия.

К нещастию, он поехал тогда на два дня по делам своим к одному из наших соседей; — при нем верно бы этого не случилось; Эрнест так любил его! За то и до сей минуты Г-н Валькур не может вспомнить без слез о милом Эрнесте! Маменька также, и я не имею никакого себе утешения!

Ипполит (с горестию.)

Кто без Эрнеста может быть из нас счастлив! (Под окном с большой дороги слышен голос.) Подайте Христа ради! — (Ипполит бежит к окну.)

Эрминия.

Кто там, Ипполит? —дайте мне руку; где окно? —

Ипполит.

бедный мальчик, Эрминия, просит милостины; я пойду приведу его сюда; как он озяб. (Убегает.)

 

 

ЯВЛЕНИE 2-е.

Эрминия и Юлия.

 

Эрминия.

А я пойду принесу все мои деньги. Юлия, дай мне руку. (Они уходят тихо в одну сторону — а с другой Ипполит входит с мальчиком.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 3-е.

 

Эрнест, в нищенском платье, с завязанною головою н глазом; Ипполит ведет его.

 

Ипполит.

бедненький! он болен, и как перезяб! побудь здесь, дружочек, я тебе вес принесу. (убегает.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 4-е.

 

Эрнест. (Один.)

Наконец, я увидел кров родных моих! увидел милого Ипполита, который добр по прежнему, а потому он мог утешать Маменьку во время моего отсутствия! Увижу мою Эрминию, которую люблю больше самого себя! (осматривает все.) Вот та комната, где я всегда игрывал на скрипке и она слушала меня? (подходит к фортепиано;) фортепиано не те! (берет скрипку) и скрипка не моя! Не ужели все то переменили здесь, что могло напоминать обо — мне? — Ах! конечно я виноват в глазах моих родителей, но Бог видит сердце мое! Он поможет окончить мое намерение, и тогда они простят меня (берет скрипку, пробует играть тихонько, кладет; — садится за фортепиано — потом встает и начинает петь.)

Хоть я и в нищенской одежде,

Но льзя —ль меня щастливей быть?

Когда я в сладостной надежде

Семейству щастье возвратить!

Сухою корочкой с водою

Недели две питаюсь я;

А как доволен сам собою!

И как сыта душа моя.

У многих богачей на свете

Всегда прекраснейший обед;

Но щастье где? Лишь на примете!

А горести за ними в след.

И так сухарь с водой не могут

Из сердца радость истребить,

А сыр с Шампанским не помогут

Тоски душевной утолить!

 

 

ЯВЛЕНИЕ 5-е.

Эрнест, Ипполит (несет тарелку с кушаньем, рюмку вина — и старое платье под плечом.)

 

Ипполит.

Вот тебе дружок — выпей рюмку вина, согрейся, пообедай, возьми себе это платье, и Бог с тобою: (тарелку ставит на стол, рюмку подает Эрнесту, платье кладет на кресла. Эрнест выливая вино заедает, кланяется Ипполиту; во все продолжение сей сцены Эрнест должен притвориться немым, и отвечать знаками на вопросы Ипполита.)

Ипполит.

Сколько тебь лет? (Эрнест локазывает пальцами 13.) Есть ли у тебя отец и мать? (Эрнест делает знак головою: да.) Где же они? — (Эрнест показывает рукою: здесь.) братья и сестры? (Эрнест тоже показывает: здесь.) Какой ты чудак! Ты показываешь, будто вся семья твоя здесь? — (Эрнест делает знак головою: да.)

Ипполит.

Отвечай же мне, ведь ты не немой; я хочу поговорить с тобою, мне жаль тебя! Мне жаль всех бедных и больных!

Эрнест. (Скидая с головы повязку.)

Нет! я не жалок! Я объятиях моего Ипполита! Узнай меня! (Обнимает его.)

Ипполит.

Эрнест! Милый Эрнест! Я побегу к Маменьке.

Эрнест.

Выслушай меня сперва.

Ипполит.

Я после выслушаю; прежде надо обрадовать Маменьку.

Эрнест.

Для того — то я и прошу тебя подождать немного; скажи мне, здорова ли она и Папенька?

Ипполит.

Здоровы, но грустны!

Эрнест.

Что Эрминия, Юлия? — Милый наш Господин Валькур?

Ипполит.

Всв здоровы, и все не веселы!

Эрнест.

Слава Богу, что здоровы; авось и веселы будут! Послушай, Ипполит: почти два года огорчал я вас неведением о себе; два года страдал я и сам, воображая горесть вашу! Ежедневно проливал слезы, но ни разу не раскаявался в поступке моем; потому что счастие семейства моего решило меня на все! Из этого можешь ты понять, что я удалился от вас с каким нибудь добрым намерением и употребил это время на такое занятие, которое будет приятно моим родителям; после я расскажу вам все, что со мной случилось, но теперь ты должен помочь мне в важном деле. Знает ли Эрминия, что я здесь?

Ипполит.

Да она слышала, как ты просил милостыню, и велела привести тебя сюда, а сама пошла за деньгами, чтоб дать тебе!

Эрнест.

Милая Эрминия! Все также добра, как и прежде; поди же, Ипполпт, за нею; скажи, что бедному мальчику пора идти; когда приведешь ее сюда, притворись, что ты прощаешься со мною, и будто бы я ушел. Потом начни говорить ей, что ты слышал сего дня Маменькнн разговор с Гоподином Валькуром, что здесь проездом из Санкт-Петербурга в пяти верстах от нас остановился глазной оператор, не более как на неделю, и желает узнать, нет ли в здешней окружности несчастных слепых, которых бы мог он вылечить. Что Маменька хочет послать за ним, но она боится предложить ей делать операцию. Есть ли Эрминия не будет соглашаться, проси ее, потом скажи ей: жаль что нет Эрнеста, он бы верно уговорил тебя! И сказавши это, посматривай на меня. Есть ли я сделаю такой знак, (показывая на фортепиано,) то отойди тихонько, сядь за фортепиано, и заиграй любимую ее песенку, которую…

Ипполит.

Знаю, которую ты всегда игрывал на скрипке? Ах! она и теперь всякой день просит меня играть ее, и тебя вспоминает; но скажи мне, Эрнест, ты верно доктора привез с собою?

Эрнест.

Что тебе до этого; поди за нею; смотри же Ипполит, скрой свою радость, чтоб никто не знал, что я здесь.

Ипполит.

Мудрено, однако постараюсь. (Убегает.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 6-е.

 

Эрнест. (Один)

С каким нетерпением я ее ожидаю; Удержусь ли я, увидя Эрминию, не расцеловать ее! Как я думаю она выросла! Похорошела! Милая Эрминия! Я слышу — идут…. Боже! Какая минута!

 

 

ЯВЛЕНИЕ 7-е. Эрнест, Эрминия, Ипполит (ведет ее за руку.)

 

Эрминия.

Где бедный мальчик? Подойди ко мне. (Эрнест подходит с одной стороны, а она подает деньги в другую; Ипполит береь их.) На тебе, друг мой!

Ипполит.

Он тебе кланяется.

Эрминия.

Что — же он не говорит ничего?

Ипполит.

Он точно немой, — от него ни слова не добьешься; ну прощай, мальчик, Бог с тобою!

Эрминия.

Приходи опять дружок.

Ипполит.

Уже он ушел. — Послушай Эрминия: я хочу кое что сказать тебе, только не испугайся.

Эрминия. (С страхом.)

Не об Эрнесте-ли что нибудь? Не о Маменьке ли?

Ипполит.

О Нет!

Эрминия.

Так говори смело, я ничего не боюсь.

Ипполит.

Маменька говорила сего дня с Гоподином Валькуром, что она слышала, я не знаю от кого, будто в 2-х верстах отсюда остановился мимоездом из Петербурга глазной Оператор, который старается узнать, нет ли в здешней окружности несчастных слепых, которых бы мог он вылечить. Маменька хочется послать за ним, но она думает, что ты побоишься сделать операцию.

Эрминия.

Я не боюсь, но не хочу сделать ее!

Ипполит.

Как Эрминия! Неуже-ль ты не хочешь получить зрения? Вообрази себе радость твою, когда ты увидишь Маменьку!

Эрминия. (С чувством.)

Ипполит! Обрадуюсь ли я, увидя Маменькины слезы, которые, говоришь ты сам, она ежедневно проливает об Эрнесте? Нет, ее горесть убивственнее для меня слепоты моей.

Ипполит.

Ах, Эрминия, ты не видывала света, и потому не знаешь, как трудно не видать его.

Эрминия (Поет.)

Что делать?

Богу так угодно,

Чтоб вечно мне слепою быть;

Но сердце ведь мое свободно

Всех вас и Маменьку любить.

Глаза мои не видлт света

И в нем не видят ничего;

Но сердце видит два предмета,

Их любит более всего.

 

Ипполит. (Поет.)

Природы ты красот не знаешь,

Не знаешь, сколь любезен свет.

 

Эрминия.

Напрасно им меня пленяешь:

Я слышу — истины в нем нет.

 

Ипполит.

Я тоже слышу, но не должно

О людях маленьким судить.

 

Эрминия.

А почему-ж? И детям можно

Худое с добрым различить.

 

Ипполит.

Но послушай, Эрминия, есть ли бы Эрнест был здесь, ты верно бы на все согласилась?

Эрминия.

Да, Ипполит, признаюсь тебе, что один Эрнест на свете мог бы уговорить меня! Счастие увидеть его решило бы меня на все. И притом вспомни еще, что при Эрнесте я бы увидела не горесть, а радость на лице Маменькином. (При начале ее ответа Ипполит уже садится за фортепиано, а Эрнест берет скрипку, и при последнем ее слове начинает играть любимую ее песню.)

Эрминия (С радостию и боязнию.)

Боже мой! Что я слышу! — Эрнест! Эрнест! Это ты-сердце мое узнало тебя! Подойди ко мне, из жалости подойди скорее (ищет его руками, Эрнест бросает скрипку и бежит в ее объятия.)

Эрнест.

Эрминия, милая Эрминия!

Эрминия.

О Эрнест! как тяжело быть слепою! я не вижу тебя!

Эрнест.

От тебя, друг мой, зависит чрез несколько минут увидеть твоего Эрнеста, и то, чтоб Маменька простила его.

Эрминия.

Это от меня зависишь? Скажите, что мне делать? Я на все готова.

Эрнест.

Ничего больше, как согласиться сделать операцию. — Доктора нам не нужно; выслушай меня. Ты верно помнишь тот день, когда гуляя с тобою в саду, я посадил тебя, и просил подожиать, покуда я дочитаю газеты; что же я тогда увидел в них? — „Один славный глазной Оператор, объезжая многие Российские города, желает иметь при себе несколько бедных мальчиков, и сирот, которые странствуя с ним, будут иметь приличное содержание по состоянию их, а вместо денежной платы, каждой мальчик по истечении двух лет получит вознаграждение — знание его искусства.» Эрминия! Прочтя это, мог ли я колебаться хотя одну минуту? — Я тотчас решился, но одно страшило меня: я не находил возможности добраться до Петербурга. — Однако Богу угодно было благословить намерение мое — и он подал к этому средство; за два дня до рождения моего, узнал я, что брат кормилицы моей, унтер-офпцер в Гвардейском полку, приехал к ней повидаться и через пять дней едет назад. Я вздумал просить его взять меня с собою. — Зная, что без денег в здешнем свете не много сделаешь, я убедительно просил их у Маменьки в подарок себе на день моего рождения, и когда получил 50 руб., то побежал к этому унтер-офицеру, упросил его, подарил ему 25 руб. и дело кончено. — Не буду говорить тебе о тех жестоких минутах, когда я бежал из дому родительского. — Они были ужасны! — Но одна мысль:,,Это для тебя Эрминия!» облегчала их; — и так я уехал с ним; дорогою истратил последние деньги — и ни с чьм явился в Петербург; — отыскал Господина Оператора по выписке моей из газет, сказал ему, что я бедный сирота, и он охотно взял меня к себе. Много терпел я от него; он быль человек строгий, взыскательный, я переносил все капризы его с большою кротостию, и он очень полюбил меня. Наконец, не дождавшись срока, чувствуя себя довольно сильным в искусстве моем, я решился тихонько уйти от него и добрел до вас кое как милостию добрых людей; — когда очень уставал я, то попутчики из добросердечия позволяли мне доехать от станции до другой, я кормился мирским подаянием — последние три дня, я не шел, но бежал без памяти, чтоб поспеть к нынешнему дню, — и сделать Папеньке самый лучший подарок, возвратить зрение милой нашей Эрминии! Теперь мы будем счастливы, и все забыто.

Эрминия.

Но я никогда не забуду!

Эрнест.

Милая Эрминия, вознагради все труды мои — решись поскорей сделать операцию и через 10 минут ты увидишь меня, Маменьку, и увидишь ее в слезах восторга, а не горести.

Эрминия.

Я на все согласна,— пойдем в Ипполитову комнату.

Эрнест.

Не зашел бы Господин Валькур?

Ипполит.

Его нет дома — будь спокоен (Эрнест уводит Эрминию.)

Ипполит.  (становясь на колена.)

Боже мой! Помоги ему, помоги ей.

 

 

ЯВЛЕНИЕ 9-е.

Юлия (вбегает, Ипполит вскакивает.)

 

Юлия.

Ипполит! ты в слезах? На коленях! Ты верно также хочешь уйти от нас; я сию минуту побегу к Маменьке (убегает; в ту минуту слышен за дверьми голос Эрминии: Эрнест пусти меня, я xoчy всех видеть.)

 

 

ЯВЛЕНИE 10-e; Эрминия (вбегает, и посреди сцены бросается на колена, Ипполит во радости и смятении.)

 

Эрминия.

Господи! благодарю Тебя! Ты возвратил мне Эрнеста! Ты возвратил мне зрьние, чтоб увидеть его! (встает, обнимает Ипполита) это ты Ипполит? —

 

 

ЯВЛЕНИЕ 11 -е. и последнее. (Эрнест вбегает с платком в руках; берет Эрминию за руку.)

 

Эрнест.

Друг мой! Позволь завязать глаза, лишняя минута, особенно сильная радость могут быть для тебя вредны!

Эрминия.

Подожди Эрнест! Дай мне на все нарадоваться. (Поет.)

На все предметы я взираю

С восторгом сладостным души

Лишь только знать теперь желаю,

Как в свете люди хороши? —

 

Эрнест.

Дай Бог, чтоб ты не заблуждаясь

В семнадцать лет — от всей души

Сказала б, жизнью наслаждаясь:

„Как люди в свете хороши!»

 

Ипполит.

Под старость также я желаю,

Чтоб ты в спокойствии души

Могла сказать: „я очень знаю,

Что люди в свете хороши! »

 

 

Конец.

 

 

 

 

 

 

Юлия, или Пример детской добродетели.

Детская Комедия в 3-х Действиях, в вольных стихах.

 

Сцена в деревне.

 

Действующие лица.

Графиня ДОБРОВА, богатая помещица, вдова.

Князь ВЕЛЬСКОЙ, сосед ее также богатый человек.

Соседи Графини:

Г-жа ЛЕНСКАЯ, бедная вдова.

ВИКТОР, сын ее.

Ее Дочери

ЮЛИЯ.

САША.

Г-жа НАСМЕШКИНА.

ЛИЗА, дочь ее.

Г-жа ГОРДОВА.

Ее дочери.

СОФЬЯ.

НАТАША.

 

ПЕТР, слепой крестьянин старик.

АННА, жена его.

ИВАН, старший сын,

НИКОЛАША, маленькой сын их.

ВАРЯ, дочь их.

ДУНЯ и АНЮТА, крестьянские девушки.

СЛУГА.

Крестьянские девушки и мальчики разного возраста.

 

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

 

ЯВЛЕНИЕ 1-е.

 

Юлия (вбегает весело; за нею Саша идет тихонько, останавливается вдали, так что Юлия не замечает ее.)

 

Юлия.

Настал прелестный день,

Дает Графиня праздник;

Ну право выдумал какой нибудь проказник

Сказать: что счастия одну мы видим тень.

А часто слышу я, и Маменька толкует,

Что в жизни человек все плачет, да тоскует!

Не понимаю я, ну как тут горевать

Коль нынче в вечеру я буду танцовать!

 

(задумывается, потом вздыхает.)

 

Однако же…. когда не в шутку рассуждаешь,

То верить начинаешь,

Что точно в жизни сей

Есть горе даже для детей!

Сегодня например, как будут все одеты!

Какие платьицы, и шляпы, и букеты!

А мы бедняжечки! — (глядит на свое платье)

все тоже, да одно.

Что хочешь говори, не весело оно; —

Однако ж право мне — —

 

 

ЯВЛЕНИЕ 2-е (Саша, подойдя сзади, насмешливо:)

 

— До платьица нет дела?

Неправду говорить ты прежде не умела —

За чем-же учишься?…

 

Юлия (в смятении.)

— — Ах Саша! это ты?

 

Саша (тем же голосом.)

Да точно, это я, — и все твои мечты

Тихонько слушала, и слушая смеялась.

Как счастие решать, ты долго не решалась!

Ну детям-ли судить о мудрости такой?

Нам надо знать с тобой

Работу да уроки,

Не умничать!…

 

Юлия. (С сердцем.)

Оставь при мне мои пороки,

Молчи, не докучай. (Хочет уйти.)

 

Саша (остановя ее.)

Хоть ты и сердишься, однако ж отвечай:

Не стыдно ль притворяться?

Ну можно-ль детям не любить,

Шалить, играть, и наряжаться?

На что ж такой фальшивой быть? —

 

Юлия. (Сердито).

Когда мне стыдно притворяться,

Тебе стыднее глупой быть;

Так для того, чтоб наряжаться

Нам бедность Матери забыть,

И тяготить ее собою?

 

Саша. (Протяжно и насмешливо)

Какая нежность, ум! — поди, Господь с тобою!

(берет ее за руку, и тихонько ведет к дверям.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 3-е.

Саша и Виктор.

 

Виктор.

А здравствуй, Сашинька! (целует ее.)

 

Саша.

— Ах! друг души моей!

 

Виктор.

Где Юлия?

 

Саша.

— — Сей час мы спор имели с ней;

Она разгневавшись отсюда полетела.

 

Виктор.

Я знаю, с малых лет ты спорить страсть имела.

Поди, и позови ее скорей сюда.

 

Саша (убегая)

Изволь, но спорить с ней я буду завсегда.

(Встречает Юлию в дверях и возвращается.)

 

 

ЯВЛЕНИE 4-е.

Саша, Виктор, Юлия.

 

Саша.

Да вот она плывет!

 

Юлия. (Бежит к Виктору, обнимает его.)

— Ах Виктор! — друг мой милый!

 

Виктор. (Целуя ее.)

Сего-дня весел я!

 

Саша.

— — И голос не унылый!

 

Юлия. (Саше.)

Пожалуста уйди, нам нужно говорить.

 

Саша. (Приседая вежливо.)

Желаю весело вам время проводить. ( Идет тихо.)

 

Юлия. (В след Саше.)

Хотя из шалости привыкни быть учтивой.

 

 

ЯВЛЕНИЕ 5-е.

Юлия, Виктор.

 

Виктор.

Не сносен нрав ее, во самый пресчастливой!

Я кое что хочу мой друг тебе сказать —

Не говори же — нет, — мы в вечной будем ссоре.

 

Юлия.

Зачем до времени твердить нам о раздоре?

Метода странная — любить и огорчать!

Поверь, что для тебя все сделать мне приятно.

 

Виктор. (целуя ее.)

А часто ссоримся, ведь это не понятно!

Но дело не о том,

А вот о чем: (показывает кошелек.)

Я получил в прошедшую Субботу

Все это серебро от Князя за работу.

Пожалуста, возьми его себе.

 

Юлия.

Как можно? — не возьму — не стыдно-ли тебе?

 

Виктор.

Так ты свое забудешь слово?

 

Юлия.

На что мне?

 

Виктор.

— Как на что? — все-ль у тебя готово

Сегодня к празднику! Ну что наденешь ты?

 

Юлия.

Мы бедны! — мне-ль искать в нарядах красоты?

 

Виктор.

Конечно, только я ни мало не скрываю,

Что нынче в вечеру

Насильно уберу,

И видеть я тебя как куколку желаю.

 

Юлия. (Задумавшись.)

Ну так и быть, изволь, решаюсь деньги взять,

Но с тем, что я могу их так употреблять,

Как вздумается мне: ты будешь ли согласен?

 

Виктор.

Вопрос твой и хитер, и кажется опасен;

Обманешь ты меня!

 

Юлия.

Обманывать тебя? Ах, Виктор! можно ль это?

 

Виктор.

Ты рада ехать в том, что на тебе надето!

 

Юлия.

Наряды, признаюсь, не очень я люблю,

И верно уж теперь не ленточек куплю.

 

Виктор.

А что ж?

 

Юлия.

— Мой друг! два дни мы хлеб один лишь ели,

То может ли, скажи, прельстить меня наряд?

И глядя на него, сам будешь ли ты рад?

Мы на твои труды надежду всю имели! (плачет.)

 

Виктор.

Не плачь же Юлия! но выслушай меня!

Три ночи я писал особо для тебя; —

О маменьке, мой друг, никак не беспокойся,

Без хлеба буду я — но за нее не бойся. (Подает ей кошелек.)

 

Юлия. (нe брав денег.)

Нет, Виктор, не могу!

 

Виктор.

Ну я прошу тебя!

Не огорчай меня.

Вот пятьдесят рублей, возми их непременно,

А не возмешь — рассорюсь совершенно!

 

Юлия. (взяв деньги.)

Благодарю тебя! куда-же их девать?

И что прикажете на это покупать?

 

Виктор.

Ну — шляпку, ленточки, перчаточки-ль какие,

На барышнях всегда премудрости такие!…..

(в это время Саша входит тихо и становится вдали.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 6-е: Юлия, Виктор, Саша.

 

Юлия.

Конечно на больших, но право для детей

Не надобно затей!

 

Саша, (издали громко.)

Однако шляпку нам иметь совсем не худо!

 

Виктор. (Смеясь оглядывается,)

Ты здесь? —

 

Саша. (Подходя ближе.)

— — И с бантиком, с букетцом: то-то чудо (Виктор и Юлия смеются.)

 

Виктор.

Конечно Юлия, купи себе букет.

 

Саша. (Нежно и протяжно.)

Нет! милой Виктор, нет!

 

Виктор. (Смеясь.)

Как глупо! (Юлии.) Ну прощай. (целует ее.)

 

Юлия.

— К обеду будешь дома?

 

Виктор.

Нет, с Князем еду я; Графиня с ним знакома.

Звала его, и он берет меня с собой.

Мы там увидимся, прощай дружочек мой.

 

Саша. (Подойдя к Виктору.)

Мы не увидимся, не льзя-ль со мной проститься?

 

Виктор. (Целуя ее.)

Прощай! не льзя-ль тебе от споров отучиться! (Виктор уходит.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 7 — е. Юлия и Саша.

 

Юлия.

Проведай, Сашинька, пожалуста, скорей

Не встала-ль маменька? — пошла б я тотчас к ней.

Просить ее…

 

Саша. (Скоро.)

— — О чем? — уж верно ехать в лавки!

Что будешь покупать?

 

Юлия. (С нетерпением.)

— Иголки да булавки.

 

 

ЯВЛЕНИE 8 -е.

(Саша убегает в одну сторону, с другой входят Варя и Николаша, — оба в слезах, и Юлия.)

Николаша.

Не-льзя-ли маменьку увидеть вашу нам?

Пустите нас! Господь вознаградит вас сам!

Юлия.

Я знаю маменьку, что будет ей возможно,

Она все сделает; — но только прежде должно

Мне знать, о чем ее хотите вы просить.

Она грустна, — не льзя ей с вами говорить!

 

Варя.

Ах, сжальтесь барышня! — спасите все семейство!

 

Николаша.

Не дайте совершить Исправнику злодейство,

Он брата старшего в солдаты отдает.

 

Варя.

Он разорит….

 

Николаша.

— Семья вся по миру пойдет!

 

Варя.

Отец у нас слепой, машь тоже в разслабленье.

 

Юлия. (с чувством.)

Какое-ж можем мы вам сделашь вспоможенье?

 

Николаша.

Исправник время дал, чтоб деньги мы взнесли,

И брата от того теперь не увезли,

Что дали мы семь сот, но этого все мало!

 

Юлия.

А сколько не достало,

Чтоб был свободен брат?….

 

Николаша.

Сударыня! Еще нам нужно пятьдесят;

Но гроша нет у нас!

 

Юлия. (в сторону.)

— О Виктор! В первый раз

Ослушаться тебя мне, признаюсь, приятно!

Ты не осердишься — душе твоей понятно,

Как весело нещастному помочь:

В восторге день пройдет, усну я сладко ночь. (задумывается.) Однако ж на-вечер к Графине, что надену?

(после некоторого размышления, показывая на них)

Их счастие придет ко мне на смену

Нарядов тех, что я хочу себе купить!

Как я должна, мой Бог! Тебя благодарить

За то, что средство дал мне отвратить злодейство,

И что рукой моей спасется все семейство!

(отдавая Николаше деньги)

Вот пятьдесят рублей, беги скорей домой

Отца слепого, — мать — и брата успокой.

(утирает слезы и убегает.)

 

Hиколаша и Варя. (Вне себя от радости становятся на колена.) Внемли усердное моленье,

Вознагради ее, Творец,

Своею милостью; пошли ей утешенье,

Как добротой ее утешен наш отец!

 

 

ДЕЙСТВИЕ 2-е.

(Театр представляет комнату Графини).

 

ЯВЛЕНИЕ. 1-е. Графиня, Князь Вельской.

 

Графиня.

Я рада, Князь, что мы имеем час свободный

Поговорить наедине.

Вы посоветуете мне

Окончить мой проэкт…

 

Князь.

— — И верно бесподобный!

 

Графиня.

Друзья не льстят! —А это с лестью сходно.

 

Князь.

Я замолчу, коль вам угодно;

Но могут-ли друзья, хоть думать, что хотят?

 

Графиня, (смеясь.)

Извольте, думайте, на это я согласна;

Что думаете вы, не скажете того —

 

Князь.

Вот эта мысль прекрасна! Но объясните, от чего?

 

Графиня.

Мне кажется, что вы друг нынешнего света;

Решиться-ль даже мне просить у вас совета,

Не знаю право я! —

 

Князь.

Поверьте, дружбою полна душа моя!

Конечно у иных она не так-то в моде.

 

Графиня.

Не у иных, а все мы любим по погоде:

Ненастливый денек, — и дружба холодней!

Коль светипг солнышко — и все друзья нежней!

А в нашем климате известно,

Что время не всегда прелестно!

Судите-ж, какова отрада для души,

Коль все друзья так верны, хороши,

Как здешняя погода!

И от того у нас в теченьи полугода

Приятельниц пять, шесть, наверно перейдет

А дружбы не найдет.

 

Князь.

По крайней мере мы вернее!

 

Графиня.

Без спора, милый Князь, решите поскорее:

Друзья у нас, —

Калиф на час!

 

Князь.

Нет не согласен я на это выраженье.

 

Графиня.

А я на ваше мненье —

Но полно вас сердить,

Пора о деле говорить.

Известно вам, что я угнетена судьбою,

В осмнадцать лет оставшися вдовою

Я, кроме горестей, не знала ничего!

И с прахом милого супруга моего

Надежда к шастию невозвратимо скрылась;

Но все еще не так душа моя томилась;

Еще свет радости блистал в моих глазах,

Я сына милого держала на руках!

Когда его я к сердцу прижимала,

Казалось, будто бы свободнее дышала!

Не тягостна тогда и жизнь моя была,

Для Леонида я жила!

Когда же и его судьба меня лишила,

Желанье жить с ним вместе схоронила!

Душе без милых не цвести,

То где, и в чем могу я радости найти?

Богатство бы могло доставить развлеченье,

Но сердцу одному какое наслажденье?

Оно желало-бы делиться пополам

И не с кем! — Все уж там! (плачет.)

 

Князь. (С чувством.)

Графиня! — вы меня…..

 

Графиня. (Перерывая речь его.)

— Простите, огорчаю!

Чувствительность я вашу знаю;

Ее не должно разтравлять!

Но как разсудку стон сердечной удержать!

Для горестной души отрада — вспоминанье!

 

Князь. (Опять перерывая речь ее.)

Прекрасно, только я все в сладком ожиданьи

Узнать проэкт.

 

Графиня.

— Я вам скажу его:

Чтоб одиночества избегнуть моего,

Хочу я взять на воспитанье

К себе двоих детей.

Свободна будучи я в участи моей,

Имея состоянье,

Могу-ли золоту дать лучший оборот,

Как сделать счастие двух бедных, иль сирот?

 

Князь.

Прекраснейший проэкт, я право в восхищенье!

 

Графиня.

Для сердца моего мне нужно утешенье!

 

Князь.

И вам найти его совсем не мудрено!

Богатство…..

 

Графиня. (Перерывая pечь его.)

— — На земле прямое,

Чтоб было сердце не одно! —

А впрочем все пустое! (плачет.)

 

Князь.

Божусь, не достает терпенья моего!

Графиня, ваш проэкт? Скажите ж мне его? —

 

Графиня. (Улыбаясь.)

Вы начинаете, мне кажется, сердиться? —

А дружба может ли слезами тяготиться?

 

Князь. (Взяв ее руку.)

Мне жаль…..

 

Графиня.

— — Ну, слушайте — я нынче бал даю,

И всех соседей приглашаю;

А потому предполагаю

Увидеть здесь несчастную семью

Беднейшей той вдовы, которая намедни,

Стоявши у обедни,

Так горько плакала, — и так жалка была,

Что целой день ее забыть я не могла!

 

Князь.

А! — Ленская…..

 

Графиня.

— — Об ней я узнавать старалась,

Все хвалят мне ее.

Приятно ль будет ей желание мое?

 

Князь.

Не думаю, чтоб отказалась.

 

Графиня.

Но надо и других увидеть мне детей,

Чтоб выбрать по душе моей.

Нещастных много я в соседстве здесь имею;

Быть может, что она

Еще не так бедна!

 

Князь.

Я вас уверить смею,

Что выберете вы ее, а не других.

 

Графиня.

Так верно что нибудь вы знаете об них?

 

Князь.

Так точно, сын ее поступком благородным

Меня намедни восхитил!

Он одарен умом природным,

И сердце редкое с тем вместе получил!

Семейство все свое трудами рук питает;

С утра до вечера сидит и работает.

Он пишет хорошо, и часто у меня

Живет по месяцу; тому четыре дня

Я встал гораздо ране,

Вхожу нечаянно к нему,

И к удивленью моему,

Он бедный прикорнул и дремлет на диване.

Заметно по всему, что не спал он всю ночь;

Лишь только я уйти хотел тихонько прочь,

Взглянул на стол, и вижу два пакета;

Я, не спрося у совести совета,

Беру один (подавая Графине письмо.) —

Угодно ль прочитать?

 

Графиня. (Взяв письмо.)

О! с нетерпением желаю я узнать.

 

Князь.

Списать всего мне было недосужно,

И я ж спешил.

 

Графиня.

— Мне видеть нужно, (развертывая читает.)

„Мой милый друг! во вторник едешь ты

К Графине на вечер; не нужно красоты

Тому, кто одарен прекрасною душою,

Но в свете, чтоб не быть смешною,

Потребно хорошо всегда одетой быть.

На что же мне и жить,

Когда не для того, чтоб делать вспоможенье

Тебе и Маменьке? Вам вся душа моя!

Три ночи и три дня писал, трудился я,

Чтобы ко вторнику иметь мне утешенье

Хоть 50 рублей тебе, мой друг, привезть.

Всю тягость бедности один хочу я несть,

Желал-бы и еще…… (Виктор входит и кланяется вежливо.)

 

 

ЯВЛЕНИЕ 2-е.

Графиня, Князь и Виктор.

 

Князь.

А! Виктор!

 

Графиня. (Прячет письмо и ласково говорит Виктору.)

— — Что вы так, мой милый, опоздали?

Мы с Князем вас к обеду ждали.

 

Виктор.

Графиня! — я не мог прийти;

Князь приказал мне к стряпчему явиться,

Взять копию.

 

Князь.

— Что ж он? Изволит все сердиться?

 

Виктор.

Бумаги обещал он к завтрему найти.

 

Князь.

Ну, очень хорошо; скажи же мне, дружочек,

Ведь верно к маменьке заехал на часочек?

 

Виктор.

Я рано был;

Она еще не просыпалась.

 

Князь. (Взяв его ласково за руку.)

С сестрицами поговорил!

 

Графиня.

Однако, Князь, я с вами заболталась —

Пойдемте лучше в сад.

 

Князь.

Извольте, очень рад. (Подает ей руку, она берет Виктора; уходят.)

 

 

ДЕЙСТВИЕ 3-е.

Театр представляет сад Графини; с одной стороны беседка.

 

 

ЯВЛЕНИЕ 1-е.

 

Графиня, Госложа НАСМЕШКИНА, Госпожа ГОРДОВА, Князь ВЕЛЬСКОЙ, Госложа ЛЕНСКАЯ, ЛИЗА, СОФЬЯ, НАТАША, и несколько маленких детей, Юлия, бедно одетая, Виктор входят в сад; Графиня с гостями входит в беседку, и садятся там; дети бегают по саду. Лиза, Софья, Наташа особо сели под деревом на скамье. Юлия, Виктор приближаются к сцене. Hесколько деревенских девушек и мальчиков разного возраста ходят по боковым аллеям.

 

Виктор. (Сердито.)

За все мои труды прекраснейшая плата!

 

Юлия. (Легально!)

Поверь же Виктор мне, что я не виновата!

(утирает слезы, Графиня и Князь выходят из беседки, и приближаются к ним.)

 

Виктор.

Где-ж деньги? — Лучше ты признайся поскорей.

 

Графиня. (Подойдя.)

Что — ж вы одни? — Ведь там — (Показывая на детей.)

вам было-б веселей? —

 

Юлия. (Стыдливо.)

Позвольте мне, Графиня, здесь остаться!

 

Виктор. (Печально)

Ей стыдно показаться….. (Наташа, Софья, Лиза подходят.)

 

Князь.

Чего-же стыдно ей?

 

Виктор. (Показывая на Наташу, Софью и Лизу.)

Все барышни смеялись уж над ней,

Что дурно так она одета.

 

Графиня. (Взяв Юлию ласково за руку.)

Послушай, милая, ты моего совета:

С разсудком человек не станет никогда

Смотреть на платьице; он ищет воспитанья.

И тот смешон покажется всегда,

Кто не имея состоянья,

В нарядах…..

 

Софья. (Перебивая речь ее.)

— Девушке на что ж и в свете жить,

Зачем и в обществе хорошем находиться,

Когда нечесаной, оборваной ходить?

 

Графиня. (С неудовольствием.)

Опрятной быть не есть рядиться. —

 

Наташа.

Я главным щастием моим

Наряд хороший полагаю.

 

Князь.

Не говорите хоть другим.

 

Лиза. (Юлии.)

И вы я также примечаю. (Взяв рукав ее платья.)

Наряды любите, прелестный каленкор!

Какие вышивки!…

 

Софья. (Глядя на ее косыночку,)

— — И здесь какой узор!

(Графиня смотрит на них с удивлением.)

 

Виктор. (Слезы на глазах.)

Ей негде взять.

 

Юлия.

— — Мой долг хозяйством заниматься.

 

Лиза. (Насмешливо.)

Цыплят кормить?

 

Юлия. (С твердостию.)

Конечно и об них мне надобно стараться,

Коль Маменьке могу доставить тем покой.

Когда родителям назначено судьбой

Жить в бедности, кормиться рук трудами,

Мы, кажется, для них должны работать сами,

Чтоб нужды облегчать, не тяготить собой.

 

Софья. (Насмешливо.)

С какою нежною вы рождены душой!

 

Графиня. (С колкостию.)

А вы одарены наружной красотою.

 

Наташа.

Да в этом мудрено равняться ей с сестрою.

 

Софья. (С радостию.)

Как? в этом лишь одном?

Я думаю ни в чем!

 

Князь. (С насмешкою!)

Помилуйте! Да кто ее равняет с вами?

 

Лиза.

Прошу вас и не с нами.

 

Графиня.

Вы избавляете от этого труда?

 

Лиза.

Конечно…..

 

Князь.

— Чтоб себя избавить от стыда?

Смотря на Ленскую, завидуешь невольно;

Иных же Матерей и видеть право больно.

(Взглядывал на Гг-ж. Насмешкину и Гордову, которые подходят в это время, также и Г-жа Ленская.)

 

Графиня. (Им всем.)

Угодно ль будет вам прслушать двух сестриц

Прекраснеших певиц,

Которые теперь из первых в хороводе.

 

Князь.

Дуняша с Аннушкой? Они, я знаю, в моде.

 

Графиня. (Оборотясь к крестьянским девушкам.)

Дуняша, подойди, и ты Анюта с ней. (Обе подходят и кланяются.)

 

Графиня. (Дуняше.)

Пропой нам что нибудь с сестрицею своей.

 

Дуняша. (Поет.)

Я вечёр в саду с подруженькой гуляла

Невзначай свое колечко потеряла.

Весь денечик о колечке прогрустила,

Мне уж Маменька в отраду говорила:

„Стыдно плакать! я куплю тебе другое

С изумрудами колечко золотое.

Нет, нет Маменька, не надо никакого,

То колечко было братца дорогого!

В том колечке я не золото ценила,

Не каменья дорогие в нем любила;

Подарил его мне братец при разлуке,

И оно моей утехой было в скуке!

 

 

ЯВЛЕНИE 2-е.

Те-же и Провор.

 

Провор. (Графине.)

Крестьяне к вам пришли соседнего селенья

Слепой старик с детьми, с расслабленной женой,

И вне себя от нетерпенья

Увидеть вас. —

 

Графиня.

— — Зачем их не привел с собой?

 

Провор. (Уходя.)

Все здесь.

 

Графиня.

— — Я не люблю, чтоб долго дожидались.

 

Г-жа Гордова. (С надменностию.)

Вы позволяете, чтоб к вам они таскались;

А у меня запрещено. —

 

Князь.

Не всякому, сударыня, дано

Щастливое уменье

Прервать страдальца стон;

Иным и не понятен он!

 

 

ЯВЛЕНИЕ 3-е.

Те же, ПЕТР, АННА, ИВАН, НИКОЛАША, ВАРЯ, ПРОВОР. — Николаша ведет Отца, Варя ведет Мать; Юлия, увидя их прячется за Г-жу Насмешкину, так что Николаша и Варя не видят ее.)

 

Графиня. (Идя к ним на встречу.)

Что надо вам?

 

Анна. (С чувством радости.)

— — Доставьте утешенье

Увидеть Ангела, которой здесь у вас,

Которой от беды мое семейство спас!

 

Петр.

Я видеть не могу, но сердце в восхищенье

Покажет мне его и заменит мне зренье!

 

Варя.

Он отдал брата нам, он жизнь продлил отца.

 

Иван. (Рыдая.)

К его ногам — пришли повергнуть мы сердца.

 

Графиня. (С удовольствием.)

Друзья мои! Я вас совсем не понимаю —

 

Старик. (Сквозь слезы.)

Ах! дайте нам ее!

 

Николаша. (Отцу с сожалением.)

— Здесь нет!

 

Князь. (С восторгом.)

— Я постигаю! (Берет Юлию и выводит к ним.)

Не эту-ль ищите? —

 

Николаша и Варя. (Вместе с радостью.)

— — Ах вот! Ах вот она! (Подводят отца и мать к Юлии и все падают на колена.)

 

Иван.

Да будет наша жизнь тебе посвящена!

 

Петр. (Обнимая ноги Юлии.)

О дети! за нее Всевышнего молите!

 

Графиня. (Поднимал его, а Князь поднимает Анну к сажает на скамью.)

Любезные друзья! пожалуста скажите:

В чем дело?

 

Николаша.

— — Я могу всех лучше расказать:

В солдаты, вот его (показывая, на Ивана.)

у нас хотели взять.

Мы выкупить могли, но денег было мало

Пятидесяти нам к тому не доставало,

Что требовали с нас!

Не осушая глаз

Мы три дня плакали, и наконец решились

К соседям с Варенькой идти —

На милость Божью положились;

А с ней чего не льзя найти? —

Сказали матушке: „пусти нас за грибами?»

Ступайте, говорит — залившися слезами,

Не знали мы с кого! (показывал на Юлию)

И к первым к ним попали;

Давно уж мы слыхали,

Что люди добрые и любят помогать. —

Встречаем барышню — лишь Варинька сказала:

„Отец у нас слепой и матушка больна.»

(показывая опять на Юлию.)

Бедняжечка она вот так и зарыдала!

Мы рассказали ей

Про наше огорченье,

Что надобно еще нам пятьдесят рублей;

Она задумалась, пришла в недоуменье,

Но вдруг решилася — и деньги нам дала.

 

Виктор. (В радости.)

Вот от чего она одета так была!

(кидается к Юлии вне себя.)

Ах! как я виноват, мой друг, перед тобою!

 

Софья. (С насмешкою Лизе.)

Знать вся семья у них с чувствительной душою.

 

Юлия. (Графине.)

Ведь деньги не мои, а Виктор дал мне их.

 

Графиня. (С чувством оборотясь к Гордовой.)

Для счастья своего, учитеся у них! —

(Виктору и Юлии взяв их за руки.)

О дети милые поступок ваш прелестен! (Князю)

Любезный Князь, проэкт мой вам давно известен,

Так будьте вы теперь ходатаем моим.

(Ленской, которая плачет от радости.)

Я знаю, вами Князь уважен и любим! —

Не огорчайте вы меня отказом вашим

Решитеся вы их мне обоих отдать.

(Показывая на Виктора и Юлию.)

Я буду нежная им мать!

 

Князь. (В восхищении обнимая Виктора.)

Нет, я ему отец! — (Ленской.) Вы будьте другом нашим! —

 

Ленская. (В изумлены и радости.)

Благодеяния!….

 

Графиня. (Перебивая речь ее.)

— — Ни слова никогда.

 

Юлия. (С трепетом, прерывающимся голосом.)

Графиня!…. Навсегда? —

 

Графиня.

Ужель не согласишься?

Чего же милая ты Юлия боишься? —

 

Юлия.

А Сашенька одна? —

 

Графиня.

Пусть с маменькой останется она.

 

Юлия.

Графиня! как могу ее одну оставить!

 

Графиня.

Чтоб счастие твое, мой друг, в полне составишь

Мы будем вместе жить,

И вместе будем вас от всей души любить,

Пещись о воспитанье.

 

Князь. (Перебивая речь ее, Ленской.)

— Двух ваших дочерей. (Виктору.)

А я, об участи твоей —

Велико ли мое, иль мало состоянье, (Ленской.)

Но будет все его! —

 

Графиня. (Юлии.)

Старайся заменить мне сына моего!

Все, что имею я, тебе с твоей сестрою.

 

Ленская. (В восторге.)

За что награждена, мой Бог, такой судьбою! —

 

Г-жа Гордова. (Перебивая речь ее с неудовольствием.)

Наташа! Сонечка! — пора уж нам идти.

(Софья отходит к беседке, около которой были все дети, а между тем Графиня с Гордовою раскланиваются.)

 

Графиня. (Улыбаясь.)

Желаю вам счастливого пути. (Гордова, дочери ее и четверо детей уходят.)

 

Насмешкина. (С неудовольствием.)

А я желаю вам, Графиня, веселиться! —

 

Графиня. (С улыбкою.)

И вы сударыня спешите удалиться? —

 

Насмешкина.

Я тоже — (Лизе,) Лизанька! пора и нам домой.

(Уходит, дети за нею.)

 

Графиня. (Поцеловав Ленскую.)

А вы, надеюся, теперь на век со мной.

 

Ленская.

Позвольте изъявить мое благодаренье.

Сам Бог! —

 

Графиня. (Прерывая речь ее и показывая на Юлию.)

— В душе ее найду я награжденье. (Между тем Варя и Николаша подводят ближе отца и мать. Графиня становится между стариками и взяв, их за руки.)

Любезные друзья, мы сядем здесь под тень,

Чтоб вместе праздновать прекрасный этот день.

 

Князь.

Я должен больше всех сегодня веселиться:

Мне удалось у вас, Графиня, научиться,

Как делают добро.

 

Ленская.

— Тот счастлив в жизни сей,

Кому Бог даровал чувствительных детей.

 

 

Пляски и танцы нанимаются, люди приносят чай, фрукты и тому подобное.

 

 

Конец.