Бабушкина повесть

Бабушкина повесть.

 

 

Вокруг огонька за гребнями сидели,

Девки и бабы осенней порой;

Их веретены свистели, шумели,

Пряли проворно одна пред другой.

 

Нас на палатях собралось с десяток,

И добрая бабушка с нами была,

Шутила, — нас тешила будто цыпляток,

И речь стародавную нам завела. —

 

Быль, небылицу ли, точно не знаю,

Напрасно ж родная не станет и лгать.

Но думать на волю я вам оставляю,

А буду подробно, как слышал, писать.

 

Однажды случилось: в деревне знакомой

На родину в отпуск приходит солдат,

С роднею увидеться милой и кровной;

Приближась он к дому — сердечно был рад!

 

Сказаться чужим, незнакомым желая,

Знать шутку с родными сшутить захотел,

В избу приходит, прибор свой снимая,

Богу, — семье поклонился, и сел.

 

Как будто чужой разговаривал смело,

Семья не могла в нем роднова узнать;

У воина доброе сердце кипело! —

Он стал на скамье все добро разбирать.

 

Дед и старуха глядели с семьею, —

Дивились как много пожитков в избе;

Думали думу тогда меж собою,

Как бы присвоить добро все к себе.

 

Печка тогда протоплялася жарко,

Вздумали тамо роднова сгубить!

Примолвил тут дедушка воину жалко:

Нужно б тебя нам с дороги обмыть.

 

Вот печка готова, поди-ка омойся;

Вот веничек свежий и шайка с водой,

Все цело здесь будет, и худа не бойся,

За все отвечаем своей головой.

 

Сказал поклоняся, спасибо родная!

Разделся служивой и в печку полез; —

Заслонка взгремела, — там смерть уже злая!

Взмолился несчастный родимым сквозь слез!

 

Поздно их внуком, родным назывался,

Поздно жестоких сердца уверял!

Горестно мучась, со всеми прощался, —

Бедственно воин в печи умирал.

 

Хворостом снова тотчас затопили,

И в пепел роднова невинно сожгли,

Пожитки немедля его схоронили,

Поели, и все вечерять залегли.

 

Только лишь спали глаза их смыкаться,

Вдруг застучало под красным окном:

Вздрогнула бабушка, — стала пугаться,

Услышав не в пору тот стук не путем.

 

Щеколда поднялась, — солдат прибегает,

Думал увидеть товарища там:

С свиданьем сыновним смеясь, поздравляет,

Ходя сам, гладит себя по усам.

 

Какова кормилец сынка вспоминаешь?

Старуха нахмурясь сказала в ответ;

Напрасно смеешься, напрасно пугаешь:

У нас никакова прихожаго нет.

 

Как нет? Куда же прихожий девался?

Старухе солдат изумясь повторял,

Он рано со мною сего дня расстался,

И как его звали, — им все рассказал.

 

Дед застонал и старуха взрыдала.

Грех наш великой! вскричала она,

С горести сердца на землю упала. —

Злодеи! вам гибель всегда суждена.