Андрей, или забавы россиян

Андрей, или забавы россиян.

 

ОТРЫВКИ ИЗ ПОВЕСТИ.

 

 

 

VIII.

Андрей по праздникам, зимой,

На месте конного ристанья,

Любил с народною толпой

Глядеть на быстрое катанье,

Он зрел, как дикий сын степей,

Конь стройный, легкий, горделивый,

С храпящей мордой, с тонкой гривой

Опережал других коней. —

Вот ровно с ним бегут ристаньем,

Уже пред ним, он позади;

Конь весь кипит соревнованьем,

Он пасть готов — но впереди :

Ногами дерзостно махает,

В санях не чувствует возжей,

Копытом брызги высекает —

И самой молнии быстрей

От глаз, как будто, исчезает.

Опередил; летит стрелой;

Лед крепкий режет подрезами;

Напружил грудь, прядет ушами,

И вот уж он перед метой;

Он там — и с легкою дугой

Один поворотил санями. . .

 

IX.

Народ восторженный кричал;

От всех лились рукоплесканья ;

Но конь шел гордо, без вниманья,

Как бы превыше всех похвал :

Так Скальд, с горячею душою,

Придав бессмертия струнам,

Велик, доволен сам собою,

Не внемлет общим похвалам.

 

Х.

Андрей невольно восхищался,

Как легкой птицей близ саней

Безмолвный всадник быстро мчался,

И распалял лихих коней;

Без дерзости они б робели ,

Казалось, лед внизу трещал ,

Они над пропастью летели,

Лишь слой их с бездной разделял :

Так мчится парус над морями,

Так мореходец в сладкий сон

Стеной дубовой разлучён

С морскими грозными волнами.

 

XI.

Андрей им в след летел мечтами ,

И любопытными очами,

Обозревал весь длинный бег;

Близ бега долгими рядами

Тянулись сани за санями,

Топтали кони рухлый снег;

Блистали сбруи золотые,

Кольцом свивались пристяжные,

И с них дымился тонкий пар.

Тиуны, Гридни молодые

И жены тысяцких бояр,

В опашнях, в шубах, под фатою,

В различных бархатах, парчах

С мужьями, в легких пошевнях,

Капались долго над рекою.

 

ХII.

Бояся ревности мужей,

Во всем покорны их веленьям,

Страстями, чувством, наслажденьем

Им жертвуя от юных дней,

Они не знают и людей,

Они живут уединеньем;

Чтоб их свирепость не открыть,

Не смеют, явно пошутить,

Сказать с улыбкой два, три слова,

Иль светлый взор остановить

На взорах Отрока младова (*).

 

XIII.

Андрей их видел, их узнал ;

Когда он взгляды к ним кидал,

Лице презренье выражало;

В душе скрывая чистый жар,

Он не завидовал ни мало

Надутой пышности бояр —

Его богатство не прельщало. . .

Отвыкнув сердцем от страстей,

Узрев порок и преступленье,

Он скрыл, внутри души своей

Любви и ревности мученье. —

Угрюм и дик, во мгле ночей

Питаясь страшными мечтами,

Он был, как мертвый, для людей:

Так мачты жалких кораблей,

Оторванные от снастей,

Напрасно бьются меж волнами. . .

 

XVII.

Андрей, с Московских берегов,

Вдали видал, как за толпами

Бегут нестройными рядами

Толпы отважнейших бойцов:

Какое грозное смешенье!

На льду кипит свирепый бой;

Корысть, обман, остервененье,

За ними слезы, стон и вой. —

Идут ли дружною стеной?

Никто не вымолвит ни слова:

Кулак сожат, рука готова;

Еще вперед и кровь рекой !

 

ХVIII.

Не раз в том скопище бывало,

Что челюсть, темя отпадало

И мертвым падал Голиаф.

Иной вопьется, как удав,

Иль свиснет точно булавою —

И труп остынет над рекою. —

Не может стража разгонять,

Не смеет к ним и приближаться;

Не их ей силою стращать,

Не им от страха разбегаться!

Настигнет ночь, они уйдут;

На утро всяк за рукоделье;

Но в праздник снова, от безделья,

К реке на драку притекут. —

 

XXVI.

Андрей внимательный ко нравам,

К народным праздничным играм,

Бродя с толпою по горам,

Бывал на зрелище кровавом.

Там он видал, как на цепях,

Коня рожденного в степях,

К зверям на травлю выпускали;

Там страшно челюсти зияли;

Ревел израненный медведь;

Конь грыз, конь бил, топтал ногами;

Пускали псов, они стрелами

Неслись на славу и на смерть. —

Не редко, смученный борьбою,

Пес сильный, крепкий упадал —

И под могучею стопою, .

Окровавленный, издыхал. . .

 

XXVII.

Андрей не слушал восклицаний;

Он забывал в тени дубрав

Обитель тяжких испытаний,

Вертеп презрительных забав :

Так путник Веры оставляет

Разврат с коварной суетой,

И сердцем тихим улетает

В мир лучший, новый, в мир другой…

 

 

ЭПИЛОГ.

Для вас я повесть написал,

Изобразил Москву с холмами,

И за Уральскими хребтами

Я жертвы пасмурный искал:

В Сибирь мечтою улетал ;

Был там, где Лена протекает;

 

Нет! жертвы горестных страстей!

Не там сокрылся мой Андрей,

Не там его блуждают взоры,

Не те пред ним шумят леса,

Не те пред ним чернеют горы,

Не те яснеют небеса;

Пускай на время тайной будут

Его разбросанные дни,

Пускай сокрытого в тени,

На миг друзья его забудут;

Пусть он живет среди лугов,

Пускай мечтает в лучшем мире,

Он воспоет на тихой лире

Своих красавиц и богов :

Так уязвлен стрелой пернатой,

С холмов бежит олень рогатый;

Так он стремится ото псов,

Чтоб отдохнуть в глуши лесов…

 

 

Конец

 

(*) отрок  — ныне Паж.