Милой деве

Милой деве.

 

 

Ты нежным вздохом отвечала

На страстный бред любви моей;

Вокруг себя задумчиво взирала,

И каждый взор твоих очей

Моя душа ловила, присвояла.

В вечернем золоте горели облака,

Струею радужной катилася река,

В парах цветов земля благоухала —

А я, исполненный тобой,

Стоял недвижный, упоенный,

Как узник радостный, в темнице посещенный

Своей любимою мечтой.

 

С какой отрадой сердце билось!

Казалось, в небе плавал я!

Твоим присутствием творилось

Кругом блаженство для меня.

Надежды душу потрясали,

В воображенье оживали

Преданья золотых времен. . . .

И вот — от света, от измен,

От клеветы страстей и шума —

Моя создательная дума

Перенесла меня с тобой

В страну любви, на край земной.

Идем, уж вечер, роща дремлет. . .

По долу стелется туман,

В пути заботливо объемлет

Моя рука твой стройный стан,

Твоим обетам слух мой внемлет,

Душе ответствует душа,

И вот — двух странников приемлет

Простая кровля шалаша.

Приютен кров гостеприимный!

И полны нежностью взаимной,

Мы возлегаем на тростник.

Главой усталой я приник

К тебе, прекрасная подруга!

Ищу во тьме руки твоей —

И долго, шепотом речей

Дремоту прерываю друга.

Когда ж в хранительную сень

Проникнет в щели легкий день

И роща оглашаться будет,

Чету влюбленную пробудит

Волшебный голос соловья!

Вид непорочный! Без защиты

Ты почиваешь близ меня:

Полуоткрыта грудь твоя,

Твои уста полуоткрыты. . . .

Но вскоре чистая струя

Омыла очи и ланиты;

Резвясь, подходишь ты ко мне,

С улыбкой речи зачинаешь,

И другу в дальней стороне,

Одна, все блага заменяешь. . . . .

 

Но быстро пролетел неумолимый миг

Очарования, забвенья;

Печальной властью размышленья

Опять оторван я от  милых, дум моих;

Нет! Я бесплодно пламенею!

Нет! Всюду роком, я гоним,

Не назову тебя моею,

Не назовешь меня своим;

В пустыне брошенный, завянет

Без блеска цвет весны моей;

Но верь, доколь живу, душа моя вспомянет,

Небесный взор твоих очей.

На дни оправленные скукой,

Порой они прольют свои милый, чистый свет;

Ты юности моей была невольной мукой,

Невольной сладостью ты будешь поздних лет.

 

 

С. Петербург.

(1823.)

Славянин, часть 1, 1827