Могильщик

Могильщик.

Н. В. Б — шеву.

 

 

I.

Копаю сырую могилу,

Над ней панихиду пою;

Дни мчатся… а я, одинокий,

Копаю могилу свою.

В руках меня с заступом крепким

И утро и ночь застает;

А в землю все глубже и глубже

Могила сырая идет.

И часто на заступ мой черный

Тихонько слезу уроню,

За тем, что все милое в жизни

В могиле своей хороню.

Не другу готовлю жилище,

Не брату копаю ее:

В нее зарываю все чувства,

Всю душу, все сердце свое . . . .

 

II.

Не вижу я к счастью начерпанной цели

И — стынет когда-то кипучая кровь. . . .

Восторги убиты, мечты улетели —

И дико, и странно мне слово: любовь:

Забыл я разгадку прекрасного слова

И ключ к ней забросил в пучину без дна;

Из бездны не вырвать ничем его снова:

Что раз поглотила — не выдаст она!

Не падает с неба росы благодатной

И в сердце, как ворон, гнездится печаль;

Теперь мне и страсть и любовь непонятны,

Но как непонятного спало мне жаль!

Все милого зданье на части распалось!

Ох, больно мне спало! и я возроптал.

Рекою из сердца тоска вырывалась

И в грустном обмане я жизнь упрекал:

 

III.

Но ропот стих . . . . . исчезло заблужденье…

И вместо слез, мечтаний и любви, —

Печальное о жизни размышленье

Все думы заняло мои.

И понял я, что страстью увлеченный,

О небывалом я молил!

К нему летел я, чувством вдохновенный,

Теперь его умом я оценил.

Смотрю на мир, с тоскою размышляя….

Покорностью я ропот заменил . . . .

И как Саул, Давида песнь внимая —

Я становлюсь спокоен и уныл.

Я не ропщу уж на утраты,

Себя волнам я предаю….

И пред Христом моим распятым

Смиренно голову клоню. . . .

 

IV.

Зарыта, зарыта могила!

Насыпан высокий курган!

Над ним точно саван прозрачный,

Редеет печальный туман.

Стоит он в степи одиноко….

Над ним быстро тучи летят;

Под ним же глубоко, глубоко,

Мои все мечтанья лежат.

Его озаряет и солнце,

И грустная ночи звезда;

А вы мои звезды-мечтанья,

Не встанете вы никогда!

В могиле вы хладной зарыты!

Над вами цветы расцветут —

И может быть тайною силой,

В них думы мои перейдут !….

 

V.

И может быть, испытанный годами

И переплыв житейский океан,

Уже старик, увенчан сединами,

Приду взглянуть на мирный мой курган.

Увижу вновь в заманчивом я свете

Мечтаний, дум прошедшую судьбу!

Моей души разрозненные дети!

Вы вместе все! вы все в одном гробу!

Возстав они воскреснут предо мною,

Я их слезой горячей помяну,

И – на курган склоняся головою,

Последним сном задумчиво засну. . . . .

 

 

Иероним Южный.

 

Литературный кабинет, СПб, 1842г.