Святослав

Святослав.

 

 

I.

В порогах Днепр гремел, сверкал

При свете бледныя луны;

И на брегу как вранов стая,

Делясь добычами войны,

Сидели грозно Печенеги:

Из чаши пили круговой,

И славили свои набеги

Воинской песнью удалой! . .

 

II.

По влаге ветрами изрытой

Шумит, круглился вал сердитой,

И лес прибрежный бушевал . . . .

Но удалые не робели;

Делились ровно — дружно пели,

Их песен Днепр не заглушал!

 

III.

Что там за чаша круговая

На шумном ходит их пиру?

И что, по злу иль по добру

Они ту чашу подымая,

Ей клятвы страшные сулят,

О смерти Князя говорят,

И про его суровость права,

И про бесстрашие в боях?

Но нет— не чаша в их руках —

То славный череп Святослава!

 

IV.

При свете тлеющих огней,

С привычной буйностью своей

Пирует с ними Князь их Куря.

Среди бивак, в шуму пиров

Насупя брови, лоб нахмуря,

Всегда он мрачен и суров,

С друзьями радость разделяя

Угрюм, как туча громовая.

 

V.

„Товарищи! он к ним взывал:

Мы отомстили Киевлянам!» —

И пламень мщения взыграл

От  радости в лице багряном.

„Наполним чашу— ее меч

Снес с крепких Святослава плеч!

Какой героям лучше чаши? … .

Да славят внуки громы наши!

Могуч и силен был герой;

Красна над храбрецом победа.

Избавили мы край родной

Набегов грозного соседа —

Взгляните в облако! … . луна

При имени его мрачится,

И набежавшая волна

Отхлынувши, от  брега мчится … .

 

VI.

Дунай и Волга, Днепр и Дон

Его оружье отражали;

И где прошел с дружиной он —

Града и села там пылали.

За ними смерть! — пред ними страх!

Под сильного меча удары

Легли поверженные в прах

Касоги, Яссы и Болгары!

 

VII.

Я зрел его … . он дик и мрачен—

И зноем солнца опален,

И дымом брани окурен,

Был строг— не знал пиров, ни брашен.

Он спал на поле боевом

И Княжеским пуховиком

Был войлок, зелень луговая ….

Под изголовье постилал

Седло с любимого коня;

С ним рядом верная подруга:

Его воинская броня, —

Огромный щит, копье, кольчуга

Он часто в поле угощал

Свою бесстрашную дружину,

Сам в груду уголья сгребал

И жарил на обед конину.

В отдохновения часы

Он бегал праздного покоя;

Не знал ни холода, пи зноя,

И смелые его усы

Смеялись бурным непогодам ….

Ужасен был такой Герой,

Не так страшна была народам

Свирепость язвы моровой! … .

 

VIII.

Храбра была его дружина! —

Как в пир веселый вслед за ним

Она неслась в огонь и дым.

Кто смел дерзать на Исполина?

„Друзья! взывал он за одно;

„Когда враги нас одолеют:

„Умрем! . . Для падших все равно

„И кости мертвых не краснеют!

„Пока я жив— вперед за мной;

„Паду— вы вольны над собой

„Исполнить все желанья ваши!»

В ответ дружина на слова:

„Где ляжет, Князь, твоя глава,

„Там будут  головы и наши! . . .

 

IX.

Слыхали грохот бурь и гром;

Когда сбежится туча с тучей?

Так Греки в поле боевом

Сошлись с дружиною могучей! —

По полю стон и вопль кругом,

Взвился на небо прах летучий … .

Под звонким топотом коня

Трещать щиты, гремит броня … .

Стрела свистит — мечи скрестились,

Сталь ярко искрится звуча;

Там смелые ряды вломились;

Под взмахом Русского меча

Щиты и копья в прах дробятся… .

И сильные как сноп ложатся … .

 

X.

Облиты кровию поля

И смок песок глубокий дола;

Стонает воздух и земля;

Трясутся стены Доростола!

Трепещут граждане в стенах,

И девы юные в слезах … .

И старцы к небу шлют молитвы….

Но гром не молкнет страшной битвы!

Двенадцать раз себя венчал

Цимисхий лавром среди боя,

Но Святослав с главы героя

Двенадцать раз его срывал! . . . .

Пременчив бой: как ветр нагорной

Кипел от  утра до утра;

Нo притупился меч упорный,

И громогласное: ура!

Осталось поля властелином … .

Как вдруг . . . явления чудес —

Сама Природа, дочь небес

Сразилась с Русским Исполином:

Слетелись ветры — стон и свист!

И набежали чорны тучи,

Крушится с воем вихрь летучий

И с поля пыль и с лесу лист

Уносит кверху, мчит и вьется;

И бури страшной весь хаос

На войско Русское несется … .

Никем непобедимый Росс

Одной Природе уступает!

Дружина— страх, гроза врагов,

Веленье чтит своих Богов

И поле битвы оставляет! . . .

Не довершив победный бой,

Они свой гром несут с собой,

И славы блеск без укоризны.

Воинской полны красоты,

Закинув за спину щиты,

Как львы идут к стенам отчизны!

 

XI.

Там на холме береговом

Спит воин непробудным сном —

И ворон в высоте кружится . . . .

Но на безглавый труп его

Не смеет ворон опуститься … .

Труп грозно смотрит на него … .

 

XII .

Кто там пылит далеко поле? . .

Куда несется сей гонец

И чей па Киевском престоле

Лежит упраздненный венец? … .

Кто мчится? .. ..то Свенельд из боя;

Он правит к Киеву коня;

Покрыта кровию броня

Разбит и шлем и щит героя.

 

XIII .

Потухли громы и пожары;

Над Волгой, Доном и Окой —

Пируют Вятичи, Болгары —

И беззаботно над сохой

Трудится пахарь в чистом поле;—

Грек щит и шлем свои положил,

И крест трикраты сотворил;

Веселье мира в Доростоле! …

 

XIV .

Отмстили мы за край родной,

Товарищи, нам честь и слава!

В награду битвы удалой,

Он наш— сей череп Святослава.

Да будет в памяти у нас

Героя славная кончина,

Как дружно с ним в последний час

Легла бесстрашная дружина!

 

XV.

И кто из нас переживет

Час рокового пораженья:

Да будешь небом проклят тот

И самый день его рожденья!

Печать позорного клейма

На нем судьбы напечатлеют;

Он будет в мире, как чума . . .

Где приютить его посмеют?

Леса в свою не примут сень

Гнушался его пороком;

И будет собственная тень

Ему докучливым упрёком!» — —

 

XVI.

„Клянемся матерью, отцом

Не пережить врагов победы!»

В ответ раздалося кругом

Отважной, буйной их беседы:

„Врагам ни шагу— все умрем,

Как Русский Князь в руке с мечом,

И на заздравныя им чаши

Оставим черепы лишь наши!»

 

XVII .

По влаге ветрами изрытой

Ревел, крутился вал сердитой

И лес прибрежный бушевал;

Но удалые не робели

И песни бранные гремели:

Их шумный Днепр не заглушал! … .

 

 

В. Марков.

БОБРУЙСК.

СЛАВЯНИН,  ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. 1830