Рекрутская очередь

Рекрутская очередь.

 

 

Унылой осенью и мрачной,

Когда дремучий лес завыл,

И сумрак небо обложил,

И потускнел ручей прозрачной,

Поблекла зелень на полях,

И стад не видно на лугах,

Нигде в рог звонкий не играют,

На все находит мрачный сон

И вьюга вьёт со всех сторон,

В долине волки завывают,

На ригах мирных поселян,

Стучит молоченье семян;

А в тихий вечер за гребнями,

Лен чистый девицы прядут;

Шутя с веселыми парнями —

Под лад свирели их поют.

Хоть мрачно в осень, той порою

Все были с ясною душою;

Труды кипели их в тот час.

Но вдруг к ним староста вбегает,

Господский кажет им приказ,

Набор рекрутской обещает!

Поднялся в доме плач и крик,

Все сестры, мать, жена рыдают,

И в голос слезно причитают;

Тогда вскричал на них старик:

О чем вы плачете? Бог с вами!

В такое время над детями?

Наш долг Царю служишь, радеть

Мы все живем по Божьей воле!

Случится ль быть на ратном поле,

Там славно дети умереть!

Увидим мы, молитесь Богу!

Кому готовиться в дорогу;

Стал думать дедушка с семьей;

Кого избрать из внуков милых —

Кого отдать из послушливых;

И равных — сердцем и душой.

На то уставы есть святые,

Вы киньте жеребей родные!

Отец подумавши сказал,

И всем по денежке — им дал.

Держал им шапку дед родимой,

Тут всяк свой жеребий кладет;

Старик с молитвою берет,

Глядит, — чей жребий пал счастливой:

Иванов резвой выходил!

Он тотчас взял, перекрестился,

И братьям милым поклонился;

Отца и мать благодарил.

Отец по древнему закону

Взял Богоматери Икону;

И с солью, хлебом оржаным,

Держал над Ванюшкой родным;

С молитвой в путь благословляет,

И как служишь, напоминает.

Вздыхали бабушка и мать;

Над чадом милым стон поднялся,

Иван сквозь слезы улыбался,

Родных стараясь утешать.

Печаль красавицу терзает, —

И сердце мучится тоской!

Грустит — Анюту покидает

Жених, друг сердца дорогой!

Она и глаз с него не сводит,

И вздох за вздохом вылетал;

Иван приветно к ней подходит,

Анюте руку пожимал.

Прощался с нею молчаливо,

Печаль его теснила грудь:

И сердце билося ретиво.

Сказал. . . Анюта, не забудь!

Простился, сел, и кони мчали,

Летели быстрою стрелой;

А все ему во след кричали —

Прощай родимой! Бог с тобой!

Иван под ранцем молвил слово:

О чем тут плакать и тужить?

За Русь — рука и жизнь готова!

Что Бог судил, тому и быть!

 

В Руси так искони ведется,

Где Царской голос пронесется

Готовы все — лететь стрелой;

И стать в отпор врагу — стеной!