Мое серебряное кольцо

Мое серебряное кольцо.

 

 

«Носишь кольцо из серебра,

«Хотя-бы в память Эльборуса!

«В нем нет ни прока, ни добра —

«В тебе — ни совести, ни вкуса.

«Носить рублевое кольцо!

«Ну кто посмеет, кто решится?

«Бесстыдник! как твое лицо

«Огнем стыда не разгорится!

Так с пошлой важностью своей,

Меня окинув быстрым глазом,

Сказал мне моды корифей,

Сверкая с ловкостью алмазом, —

Он не сказал, он важно рек,

Стыдя владетеля колечка:

Обидеть может человек,

Но нет обид от человечка.

Порою нас ужалит шмель,

Порой комар иль муха злая;

Однако не для них дуэль —

И брань уж честь для негодяя.

Но я не тратил даже слов,

Ему ответ мой был презренье;

А вот сегодня я готов

Представить вкратце объясненье.

 

Мое кольцо на свете мне

На призрак счастия похоже,

И убедился я вполне,

Что по всему оно дороже

Причуды глупого жреца.

 

Вот вам история кольца:

Я был влюблен, и друг мой, дева,

Была, как роза хороша;

Ее прекрасная душа

Не знала гордости и гнева;

Всего, что мы зовем-порок,

Вы не нашли-бы в ней и пени;

Я победить себя не мог

И преклонил, молясь, колени

Я был счастлив. Она меня

Невинным сердцем полюбила,

И жар любовного огня

Любовным жаром утолила.

Но пламень страсти молодой

Мы сохранили от соблазна,

Пылал он, чистый и благой,

Как луч денницы золотой,

Как блески радуги алмазной;

Одну рождал он в нас мечту,

Одно безгрешное желанье,

Чтоб удалить нам расставанье

И вечно злую клевету.

Но в мире счастие непрочно,

И время нам лютейший враг;

Молись вседневно и всеночно —

Не даст Фортуна вечных благ!

Они являются нам редко

На море жизненных тревог;

Мы ловим их неверной сеткой

Доколе тих воды поток.

Но вдруг застонет и завоет

И влагу светлую изроет

Неукротимый ураган,

И снова радость исчезает —

Наш лов минутный поглощает

Времен сердитый Океан.

 

Мне с девой пробил час разлуки,

Час, ядом дышащей судьбы; я

Мы простирали к небу руки,

Молились — но не вняты звуки

Успокоительной мольбы.

Ненарушима воля рока,

Нам хладный опыт произнес,

И полилися два потока

Немых отчаяния слез.

 

Есть город древний и священный,

Над синею рекою там

Величественный Божий храм

Возносит купол позлащенный;

Красуясь, тополи растут;

Стеной сплелись густыя ивы

И волны пенистыя рвут

Брегов нависшие обрывы….

Там жили мы; там так счастливы,

Так светлы были наши дни!

И, лучезарные, все краше

Нам становилися они!

Там переполненною чашей

Мы пили сладостный восторг, —

Но грозный день разлуки нашей

Неистощенную исторг.

В тот грустный день, под сенью древа .

На берегу речном в тиши,

Владычица моей души —

Со мной сидела ангел-дева;

И слезы падали на грудь

Безостановочной струею,

И все она смотрела в путь

Мне предназначенный с зарею.

«Туда пойдешь ты, милый друг….

«Зачем-же сердце занывает?

«Зачем-же бой спокойный вдруг

«С такою силой ускоряет?

«Нет! не в болезненном бреду

«Оно так, ноет и тоскует,

«Оно пророчески беду

«Приуготовленную чует.

«Туда пойдешь ты…. Боже мой!

«О, возврати его несчастной;

«Храни десницею святой

«В день битвы грозной и опасной;

«Врагов удары отводи

«От головы его бесценной,

«Оберегай в младой груди

«Огонь любви благословенной!..»

 

«Прими-же, друг, мое кольцо»

И дева взоры преклонила;

Стыдливость ярко озарила

Ее прекрасное лицо.

— «Прими его; мне над святыней,

«Во храме от мощей оно

«Рукой родительской дано —

«Пускай-же, милый, на чужбине

«Мне сохранит оно тебя,

«И в тихом сне и в бурях битвы

«Напоминанием молитвы,

«Чтоб воротился ты любя.»

 

Умолкнула и опустилась

Ко мне головкой на плечо.

Забилось сердце горячо,

Слеза из глаз моих скатилась;

Кольцо заветное я взял,

И, к милой деве преклоненной,

Я долго, молча, целовал

Цветок ланиты распаленной.

Смешалась влага наших слёз,

Соединился жар дыханья

Меж наслажденья и страданья

Я через силу произнес:

О! не страшись моей измены,

Моя любовь есть жизнь моя;

В ней быть не может перемены

Без перемены бытия.

Ты сердце к сердцу привязала

Неразрываемым узлом;

Моя душа с твоею стала

В цепи существ одним звеном.

Клянусь… но клятвы мне излишни!

Свидетель — мира дивный храм,

Свидетель Он великий Сам,

Повсюду сущий и всевышний,

Что без любви не льзя мне жить,

Что и за хладною могилой —

Везде я буду, с той-же силой

И так-же пламенно любить!

 

Сказав, снял перстень я любимый —

Подарок матери моей,

Всегда заботливо хранимый

На память сладкую о ней, —

Глубокой грустию волнуем,

Его слезами омочил,

И с предпрощальным поцелуем,

Душе души моей вручил…

 

Увы! с тех пор прошло при лета

И три печальныя зимы;

Святыне нашего обета

Ни в чем не изменили мы;

С заботой нежною хранили

Священный жар любви своей,

Надеждой сердце веселили

На близость радостнейших дней;

Но для чего любовь и верность?

Оне от рока не спасли,

И разделила нас безмерность

Пустынь от неба до земли.

 

На поле брани разъяренной,

Под градом пуль, среди мечей,

Среди бесчисленных смертей,

Молитвой друга осененной,

Я невредимо сохранён.

С угрозою со всех сторон

Ко мне опасность подступала,

Но в гневе бешеном своем

Безвредно лютая зияла:

Гремел вокруг военный гром

Обильно жертвы собирая,

Кипела сеча роковая,

И вот, нахлынула сама —

Всех за собою увлекая —

Неотразимая чума:

Вся тварь в том крае содрогнулась,

Все пало мертвым; но, увы!

И тут длань смерти не коснулась

Моей несчастной головы.

А та, которую в покое

Берег отцовский верный кров,

И, как сокровище драгое,

Как благо лучшее земное,

Хранила матери любовь, —

Которой дни пекли пак мирно,

Вдали от бед, вдали от бурь,

Как неба светлая лазурь

На высоте его эфирной —

Той нет!… Враждебный, лютый рок

Завистливым нас видел оком,

И сорван радостный цветок

Неумолимо-злобным роком.

 

Не стало в мире одного —

И я живу в нем, как в пустыне!

В нем все мучительно мне ныне

И нет родного ничего.

Земля и люди сердцу чужды,

Их перл божественный исчез,

Они мне скучны, нет в них нужды —

Я жажду смерти и небес!

Мне жизнь томительнее ада

От ожидания конца,

И лишь в хранении кольца

Осталась грустная отрада.

 

 

С. Петербург 1832.